Инквар торопливо распустил казавшиеся неимоверно сложными узлы пут, легко поднял подопечную на руки и отнес к жеребцу Кержана. Небрежно сунул в руки вожаку, пристроившему беглянку перед собой, и сразу же развернулся и почти побежал в сторону обоза. Боль, тянущая икры ног и спину, становилась все ощутимее.
Немного не добежав до кустов, из-за которых доносились голоса и запах жареного мяса, Инквар остановился и махнул подъехавшему вплотную вожаку:
- Давай ее сюда, пусть ножками идет. Так меньше вопросов зададут.
Кержан согласно кивнул, сам считал так же. Ссадил рыжую с коня и, не дожидаясь, пока она одернет свой зипунишко, первым направился к повозкам. Инквар пропустил девчонку вперед и поплелся следом с самым несчастным видом. Ему даже особенно притворяться не пришлось: несмотря на незаметно сунутый в рот целебный шарик, голова начинала кружиться, словно от кружки крепкой наливки.
Радовало Инквара лишь одно: отныне ему больше не грозило потеряться самому или снова упустить хитрую пройдоху, - позади, не спуская с них настороженных взглядов, бежали оба волкодава.
Проснулся искусник резко, словно от неслышного всем остальным сигнала тревоги, и в первые мгновения лежал неподвижно, пытаясь разобраться, где находится. А заодно и припомнить все, что случилось до того момента, как он оказался в этой постели.
Довольно удобной, нужно признаться, - его бока, измученные за последние две декады непривычно скудной и жесткой подстилкой, мгновенно оценили упругую мягкость тюфяка. А нос опознал запах свежести, исходящий обычно только от полотен, выстиранных в проточной воде и просушенных на солнце и ветерке.
И поскольку в обозе ничего подобного не было, да и быть не могло, Инквар, даже еще не открывая глаз, точно знал, что на ночевку обоз остановился в довольно зажиточном селе, поскольку в маленьких деревеньках постоялых дворов никто не держал и свежей постелью постояльцев не баловал.
Расположение духа, и без того не самое радужное после того, как припомнились все злоключения трех прошлых дней, испортилось окончательно. Можно было даже не сомневаться, чем заняты сейчас умы всех его спутников. Да и как им не быть безмерно заинтригованными особым участием вожака обоза, каким тот внезапно воспылал к никчемному старичку? Выходит, закончилось его спокойное путешествие. Отныне каждый шаг искусника и любое, самое безобидное его движение окажутся под постоянным неусыпным наблюдением десятков пар любопытных глаз.
Разумеется, ничего удивительного в этом нет, людям, оторванным от привычного образа жизни, нескончаемых дел и забот, составляющих самую суть их жизни, нестерпимо скучно целыми днями смотреть на однообразные деревья, камни и кусты. Вот и рады хоть какому-то развлечению, и готовы отдавать ему все свободное время. Зато самому искуснику ничуть не легче от понимания причины их любознательности.
Инквар решительно открыл глаза и оглядел помещение, куда определил его Кержан, находя все новые подтверждения своим догадкам. Небольшая комнатушка, освещенная лишь светом из прикрытого простенькой занавеской окна, возле которого стоит маленький столик и скамья. В левом от дощатой двери углу примостился небольшой сундук, над которым вбиты в бревенчатую стену колышки для одежды, в правом виднеется затертый чьими-то спинами бок каменки.
Рядом послышалось сердитое сопение, и искусник торопливо повернул в ту сторону голову, одновременно скользнув рукой в потайной карман, где носил оружие.
Обнаруженная на соседней подушке рыжая голова и злые зеленые глаза, смотревшие на искусника с чумазого лица, не могли принадлежать никому, кроме настырной беглянки, и едва осознав, рядом с кем устроил его на ночлег Кержан, искусник понял, насколько доброжелательным было его настроение до этого самого момента.
- Что ты делаешь в моей постели? - ледяным голосом процедил Инк и даже слегка растерялся, рассмотрев появившееся на грязной рожице выражение.
Безмерное изумление, растерянность, возмущение, обида и жаркая ненависть сменяли друг друга все поспешнее, и из всей этой карусели искусник сумел сделать только один разумный вывод - соображала девчонка неплохо. И что важнее всего - довольно быстро.
А судя по злобе, накрепко застывшей на перемазанном мальчишечьем личике, - место для ночлега рыжая выбирала вовсе не сама. И поскольку сам Инквар ничего не помнил, то, стало быть, и не он. Следовательно, такое гениальное решение пришло в голову Кержану, и нужно будет не забыть при случае поблагодарить его за такую заботу.
- Где обозник?
- Спит в соседней комнате, - с ненавистью прошипела девчонка и нехотя добавила: - Уже светает.
О том, что за окном занимается рассвет, Инквар и сам уже знал. Когда-то отдал немало времени и сил тренировке чувства времени и поэтому спутать ночь с днем не мог. Хотя обычно после длительных походов в подземелья или шахты обнаруживал несовпадение в несколько минут собственных ощущений с часами. Но сейчас точно знал, что вставать им пока рановато, если только вожак не придумал какой-то особый план.
- Как тебя звали в деревне? - отворачиваясь от соседки, поинтересовался искусник, привычно проводя руками по телу, чтобы убедиться в целости своих сокровищ.
Хотя и был заранее в этом уверен: несколько хитрых и надежных ловушек, устроенных специально для любителей чужих вещей, были нетронуты, иначе он это сразу бы почувствовал. А вот сапоги и зипунок с него кто-то снял, и этим кем-то мог быть только он сам или другой искусник.
Однако Инквар не помнил, чтобы сам раздевался, он вообще не мог вспомнить, как попал в эту комнату, и это странное обстоятельство требовало немедленного расследования.
- Не важно, - буркнула девчонка, и Инквар равнодушно пожал плечами:
- Сократим это имя. Отныне ты - Нев.
- Но это не имя, а кличка! - возмутилась она. - Так только шавок зовут.
- Не оскорбляй самых преданных созданий, - откидывая одеяло, назидательно провещал Инквар и сел к рыжей спиной, спустив ноги с кровати. - Лучше скажи, зачем ты меня разбудила в такую рань?
- Как ты… - дернулась она и тут же упрямо стиснула зубы. Посопела немного и с ненавистью прошипела: - Отпусти меня.
- Куда? - искренне опешил Инквар, но в тот же миг услыхал характерный звон и резко оглянулся.
Девчонка протягивала ему руки с намотанной на запястья цепочкой, конец которой шел под подушку.
Искусник мигом вспомнил обещание Кержана и выругался про себя на упрямого вожака. Все-таки посадил девчонку на цепь! Хотя мог бы и сам догадаться, что уйти от искусника рыжая не сможет после взятой с нее клятвы. Во всяком случае, дальше, чем на тридцать локтей. Потом ее будет тянуть назад назойливое, словно зубная боль, чувство, вовсе не похожее на нежную привязанность или симпатию. И противостоять ему не поможет ни один амулет.
- Где ключ?
- У тебя, - сухо буркнула она, рассмотрела непонимающий взгляд старика и с ненавистью добавила: - Сам ночью в свой зипун завернул и спрятал в сундук вместе с сапогами. А ключ от сундука положил в карман. Еще и предупредил, чтобы не вздумали сами доставать, там у тебя какая-то гадость спрятана.
"Темные силы!" - взвыл про себя искусник, вставая с кровати, ну почему же он совершенно не помнит таких подробностей своего устройства на ночлег? В правдивости истории, рассказанной ему рыжей, Инквар не сомневался, именно так он и поступил бы, если бы раздевался и укладывался спать в полном рассудке. Хотя, возможно, не стал бы привязывать к кровати девчонку… если только в тот миг не было необходимости ее проучить или наказать. И хотя спать со связанными руками очень неудобно, для рыжей упрямицы это все же гораздо лучше, чем попасть в лапы к каким-нибудь скотам.
Инквар пошарил в том единственном кармане, куда мог спрятать проклятый ключ, и окончательно поверил девчонке. Однако не испытал абсолютно никакого желания радоваться этому. Неожиданный провал в памяти до дрожи напугал и насторожил искусника, никогда еще до этого дня не попадавшего в подобную ловушку. Причем устроенную, судя по всему, им самим. Жаль только, не было у него сейчас свободного времени, чтобы сесть и спокойно разобраться в произошедшем. Проблема рыжей злючки, одним своим появлением разрушившей так тщательно обдуманный и приготовленный замысел, требовала немедленного решения.
Инквар отпер сундук, нашел ключ от цепи и вернулся к постели. Встав коленом на край, умело отпер нехитрый, но надежный замочек. Потом так же ловко распутал цепь, стараясь сделать вид, будто не замечает красных отпечатков на худых запястьях.
Вместо благодарности девчонка фыркнула, соскользнула с кровати и ринулась мимо Инквара к двери, сунув по пути босые ноги в разношенные ботинки.
Останавливать подопечную искусник не стал, неторопливо оделся и обулся, спрятал в карман аккуратно свернутую цепочку и направился следом. Судя по всему, умываться в этом заведении постояльцам положено где-то на улице.
ГЛАВА 7
В узком и тесном коридорчике оказалось сумрачно и душновато, но человека, сидевшего на грубой скамейке, Инквар узнал сразу. Дайг, охранник ювелира, на первый взгляд казавшийся совершенно обычным мужчиной. Средних лет, среднего роста, в самой обыденной и непримечательной одежде. Именно такую большинство людей, имеющих средний достаток, надели бы, отправляясь в нелегкое и небезопасное путешествие.
Однако искусник, исподволь внимательно присматривающийся к случайным попутчикам, почти сразу заметил особую подтянутость этого человека и его привычку каждые несколько минут неприметно оглядываться по сторонам, словно невзначай прощупывая взглядом каждого из едущих рядом. И теперь Инквар не сомневался ни на гран, что и Дайг тоже уже успел приглядеться к нему и даже сделать некоторые выводы.
Поэтому теперь его интересовало только одно: в друзья или враги зачислил его столь непростой путешественник. И от ответа на этот вопрос зависели действия Инквара не только на ближайшие несколько минут. Либо придется сыпануть Дайгу в лицо порцию порошка, который старик носит в самом удобном кармане, в крохотной плоской фляжке с хитрым секретом, и с того момента они станут заклятыми врагами. Или охранник скажет такие слова, после которых у искусника в куцем тайном списке друзей появится еще одно имя.
- Помочь или ты сам ее отпустил? - неслышно, одними губами деловито произнес Дайг, и рука искусника, державшая наготове заветную посудину, расслабленно выскользнула из кармана.
- Сам. А пожрать ничего не осталось? Похоже, я проспал вчерашний ужин.
- Я принесу, - так же тихо пообещал охранник, развернулся и направился в глубь коридорчика. Сделал пару шагов и небрежно бросил через плечо: - Мужской нужник в левом углу двора, за конюшней.
Услышав это предупреждение, Инквар только согласно кивнул, безмолвно благодаря за сообщение.
А в следующий момент до него дошел тайный смысл обыденных вроде бы слов, и он ринулся к лестнице, забыв и про голод, и про все остальные проблемы, тревожившие его всего минуту назад.
Во двор старик выкатился с неподобающим его возрасту проворством, и каждый, кто увидел бы его поспешный спуск с лестницы, с ходу назвал бы важную причину такого поведения. Но Инквар никого не собирался разубеждать, наоборот, старательно изображал опаздывающего по важному делу человека, хотя вовсе не вчерашний ужин был повинен в такой торопливости. Да и не вспомнил пока ни его разум, ни желудок никакого вчерашнего ужина.
Искусника вели самые нехорошие подозрения, и они сполна подтвердились, едва он обежал взглядом заставленный телегами, стожками, колодами и коновязями двор. Из его дальнего правого угла как раз выдвинулась необычная процессия: две легко одетые и хорошо упитанные рослые тетки вели в сторону крыльца рыжего худого подростка. И судя по тому, как крепко вцепилась одна в его ухо, а другая в ворот древнего зипунка, настроены дамы были весьма решительно.
Инквар по-стариковски всплеснул руками и поспешил им навстречу, не забывая непрестанно оступаться, прихрамывать, взмахивать рукавами, как рассерженная клушка, и бормотать себе под нос нечто непонятное, но явно возмущенное. Чем дальше искусник оказывался от крыльца и чем ближе - к живописной троице, тем громче и явственнее были его выкрики.
Очень скоро поймавшие рыжую упрямицу женщины, являвшиеся, судя по немудреной одежде, здешними кухарками, заметили спешащего к ним невзрачного старика и невольно замедлили шаг, начиная подозревать, что торопится он именно к ним.
- Бедный сиротка, - уже явственно доносилось до них шамкающее бормотание. - Нигде несчастным детям покоя нету! Ну чего вылупились на меня, охальницы! Отпустите невинное дитя, не берите грех на душу! Все равно вам от него никакой пользы! Возьмите лучше меня… хотя и стар, но опыт какой-никакой имеется, в обиде не останетесь!
- Дед! - угрожающе нахмурилась та, которая была покрупнее, и выразительно уперла руки в бока. - Ты это о чем тут толкуешь, не пойму?!
- Да, дед! За кого это ты нас принял? - встряла вторая, более молодая и бойкая. - Или думаешь, нам не с кем опытом делиться? Да если бы на семь миль вокруг ни одного крепкого мужика не было, все равно на такого сморчка, как ты, мы бы и не глянули!
- А зачем же тогда вы сиротку захомутали? - недоверчиво прищурился искусник и ухмыльнулся: - Небось на молоденьких потянуло?
- Щаз я тебе горбушку намну, и будешь знать, как зря на честных женщин напраслину наговаривать! - придвинулась ближе старшая, начиная демонстративно закатывать рукава.
- И я помогу!
- А я Кержану пожалуюсь и еще вашему хозяину! Придумали новую моду, на невинных детей нападать!
- А чего это твои дети по женским углам отираются? - услыхав про Кержана, тотчас вспомнила свои притязания кухарка. - Небось это ты, старый охальник, научил подглядывать?
- Да чего там разглядеть можно, в том углу! Тем более спозаранку! - пренебрежительно фыркнул Инквар. - А идти туда и в самом деле я ему велел. И сам следом шел, присмотреть. Не пускать же такого цыпленка в левый угол? Сами небось знаете, сколько скотов развелось…
Старик вдруг смачно сплюнул, отчаянно махнул рукой и, шагнув к подопечной, про которую кухарки в пылу спора как-то забыли, начал аккуратно поправлять ворот ее зипунка. Потом, стараясь не глядеть в колючие зеленые глаза, приподнял жестковатую огненную прядь, рассмотрел покрасневшее ухо и, жалостливо вздыхая, погладил девчонку по нечесаным патлам:
- Как же это я припоздал? А там никого более нету? Беги, сынок, я покараулю, упрежу. - Он решительно развернул рыжую лицом в ту сторону, откуда ее только что привели, и уверенно подтолкнул. А потом виновато глянул на озадаченных женщин и доверительно шепнул: - Мово покойного брата внучок это, сиротка круглый теперь. Домишко-то старый был… Эх! Теперь вот везу к бабке своей, будем втроем бедовать.
Женщины жалостливо засопели, запечалились и поплелись к дому, а Инквар проводил их пристальным взглядом и скользнул за стожок. Это только огорошенным внезапными нападками старика бабам не сразу придут в голову законные сомнения в логичности его заявлений, но среди мужчин, путешествующих по дорогам некогда мощной империи, таких простаков не бывает. И каждый найдет для искусника намного больше каверзных вопросов, чем у того заготовлено правдоподобных ответов.
Рыжая выбралась из угла минут через десять, и по свежим грязным разводам, украшавшим ее и так не блещущее чистотой личико, искусник сразу понял, чем она там так долго занималась. Пыталась восстановить облик оборванца, так достоверно созданный коллегой Инквара.
- Идем, - буркнул он и первым поковылял к крылечку.
- Чего мы время тянем? - зашипела девчонка, неохотно плетясь следом. - Нужно было выехать затемно!
- Затемно мы еще спали, - мирно напомнил старик.
- На мягкой и чистой постели! - процедила она таким тоном, словно это было самым страшным в мире преступлением - спать на чистом белье. - А Ленс, может, где-то в сарае валялся! А он маленький и худой! И болезненный…
На крыльцо вышел один из постояльцев, и рыжая резко смолкла, но ее сердитое сопение сопровождало Инквара до самой двери в их скромную спаленку.
Дайг уже исполнил свое обещание: на столике стояла глиняная миска, в которой лежали холодное вареное мясо, хлеб и подсохший сыр. Ломая зачерствевшую краюшку, искусник подавил тайный вздох - пара кружек горячего питья им сейчас не помешали бы. И тут, словно в ответ на его мысли, в дверь вежливо и довольно уверенно постучали. И тем не менее этот стук ничуть не походил на условленный с Кержаном знак.
- Входи, - буркнул Инквар с деланой небрежностью, мгновенно запуская руку в карман с оружием.
Хотя и был почти убежден в безопасности выбранного Кержаном под ночлег постоялого двора, а потому не ждал никаких неприятностей, но беды - такая пакостная вещь, всегда приходят неожиданно и зачастую оттуда, откуда никогда их не ждал.
- Дед… - В проеме распахнувшейся двери появилась плотная фигура старшей кухарки.
Она уже успела переодеться в темную кофту, широкую длинную юбку, поварской фартук и светлую косынку, повязанную чепцом. Женщина на миг замерла, бдительно озирая небольшую комнатку и сидящих за столом постояльцев, но тут же что-то для себя решила, торопливо шагнула внутрь и плотно прикрыла за собой дверь.
Водрузила на стол керамический чайник и миску со свежей, душистой яичницей, из которой заманчиво выглядывали кусочки румяной ветчины и маслянистые бока грибных шляпок, добавила к ним принесенный в объемистом кармане горшочек со сметаной и по-хозяйски уселась на свободный стул. Несколько минут жалостливым взглядом наблюдала, как ее недавний пленник жадно уплетает неожиданное угощение, потом развернулась к искуснику и уставилась на него так строго, словно приходилась ему по меньшей мере старшей сестрой.
- Мы тут помозговали, - решительно объявила она старику, - и постановили - надобно тебе переодеть его в девчонку.
- Да вы ополоумели! - почти искренне возмутился Инквар. - Это сколько же мне тогда добавится лишних хлопот! И спальню отдельную нанимать, и следить, чтобы охочие до развлечений путники не пытались охмурить, и в кусты отдельно отпускать…
- Все это мелочи, - заупрямилась кухарка. - Комнату можно брать с двумя лежанками, а парнишка твой еще слишком зелен, нормальной девицы из него не получится. Да тебе это и не надо, ты делай калечную дурнушку. Вот я тебе принесла…
Женщина добыла из складок юбки, где у нее явно находились неиссякаемые карманы, несколько тугих сверточков и выложила на край стола: