И только огромные статуи еще возвышались посреди этого хаоса. На фоне прочих вещей они казались почти нетронутыми, хотя, конечно, вблизи было хорошо видно, что и их время тоже не пощадило. К тому же, почти у каждой из гигантской скульптур было что-то разбито, испорчено и отломано. Особенно исковерканы лица. И крылья, которые чем-то не угодили неизвестному вандалу - почти все перья на кончиках оказались безжалостно вырваны, благородные профили сточены или исцарапаны чем-то острым и невероятно крепким. Длинные туники на скульптурах носили следы порезов и жестоких ударов, словно каменные одежды пытались в ярости содрать со стыдливо прикрытых тел. Женские лица вообще почти не просматривались - их почти целиком заменили безликие маски, и только по обломкам мрамора, в изобилии валяющегося рядом, по безупречным овалам и жалкими остаткам глаз можно было предположить, что они были по-настоящему прекрасными.
Я с сожалением отвернулась. Эльфы горестно прикрыли веки, отказываясь верить в утраченное чудо. И даже Лех, в обычное время чуждый излишним сантиментам, не сдержал разочарованного вздоха - было действительно жаль, что подобная красота оказалась потерянной навсегда.
Ширра по сторонам упорно не смотрел - кажется, его не интересовали развалины некогда прекрасного города. Он целеустремленно направлялся вперед, в самый центр, куда сходились все пути и где, надо полагать, у меня все-таки будет возможность узнать ответы на свои вопросы. Его сильные лапы спутали мягко, почти бесшумно, умудряясь ничем не потревожить многовековой слой пыли. Под гладкой шкурой гуляли сытые мышцы, уши настороженно шевелились, а хвост нервно подрагивал на каждый шаг. Однако он по-прежнему молчал и ни разу не обернулся, пока впереди не забрезжил свободный просвет. На краю разрушенной улицы на мгновение остановился, словно не решаясь вступить под неверный свет заходящего солнца. Глубоко вздохнул, прикрыв глаза и будто набираясь смелости для последнего шага. Наконец, тряхнул головой и одним стремительным, потрясающе грациозным прыжком оказался точно посередине огромной площади.
То, что это - именно площадь, я поняла сразу, едва миновала последние обломки. Причем, не простая, а видимо, главная площадь города, где в незапамятные времена наверняка собирались для обсуждения каких-нибудь важных вопросов. А то и использовали в качестве этакой народной приемной. Или резиденции, если хотите, иначе не виднелись бы на противоположном конце смутно угадывающихся возвышения, подозрительно напоминающие два рядом стоящих трона.
По форме открывшееся пространство представляло собой громадный круг, отделенный от остального города невысокой каменной оградой из того же белоснежного мрамора. В низком бортике, если присмотреться, можно было различить несколько мест, перед которыми когда-то возвышались прекрасные арки, сейчас - разрушенные и тщательно сметенные прочь. Однако уступы для колонн все-таки остались, да и ведущие из города мощеные дороги упирались точнехонько в них, отчего создавалось впечатление, что ступаешь не на камень, а попираешь ногами брошенное солнце с идеально прямыми дорогами-лучами. И таких лучей здесь оказалось ровно двенадцать, как раз по числу арок и концентрически сходящихся кругов, выточенных в каменном основании площади. Тогда как последняя, тринадцатая (самая широкая и чистая, кстати) дорога, вела из центра площади к далеким постаментам. И именно на ней сейчас недвижимой статуей замер Ширра, заняв по какой-то иронии самый центр этого громадного круга и самое его почетное место.
Площадь, что неприятно, тоже оказалась погруженной во мрак, как и весь город, но при этом она отнюдь не выглядела разрушенной. Будто чудовищный смерч, прокатившийся когда-то по здешним местам, не посмел ее коснуться даже краешком и сохранил в первозданном виде то, что некогда было создано исчезнувшей цивилизацией Крылатых. Даже высокие каменные постаменты на гигантских ступенях, которые все сильнее ассоциировались у меня с троном, выглядели так, словно хозяева лишь совсем недавно удалились. Осталось только смахнуть тонкий слой пыли, и все - можно с честью принимать гостей.
Правда, поначалу мне показалось, что сидения были выточены из металла, что должно было означать жуткие муки от пребывания на подобном, с позволения сказать, троне. Но нет - все тот же мрамор, только не такой светлый, как стены виденных нами домов, а, напротив, угольно-черный. Как в противовес или в насмешку. Такой же непроницаемо черный, как шерсть у нашего Ширры. По крайней мере, у одного из них. Тогда как второй... присмотревшись внимательнее, я запоздало поняла, что черный цвет для него не родной. Думаю, когда-то давно он был серым или даже белым. А может, серебряным? Не видно в темноте. Однако понятно, что время и запустение сделали свое черное дело - теперь оба трона выглядели почти неотличимыми друг от друга, за исключением того, что левый казался чуть повыше и помассивнее, а правый - чуть изящнее и тоньше. Правда, и тот, и другой на данный момент ожидаемо пустовали. Как пустовала сама площадь, весь этот город и старые, заброшенные и нескончаемо древние горы.
Закончив с осмотром, я нерешительно шагнула под несуществующую арку. На какой-то миг даже пригнулась, словно боясь, что за дерзость меня покарают небеса, потому что мертвый город - явно не то место, где позволено быть живым. Но обошлось - ни громов, ни молний, ни строгого окрика. Только Ширра тяжело вздохнул из центра, да холод в груди стал немного сильнее.
Я хотела подойти к нему, успокоить, заверить, что не по-прежнему готова выполнить все свои обязательства и непременно разыскать хорошего мастера для его загадочной цепочки. Уже открыла было рот, чтобы попросить Рума ненадолго угомониться и дать мне возможность все объяснить, закончить, наконец, их нелепую вражду... но не успела: в этот момент Ширра вдруг поднял голову к небу, хлестко ударил хвостом по воздуху и, распахнув пасть, издал долгий, протяжный, пробирающий до самых костей рев. Страшный, свирепый, полный ярости рев, который вдруг отчетливо напомнил мне бешеный рык оберона.
15.
На долгое мгновение я будто окаменела, не смея ни отшатнуться, ни даже вдохнуть. Я еще не успела забыть последнюю ночь в Ларессе; этот неистовый рев до сих пор возвращается ко мне в кошмарах; я так и не забыла обжигающей боли и тех ран, что остались на моем теле от когтей оберона. Сердце болезненно сжалось, отчаянно не желая верить, но разум холодно сообщил - да, я хорошо знаю этот голос. Уже слышала его не раз. И больше не забуду до конца своих дней, потому что это голос боли, страха, ненависти и всего того, что навсегда останется в моей душе после той страшной ночи.
- Назад, Трис, - подозрительно ровно велел Рум, проявляясь на своем обычном месте. - Не вздумай к нему приближаться.
- Что это? - прошептала я, с ужасом наблюдая за воющим Ширрой.
- Ничего. Просто твой "друг" позабыл тебе кое-что рассказать. Ступай назад, поближе к эльфам. Надень капюшон и молчи.
- Но...
- Живо!
Я послушно сделала шаг назад, цепенея от нехороших предчувствий, а потом почувствовала, как потеплел воздух вокруг и как надежно обступили меня Беллри с Шиаллом, заметно побледневший Лех, тоже неотрывно следящий за неистовствующим скорром. Как плавно потянулись за оружием Рес и Крот, а резко посерьезневший Рум негромко велел:
- Ближе. Закройте ее и не давайте никому приблизиться. Что бы ни случилось, вы поняли? Ушастые, вас тоже касается! Думаю, никому не надо объяснять, что случится, если ее узнают?
- Нет, не надо, - дрогнувшим голосом подтвердил Беллри. - Что он делает?
- Зовет СВОИХ, конечно.
- Но зачем...?!
- Затем, что Шиирам нельзя верить! - грубо рыкнул призрак, начиная тихонько светиться. - Трис еще не понимает, но вы должны были знать, чем это закончится! ВЫ должны были ее отговорить!!
- Ширра дал слово...
- Дурак! - презрительно сплюнул Рум в сторону эльфов. - За целую вечность даже боги успевают измениться! А он...
Я невольно вздрогнула, заметив, как потемнели небеса, а Ширра стал будто бы выше и еще массивнее, чем раньше.
- Он никогда им не был, - зло закончил мой маленький хранитель и тяжело вздохнул. - Жаль, что у меня нет настоящей свободы и нет воли все это изменить. Жаль, что мне даже сейчас приходится подчиняться. Жаль, что ты согласилась на это, не понимая, зачем оно было нужно. И смертельно жаль, что я не могу все исправить. Трис, Трис... глупая, маленькая моя девочка... я так тебя берег, так боялся, что ты столкнешься с НИМИ, не будучи к этому полностью готовой... а теперь поздно. Слишком поздно пытаться что-то делать. Прости, девочка... прости, что я недоглядел... не успел тебя остановить. Прости меня, Трис.
- Рум, о чем ты говоришь?!
- Подними глаза, - печально сказал призрак. - И посмотри на НИХ: вот зачем ты нужна была Ширре. Вот для чего он так тебя берег... я же говорил, что в этом мире идет война... долгая, бесконечная война на выживание, в которой твои настоящие враги готовы на любое предательство, чтобы добиться цели. Вот кто твои враги, Трис. Вот для чего все это было нужно. Вот почему тебе оставили жизнь: просто у Шииров всегда есть свои планы. И у Ширры тоже. Теперь он их исполнил, тогда как я, к сожалению, не сумел этому помешать.
Недоумевая, я послушно вскинула голову и в тот же миг обмерла: из темноты на нас стремительно налетали десятки... сотни крылатых теней! Крупные, гораздо крупнее человека, с широко распахнутыми кожистыми крыльями, на кончиках которых посверкивали заостренные когти, с могучими телами, с такой точностью изображенными в камне, которые все мы в подробностях видели по дороге сюда. Свирепых, массивных, закованных в естественную броню из абсолютно черной кожи и плотных пластин прекрасно развитых мышц, которые сами по себе служили превосходной защитой их бессмертным хозяевам. Длинные руки, перевитые черными жилами, мощные ступни с не менее внушительными когтями, чем на кистях, скрытые темнотой лица, ярко горящие антрацитом глаза, где страшновато отражаются первые звезды... ожившие тени прошлого. Жутковатые маски древности. Стремительные ночные охотники, слетевшиеся на властный зов в надежде на славное развлечение. Падшие ангелы, сменившие окраску с белой на угольно-черную. Ушедшие боги, зачем-то вернувшиеся вдруг на грешную землю...
Обероны.
Я в ужасе зажала руками рот, чтобы не закричать и не привлечь к себе внимание. Двуединый... как же их много! Как ужасающе много!! Бесшумных, свирепых, стремительных и смертельно опасных!! Так близко от меня! И они кружат, кружат над нашими головами, старательно всматриваясь в незнакомые лица. Без единого звука совершают круг за кругом, пугая своим видом и этой кошмарной тишиной, в которой слышится только наше дыхание, легкий шелест их крыльев, да звук острых когтей, звонко клацающих по камню в тот момент, когда обероны с нечеловеческой грацией приземлялись.
Я медленно обвела глазами этот оживший кошмар, повсюду встречая одинаково черные лица и клыкастые усмешки. Видя демонические крылья, плавно складывающиеся за широкими спинами и становящиеся похожими на длинные черные плащи; массивные торсы; сложенные на груди когтистые руки, короткие полоски черной кожи, обмотанные вокруг бедер, и такие же кожаные шнурки на жилистых шеях, на каждом из которых подрагивал в такт быстрому дыханию крохотный черный камушек.
Они были здесь. Сегодня. Сейчас. Многие десятки и сотни существ, для которых мы казались жалкими игрушками. Они стояли вокруг нас плотными рядами, отгородив от спасительных гор неодолимым кольцом. И были, безусловно, живыми. Они дышали, шевелились, незаметно переступали лапами, звучно царапая прочный камень, без труда оставляли в нем глубокие сколы и... смотрели. Все они смотрели на нас, с нездоровым любопытством и холодным интересом высших существ, обнаруживших в своих владениях шестерых жалких букашек.
Я хорошо чувствовала их силу, всем телом ощущала бьющую изнутри мощь. Откуда-то отчетливо знала, что одним движением пальцев каждый из них способен переломить вековое дерево, не слишком при этом затруднившим. Они без преувеличении могли обогнать ветер. Могли расколоть земную твердь. Короткий удар кулака без труда крошил даже каменную стену в мелкую пыль, а пробить эту агатовую кожу не способна ни одна существующая ныне стрела. Тогда как нас всего шестеро - против целой армии этих двуногих чудовищ.
На площади ненадолго воцарилась оглушительная тишина.
- Познакомься, Трис, - вдруг с неуместным смешком произнес Рум. - Ты когда-то хотела знать, живут ли ныне Крылатые? Так вот, отвечаю: живут. И, как видишь, вполне себе здравствуют. Более того, еще помнят о мести, не забыли прошлое и не оставили планов в отношении своих кровных врагов. В Иире, конечно, больше трех тысячелетий никто не селился, в дела смертных, согласно Договору, они тоже не лезут. Но в редкие ночи, когда случается нечто особенно важное, когда требуется мнение всего Народа, они все еще собираются здесь - ненадолго, скорее по привычке, чем для настоящего Суда. Однако сегодня для этого появился особый повод, прямо исторический и весь из себя важный: больше трех эпох сюда не ступала нога человека и самого завалящего эльфа, не говоря уж о гномах и прочей мелочи. Так что можете гордиться собой, упрямцы - все это столпотворение исключительно ради нас. А благодарить за это надо... кого?
- Ширра... - немеющими губами выдавила я, неожиданно пошатнувшись от осознания всей глубины его предательства. В памяти вихрем пронеслись старые рассказы мачехи перед сном, полузабытая легенда о Падшем, наши долгие разговоры со старым Омниром. Мимолетно подумалось о том, что в глубине души я и тогда подозревала, что на самом деле Крылатые никуда не исчезли. Не погибли и не вымерли от старости. Просто ушли туда, где стали недосягаемы для остальных, затаились и надолго отвернулись от созданного им детища - быстро взрослеющего человечества, которое стало им в тягость. Я мечтала когда-то увидеть их. Мечтала убедиться, что это правда. Об этом, кажется, все дети мечтают, потому что нам всегда хочется оживить старые сказки. Хочется, чтобы были принцессы, благородные рыцари, чудесные создания, драконы, лепреконы и дармовое золото в бездонных горшочках. Потом пришло время, и мы, наконец, выросли, перестали нуждаться в чужих наказах, забыли о сказочных персонажах точно так же, как они постарались забыть о нас. Казалось, ничто уже не изменится, ничто не вернется, а Крылатых больше не существует... но вот колесо истории снова сдвинулось, и мы неожиданно встретились лицом к лицу: те, кого когда-то почитали за богов, и мы, их возмужавшие творения, сумевшие подняться даже из тех руин, которые нам достались по наследству.
Совсем недавно Рум обмолвился, что они все еще есть, но тогда эта правда казалась далекой, недостижимой. А теперь нам пришлось убедиться: ОНИ действительно живы. Живы!! И за прошедшие тысячелетия со времен Последней Битвы так никуда и не ушли. Просто затаились на здешних склонах, отгородились от остальных непреодолимыми Пустошами, умолкли и канули в забвение... на время. На долгие три тысячи лет, с тем, чтобы когда-нибудь, в назначенный день и час снова показать миру свой нечеловеческий лик.
Крылатые... да, это действительно Крылатые. Те самые, о которых поется в древних легендах. Здесь, сейчас, передо мной. Живые. Странно молчаливые. Совсем не такие, как мне казалась. Но все-таки это ОНИ. Правда, остались ли ЭТИ Крылатые теми, что были прежде, теперь уже никто не сможет сказать. Как говорится, со временем даже горы рушатся, моря высыхают, а песок погребает под собой целые народы. Кто знает, во что превратились былые боги?
- К-крылатые?! - так же тихо прокашлялся Лех.
- Точно, - криво улыбнулся Рум, вместе со мной провожая глазами неподвижные ряды чернокожих демонов. - У них же есть крылья, согласись? Ну, вот. За то и назвали. А что морды не похожи на ваши, так никто и не говорил, что они - люди. Это лупоглазые баечники потом все переврали, чтобы наивные дураки слушали и верили в эти бредни, тогда как в действительности они именно такие - черные, зубастые и страшные, как смертный грех. Кстати, Иир на самом деле тоже не всегда так назывался. Скорее, по-вашему, его правильнее обозначать, как Шаиир, что в переводе с эльфийского (его, кстати, ушастые во многом переняли у своих прародителей) означает "Единый", тогда как "Иир" - это уже "Проклятый". Хотя, на мой взгляд, смена названия была вполне оправдана. Разумеется, это случилось лишь тогда, когда Народ разделился на две половины: Повелительницы Бурь навеки ушли за облака, создав там свои Ледяные Чертоги и Ущелье Потерянных Душ, а остальные... да вы сами видите, во что они теперь превратились... в общем, поселились гораздо ниже. Так сказать, стали приземленнее и грубее. А со временем и вовсе взяли себе милый черному сердцу облик свирепых демонов - шаддаров, чтобы наводить ужас одним своим видом и наглядно доказывать, что ничуть не уступят по силе пернатым соперницам. Вон те типы, кого вы здесь видите, и есть потомки тех самых Крылатых, которые некогда развалили Шаиир по камешку и разошлись по разным горам. Дети, внуки, правнуки... и, заметьте, одни мужики!
- Но это же легенда! - простонал Рес, судорожно стискивая рукоять меча. - Всего лишь легенда о том, что они навсегда разделились!! Ни один народ не может жить по раздельности! Даже без войны это станет началом конца и приведет к взаимному уничтожению!
- У каждой легенды есть своя правдивая история, - пожал плечами Рум. - А ваша правда - вот она. Стоит себе и в ус не дует, потому что в свое время приложила немало усилий, чтобы ее считали именно такой - красивой и совершенно неправильной. Трис, помнишь, я тебе говорил, как было дело? Так вот, это еще только цветочки. Просто у людей, как оказалось, довольно короткая память и многое, из того, что случилось, вообще никому неизвестно, кроме самих Крылатых и их небесных летописцев. А на земле истина с годами подзабылась, рисунки истерлись, их настоящий облик старательно замазали, дабы не смущать молодые умы ненужными сомнениями. О Последней Битве вообще предпочитали не вспоминать, потому как слишком много народу там положили во имя дурацких идей и сомнительных лозунгов. Едва не вымерли сами, не говоря уж о прорве раненых и увечных. Потом она стала легендой, легенда постепенно превратилась в сказку... а сказка и вовсе некоторыми народами переделалась в детский кошмар. Эльфы, конечно, пока сопротивляются неизбежному, но еще тысчонка-другая лет, и даже среди них не останется никого, кто бы помнил времена величия Крылатых.
- Но ведь столько веков прошло!! Никто вообще не знал, что они существуют!!