Пришлось покачать головой и пояснить во всех подробностях.
– Андрей в последнем, одиннадцатом классе был серьезно увлечен одним мужчиной. Тот был намного старше его. Поэтому, когда его собственный отец, узнав об их связи, попытался выкинуть его на улицу, он объявил, что уйдет жить к своему старшему любовнику. Тогда вмешались бабушка и мама. Андрея поселили тут, в квартире бабушки. Она тоже жила вместе с ним и под её неуемным присмотром Андрей жил почти год. При этом, после окончания школы из-за нервотрепки с родителями он, будучи достаточно умненьким, пропустил вступительные экзамены в ВУЗ – высшее учебное заведение, и ушел в колледж – в их стране это средняя ступень образования между школой и университетом. Но нормально доучиться и получить диплом ему не дали. Он все еще назло всем встречался с тем мужчиной, когда родители решили, что это болезнь и её нужно лечить. Нашли какого-то шарлатана, называющего себя доктором и без зазрения совести зарабатывающего на этом. В их мире подобное случается сплошь и рядом. Вообще, это очень жестокий и циничный мир. В общем, опуская подробности, из-за его лечения мальчик впал в кому на месяц. Очнулся, с горем пополам получил диплом и все же поступил в тот вуз, в который хотел. Этой отдельной квартирой родители от него откупились, заглушая собственное чувство вины.
Я ждал взрыв, ведь Ир был мерцающим. Но его не последовало. Мой секретарь все так же неподвижно стоял у окна. Вот только, когда он заговорил, мне по-настоящему стало его жалко. Я ведь со всем моим опытом спокойно пережил все это, но ему, с его, как мне хотелось бы верить, благородными понятиями о чести и совести, было очень нелегко смириться с такой историей жизни Андрея.
– Я знаю, что говорят о моем народе. Не скажу, что все это неправда. Зерна истины среди слухов есть, и их немало. Но… – он резко повернулся ко мне, завел руки за спину и уперся ими в подоконник. В глазах его плескалась неподдельная боль. – У нас нет ничего более ценного, чем наши дети. Я уже рассказывал и командорам и остальным… У нас, как бы вам всем не хотелось верить в другое, нет своего государства. Мы живем среди вас, притворяясь вами. Так интереснее. Да и привыкли мы так жить. Но, если у кого-то появляется возможность родить ребенка, они бросают все и уезжают в Чащу Лис. Спокойное, хорошо охраняемое и скрытое от внешнего мира место. Там рождаются дети, там они воспитываются до определенного возраста, пока не научатся правильно мерцать. Только тогда семья возвращается к своим мерцаниям и переезжают туда же, откуда они уехали. Только теперь с ними возвращается из длительного отпуска подросший ребенок. Как правило, внешне не старше двадцати пяти лет.
– Но на самом деле они старше?
– Да. Но я не о том сейчас. Понимаешь… – он запнулся, потом продолжил. – Детей холят и лелеют, так как всегда есть опасность того, что их первые мерцания окажутся неправильными и полностью поглотят саму их суть. Мы можем в мерцании обрести любую магию, но на самом деле наша стихия – вода. Мы такие же изменчивые, как она, с легкостью принимающая форму сосуда, в которую её налили. Но от изменения формы она не меняет своей сущности. Маленькие мерцающие эту сущность по недомыслию изменить могут. И в Чаще Лис есть место, где целую вечность в отдельных камерах живут те дети, которым уже не вернуться.
– Что значит, не вернуться? Ир? – его рассказ взволновал меня. Я и помыслить не мог, что у их расы все может быть так непросто.
Он тускло улыбнулся мне.
– Как я уже сказал, наша стихия – вода. Они становятся ею. Маленький источник, возникающий словно из ниоткуда. Как правило, он бьет в метре от земли прямо из воздуха. Эта вода никуда не течет – в нескольких сантиметрах над землей она просто исчезает. Такой вот маленький фонтанчик, в который превратился неправильно мерцнувший в первый раз ребенок. Поэтому ты понимаешь, как мне дико, что они… они сделали такое с собственным сыном? Ты понимаешь? – он чуть не плакал в этот момент, вопрошая отчаянно и горько. А я был так огорошен его рассказом, что не сообразил подойти к нему, что, наверное, непременно сделал бы, но не успел.
– Ир, – раздался со стороны двери хриплый голос Андрея, я обернулся к нему, но человек уже прошел в комнату, приблизился к мерцащему и неожиданно крепко, без предупреждения и лишних слов, обнял его.
Я различил его едва понятный шепот:
– С ума сошел – в пограничном состоянии откровенничать?
Я не поверил собственным ушам, но был вынужден поверить глазам. Ир уткнулся лицом ему в плечо. Рвано вздохнул, стискивая человека в ответных объятиях. Потом, через несколько секунд, ослабил хватку и Андрей тут же отстранился, позволив мне увидеть его преображенное лицо. Стрелки, словно вытатуированные в уголках глаз, и совсем не такие длинные, как у эльфов, хоть и заостренные на концах уши – вот каким был истинный облик мерцающего.
– Ты был в пограничном состоянии и не кинулся на меня? – вопрос сорвался с губ быстрее, чем я успел остановить себя.
Ир дернулся в руках Андрея, посмотрел на меня и криво усмехнулся.
– Мы давно уже не такие безудержные, как принято считать.
– Ну да, конечно, а кто меня чуть не придушил при первом знакомстве? – ворчливо протянул Андрей, отступая от него и плюхаясь на освобожденный мерцающим стул. Он хитро посмотрел на растерявшегося от такого заявления Ириргана и улыбнулся ему.
Мерцающий возмущенно открыл рот, но я успел первым.
– Он, правда, пытался?
– Ага, – Андрей повернулся ко мне и улыбнулся своей бесхитростной открытой улыбкой. Не парень, а находка. Я заинтересованно посмотрел в ответ. Психолог принялся пояснять. – Наша мерцающая недотрогость решила, что я его чуть ли не насиловать собрался. И это после того, как он сам ко мне в постель спать забрался.
– Не на полу же мне было ложиться! – тут же возмущенно бросил Ир.
– В твоем распоряжении был целый диван в гостиной.
– Без подушки и одеяла?
– А как же твое амплуа настоящего воина, который может хоть на земле в сорокаградусный мороз спать?
– Когда это у меня было такое амплуа? И ты сам меня поцеловал!
– Ага. В нос. Только затем, чтобы ты не расслаблялся!
'Какие же они оба еще мальчики', – отстраненно подумалось мне. С самого начала их дружеской перепалки у меня все никак не получалось стереть с лица глупую улыбку. Не думал, что мой юный секретарь может быть таким живым и открытым. Поэтому, стоило им обоим замолчать, я рискнул спросить:
– Ир, а ты всегда такой или изначально был ближе к тому Иру, которого я знал?
– Был, – хмуро глянув на Андрея, ответил Шутвик, хотя, фамилия у него, наверное, тоже другая. Пока я думал об этом, мерцающий продолжал, – Это он меня извратил, – и кивнул на Андрея.
– Ты еще скажи: совратил, – насмешливо бросил тот.
– И скажу!
– Это кто еще кого совращает? – прищурившись, уточнил Андрей. И снова вмешался я:
– Думаю, оба хороши. А теперь, возможно, вам обоим будет интересно, почему вы смело можете признаваться колокольчикам, сколько тебе, Андрей, на самом деле лет?
– И даже сколько жить осталось? – тут же встрял Ир.
– А вот сколько ему осталось, я не поручусь.
– Та-а-а-ак, – протянул Рахманин, причем в его тоне отчетливо сквозило недовольство. – Это что же получается, пока я тут бедных Ирчиков стращаю, без меня меня уже женили?
– На ком? – ледяным тоном после паузы уточнил Ир.
– Это у них расхожая фраза, – попытался сказать я, но Андрей перебил:
– Ты же хвастал, что после общения с моим переводчиком все-все знаешь?
– Запамятовал! – почти прорычал в его сторону мерцающий. Удивительно, и не боится наш психолог так его доводить.
– Я ведь говорил тебе – что-нибудь придумаю, – примирительно начал я. – Сначала в этом не было необходимости, но, когда ты проявил себя во время нападения на университет и не был дома, пока лежал в лазарете, мы с Лучистым запустили обратный отсчет.
– Обратный отсчет до чего? – настороженно уточнил Андрей.
– До того момента, как прокол пространства-времени войдет в конечную фазу.
– Конкретнее! – требовательно бросил Ир, сгорающий от нетерпения. Странно, но он мне нравился таким. Наверное, я бы хотел лучше узнать его в этом новом для меня качестве. Пришлось пояснять.
– По идее, вы оба, я ведь правильно понял, что в последнее время вы оба тут живете? – они закивали. Я улыбнулся: догадка оказалась верна, и продолжил. – Так вот, вы должны были уже заметить, что, несмотря на то, что в этом мире семидневная неделя, а в нашем – восьмидневная, этот лишний день куда-то пропадает, нет?
– Мы должны были пойти к моим в пятницу, – удивленно пробормотал Андрей и посмотрел на Ира.
– По вашему времени. Не по нашему.
– А в итоге…
– В общем, вы поняли, о чем речь, – перебил их я и снова вернулся к своим объяснениям, – со временем границы будут совсем стерты. Таким образом, в нашем мире ты будешь жить вне времени, а выходя в этот мир, не в твою квартиру, а именно в мир, будешь оказываться в нем в том же самом времени, в котором его покинул. Таким образом, ты будешь стареть только в том случае, если будешь тут слишком длительное время. В конечном итоге, даже эльфам, порой, становится невыносимо жить, и они уходят в иные миры. Поэтому тем самым тебе было оставлена возможность контролировать собственное старение.
– Я мало что понял… – начал было Андрей, но Ир решительно перебил его:
– Я все тебе объясню. Потом.
– В постели? – тут же закинул удочку Андрей, за что – признаться, я был удивлен – и получил подзатыльник от мерцающего.
– Ир, твой самоконтроль меня вдохновляет, – вырвалось у меня.
– Это хорошо, – быстро нашелся тот, хоть в первый момент я и успел заметить, как он растерялся. Улыбнувшись, мерцающий сказал. – Но ты еще не видел, какими вспыльчивыми могут быть наши дети. Достаточно взглянуть на Нику.
– Так откуда же взялась эта девочка? Ты мне так толком и не объяснил.
– Её подослали ко мне те, кто напал на университет, – вместо моего секретаря ответил психолог.
И мне, если честно, в этот момент было абсолютно не стыдно, что я от неожиданности чуть не упал со стула. Схватился за стол и уставился на обоих парней, наверное, просто огромными глазами. Андрей все еще сидел в обманчиво расслабленной позе, Ир стоял рядом с ним, цепким взглядом всматриваясь в мое лицо.
– Все нормально? – участливо спросил психолог.
Мой голос прозвучал хрипло и чуточку зло.
– А теперь по порядку. Быстро.
Разъяснять принялся Андрей:
– Эти ваши расы, которым запрещено учиться в университете, устали сидеть безвылазно по своим норкам и создали тайное общество, которое поставило себе целью уничтожить эти ваши Камни Истинного Зрения, – он покосился на Ира. – Правильно хоть назвал?
– Правильно, не волнуйся, – отозвался тот. Андрей продолжил:
– Ну так вот: они решили по-тихому захватить университет, отвести тебя в Большой Зал и при тебе там все взорвать. Ты в их плане был главной подставной уткой. То есть, именно на тебя они собирались свалить всю вину за произошедшее, так как знали, что ты радеешь за радикальные изменения в уставе университета. Вот и все. Но мы её перевербовали. Сам посуди: то, что она теперь с нами, даже хорошо. Во-первых, под присмотром, во-вторых, получила возможность убедиться, что эволюционный способ изменения ситуации в их пользу куда действеннее, чем их террористический. В-третьих, она хорошая девочка, нет, правда, не в тюрьму же её сдавать. А Барсик обещал поговорить с братом, так что высокое начальство должно быть уже в курсе и все такое.
– Так, – я медленно встал. Похоже, пора им всем тут напомнить, что в этом университете самое высокое начальство – это я. Ладно, Ир с Андреем пусть отдыхают, а вот командоры, судя по всему, слегка увлеклись, – Я поговорю и с ней, – глянув на них, уточнил, – без вас, и с ними. Кстати, – я посмотрел на Ира, – если с ним уже случалось что-то подобное, почему тебе не пришло в голову напоить его настоем вхари-мусь-мусь.
– Чем-чем? – тут же уточнил Андрей, спав с лица.
– Не волнуйся, это просто настойка для поддержания общего ментального тонуса. Она лишь совсем немного горчит, – сладко пропел для Андрея Ир.
– Я ведь тебе уже говорил, что не буду пить никакую гадость!
– Предпочитаешь, чтобы я тебя связал и влил её изо рта в рот?
– Ир! – возмущенно вскрикнул Андрей и попытался вскочить на ноги, но тот придержал его за плечи и заставил остаться в сидячем положении.
Мерцающий посерьезней, но все еще удерживая его, сказал:
– Это правда – настой не противен. К тому же, он полностью из натуральных ингредиентов, без применения магии. Тебе, возможно, еще даже понравится. Он чем-то напоминает по свойствам ваш кофе, только полезнее – бодрит и освежает не временно и мнимо, а по-настоящему.
– Ну, если как кофе… – с сомнением протянул Андрей.
– Сегодня отдыхайте, – вмешался я и снова обратился к Иру, – присмотри за ним. И с завтрашнего дня я жду тебя на рабочем месте.
– Нет, – такой ответ стал для меня полной неожиданностью. Я уточнил:
– Нет?
– У меня все еще академический отпуск, Карл. Я не могу позволить ему шататься одному, – разумеется, он имел в виду Андрея. – Спроси у командоров и ребят, он регулярно в самые неожиданные моменты фонтанирует такими идеями, что просто грех не подхватить. Поэтому я не могу. Понимаешь?
– Мне… тяжело без тебя, – сам удивился, что так легко удалось признаться.
– Я знаю. Я буду помогать. Но, сам понимаешь, сидеть в приемной…
– Но помогать ты обещаешь?
– Конечно! – воодушевленно подтвердил он и неожиданно лукаво улыбнулся. – А то, я смотрю, основательно они за тебя взялись. Специально всех самых сложных ребят из самых высокопоставленных семейств в один класс слили и решили посмотреть, выплывешь ты с ними или нет.
– А я выплыву? – уточнил я у них обоих.
– Не просто выплывешь, а их всех потопишь, – вдруг огорошил нас с Иром Андрей. – Могу гарантировать.
И почему в этот момент мне показалось, что стоит ему поверить?
Глава 2
Полуэльф – тот же эльф, только не такой ушастый
Карл Ви'Хольм
В жизни каждого человека бывают вещи, к которым он настолько привыкает, что, когда их у него отбирают или они сами куда-то деваются по собственной воле, в первый момент он чувствует себя растерянным и потерявшимся. И только хороший такой пинок по самому стратегически важному месту в нашем, человеческом, организме, может привести его в чувства. Ир никогда не был для меня вещью, но без него я в какой-то момент оказался полностью дезориентирован. Зато Андрей с его гиперактивностью в рамках подписанного с ним договора стал для меня тем самым отрезвляющим и приводящим в чувства пинком. Признаюсь, я устыдился. Поэтому по собственным ощущениям вернулся в классную комнату колокольчиков уже другим человеком. И это хорошо, потому что именно поэтому сумел быстро сориентироваться и переключиться, когда обнаружил, что там меня поджидают три юные девы.
Ириль, она же Ника, хотя очень сомневаюсь, что это её настоящее имя, а не очередное прозвище от Андрея. Иля, которая после того, как пост старосты покинул Ир, судя по всему, стала негласным лидером класса. И та, кто удивила меня своим присутствием больше всего, – Ингианиса Рим-Доль. Младшая Верховная Владычица Первого Дома Темного Королевства. Неужели Андрей и её успел обработать? Что интересно, действительно, успел, но к тому времени, когда леди Рим-Доль призналась мне в этом, меня это уже нисколько не удивило. Ир в чем-то прав: за Андреем нужен присмотр все тридцать два часа в сутки.
– Меня ждете? – спросил я с отеческой улыбкой.
– Как он там? – взволнованно отозвалась Ириль.
– Все хорошо. Я дал им с Иром выходной на сегодня, – и тут же, без перехода обратился к юной светлой. – Мне нужно с тобой поговорить.
Она покорно опустила глаза. Тихо сказала:
– Да, я ждала вас из-за этого, – и трогательно закусила губу. Не помню, чтобы прежняя Ира была на такое способна. Эта была мягче и на самом деле куда больше напоминала светлую эльфийку, а не девочку-пацанку из лагеря степных наемников. Но их различия я смог осознать только теперь, когда узнал, что это уже совсем другая Ира.
– Мы тоже вас ждали, – вмешалась в разговор Рим-Доль.
– Скажите, Ингианиса, а как он называет вас? – прямо спросил я.
Темная не растерялась. Улыбнулась мне хитрой улыбкой знатной заговорщицы и ответила:
– Ингой. А моего мужчину – Марфой. Мне сказали, что в их мире это женское имя, но, мне кажется, ему очень идет.
– Марфой? – уточнил я, перебирая в голове возможные варианты. Я неплохо знал студентов старшекурсников в лицо, так как сам преподавал именно на старших курах. Сообразил. – Марфинус.
– Да, – она покладисто кивнула и, помедлив лишь секунду, произнесла, – Андрей нам очень помог. Очень, – с нажимом повторила она. – Поэтому я пришла предупредить его и потом собиралась навестить вас и сказать, что Великая Мать Дома Рим-Доль высказала желание посетить родительский день. Это возможно?
– Я сяду, если вы не возражаете, – пробормотал я и опустился за последнюю парту ряда.
Студентки стояли надо мной: на их лицах застыло ожидание. А я все пытался осмыслить услышанное. Ведь если глава Темного Королевства посетит наш университет, чего еще ни разу не случалось, то… И тут я понял, будет не только она. Не только Верховная Великая Мать, но и другие.
– Вик-Холь? – обратился я к Иле.
– Да, наша тоже.
– Еще кто-нибудь?
– Думаю, даже Рутберг-старший придет. Андрей просил позвать всех родителей. После футбольного матча он хочет их всех тут собрать и провести, как он выразился, родительское собрание.
– Командоры… знают?
– Возможно… – это заговорила Ириль, подняла глаза на Илю, словно спрашивая разрешения, та, кажется, кивнула, и девушка продолжила. – Будет советник Камюэль. Барсик предупредил меня, чтобы я была морально готова отвечать на вопросы его брата.
– А Барсик сказал брату, что в следующие выходные тут будет весь цвет темноэльфийского двора?
– Не знаю, – тихо прошептала девушка. – Вы думаете, было бы лучше…
– Нет, я думаю, что я должен был узнать обо всем этом в первую очередь, а не в последнюю, – конечно, это последнее дело – срываться на студентов, но меня ведь тоже можно понять, разве нет?
– О визите матери я узнала лишь сегодня рано утром, когда связывалась с ней и делилась впечатлениями от позавчерашнего футбола и… – Рим-Доль замялась, но продолжила, – И того, что случилось вчера.
– Я буду поставлен в известность о вчерашних событиях?
– С моей стороны – нет. Это касается только моего мужчины и меня.
– Все ясно. Этот купидон-переросток и вам посодействовать успел?
– Кто? – изумленно выдохнула светлая, а обе темные с вопросом посмотрели на меня.
Пришлось объяснить.
– Купидон – это их местный бог любви. Обычно его изображают в виде пухленького ребенка с белоснежными крылышками за спиной. Андрей, как вы понимаете, на ребенка не тянет.
Теперь настала моя очередь выжидающе на них смотреть. Первой сориентировалась Вик-Холь.
– И им он тоже помог, вы уже знаете?..
– О Барсике и Мурке?