Ллер Эналле, едва достигнув указанного пригорка, все-таки не выдержал: обернулся. Но она уже не смотрела - снова присев на траву возле Айши, что-то тихо говорила в маленькое круглое ухо, не обращая никакого внимания на крутящийся неподалеку молодняк, для которого было в диковинку такое странное соседство. И которым было ужасно любопытно знать, что за гостья пожаловала в их логово, если даже главная самка уважала ее, как равную.
Эльф тяжело вздохнул, отчаявшись понять эту необычную женщину, однако именно в тот самый миг впервые подумал о том, что, пожалуй, Брегарис ее сильно недооценил. Просмотрел ее страшноватое нутро. Позабыл, какой именно Дом дал ей когда-то жизнь. Глупец. Он не понял тогда и не желал понимать даже перед смертью, что Белка - не просто Измененная с ангельским личиком и совершенным телом богини. На самом деле ее настоящая суть была вовсе не такой, какую они видели на приемах у высокого лорда. Кажется, блиставшая там в белоснежном платье Riarrae Allire - Ходящая по Лесу, как знали ее Перворожденные - в действительности таковой совершенно не являлась. Настоящей она была именно здесь, сейчас, когда бесстрашно сидела в окружении костяных убийц и уверенно повелевала ими. Когда жестко остановила взбунтовавшуюся стаю. Когда с холодной улыбкой покалечила строптивую соперницу, вздумавшую сомневаться в ее законном праве. И это - не заслуга Таррэна, не чудо и не из ряда вон выходящее событие. Нет. Белка была такой до того, как Тирриниэль впервые увидел ее в Аккмале, и оставалась собой даже сейчас, несмотря даже на новый Дом, рождение четверых детей и самоотделение Золотых.
А еще он вдруг понял и то, что на свете существовала лишь одна причина, по которой дикие хмеры не уничтожили его потрепанный, измученный и отчаявшийся отряд. И что причина эта - властный приказ опытного и мудрого вожака. Тот самый приказ, о котором они, недотепы, даже не подозревали, но благодаря которому их не разорвали в клочья, а умело и быстро привели именно туда, куда просили. Да. Он четко видел сейчас, что такой приказ действительно был. Иного объяснения поведению хмер просто не существовало. Вот только исходил этот приказ не от Айши, а был передан ей неведомыми путями - от кровной сестры, не желающей осквернять порог своего дома кровью предателей, изменников и несостоявшихся убийц.
Глава Дома Этаррас снова вздохнул и следом за собратьями принялся взбираться на холм, к которому они так долго шли. Облегченно вздохнул, когда выбрался наверх; понял, что ничего страшного не случилось и что они по-прежнему живы. А затем поднял усталые глаза и сильно вздрогнул: откуда-то из пустоты ему навстречу шагнул Владыка Л'аэртэ и, нехорошо прищурившись, посмотрел в упор жутковатыми, алыми от ярости глазами.
Глава 11
Ллер Эналле на долгий миг окаменел, побледнев так резко и страшно, словно смерть свою увидел. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было: Тирриниэль выглядел настолько злым, что казалось - вот-вот взорвется. Его красивое лицо, больше не прикрытое никакой личиной, пылало не хуже, чем страшновато загоревшиеся глаза. Тонкие губы сжались в идеально прямую линию, а руки уверенно взяли ошеломленного эльфа за грудки и чувствительно встряхнули.
Глава Дома Этаррас внутренне содрогнулся, когда его пронзил огненный взор повелителя, и обреченно выдохнул. Вот так. Стоило избежать мучительной смерти в когтях хмер, чтобы умереть от руки взбешенного Темного мага? Может, лучше было остаться внизу?
"И почему мне так не везет? - успел подумать он, прежде чем высокий лорд подтащил его ближе. - Кажется, глупая это была затея..."
Перворожденные, поняв, что попали из огня да в полымя, затравленно заозирались. Ловушка... еще одна ловушка и еще один обман, которого им уже не пережить. Сперва Кордоны, уничтожившие отряд почти полностью, затем Проклятый Лес, сожравший жалкие остатки их воли, потом - хмеры, от которых вообще чудом ушли... до сих пор ноги дрожат, а сердце бьется с перебоями. А теперь еще и Владыка, готовый разорвать их на части. Плохо. Как же плохо сложился этот поход. Задуманный, казалось, так удачно, тщательно подготовленный, спланированный, призванный изменить Темный Лес к лучшему... как же страшно они ошибались! Как нелепо промахнулся Брегарис. Как опасно недооценил противника и поэтому проиграл, потеряв не только хватку, но и саму жизнь. Тогда как у них никаких сил вовсе не осталось, желания сопротивляться - тем более, ни единой крохи магии тоже не было... неужели это конец? Глупый, нелепый, досадный конец, который так не хочется признавать?
Ллер Инару сжал кулаки: бороться против повелителя - все равно, что мошкам пытаться сражаться с вулканом. Ни единого шанса. Тем более, если вспомнить о том, что он - прямой наследник Изиара. Бешеный и жестокий. Неумолимый. Почти закончивший эту долгую игру. Почти победитель...
И, что самое неприятное, он здесь не один.
Братья красноречиво качнули в руках обнаженные клинки, и эльфы окончательно скисли.
- Тиль, оставь его, - негромко бросила Белка, внезапно выбираясь из соседнего куста. - Я не для того этих кроликов из Впадины вытаскивала, чтобы ты их тут же убивал.
Владыка Темного Леса, вздрогнув от неожиданности, стремительно обернулся: Гончая была уже полностью одета и вооружена. Выглядела немного усталой, как всегда после полноценного Единения, но совершенно невредимой. И слегка недовольной оттого, что все ее усилия могли оказаться напрасными, если один вспыльчивый эльф вдруг надумал бы сорвать свою злость на остроухих.
Тирриниэль немедленно разжал руки.
- Бел!
- Да жива я, жива, - насупилась Гончая, когда он оттолкнул сородича и быстро шагнул навстречу. - Ничего со мной не сделается - не родился еще на свете зверь, который посмел бы мне навредить. Да, лохматый?
Выбравшийся из соседнего куста волк согласно рыкнул и тоже скользнул вперед, словно только и дожидался разрешения. Метнувшись через поляну, он чувствительно пихнул эльфов, бесцеремонно растолкал Братьев, при этом мстительно отдавил ноги Лакру, сердито фыркнул Стрегону в лицо, заставив обоих машинально отшатнуться и схватиться за ножи. Не обратив внимания на Тиля, оттеснил в сторону даже его и только тогда с довольным урчанием потерся носом о щеку Белки.
У Перворожденных забавно округлились глаза, а она, тут же рассвирепев, рывком ухватила мохнатое ухо и властно потянула.
- Я тебе что велела, а?!
Волк, внезапно присев, как-то жалобно пискнул.
- Я кого просила не высовываться?! Кому пообещала уши отодрать, если испортишь мне эльфов?! Отвечай, нахал, пока я добрая!
Гигантский зверь, возвышающийся над ней, подобно черной горе, тихо заскулил, не думая, впрочем, вырываться. Низко пригнув голову, чтобы было не так больно, он робко вильнул пушистым хвостом и заискивающе заглянул в ее глаза, которые, несмотря на суровый тон, все еще оставались пронзительно голубыми, чистыми и...
Он неверяще замер.
...совсем не злыми?!
- У-р-р-р!
- Гад ты этакий! - с чувством сказала Белка, когда зверюга широко улыбнулась ей прямо в лицо и попыталась облизать нос. - Хоть бы постыдился при людях! Так нет же - не утерпел, высунулся, покрасовался... ну, что тебе стоило промолчать? Что я теперь им скажу, а? Ты хоть об этом подумал?!
Громадный зверь, прижавшись мордой к ее животу, виновато вздохнул.
- И что мне с тобой делать? Дома запереть? На цепь посадить? Бока намять?!
- Э-э... Бел? - осторожно вступился за волчару Лакр. - Не надо, не трогай его. Твой зверь нам шкуру спас.
- Знаю, - буркнула она, так же внезапно отпустив несчастное ухо. - Только поэтому и прощаю. Если бы не хмера, прибила бы его за легкомыслие, хоть и знаю, что в этой личине он сам не свой. Да, черный?
Зверь, мигом перестав страдать, гордо выпрямился, весьма бодро отряхнулся, а затем забавно наморщил нос и со счастливым весельем в желтых глазищах со всей силы дунул на Белкину макушку. От маленького урагана ее каштановые волосы разлетелись в разные стороны, жарко пыхнули яркими серебристыми искрами, распространяя вокруг себя умопомрачительный аромат эльфийского меда. Стоящий в опасной близости Тирриниэль закашлялся, не успев отвернуться, ллер Эналле сдавленно охнул, а Гончая, молниеносно обернувшись, возмущенно ахнула:
- Ах ты...!
Волк проворно отпрыгнул, сумев ловко увернуться от крепкого кулачка Гончей, но она была не слишком сердита. Так, погрозила, пофыркала, пригладила пышную шевелюру, да и забыла, потому что сейчас перед ней стояла гораздо более важная проблема.
- Тьфу! Сгинь, морда зубастая! И приведи себя в порядок, понял? А то бока обслюнявили - просто смотреть страшно. Кыш! Кому сказано: марш отмываться! Тем более, мои кошки тебя на дух не переносят!
Зверь отчего-то закашлялся, но дальше испытывать ее терпение не стал - дружелюбно улыбнувшись (отчего пришлые эльфы едва не шарахнулись обратно к хмерам), он снова вильнул хвостом, шумно отряхнулся и огромными прыжками скрылся из виду. И только после этого Тирриниэль смог нормально вздохнуть, пришел в себя от мимолетного касания ее силы, а затем крепко обнял, наконец, свою сумасшедшую невестку.
- Ну, Бел... чтобы я еще раз тебя отпустил, не зная, в чем дело... как ты могла так с нами поступить?!
Она хмыкнула.
- А как надо было?
- Сказала бы хоть слово, прежде чем спускаться во Впадину! Знал бы я, зачем ты сюда пришла...
- И что тогда?
- Ничего! Ни в жизнь бы туда не пустил!
- Тиль, перестань, - выразительно поморщилась Белка. - Ты же обещал.
- А ты обещала быть осторожнее! - сердито буркнул эльф, но потом убедился, что она в порядке, и немного оттаял. - Ох, малыш... никакого с тобой сладу... что я Таррэну скажу, если верну тебя с царапинами? Думаешь, он мне "спасибо" скажет?!
Она только улыбнулась.
- Ничего, он любит меня любой. И с царапинами, и с дурным характером, и с ворчанием Траш. И вообще, перестань паниковать, остроухий. Лучше порадуйся, что я вовремя посоветовала Лабиринту связаться с хмерами и попросила их не трогать чужаков. Иначе имели бы мы сейчас не три десятка твоих сородичей, а тридцать освежеванных трупов, с которыми славно развлеклись наши кошки.
Владыка Л'аэртэ вспомнил, наконец, о посторонних и тряхнул головой.
- Все равно, это было слишком рискованно... но я рад, что с тобой все в порядке.
- Я тоже. Зато ушастые твои живы, и, значит, оно того стоило.
- Пожалуй, - со вздохом признал эльф. - Лишних смертей мне никогда не хотелось. Тем более, когда их и так уже предостаточно. Не знаю, можно ли было обойтись по-другому... изменился бы итог, если бы я вычислил Брегариса раньше и попытался решить эту проблему дома... но все равно - спасибо тебе, Бел. Для нашего Леса даже такая малость много значит, можешь мне поверить. И я рад, что хоть кто-то из этих неразумных юнцов уцелел.
- Да я верю. Потому-то и попросила Лес их не трогать. По крайней мере, пока.
Тирриниэль снова вздохнул, а потом повернулся к спасенным.
Сказать, что эльфы выглядели плохо - значит, не сказать ничего. Оборванные, израненные, обессилевшие... но, как ни странно, живые. Хоть и мало их осталось, но он не надеялся даже на такое количество. Наверное, надо порадоваться тому, что накануне какая-то странная прихоть вдруг толкнула Белку на неслыханное милосердие.
Он внимательно оглядел грязные, исхудавшие лица.
А ведь они пытались нас убить. Упорно преследовали долгие дни, стремясь нагнать и закончить вопрос с Изменение самым простым и, как им казалось, действенным способом. Но тогда почему она их пощадила? Почему вмешалась? Для чего свернула с прямого пути и даже вступила в короткую схватку с хмерами?
Ради них?
Вряд ли - Белке чужда слезливая жалость.
Ради Темного Леса?
Чушь - она никогда его не любила и появлялась там только из-за детей. От кровожадной мести она тоже отказалась, да и удобнее было оставить это дело на совести хмер. Тогда что? Почему она вдруг передумала?
Чудом уцелевшие эльфы, судя по всему, задавались сейчас тем же вопросом. А еще пытались понять, что все это значит и почему их никто не пытается расчленить на месте самым болезненным и неприглядным способом.
Владыка Л'аэртэ, без труда прочитав в чужих глазах ожидание немедленной смерти, неуловимо нахмурился.
- Бел?
- Знаешь, я не люблю агинцев, - непонятно ответила она, медленно подходя к спасенным. И ллер Эналле вдруг поймал себя на мысли, что всерьез опасается этой маленькой женщины, загнавшей их на пару с повелителем в такую коварную ловушку. А еще он подумал, что никогда не рискнул бы связываться с Изменением, если бы заранее знал, чем оно закончится. И сто раз бы все взвесил, прежде чем рискнул выступить против Рода, в котором есть хоть одно существо, подобное ей. Никакая власть и никакой Дом этого не стоят, потому что даже одна единственная Измененная, как недавно выяснилось, способна перечеркнуть жизнь всего Темного Леса. А сейчас, когда она стояла так близко, когда зеленые отсветы в ее глазах стали особенно заметны, он неожиданно почувствовал, что впервые за долгие годы готов признать: Изменение не должно повториться. Хотя бы потому, что во второй раз Темному Лесу может и не повезти с результатом.
- Да, я не люблю агинцев, - ровно продолжала Белка, внимательно разглядывая Перворожденных. - И тех, кто пользуется их услугами, не люблю тоже. Только по этой причине, господа эльфы, Кордон среагировал на ваше присутствие раньше, чем вы рассчитывали. Не думайте, это не был специально отданный приказ или намеренное действие, но Проклятый Лес с некоторых пор неплохо чувствует мое настроение и нередко выполняет то, о чем я его попрошу. А мне ОЧЕНЬ не хотелось, чтобы поблизости от нашего дома ошивались наемники.
При одном только воспоминании о Кордоне по лицам эльфов пробежала болезненная судорога.
- Да, - призналась Гончая. - В некотором роде, вина за смерть ваших друзей лежит на мне. Но вам, можно сказать, повезло. Или же НЕ повезло - это как посмотреть. Потому что, напомню: вы сунулись сюда по доброй воле. Сами пожелали такой участи, поэтому я не испытываю ни малейшей вины за случившееся. Вы доставили нам немало неприятностей, господа. Вы предали и собирались убить своего повелителя, вы пытались убить меня, вы сделали неприятно присутствующим здесь людям...
Темные помрачнели: очень многообещающее начало. Всего перечисленного уже хватало, чтобы Владыка испепелил их на месте. Даже странно, что он до сих пор этого не сделал. И еще более странно, что им все-таки позволили жить. Вот только надо ли было соглашаться на такой размен? Может, им уготована еще более неприятная участь, чем долгое переваривание в желудках хмер?
Гончая задумчиво ковырнула землю носком сапога.
- Признаться, господа, вы меня порядком рассердили. Беготней этой, своей назойливостью, глупым упрямством... Берралис наотрез отказался объяснить, почему он вздумал сходить с ума по Изменению именно сейчас. Его эльфы - тоже. Даже вон, чего учудили - хотели использовать меня в качестве подопытного кролика. Надо думать, что мне это не понравилось, поэтому от вашего командира остались одни подгорелые уши... впрочем, он заслужил. Не надо было вызывать меня на поединок и надеяться на свою магию. Вопрос в другом: зачем ВЫ пошли за ним? Что ВАМ наобещали такого, что даже перед лицом своего лорда вы не хотите признаться в измене? Деньги, власть, красивую жизнь? Я бы поняла, если бы разговор касался смертных... причем, не лучшей их части... но вы? Перворожденные? Неужели законы Дома и Рода потеряли для вас всякое значение? Почему, Эналле? Ответь.
Глава Старшего Дома непримиримо сверкнул глазами.
- Тебе не понять.
- Правда? Признаться, когда до нас дошли слухи, что небольшая часть ваших рискнула сунуться за на Кордон, но не погибла, как остальные, а как-то сумела выбраться, мне стало очень любопытно. И очень захотелось взглянуть на тех, кто оказался настолько упрям, что даже прямую угрозу своей жизни рискнул проигнорировать. Зная, что дальше вам ходу нет, вы все-таки полезли сюда. Видели, куда идете, читали про хмер, догадывались, что их тут немало, и все равно не остановились. Ответьте: зачем вы пошли дальше, если уже поняли, что опоздали и не сумеете нас задержать? Если знали, что оба ваших мага погибли, а Камни Бездны надежно уничтожены? Зачем вы пошли на верную смерть? Для Перворожденных это, по меньшей мере, странно.
Ллер Инару на мгновение прикрыл уставшие глаза, но ее взгляд чувствовался даже так, сквозь плотно сомкнутые веки, а голос упорно пробивался сквозь настойчивое нежелание говорить. Этот голос заставлял, буквально вынуждал отвечать. Даже тогда, когда в этом не было никакого смысла.
Вздохнув, эльф все-таки разлепил спекшиеся губы.
- Это была меньшая из зол. Мы должны были иди идти вперед, надеясь закончить то, что было начато, или же с позором возвращаться обратно.
- Неужели ты настолько ненавидишь своего Владыку, что готов умереть ради призрачной возможности его уничтожить? - нахмурилась Гончая. - Ты ведь знал, что здесь - мой Дом. Знал, что Тиль меня ищет. Знал даже, что он все-таки меня нашел и попросил о помощи. Прекрасно понимал, что я согласилась эту помощь оказать. Поэтому прости мое любопытство, эльф, но... мне давно хотелось спросить: в чем же дело? Как Брегарис сумел убедить главу одного из Старших Домов в том, что Владыка Л'аэртэ больше не способен сохранить свой Лес? Откуда эта ненависть? Где он вам на хвост наступил? Или что такое прищемил, что вы вдруг взвились до небес?
Ллер Инару вдруг слабо улыбнулся.
- Это... не ненависть.
Странно, с повелителем он, пожалуй, не стал бы говорить, потому что был уверен, что это бесполезно. А к Белке у него почему-то не возникло неприязни. И разговаривать с ней было далеко не так трудно, как казалось поначалу. Даже, если честно, хотелось рассказать о том, что накипело. Хотелось поделиться, открыться, убедить... ведь она, вроде бы, действительно хочет понять? Так, может, если она узнает истинный облик Владыки, то перестанет его защищать? Поймет, что на самом деле он далеко не такой, каким пытался казаться последние несколько сотен лет? И что многих из тех, кто его знал, эти фальшивые перемены не обманули?
Наследники Изиара умеют управлять толпой, они - великолепные ораторы и превосходные актеры. Отлично чувствуют человеческую природу, искусно манипулируют, прячут свою настоящую суть, скрывают истинные намерения. Даже ОНА поверила. Но она - всего лишь человек. Ей простительно не видеть сквозь чужие маски. Однако есть и те, кого эти маски уже давно перестали обманывать.
- Тогда что? Жадность? Желание властвовать? Кризис второго совершеннолетия? - продолжала допытываться Гончая. - Неужели дело исключительно в этом?
- Нет, - наконец, ответил за всех эльфов ллер Эналле. - Дело не в ненависти. И даже не в кризисе, хотя, конечно, многих зацепил именно он. Просто... с некоторых пор наш лорд в ряде вопросов стал проявлять необъяснимое упорство, и это... как нам кажется... могло привести к непредсказуемым последствиям для Темного Леса.
- Я-а-сно, - задумчиво протянула Белка. - Выходит, вы за всех тут радели?
- Да.
- Спасителями расы себя возомнили?
- Я предпочел бы назвать это по-другому.