– Воскрес – просто начал заново, возродился – значит, в новом качестве. Не знаю, кем он был раньше, но теперь он стал богом воинов, а мы все – основоположниками его нового братства.
– И что это нам дало? – вступила в разговор Вика.
– Вы же все были в видении, подходили к Антону. В вас загорелся огонь воли, самое сильное оружие смертных. А всё, что с вами происходило в старой жизни, было превращено в обычные знания и перестало влиять на вашу суть. Вы очистились от всего привнесённого с самого момента вашего сотворения.
– Влияние друзей, родных, образование, все переживания из старой жизни – я их помню, но как то отстранённо, как будто наблюдала со стороны, а не сама участвовала, – прочувствовав слова на вкус, проговорила Эля.
– И как тебе?
– Нравится. Точно, нравится, как будто всё было понарошку, а сейчас и солнце ярче, – она задрала голову, – и воздух вкуснее. И вообще, началась настоящая жизнь, и хочется прожить её ярко.
– И мы её так проживем. Так, Антон? – Что же ответить Мисе? Я же вроде мечтал о спокойной жизни, чтобы меня никто не трогал, чтобы все, кто меня окружает, были в безопасности.
– Я думаю, не стоит торопиться. Но одно я скажу точно: в обиду мы себя теперь точно никому не дадим.
Эпилог
Владимир Алексеевич Нижинский, не последний человек в городе
Мы стояли на плоском горном плато. Дул сильный, но тёплый ветер. Солнце клонилось к закату, окрашивая скальную породу в золотисто-красноватый оттенок. Небо было ярко-синим. Вполне привычное небо, если не учитывать того, что это был совершенно другой мир.
– Где мы? – спросил я.
Он ответил уклончиво:
– Ты знаешь.
Я не стал спорить. Наверное, знаю. Просто не догадываюсь. Слишком сложно всё в этом новом мире. А сложно ли? Может, это просто мы все привыкли искать скрытый смысл там, где его нет? В той, прошлой жизни это было в порядке вещей. Все играли словами, врали, додумывали. Соврав однажды и боясь в этом признаться, строили ещё большие нагромождения чудовищной и нелепой лжи. Ждали подвоха во всём. Особенно в тех случаях, когда человек говорил правду. Слишком порядочный вызывал недоверие: да не может такого быть – неужели ему и вправду ничего от меня не нужно?! Видимо, нам многому ещё предстоит учиться.
– Что за тварь вселилась в Китаева? – вновь обратился я к собеседнику. – Это твоих рук дело?
Он покачал головой и ничего не ответил. Тишина нарушалась только завыванием ветра.
– Что ты решил? – спросил он после продолжительного молчания.
Я медлил с ответом, мой собеседник терпеливо ждал. Он не торопил меня. Ведь от моего решения сейчас зависели судьбы тысяч людей.
