- Будут вам к этому времени приборы, - пообещал Игорь. - Соберем на коленке: нет в них ничего сложного. Помните, я вам говорил о тревожных сигналах, которые подает мозг мага, когда он при обработке подходит к своему пределу? Мозг обычного человека тоже об этом сигнализирует, беда в том, что большинство людей этого сигнала просто не чувствует. А наш прибор почувствует и подаст сигнал. К сожалению, у некоторых очень слабые сигналы и прибор их не уловит, но обычно таких немного. По крайней мере так было с дорами, а как будет с людьми, еще предстоит выяснить.
- Я с вами закончила, - сказала им Ольга. - Если будет желание пройти еще одну обработку, нужно через два–три дня приехать к нам. И если не хотите ко мне привязаться, воспользуетесь услугами Нора.
- Я к вам, Ольга, и так давно привязался без всякой магии, - улыбнулся Игорь. - Спасибо за работу, она нам здорово поможет. Идите к друзьям, они вас ждут.
Все уже оделись, а Нор взял в гардеробе ее куртку и сапоги.
- Мы вас проводим до больницы, - сказала Ольховская, - а к Боре сходим завтра после школы. А то такую толпу к нему и с вами не пустят.
- Замечательная сегодня погода! - сказала Федотова, когда вышли из Дворца и пошли по направлению к больнице, - не то что вчера. Я боялась, что наметет снега, и вы не сможете приехать.
- Притормозим! - остановила всех Ольга. - Нор забеги в аптеку. Надо взять что‑нибудь с кальцием для Борькиных зубов и бахилы.
Нор зашел в аптеку и через несколько минут вышел из нее с небольшим пакетом в руках.
- Взял несколько упаковок, - сказал он, раздав всем бахилы. - Боре нужно много кальция.
Разговаривая, дошли до больницы, где с ними попрощались те, кто не шел к Борису. Остальные зашли в небольшой вестибюль, надели бахилы и поднялись на третий этаж в травматологическое отделение. Оставив куртки на вешалках перед входом, пошли в двенадцатую палату, куда, по словам Татьяны, Бориса перевели из реанимации. В палате их ждал неприятный сюрприз: возле Бориса на незанятой кровати сидели его родители. Больше никого в двухместной палате не было.
- Боря, к тебе посетители, - сказал сыну его отец, обернувшийся на звук шагов.
Он узнал Ольгу, но не отреагировал на ее появление. Его жена была менее сдержанной.
- Зачем вы пришли? - неприязненно спросила она, игнорирую попытку мужа предотвратить скандал. - Мало нашей семье от вас неприятностей? Остальные могут общаться с сыном, но вам здесь делать нечего!
Ольга не стала выяснять с ней отношения. Клавдия Петровна замолчала и, ни на кого не глядя, вышла в коридор.
- Извините, как вас зовут? - обратилась она к удивленному мужчине.
- Олег Викторович, - ответил он. - Что с Клавой?
- С вашей женой не случилось ничего плохого, - сказала Ольга. - Подождет вас в коридоре и вместе пойдете домой. Она уже забыла о том, что мы здесь встретились.
- Вот, значит, как! - сказал он, с любопытством и опаской глядя на девушку. - И я тоже забуду?
- Вы этого хотите? А раз нет, значит, будете помнить. Я бы и вашей жене ничего не внушала, но вы сами видите, как она ко мне настроена. И говорить ей что‑то сейчас бесполезно. Подождите минуту.
Ольга подошла к смотревшему на нее с изумлением Борису.
- Привет, Боря! Намного легче?
- Здравствуй, - ответил он. - Так это твоя работа! Когда я лежал в реанимации, мне показалось, что ты была в палате.
- Была, - кивнула Ольга. - Надо же было выручить оболтуса, который подставил свою голову под удар монтировки! Я тебя подлечила и сейчас сделаю это еще раз. Через месяц будешь совсем здоровым человеком. Вырастут даже зубы, хоть и не так быстро. Поэтому не спеши избавляться от обломков. Если с тобой начнут работать стоматологи, раньше чем через полгода зубов не дождешься. Нор тебе оставит лекарства, они помогут ускорить рост зубов. Теперь то, что касается вас обоих, - она повернулась к Олегу Викторовичу. - Вам нужно постараться, чтобы это выздоровление наделало как можно меньше шума. В первую очередь в этом заинтересованы вы сами. Лучше побыстрее забрать Бориса домой и в дальнейшем больше не обращаться к врачам. Боря, я улучшила тебе память, поэтому ты без проблем догонишь свой класс. Я могу помочь не только этим, но сейчас просто нет времени. Если до моего отъезда ты уже будешь дома и мне не помешают твои родители, я все сделаю. Номер моего телефона у тебя есть.
- Когда меня били, мобильник тоже раздолбали, - сказал Борис.
- Тогда позвони Татьяне, и она передаст мне. Олег Викторович, я вас попрошу не распространяться о том, что вы слышали. Я все это делаю ради вашего сына, к которому отношусь… как к брату. Не станете никому говорить?
- И жене нельзя? - спросил он. - Она же вам тогда и в квартире устроит скандал. Опять ее выпроводите? Мне, если честно, не понравилось, что вы залезли ей в голову.
- Мне это самой не нравится, - сказала Ольга. - Вряд ли вам удастся переубедить Клавдию Петровну. Если она узнает о моих способностях, только еще больше испугается. Проще ее куда‑нибудь увести. Мне потребуется только час. Так вы не ответили насчет молчания.
- Не беспокойтесь, не буду я болтать, - сказал он ей. - Я не враг своему сыну, а он мне не простит, если из‑за меня у вас будут неприятности. Не только вы относитесь к нему, как к брату. Не знаю, чем это вызвано, но и Боря любит вас, как сестру. С матерью из‑за вас уже ругался. Да и не поверит никто в этот бред. Вы общайтесь, а я пойду к жене. Сына постараемся через два–три дня забрать домой.
- Он точно никому не расскажет? - спросила Бориса Татьяна.
- Не расскажет, - ответила за него Ольга. - Я умею чувствовать, когда врут. Он сказал правду. Теперь, когда он ушел, я хочу тебе предложить то, о чем уже говорила всем на секции…
- Чем заняты арендаторы? - спросил генеральный директор главного инженера. - Я у них был до выходных, но ничего не понял. Гонят свои черные шланги, наматывают на катушки и вывозят на склад. Рабочие сами не понимают, что это, а Субари прямо сказал, что пока это секрет. Подождите, говорит, совсем немного, тогда все расскажем.
- Я об их продукции знаю не больше вас, - ответил главный инженер. - У нас они загрузили токарный участок в пятом цехе и заказали технологам разработку пресс–форм. Кроме этого, наши электрики подключили гальваническую установку, в которой они покрывают золотом медные гильзы. Установку они где‑то купили сами и поставили в том же цехе, где изготавливают пластик. Я не предлагал наших услуг в части позолоты, просто сказал Субари, что первый же визит инспекции труда обойдется им в копеечку. Там ведь даже нет нормальной вытяжки!
- А что он ответил? - спросил директор.
- Отмахнулся. Сказал, что это времянка, и скоро все переделают. Он сегодня ко мне заходил по поводу свободных помещений в седьмом корпусе. Они там хотят развернуть производство каких‑то инструментов. Показывал мне заказы, которыми нас хотят загрузить. Все, кроме электроники, мы потянем.
- А как с оплатой?
- А это уже, Алексей Петрович, не ко мне. За аренду, насколько я знаю, заплатили полностью и в срок, те заказы, которые мы уже выполняем, тоже оплачивают, а будет ли для нас выгода в новых, нужно ждать, что скажут технологи и экономисты. Эти арендаторы пользуются не только нашими услугами. Как я узнал, много заказов разместили на "Прамо–Электро" и "Электромеханике". На днях звонили из мэрии, интересовались, чем они у нас заняты.
- А мэрии что от них нужно? - удивился директор.
- Субари начал с ними переговоры о строительстве в черте города административного здания и трех многоквартирных жилых домов.
- Похоже, что они у нас решили устроиться всерьез и надолго, - задумался директор. - Возьмите‑ка вы, Виктор Сергеевич, эти новые заказы под свой контроль, чтобы мы их не лишились, а то технологи, как всегда, начнут тянуть резину. Не знаю, что за продукцию будет выпускать господин Бортников, или кто там за ним стоит, но они явно рассчитывают на высокие прибыли и собираются расширять производство. И нам с вами этим нужно воспользоваться.
- Значит, триста миллионов! - сказал министр обороны. - Большие деньги.
- Много золота, - возразил Первушин. - И какого! Я вам еще не докладывал… У Кронберга не очень качественное оборудование, да и по времени их сильно ограничили. В Институте физических проблем получили немного другие результаты.
- И в чем разница? - спросил министр.
- Они вообще не обнаружили никаких примесей. Все методы анализа дают стопроцентную чистоту материала. Есть и еще один нюанс: у этого золота практически нет дефектов кристаллической решетки. Большинство таких дефектов связано с наличием примесей, но есть и много других причин. Так вот, похоже, что эти другие причины на образец не действуют. После плавления золото застывает без каких‑либо структурных нарушений. Точно установили, что для него критическая температура равна минус ста двадцати двум градусам. Знаете, как это золото назвал руководитель лаборатории низких температур? Божественным металлом! Все, кто занимались его исследованием, плачут навзрыд и просят достать еще. Почитайте, что по этому поводу написал директор института.
- Сплошные дифирамбы, - сказал министр, отложив прочитанное письмо. - Ну что же, с этим уже можно выходить к президенту. Только ведь он предложит взять Фадеева за жабры и вытряхнуть золото. Не такая важная шишка промышленник средней руки, чтобы ему столько платить.
- Хорошо, что подобной глупостью будет заниматься кто‑то другой, - сказал Первушин. - Разрешите идти?
- Подождите. Почему глупость? Думаете не получится?
- Потому что Фадеев не глупее меня, а я бы никогда так не подставился. Можно попробовать его раздеть и разуть, но и такое до конца не получится. Наши промышленники и финансисты уже давно имеют резервы, до которых государству трудно дотянуться. Научены горьким опытом других. А это золото наверняка разделено и так припрятано, что мы с вами его не найдем. Наверное, у Фадеева имеются варианты действий и на случай своего ареста. Я, кстати, о нем успел немного узнать. У господина Фадеева безупречная репутация и много друзей и знакомых. Если обвинение высосать из пальца, будет сильный шум. И потом он не зря завел разговор о новых и очень перспективных работах в области вооружений. Не имею ни малейшего понятия, кто у него мог этим заниматься, но вряд ли это был блеф.
- Ладно, я доложу, а там пусть решают, - сказал министр. - Наверняка президент, прежде чем решить вопрос оплаты, подключит ФСБ. И платить будем не мы: в наших фондах таких денег просто нет.
Сдать последние экзамены удалось уже во вторник. Правда, для этого пришлось два дня просидеть в школе и на час оставаться после уроков.
- У меня просто нет слов! - сказала им Валентина Ивановна. - Поздравляю с окончанием школы! Я знаю, что вы спешите уехать, поэтому постараюсь, чтобы ваши аттестаты и другие документы были готовы уже послезавтра.
- Александра уехала час назад, - сказала Ольга Нору, когда они вышли из кабинета директора в пустой вестибюль. - Нам ничего не нужно в городе? Тогда берем такси и едем домой.
Погода была отличная, поэтому не стали вызывать такси по телефону и прошлись до расположенной в пяти минутах ходьбы стоянки. Таксист оказался знакомым. Это был тот самый дядька, при котором Ольга собиралась ставить свечку в церкви.
- Ну что, посетили храм? - спросил он, выезжая со стоянки.
- Закрутилась и забыла, - не стала врать Ольга. - Ладно, бог не злопамятный, простит.
- Где‑то я вас еще видел, помимо прошлого раза, - сказал он. - Пытался вспомнить, но ничего так и не получилось. Не подскажете?
- Мы с вами больше не ездили, - сказал Нор. - А ее вы могли видеть по телевизору. По нему показывали выступление каратисток, правда, уже давно.
- Точно! - хлопнул он себя по лбу, на мгновенье выпустив руль. - Тогда вместе с вами выступали другие девушки.
Ему хотелось пообщаться, поэтому они выделили для трепа по одной личности и перешли между собой на мысленное общение.
"Как ты думаешь, многие завтра согласятся?" - спросила Ольга.
"Ребята согласятся все, вопрос в том, что скажут их родители, - ответил Нор. - У них могут быть для своих детей совсем другие планы. Например, Стародубцев. У Татьяны есть младший брат, но пока еще он вырастет! Или мать Борьки, которая умрет на пороге, но не отпустит его под твое крыло. Ладно, это уж пусть они решают сами. Экстернат в любом случае лишним не будет".
"Когда будем строить домик для Хитреца?"
"Начнем завтра, - решил Нор. - Свободного времени уже много, материалов на чердаке тоже хватает, а руки у меня растут из нужного места. Плохо, что завтра опять придется мотаться на такси, причем и туда, и обратно. Сашу и так уже жаба душит из‑за наших поездок".
"Ничего, перетерпит! - сказала Ольга. - Нам нужно приехать к концу секции и позаниматься с ребятами. Если поедем с ней и отцом, потеряем весь день. Да и они нас не станут ждать, освободятся раньше. А после этого останется только забрать документы из школы и поработать с Борисом. Нор, что у тебя с Угольком?"
"А черт его знает, - ответил он. - Долблю его по твоей методике, но не заметил никаких изменений. Наверное, это из‑за того, что у меня меньше сил. Сделать его сильней физически или увеличить рост я могу, а вот подтолкнуть мозги пока не получается. Может, опять попробовать тебе? Если у него в башке что‑то вроде барьера, то главным будет сила, с которой его ломают".
"Попробую, - неуверенно сказала Ольга. - Лишь бы мне его совсем не сломать".
Заниматься котом пришлось сразу же, как только они приехали на "Фазенду", расплатились с таксистом и зашли в дом.
- Ты что здесь делаешь? - спросила она у лежавшего в прихожей Уголька.
- Выгнали, - неожиданно для нее ответил кот.
Слово он произнес довольно внятно, немного растянув первый слог.
- И из‑за чего? - справившись с удивлением, спросила Ольга.
На этот раз Уголек отвечать не стал. Тяжело вздохнув, он положил голову на линолеум и прикрыл ее сверху лапами.
"Что наделал кот? - мысленно спросила Ольга Сашу. - Наверное, что‑то страшное, раз вы прибегли к крайним мерам".
"Сволочь твой кот! - выругалась Александра. - Умная, хитрая и очень дорогая для семейного бюджета! Я вчера купила банку красной икры, а этот гад забрался в холодильник, умудрился снять с нее крышку и все сожрать! А это полкило икры! Я за нее заплатила больше полутора тысяч! Я понимаю, что у тебя где‑то там на горизонте маячат миллионы, но они только в проекте, а пока мы живем на одну мою зарплату, да проматываем деньги с ваших карточек. И дело не только в деньгах, а в том, что он совершенно не желает никого слушать. Сколько раз ему запрещали лазить по холодильникам? И какой результат? Если в московской квартире будет газ, нам на газовые приборы вешать замки? Ему скажешь не трогать, так он наоборот полезет крутить ручки. Может быть, его все же куда‑нибудь пристроить?"
- Иди за мной! - приказала Ольга, снимая сапоги. - Сейчас устроим тебе разбор полетов!
Уголек вздохнул, рывком встал на задние лапы и пошел следом за ней к дивану в гостиной.
- Садись рядом! - сказала девушка, усаживаясь на диван. - А теперь скажи, что с тобой делать? Мы скоро отсюда очень далеко уезжаем. Брать тебя с собой я не могу. Мало того что из‑за твоего непослушания у нас могут быть крупные неприятности, мы все просто можем умереть! Что так смотришь? В том доме, куда мы собрались поехать, есть полезная, но опасная вещь. И тебе ее трогать нельзя! Но для тебя здесь нет авторитетов. Делаешь только то, что взбредет в голову, и плевать ты хотел на запреты! В этом доме останется сторож, но он старый человек и будет просто здесь жить, а не ухаживать за тобой. И что делать? Что молчишь?
- Убей, - неожиданно сказал он.
- Ты что? - оторопела она. - Дурак лохматый! Нор, ты слышал, что он придумал? Я тебя люблю, а ты такое предлагаешь!
- Просто, - пояснил он. - Мне просто, тебе просто. Я хочу и делаю. Почему нельзя? Съел вкусно. Жалко?
- Наконец‑то разговорился, - сказал подошедший к ним Нор. - Наверное, все‑таки подействовала моя обработка. Значит, ты думаешь, что в жизни надо всегда делать то, что хочется? Ошибаешься, дружок! Ты хочешь одного, я хочу другого, а у Ольги тоже свое желание. И наши желания часто не совпадают. И что тогда? Или силой навязывать другим то, что хочу я, или как‑то договариваться, чтобы учесть и их желания. Силы у тебя для такого нет, а учитывать наши интересы ты не хочешь. Остается взять тебя за шкирку и выбросить за забор. Бездомных котов много, будет на одного больше. Хочешь жить один?
- Не один! - Уголек опять положил лапы на голову. - Хочу и делаю. Не делать трудно. Зачем жить?
- Дожили! - сказал Нор, садясь на диван рядом с ними. - Кот задумался о смысле жизни. Иди, Оля, отдохни. Я сам с ним побеседую, как мужчина с мужчиной.
- Ознакомились с делом? - спросил начальник Службы экономической безопасности ФСБ генерал армии Крючков оперативника Управления "П" майора Мартынова. - Что можете сказать?
- Фантастика, - ответил майор. - Вообще‑то, это дело больше по профилю научно–технической службы.
- У них будет своя работа, у вас - своя, - сказал генерал. - Вам нужно тщательно изучить Фадеева и всех близких к нему людей и найти хоть какие‑то зацепки, которые позволили бы узнать источник поступления материала. Если это не получится, нужно накопать на Фадеева компромат. Не верю я в честных предпринимателей, нет их в нашем Отечестве! Для работы вам дают трех сотрудников и месяц срока. Покопайтесь в архивах полиции. Совсем недавно трагически погибли его жена и сын. Были какие‑то разборки с Дерешковым, а через несколько дней после этой трагедии Олега Васильевича убивают. Фигура одиозная, но если это дело рук Фадеева, на этом можно сыграть.
- Извините, товарищ генерал, я так и не понял, будут у него что‑нибудь покупать или нет? Это может быть важным для работы.
- Принято решение купить материал на несколько миллионов долларов, - ответил Крючков. - Это позволит физикам продолжить исследования, а нам затянуть время, чтобы дать вам возможность сделать дело. В своей работе поддерживайте связь с работниками оперативной группы, созданной в НТС. Обо всех крупных подвижках в работе докладывайте непосредственно мне или начальнику своего управления. Можете идти.
Мартынов вышел из кабинета начальника службы и направился в свой собственный, где его дожидались те три офицера их управления, о которых говорил генерал.
- Сколько дали времени? - встретил его вопросом майор Герасимов.
- Месяц, - лаконично ответил Мартынов.
- Маловато, - сказал капитан Белоусов. - Придется повертеться. Давайте я возьмусь за архивы полиции. У нас самих по нему вообще ничего, кроме общих данных и сводки о гибели семьи.
- Займись, - согласился Мартынов. - Только занимайся не одними архивами. Нам нужно найти подход к кому‑нибудь из окружения Фадеева, иначе долго провозимся. У полиции могут быть осведомители. Пусть не в его окружении, а хотя бы среди кого‑нибудь из его друзей или приятелей. Нам сейчас нужно хоть за что‑то зацепиться. Валентин!
- Я слушаю, - отозвался капитан Кузьмин.
- Мы пока обойдемся без тебя, - сказал ему Мартынов. - А тебе нужно будет уехать.