Он вновь пожал плечами.
- Не говори потом, что я тебя не предупреждал.
- Ты убежден, что Эрик о нас знает?
- Как ты думаешь, он полный идиот?
- Нет.
- Значит, знает. Колебания на отражениях так сильны, что даже я, не выходя из Ребмэ, могу точно сказать, где вы находитесь.
- У меня с самого начала были недобрые предчувствия относительно исхода нашей кампании, - признался я. - Но ее организатор - Блейз.
- Выйди из игры, и пусть с плеч летит только его голова.
- Нет, так я рисковать не стану. Он может победить. Я веду флот.
- Ты разговаривал с Каином и Жераром?
- Да.
- Значит, ты считаешь, что на море у тебя есть шанс. Но послушай, Корвин, если верить придворным сплетням в Ребмэ, Эрик научился контролировать Драгоценный Камень Правосудия. С его помощью можно управлять погодой в реальном мире. Это бесспорный факт. Какими еще свойствами обладает Камень, не знает никто.
- Ничего не попишешь. Справимся. Не бежать же без оглядки от нескольких жалких штормов.
- Корвин, я должен тебе признаться, что три дня назад я беседовал с Эриком.
- Зачем?
- По его просьбе. Я говорил с ним больше от скуки. Он обрисовал мне в мельчайших подробностях, какими средствами защиты располагает.
- Джулиан наверняка сообщил ему, что мы путешествовали вместе. Эрик специально завел с тобой разговор, не сомневаясь, что ты передашь мне его содержание.
- Может, ты и прав, но это не меняет того, что он сказал.
- Верно, - согласился я.
- В таком случае брось Блейза, а спустя некоторое время напади на Эрика сам.
- На днях в Эмбере состоится его коронация.
- Ну и что? С королем воевать не сложнее, чем с принцем. Какая тебе разница, как он будет называться, когда ты одержишь победу? Эрик останется Эриком.
- Ты опять прав, - вновь согласился я. - Но я дал слово.
- Возьми его обратно.
- Не могу.
- Ты просто сумасшедший. Псих.
- Не спорю.
- Что ж, в любом случае ни пуха тебе ни пера.
- К черту.
- До встречи.
Вот так закончился наш разговор, и, честно, говоря, он меня встревожил.
Неужели западня?
Эрик был далеко не глуп и, возможно, действовал наверняка, не сомневаясь в успехе. Я пожал плечами, облокотился о леер и засунул колоду карт за пояс.
Гордость и одиночество - неизменные спутники принца Эмбера, не способного никому верить. Печальная истина, но я был принцем Эмбера.
У меня не вызывало сомнений, что Рэндом прав и шторм, обрушившийся на нас, вызвал Эрик, который действительно научился управлять погодой в Эмбере.
Я решил принять контрмеры.
Мы шли на всех парусах к Эмберу, в котором бушевала метель. Это была самая ужасная метель, которую я когда-либо создавал. Крупные хлопья снега начали падать на поверхность океана.
Пусть попробует, если сможет, остановить естественный процесс, начавшийся на отражении.
Он его остановил.
Примерно через полчаса снегопад прекратился. Эмбер, единственный город, был практически неприступен. Эрик лишний раз доказал, что может управлять погодой, а так как мне не хотелось менять курс, я ничего больше не стал предпринимать.
Зачем?
Если нас ждет смерть, мы все равно не повернем назад.
Второй шторм, куда страшнее первого, был электрическим и направлен только на нашу флотилию, но на этот раз я стоял у штурвала с самой первой минуты. Нас расшвыряло в разные стороны, и в результате мы потеряли еще сорок кораблей.
Я вызвал Блейза, чтобы узнать, как обстоят дела.
- У меня осталось около двухсот тысяч солдат. Сильное наводнение, - сообщил он, и я рассказал ему о своем разговоре с Рэндомом. - Похоже на правду, - сказал Блейз. - Но нам не стоит отвлекаться на мысли о том, может или не может Эрик управлять погодой. Все равно мы победим.
- Надеюсь.
Я закурил и облокотился на штурвал.
Скоро покажется Эмбер. Я могу попасть в него, когда захочу, ведь я вновь обрел власть над отражениями.
Но дурные предчувствия могут возникнуть у кого угодно.
Там хорошо, где нас нет…
Мы продолжали идти вперед, подняв все паруса, и внезапно нас окутала тьма и начался шторм, еще хуже двух предыдущих.
Мы уцелели чудом, но я испугался. Все, что говорил Рэндом, действительно оказалось правдой, а поворачивать было поздно: мы вошли в северные воды. Теперь все зависело от Каина. Если он сдержит слово, можно спать спокойно, если нет - наше положение безнадежно.
Я решил исходить из того, что он нас предал. В конце концов, зачем ему было рисковать головой? И когда эскадра Каина стала приближаться, я привел флот - семьдесят три оставшихся на плаву корабля - в боевую готовность. Карты солгали, а может, сказали чистую правду, указав на Каина как на главное действующее лицо, от которого зависел исход битвы за Эмбер.
Флагман эскадры увеличил ход, оторвавшись от остальных кораблей, и я сделал то же самое, двигаясь навстречу. Мы могли бы спокойно поговорить, воспользовавшись картами, но Каин избрал другой путь. Сила была на его стороне, и фамильный этикет позволял ему поступить так, как он сочтет нужным, а Каин, видимо, хотел, чтобы о нашем разговоре стало известно всем. Он крикнул мне в рупор:
- Корвин! Будь любезен, сдай командование флотом! Твое дело проиграно. Тебе не удастся пройти!
Я посмотрел на него через разделяющее нас водное пространство и тоже поднес рупор к губам.
- А наш договор?
- Аннулирован. С такими силами, как у тебя, нечего и думать о нападении на Эмбер. Пощади жизни людей и сдайся, пока не поздно.
Я взглянул на восходящее солнце.
- Выслушай меня, брат Каин, - сказал я, - и окажи мне одну любезность. Позволь созвать совет капитанов, чтобы изложить им суть твоего ультиматума. Я дам ответ, когда солнце окажется в зените.
- Хорошо, - ответил он, не задумываясь. - Надеюсь, они поймут, что их положение безнадежно.
Я отдал приказ отвести флагман обратно к флотилии и сошел с капитанского мостика.
Если я попытаюсь спастись бегством, Каин немедленно кинется вдогонку. У него имеются пушки, и, как только мы окажемся на отражениях (в реальном мире порох почему-то не воспламенялся), он хладнокровно расстреляет мои корабли один за другим. Если же я все брошу и просто исчезну, мои люди попадут в плен, так как без меня им не уйти на отражения. И в том и в другом случае дело дрянь.
Рэндом оказался прав.
Я вытащил карту Блейза и сконцентрировался. Он ответил не сразу.
- Что случилось? - раздался наконец его голос, и мне показалось, я слышу шум битвы.
- Неприятности, - сказал я. - Семьдесят три моих корабля вошли в северные воды Эмбера, но Каин приказал нам сдаться до полудня.
- Черт побери! - воскликнул Блейз. - Мне не удалось продвинуться так далеко, как тебе. Ты застал меня в самый разгар битвы с кавалерией. Мое войско тает на глазах. Так что я не могу ничего посоветовать. У меня хватает неприятностей. Поступай, как сочтешь нужным. Они опять атакуют! - И он исчез.
Я вытащил из колоды карту Жерара.
В начале разговора мне показалось, что я вижу за его спиной тонкую береговую линию, очень похожую на южный берег Эмбера. Наша беседа оставила в моей душе неприятный осадок. Я спросил, может и хочет ли он помочь мне в сражении против Каина.
- Я согласился пропустить тебя, - ответил он, - и поэтому увел свою эскадру на юг. Захоти я прийти к тебе на помощь, мне все равно не успеть. Но я не хочу. Я никогда не обещал, что помогу тебе убить нашего брата.
И, не дожидаясь ответа, он исчез. Ну что ж, Жерар был прав. Он согласился дать мне шанс победить и вовсе не обязан был выигрывать за меня сражение.
Неужели из создавшейся ситуации нет выхода?
Я закурил сигарету и начал мерить палубу шагами. Туман рассеялся, солнце давно взошло и ласково припекало спину. Скоро полдень. Часа через два…
Я вытащил колоду из-за пояса и задумчиво подкинул ее на ладони. С ее помощью, например, можно было помериться силой воли с Эриком или Каином - еще одно свойство карт, мне известное. Они были изготовлены по повелению Оберона рукой сумасшедшего художника Дворкина Баримена, горбуна с диким взглядом, который ранее был волшебником, священником или психиатром (тут мнения расходились) на каком-то далеком отражении, где отец спас его от смерти мученика. Подробностей мы не знали, но не вызывало сомнений, что с тех самых пор Дворкин слегка тронулся умом. Это не мешало ему быть великим художником, и никто не отрицал, что он обладал какой-то странной силой. Мы часто разговаривали о нем, пытаясь понять, погиб он или просто скрылся. Возможно, его убил отец, не желая, чтобы тайное стало явным.
Каин, конечно, будет готов к нападению. Вряд ли мне удастся сломить его волю и подчинить себе. Сделать его беспомощным я смогу, но он наверняка это предусмотрел и отдал приказ своим капитанам атаковать ровно в полдень.
Об Эрике и говорить не приходилось. Он будет готов ко всему. Если у меня не останется другого выхода, я, конечно, попытаюсь на него напасть. Мне нечего было терять, кроме собственной души.
В колоде находилась также карта с изображением Эмбера. Я могу отправиться туда в любую минуту. По моим подсчетам вероятность того, что мне удастся проникнуть во дворец и убить Эрика, составляла одну миллионную долю процента.
Я готов был умереть в сражении, но не хотел, чтобы на моей совести лежала бессмысленная гибель многих людей. Сомнительно, что в моих жилах текла королевская кровь, хоть Лабиринт меня не уничтожил. Истинный принц Эмбера никогда не задумывался над такими пустяками. Я решил, что столетия, проведенные на отражении Земля, изменили меня, сделали более человечным, не похожим на остальных моих братьев.
Я принял решение сдать флот, а затем отправиться в Эмбер и вызвать Эрика на дуэль, которая должна была закончиться смертью одного из нас. Он будет дураком, если согласится, но другого выхода я не видел.
Собираясь отдать соответствующий приказ капитанам, я повернулся, и в этот момент чужая воля пригнула меня к палубе. Я едва мог дышать.
Мне стало ясно, что кто-то воспользовался моей картой, и спустя примерно минуту я с трудом выдавил сквозь стиснутые зубы:
- Кто?
Ответа не последовало, но что-то продолжало сдавливать мой мозг, а я сопротивлялся изо всех сил, отказываясь подчиняться чужой воле.
И только поняв, что без упорной борьбы сломить меня невозможно, он заговорил, и я услышал слова, словно принесенные порывом ветра.
- Как самочувствие, братец? - спросил Эрик.
- Могло быть хуже, - сказал (или подумал) я, и он усмехнулся, хотя голос его явно дрожал от напряжения.
- Жаль, - произнес он. - Если бы ты вернулся в Эмбер, чтобы оказать мне поддержку, то многое бы выиграл. Сейчас, конечно, уже поздно. Я успокоюсь не раньше, чем уничтожу и тебя, и Блейза.
Я промолчал, употребив все оставшиеся силы на борьбу. Он отступил при этом бешеном натиске, но освободиться мне не удалось.
Если бы один из нас отвлекся даже на долю секунды, он либо стал бы безвольной марионеткой в руках противника, либо вошел бы с ним в физический контакт. Теперь я ясно видел Эрика в его дворцовых покоях. И оба мы боялись шевельнуться, чтобы не оказаться в чужой власти.
Поэтому мы уставились друг на друга, и со стороны было непонятно, какая упорная борьба шла между нами. Что ж, по крайней мере он решил одну из моих проблем, начав атаку первым. Наморщив лоб, Эрик держал мою карту в левой руке. Я попытался найти хоть какую-то брешь в его обороне, но безуспешно. Офицеры флагмана что-то говорили мне, но я не слышал ни единого слова.
Который был час?
Я потерял счет времени. Может, полдень уже наступил, а Эрик только этого и ждал? Я ни в чем не был уверен.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - сказал он. - Чувствую. Да, я разговаривал с Каином. Он доложил мне, что ты попросил отсрочки. И я могу удерживать тебя в беспомощном состоянии, пока весь твой флот не окажется в Ребмэ, на дне морском. Твоих людей сожрут рыбы.
- Подожди! - вскричал я. - Они считали, что воюют за правое дело, и ни в чем не виноваты! Мы с Блейзом их обманули. Гибель нескольких человек ничего тебе не даст. Я уже принял решение сдать флот.
- В таком случае тебе не следовало медлить, потому что сейчас слишком поздно. Я не могу вызвать Каина, чтобы отменить свое распоряжение. Мне придется тебя освободить, а как только я это сделаю, ты либо уничтожишь меня физически, либо подчинишь своей воле. Мы слишком тесно связаны.
- Предположим, я дам тебе слово, что не предприму такой попытки?
- Клятву может нарушить каждый, в особенности когда на карту поставлено королевство.
- Но ведь ты можешь читать мои мысли! Неужели ты не чувствуешь, что я говорю правду? Я сдержу слово.
- Я действительно чувствую в тебе странную обеспокоенность за людей, которых ты обманул, и не совсем понимаю, чем она вызвана. И тем не менее - нет. Сам знаешь почему. Даже если ты говоришь искренне - а я это допускаю, - искушение будет слишком велико, и ты можешь не выдержать, если тебе представится возможность меня уничтожить. Я не хочу рисковать. - И я понимал, о чем он говорит. При мысли о троне Эмбера каждый из нас способен был потерять голову. - Ты стал на удивление хорошо владеть шпагой, - заметил Эрик. - По крайней мере в этом отношении ссылка благоприятно на тебя подействовала. Ты фехтуешь почти так же искусно, как я, лучше всех остальных, за исключением Бенедикта, разумеется, которого скорее всего нет в живых.
- Не обольщайся, - сказал я. - Уверен, что справлюсь с тобой в два счета. И раз уж ты заговорил на эту тему, хочу предложить…
- Не надо. Я не собираюсь драться с тобой на дуэли. - Он улыбнулся, прочитав мою мысль, которая была не только в мозгу, но наверняка отражалась на моем лице. - Я все больше и больше жалею, что мы с тобой враги. Ты мог бы пригодиться мне, как никто другой. Джулиана я презираю, Каин - трус, Жерар силен, но глуп.
Я решил замолвить доброе словечко хоть за одного из моих братьев.
- Послушай, - сказал я. - Рэндом отправился со мной в Эмбер по принуждению. Он не разделяет моих взглядов. Думаю, если бы ты попросил, он согласился бы стать твоим союзником.
- Этот ублюдок! - воскликнул Эрик. - Я не попросил бы его подать мне ночной горшок! В нем могла оказаться крыса! И раз ты просишь за Рэндома, я тем более его не помилую. Ты, конечно, мечтаешь, чтобы я прижал его к груди и вскричал: "Брат мой!". О нет! Слишком рьяно ты его защищаешь, а значит, он меня ненавидит, и тебе об этом прекрасно известно! Не надейся, что я проявлю милосердие по отношению к Рэндому.
Неожиданно я почувствовал запах дыма и услышал скрежет металла о металл. Значит, Каин атаковал, уничтожая мои корабли один за другим.
- Прекрасно! - сказал Эрик, уловив мою мысль.
- Останови их! Пожалуйста! У нас нет ни одного шанса против огромной эскадры!
- Нет! Даже если ты согласишься подчиниться моей воле… - Он прикусил губу и выругался. На этот раз и я уловил его мысль.
Эрик собирался предложить мне подчиниться его воле, пообещав взамен сохранить жизни моим людям. Вырвав у меня согласие, он хладнокровно приказал бы Каину продолжать уничтожение флота. Мщение в духе Эрика, но он проговорился в пылу обуревавших его страстей.
Я усмехнулся, понимая, что он раздражен донельзя.
- Все равно никуда ты не денешься, - убежденно заявил Эрик. - Скоро твой флагман будет захвачен.
- Но пока этого не произошло, - воскликнул я, - получай!
И я ударил по нему всей силой воли, проникая в глубины его мозга, уничтожая невидимые барьеры разума своей ненавистью. Я почувствовал его боль и ударил еще сильнее. За все те годы, что я провел в ссылке, я бил, требуя наконец расплаты. За то, что он бросил меня подыхать во время чумы, я бил, требуя мщения. За автомобильную катастрофу, которую он подстроил, я бил, чтобы он страдал, как страдал я.
И Эрик не выдержал. Он не мог больше меня контролировать и постепенно сдавал позиции, а я удвоил усилия, сгибая его волю.
- Дьявол! Ты сам дьявол! - вскричал он и закрыл мою карту ладонью.
Контакт был прерван, и я стоял, дрожа всем телом.
Я добился своего. Победил Эрика в состязании воли. Теперь уже никогда не буду я бояться брата-тирана. Я был сильнее.
Я огляделся по сторонам. Битва разгоралась, и по палубам текла кровь. Нас взяли на абордаж, матросы Каина стремительно атаковали, а тем временем другой корабль заходил с левого борта. Над моей головой просвистела стрела из арбалета.
Я выхватил шпагу и кинулся в гущу сражения.
Не знаю, сколько человек я убил в тот день. Я потерял им счет после двенадцати или тринадцати. Физическая сила, присущая каждому принцу Эмбера, способному запросто поднять "мерседес" за бампер, сослужила мне хорошую службу, позволяя выкидывать нападавших за борт одной рукой.
Мы перебили команды обоих кораблей, открыли кингстоны и отправили их в Ребмэ, на дно морское. Пусть Рэндом повеселится. В этой битве я потерял половину своих людей, но сам отделался синяками и царапинами. Мы поспешили на помощь нашим товарищам и потопили еще один рейдер Каина.
Спасенные нами матросы перешли на флагман, и вновь у меня была полная команда.
- Крови! - вскричал я. - Требую крови и мщения, мои воины, и обещаю, что память о вас навсегда сохранится в Эмбере!
И, как один, они подняли шпаги и воскликнули: "Крови! Мщения!" И реки… нет, моря крови пролились в тот день. Мы потопили еще два рейдера Каина, каждый раз пополняя свои силы остатками команд со спасенных кораблей. Прежде чем начать новый бой, я взобрался на мачту и посмотрел по сторонам.
Силы противника превосходили наши примерно втрое. От моего флота осталось от сорока пяти до пятидесяти пяти кораблей.
Мы потопили шестой рейдер, а седьмой и восьмой не заставили себя ждать и сами направились в нашу сторону. Их мы тоже потопили, но я опять потерял половину людей и был дважды ранен: в левое плечо и правое бедро.
Не успели мы свободно вздохнуть, рядом с нами оказались еще два рейдера, и нам пришлось бежать. Один из наших кораблей только что вышел победителем из неравного боя, и я перешел на него с остатками команды, так как флагман получил повреждения и сильно кренился на борт.
Передохнуть нам не дали и в очередной раз попытались взять на абордаж.
Люди мои устали, да и я был не в форме. К счастью, матросы противника тоже были не железными, и нам удалось захватить судно противника, которое находилось в еще лучшем состоянии, чем наше, а затем потопить рейдер, поспешивший на помощь. У меня осталось сорок человек команды, а сам я чуть не падал от усталости. Теперь в поле зрения не было ни одного корабля, способного прикрыть наши тылы. Каждый из них вел бой по меньшей мере с двумя рейдерами Каина. Поэтому мы позорно бежали, выиграв таким образом минут двадцать.