- Я могу и сейчас, прочитаю тебе то, что помню. Это о Тегее, городе, где я провела много времени, городе, в который я влюбилась, - Габриэль закрыла глаза, Александр взял повод её коня и повёл за своим, она же вспоминала. Это больше походило на песню, о храме и Калидонской охоте, о тех, кто сражался за город, о богах, что ступали на его камни своими звёздными стопами. Зена приблизилась к ним, послушала и сказала потом, что впереди поднимается Мантинея, они остановятся на короткий привал, дабы подкрепить людей и коней, потом же двинутся дальше.
Всадники быстро домчались до города, дабы предупредить о приближении отряда и предложить горожанам участие в походе, Александр добился от отца, дабы тот выделил продовольствие из своих поместий, помогли и друзья юноши. В город отряд Зена не повела, но велела расположиться близ дороги, отдыхали до заката солнца, рабы принесли воду и провизию, Александру удалось стянуть из имения отца нескольких мулов для поклажи, сгущение сумерек стало сигналом для выступления. Люди роптали, хотели остаться в городе на ночь, но предводительница гнала и гнала их вперёд, говоря, что они не познали ещё и малой части военной жизни, и что в войске Филопемена им было бы не легче. В расцвете ночи стало заметно холоднее, но отряду это больше помогало, лишь некоторые кутались в тёплые плащи. Зена следила за луной, когда было около полуночи, она позволила остановиться на ночлег, все так устали, что рухнули по сторонам дороги, почти не подготовляя стоянки. На следующий день они совершали длинный марш до Фенея, путь ожидался не близким, но до самого города дорога была хорошей, и ничто не затрудняло движения. Сначала Орхомен остался позади, потом вдоль дороги потянулись малые поселения, одни были ещё обитаемы, от иных остались лишь руины и имена, что иногда произносил Александр. Уже вечером отряд достиг горы, за которой, по словам местных, лежал город, подступать к противнику в сумерках Зена посчитала опасным, поэтому велела заночевать у подножия горы, утром же принять длань судьбы.
Весна уже началась, проскользнула как змея в их мир, и, когда отряд готовился к последнему броску, многие почувствовали это. Был самый рассвет, кровь нового дня разливалась по доспехам и щитам, Зена решила подступаться осторожно, держа всех людей при полном вооружении, так они и двинулись, за горой же ничто не предвещало смерти, лишь золотились облака. Долина перед городом казалась мирной, но они тревожно всматривались в неё, акрополь Фенея, расположенный на скале, виднелся в дали, над нижним городом в разных местах поднимались белые дымки, холмы и рощи скрывали многое от глаз. Дымки могли быть следствием пожара, поэтому Зена приказала двинуться к городу как можно быстрее. Они пересекли небольшую реку и стремительно потекли по дороге, на ходу воительница старалась приказами построить бесформенную змею отряда в стройную колонну, что могла бы быстро развернуться для боя, но люди не имели навыка, и дело двигалось плохо.
Первым врагов заметил Сострат, что двигался на своём коне чуть впереди. Город был уже близко, стадиях в трёх, но из-за холма, что возвышался над долиной чуть правее дороги, вдруг показались всадники. Сострат повернул назад, закричав об опасности, однако остальные и сами уже увидели противника, меньше чем в стадии от головы отряда всадники развернулись по равнине, их было около трёх десятков, из рощи на холме показались и пешие разбойники, они легко бежали широким фронтом и сразу было понятно, что их много.
- Разворачивайтесь! Те, у кого есть щиты, пусть строятся впереди! Встречайте их широкой фалангой! Александр, не стой, займись построением! - закричала Зена. Габриэль подлетела к ней, спросив:
- Что будем делать?! Похоже, что они заметили нас раньше!
- Верно, заметили и решили атаковать, пока мы ещё находимся на марше. Конники их для нас сейчас опаснее всего, они могут разметать весь отряд по равнине, поэтому мы возьмём всех наших всадников и ударим на них, пехоту же сдержит Александр, - воительница уже намечала взглядом картину предстоящей схватки.
- Я буду держаться за тобой! - Габриэль быстро извлекала из чехла лук и открывала висящий на боку лошади колчан.
- Все конные следуют за мной! - Зена выдвинулась вперёд. - Александр, заворачивай правый фланг и крепи людей! Сдерживай врага до моего возвращения!
Воительница повела всадников по дороге на врага, сама выхватив копьё из-за спины и велев остальным развернуться пошире и действовать копьями и дротиками, Александр же остался, на своём коне мечась меж рядов и раздавая удары тупым концом древка нерасторопным. Та, что звалась Каллисто, скакала по правому флангу своего отряда, её светлые волосы лежали тугими косами, лицо же скрывала маска изысканного шлема, как носили воины Селевкидов в былые времена. Её положение выдавал и доспех - укреплённый мощными металлическими пластинами на груди и спине, с кожаными птеригами по плечам, правая рука её была защищена искусно сплетённым из металлических колец наручем. Зена, сама облачённая лишь в льняной панцирь и без шлема, двинулась против неё, сместившись на левый край, Габриэль неотвратимо тянулась следом, держа лук в руке, но понимая, что с движущегося коня точно стрелять ей будет очень сложно, ибо это требовало высокого мастерства. Юные аристократы и горожане, среди которых шлемы и панцири были не у каждого, испытали немалый трепет, видя неплохо снаряженных противников, потрясавших копьями над головами, среди них был и юноша с луком, тот, которого путницы видели в лагере.
Зена закричала так, как имела обыкновение перед броском в схватку, её клич подхватила Габриэль и другие воины, им ответили не менее решительно, воительница была справа от противницы и метнула копьё первой. Бросок был мощный, но та изогнула гибкое тело, и острие прошло лишь вскользь по боку, своё копьё разбойница послала уже вслед проскочившей вперёд Зене, яростно закричав, когда увидела, что тёмная демоница пригнулась и пропустила острое жало над собой. Оба отряда прошли друг сквозь друга, словно воды рек, всадники метали в противников дротики, три тегейца и двое разбойников были ранены, остальные промахнулись в суматохе. Габриэль послала стрелу в одного из врагов, но тщетно, направлять коня и целиться одновременно она не могла. Отряды разворачивались для того, чтобы заново сойтись, в это время юноша-стрелок, остановив коня и прицелившись, послал стрелу точно в спину Сострату, что выехал в сражение в изящном золочёном хитоне. Юноша пополз с коня, Зена, увидев это, закричала Поликсену, другому приятелю Александра:
- Не давай этому лучнику стоять и целиться, гони его! Не давай ему останавливаться!
Поликсен помчался на юношу, замахиваясь копьём, и тому пришлось бросить коня в сторону, сама воительница погнала коня для новой встречи с врагом. Ещё издали она метнула второе копьё в скачущего фракийца, которого можно было узнать по татуированным плечам, на этот раз удачно попала в грудь, и противник слетел с коня, что изрядно напугало других. Габриэль поняла, что ей лучше не двигаться и стрелять, пока есть возможность, она и стреляла, третьей стрелой настигнув одного из разбойников, кто-то из тегейцев защищал её от нападений, всё время держась поблизости. Зена вновь обратилась против предводительницы разбойников, копий у неё уже не было, поэтому она выхватила из ножен меч, разбойница подлетела к ней с копьём, но вид клинка словно её поразил, она воткнула копьё в землю и остановилась.
- Что такое? Не хочешь иметь дела с ним? - закричала Зена, краем глаза отмечая, что отряды вновь разошлись и не торопятся сходиться, смотря на предводительниц.
- Узнаю этот клинок, однажды я уже видела его! - голос разбойницы был весел и чист как у юной женщины, она закрутилась на коне. - Теперь я готова с ним встретиться!
- Откуда ты его знаешь? Открой своё лицо, ибо я не знаю тебя, - Зена остановилась шагах в двадцати. - Тебе же хочется, чтоб я узнала.
- Этот клинок исторг душу моего деда, - разбойница стянула посеребрённый шлем, и стало видно её красивое вытянутое лицо, исполненное решительности и весёлой безжалостности всесжигающей новой энергии, глаза же её горели золотистым огнём. - Запомни меня, я - Каллисто из рода Меандра.
- Я не знаю тебя. К чему было скрывать лицо?
- Ты должна внимательней присмотреться к лицу несущей тебе смерть. Ты видела меня, просто забыла, ибо путь твой кровавый был долог, и помнить всё невозможно, но ты вспомнишь. Я могу подсказать - это было в Фессалии, была там деревня, что звалась Долонией, сейчас уже нет, ибо ты прошла там. Я стояла в дверях своего дома, ты была у нас во дворе, свесилась с коня, чтобы поднять мех с вином, что висел на поясе моего деда, и у тебя был этот меч, тогда ты и посмотрела на меня. Имя твоё было как призыв смерти, и я смотрела тогда не на человека, но на дракона, поэтому не удивилась, когда наш дом подожгли, мать спряталась со мной в дальней комнате под ложем, там нас и нашёл огонь...
- Ты спаслась из пламени? - голос Зены чуть дрогнул, ибо она вспомнила, не ту, что была сейчас перед ней, но деревню Долонию, то, что там было, однако она держала себя в руках.
- Боги помогли, - криво усмехнулась Каллисто. - Смотри, семь лет прошло, теперь мне девятнадцать, и я готова тебе отомстить, согласно священному закону.
- У тебя есть право на месть, но если ты не сможешь одолеть меня, то сама погибнешь, - в это время воительница заметила, что от Фенея тянется живая человеческая змея, горожане увидели сражение и выступили на помощь. Не укрылось это и от Каллисто, которая закричала своим:
- Возвращаемся к пешим! Все за мной!
Она схватила своё копьё и поскакала прямо на Зену, заставив ту уходить в сторону от возможного броска, её всадники последовали за ней, присоединился к ним и вернувшийся из долины юноша-стрелок, конь которого оказался более вынослив, чем у Поликсена. Люди Зены поначалу не двигались с места, но воительница приказала им также возвращаться к пехоте, и сама повела их следом за разбойниками. Они увидели противников уже отходящими, Каллисто крутилась на коне и подгоняла своих, указывая рукой на отряд, движущийся из Фенея, разбойники забирали своих погибших и раненых, отряд же Александра плотной группой стоял на небольшом холме. По лежавшим в разных местах телам было видно, что они отступили на холм, не выдержав натиска. Зена остановила конников между своими и разбойниками, но пуститься в преследование не решилась, и противник отошёл спокойно, держа путь в сторону большой, укутанной рощей горы. После этого воительница приказала всадникам собрать рассеявшихся и привести всех на холм. Александр, увидев, что сражение окончено, свалился с коня и сел на землю, бросив рядом свой щит, Зена подошла к нему, ведя Ксанфа в поводу, и присела рядом.
- Я не смог их остановить, - сказал он, - рабы почти сразу начали отступать, строй же наш не был устойчив. Они ударили яростно, но я уже говорил, что аркадяне помнят древнюю доблесть, и сначала мы им не уступили, лишь числом они нас превзошли и начали обходить слева, тогда я велел отступать на холм, дабы избежать окружения. Слава богам, что фенеаты выступили на помощь, иначе они бы нас разбили.
- Ты смог сохранить отряд, удержать их от бегства, - она обняла его за плечи. - Я не ожидала, что будет так тяжело, и вы не опозорили себя, нельзя было брать в войско рабов, это моя ошибка, теперь же остались лишь самые верные.
- Тегейцы не хотели бежать, они верят в тебя, - улыбнулся Александр.
- Сострат умирает, - Зена опустила глаза, - у него осталось мало времени, ты должен быть с ним сейчас...
Фенеаты помогли разместить раненых в городе, они рассказали, что Каллисто напала на них день назад, ворвалась в нижние кварталы, но акрополь удержался, пожар же заставил разбойников отойти, благодарили, говоря, что без помощи враги неизбежно город бы разграбили. Александр проводил время с другом, пока тот не спустился в последнюю свою ночь, погибли ещё два всадника из тегейцев, восемь пеших членов отряда из граждан, пятнадцать рабов, двадцать человек было ранено. Каллисто отошла на гору близ Фенея и утвердилась там лагерем, однако Зена видела, что её люди не готовы к преследованию и новому сражению, да и сама она пребывала в сомнении, желая обдумать ситуацию. Сердце Габриэль разрывалось от множества накативших чувств - она всё больше поддавалась весне, новым запахам, новым цветам, не забывала о мести своей, стараясь укрепиться душой, и сгорала от желания узнать у подруги, что же это за история с Долонией и драконом, но боялась спросить. Так проходили дни, фенеаты же говорили, что древние мифы возвращаются, и Каллисто, словно принадлежащая к роду той, другой, что обратилась в медведицу, вновь ступила на землю Аркадии.
Глава 5. Аргос.
Это случилось через шесть дней - разведчики примчались в Феней, крича, что враг начал движение, был уже вечер, сумерки сгущались, и тревога, как предстоящая ночь, расползалась по городу. Зена наблюдала за горой со скалы акрополя, удобная площадка, на которой они с Габриэль сидели, зависла над самой пропастью, развалины и колонны храма Афины Тритонии были у них за спиной, впереди же лежала озеленившаяся долина, и тёмная гора была как зверь, на ней зажглись огоньки факелов.
- Куда они пошли? - спросила Габриэль.
- Эта девчонка явно изучала тактику, или же у неё был хороший учитель. Смотри, как она действует, - ответила Зена. - Она не хочет вступать в сражение и отходит в вечерних сумерках, ибо знает, что мы не решимся затевать битву из-за приближения ночи, да и не погонимся за ней в темноте. В прошлый раз ей удалось удачно напасть на наш отряд на марше, она знает толк в действиях разведчиков, я же так и не решилась выслать вперёд конных, ибо опасалась, что необученные этому юноши попадут в руки врага.
- Почему она не хочет вновь сражаться, почему отступает? Разве она не хочет отомстить тебе за что-то в прошлом?
- Я не знаю точно, возможно, это связано с тем, что я говорила тебе о мести раньше. Когда отмщение становится столь важно, что затмевает все иные пути, когда оно ведёт тебя с самой юности, можно привыкнуть к этой жажде так, что уже не стремишься свершить это как можно быстрее, но хочется сделать эту месть важнейшим делом жизни. Может, это произошло и с ней. Она хочет вести против меня полноценную войну, соперничать во всех областях военного искусства, лишь потом нанести последний удар, она хочет показать мне, чему научилась в своём стремлении. Однако я не думаю, что у неё получится, ибо она не знает меня так, как это необходимо.
- Мы пойдём за ней? - Габриэль искала на что опереться, предчувствуя долгий разговор, но камень был жёсток, тогда подруга, заметив это, обняла её и уложила головой себе на плечо.
- Не будем торопиться, завтра выйдем, теперь уже ей никуда от нас не деться, да она и не хочет. Я больше не буду пренебрегать разведчиками и постараюсь следить за всеми её движениями, отряд наш растёт и, так или иначе, однажды мы сойдёмся в последний раз.
- Хочешь рассказать мне о том, что было в Фессалии семь лет назад? Если ты не хочешь, то я не буду больше спрашивать, найдём и другое занятие.
Зена ласкала пальцами волосы любимой от виска вдоль шеи, заставляя ту замереть с закрытыми глазами и чувствовать погружение в неведомые воды, сама она уже не смотрела на спускающуюся с горы огненную змейку, но искала близкое себе в звёздной вязи. Она сказала:
- Ты когда-нибудь думала о том, кем была я раньше, до того, как рука благостного божества коснулась меня? Я знаю, что думала. Я рассказываю тебе свою жизнь понемногу, словно медленно разматываю свиток пути своего, и, кажется, что ты не оставляешь своей любви ко мне. Но что ты скажешь, когда узнаешь всё до конца? Не отвечай сейчас, ибо я готова поведать тебе о Фессалии, ничего скрывать не буду.
Знаешь, есть такие места в нашей славной Элладе, где тишина и покой выдают обиталище богов, особенные места. Когда я впервые после долгого отсутствия попала в Фессалию с севера, она показалась мне нездоровой, лихорадочной, в городах была свара из-за долгов, нищие с ножами, беглые рабы, руины и хаотичные новостройки, римские дельцы, распри между местными эллинами и галатами, иллирийцами, что получали там земли в прошлые времена как наёмники. Олигархи враждовали между собой и продавали остатки своего отечества с особенным упорством, мелкие тираны кричали об угрозе нищих бунтов и секли людей на площадях, философов в городах забрасывали камнями, выброшенные дети копошились в грязи по обочинам дорог. Однако среди всего этого были такие тихие сельские местечки, где душа отдыхала, такой была и Долония. Прежде чем вторгнуться в Фессалию с войском, я пару раз с несколькими близкими соратниками бродила по её городам, мы наряжались путниками, укрывались в злачных местах, осматривали укрепления городов, узнавали, где стоят отряды. Бывали мы и в Долонии, в саму деревню я не заходила, мне очень понравилась река близ неё и сады, однажды я простояла на берегу довольно долго, смотрела, как люди работают на земле, гонят скот. Понимаешь, там не было всего этого хаоса и ощущения развала во всём, просто люди занимались тем, что делают уже тысячи лет, словно я вернулась во времена, когда боги только одарили людей благами земными.
Потом я вторглась в Фессалию с войском, это было время, как я тогда думала, славное для нас. Римский наместник в Македонии заботился лишь о том, как отбиться от фракийцев, и забросил дела в провинции и на юге, в самой Фессалии не было силы, что могла бы сплотиться против нас. Мы врывались в города, захватывали римлян, что находили, - торговцев, путешественников; казнили их многими способами и заставляли фессалийцев смотреть, иногда и самим участвовать, делали всё, дабы разжечь там мятеж. Через несколько дней города всё же снарядили немалые силы для борьбы с нами, но они держались близ укреплений, и мы могли легко уходить, тогда же мы напали на след одного римского путешественника, что пытался бежать к морю и спастись на судне, я с отрядом в тридцать всадников бросилась преследовать его. Дорога привела нас в Долонию, я требовала выдать римлянина, но они отказались, укрывшись за своей глинобитной стеной, я так и не узнала, хотели ли жители получить от него награду, или он просто был хорошим человеком, однако я велела своим идти на приступ, пока было время до вечера. Я сама была впереди и преодолела со своими людьми стену, деревенские мужчины или были сражены нами тут же или скрылись по домам, можно было велеть обыскать жилища, дабы найти римлянина, но я решила иначе. Была во мне ярость, что я не могла обуздать, и эти люди своим упорством ввергли меня в бешенство, поэтому я решила примерно для всей Фессалии наказать их, и приказала поджечь все дома и следить, дабы никто не выбрался. Я не помню Каллисто, не помню её деда, я помню лишь, что мы подождали, пока пламя охватит все дома и поднимется выше крыш, потом же ушли, и никого не было вокруг, не стало слышно криков, стояла лишь тишина...
- Она сказала, что ты была как дракон... - голос Габриэль подрагивал.
- Я не помню её, может, её испугал мой панцирь, - ответила Зена, - впрочем, в душе я и была драконом, лишь смерть несла. Как же она спаслась из огня? Я уверена, что тут не обошлось без воли богов и замысла их, но не знаю, в чём он. Сгубить ли она должна меня, или же мне суждено её одолеть?
- Ещё недавно ты говорила мне, что веришь в нашу победу.