Колдун возник в дверях, огромный, в длинном черном одеянии. Тело его было крупным, с буграми мышц и по форме все еще напоминало человеческое, но Моргавр все больше и больше становился похож на мвеллретов, с которыми он и проводил большую часть своего времени. Кожа его стала серой, покрылась чешуей и не имела волос. Черты лица были грубы и непримечательны, а глаза как у рептилии. Он мог менять форму, как и реты, только лучше и с большим разнообразием, так как помогал себе волшебством. Когда–то реты были многочисленны, но за последние пятьсот лет их количество сократилось. Осталось одно небольшое сообщество. Они были скрытны и хитры, и, может быть, как раз поэтому Моргавр так ими восхищался.
Он посмотрел на Ильзе из–под капюшона пустым и холодным взглядом узких зеленых глаз. Было время, когда она пришла бы в ужас от этого взгляда. Было время, когда она сделала бы все, что угодно, лишь бы он отвернулся. Сейчас она ответила на его взгляд своим, еще более холодным и пустым.
- Аллардон Элессдил мертв, - тихо сказал колдун. - Нечаянно убит собственными гвардейцами, когда те защищали его от подосланных убийц, эльфов с затуманенным рассудком. Чье, интересно, это колдовство?
Это был риторический вопрос, так что Ильзе не стала на него отвечать.
- Пока тебя тут не было, - спокойно произнесла она, - в Синем Разделе подобрали одного человека. У него был браслет Каэля Элессдила и карта. Этого человека Крылатый Всадник доставил в Браккен Клелл. Мне сообщил об этом один из моих шпионов. Я отправилась туда и выяснила, что это был сам Каэль Элессдил. Карта в это время уже находилась на пути к его брату, но многое из того, что на ней было, я выудила из воспоминаний Каэля.
- Не тебе распоряжаться жизнями королей! - злобно прошипел Моргавр. - Ты должна была посоветоваться со мной!
Ведьма замерла.
- Мне не нужно твое разрешение на то, что я считаю необходимым сделать. Только мне решать, жить кому–то, кому угодно - или нет!
С тем же успехом она могла сказать, что через час взойдет солнце. Моргавр никак не отреагировал на ее слова, даже не изменил позу.
- Что за карта? - спросил колдун.
- На ней путь к сокровищу - магической силе, заключенной в словах. Эта магическая сила сохранилась от Старого Мира, мира до Больших Войн. - Ильзе интонацией пыталась вовлечь колдуна в свое дело, внушить ему важность своего замысла. Колдун наверняка чувствовал, что она делает, но все–таки поддавался. - Волшебная сила находится в стране, лежащей по ту сторону Синего Раздела. Каэль Элессдил был там и видел это волшебство. Оно существует, и оно очень могущественно. К сожалению, его брат тоже о нем узнал. До того, как я его остановила, он собирался взяться за это дело.
Моргавр, наконец, вошел в помещение, но не подошел к Ильзе, а прошел вдоль стены, словно хотел взять что–то из стоявших вдоль нее шкафов. Какое–нибудь зелье? Записи? Он вдруг замедлил шаг, обернулся, и голос его был как лед:
- И ты, маленькая колдунья, тоже собираешься туда направиться?
- Волшебная сила должна стать нашей.
- Хочешь сказать, твоей? - Колдун негромко засмеялся. - Ладно, это естественно.
- Ты бы мог отправиться со мной, - сказала она, надеясь, что он не захочет.
Колдун склонил набок свою голову рептилии, размышляя.
- Это твое дело. Занимайся им, если хочешь, но только без меня. Если волшебная сила будет принадлежать нам обоим, я буду только рад этому.
Она ждала, понимая, что колдун еще не все сказал.
- Но? - произнесла она наконец.
Глаза колдуна блеснули.
- Ты отправишься одна?
- Через Синий Раздел? Нет. Мне нужен будет корабль с экипажем. - Она помолчала. - И есть одна трудность.
Моргавр снова засмеялся, медленно, словно издеваясь:
- Я уже понял это. И что за трудность?
Ильзе сделала несколько шагов в его сторону и остановилась, демонстрируя, что она его не боится, что все задуманное ей подвластно. В общении и с мвеллретами, и с Моргавром очень важна видимость. Если с ними вести себя уверенно, меньше вероятность того, что они нападут. Моргавр был сильным колдуном, он всю жизнь учился и при помощи волшебства может уничтожать своих врагов мгновенно. Сейчас она была равной ему, но все равно надо быть осторожной.
- Аллардон Элессдил успел отправить карту в Паранор и пригласил в Арборлон Странника.
- Друида! - с ненавистью в голосе произнес колдун.
- Друида. Он прибыл и успел договориться с королем об условиях поиска, после чего король погиб у него на глазах. Если бы нам повезло, друид бы тоже погиб. Но случилось так, что он остался в живых. Он поведет эльфов в экспедицию.
Моргавр молча посмотрел на ведьму:
- Соперничество с твоим самым главным врагом. Представляю, как тебе не терпится.
- Он могучий противник.
- Когда–то ты поклялась, что однажды его уничтожишь.- Колдун кивнул.- Возможно, этот день настал.
- Возможно. Но та волшебная сила мне нужна больше, чем смерть друида.
- Друид, несколько эльфов–охотников, капитан и команда. А также еще кое–кто, если я хорошо знаю Странника. Он наберет сильных людей, тем более что он знает о неудаче Каэля Элессдила. Тому не помогли даже эльфийские камни. - Колдун покосился на Ильзе: - Кстати, о них, маленькая колдунья. Что с этими бесценными эльфийскими камнями?
Она покачала головой:
- Ничего. При нем их не было. Его воспоминания ничего не сказали о том, что с ними произошло. Скорее всего, их больше нет.
- Скорее всего. - Его грубый голос потерял резкость и сделался задумчивым. - Где сейчас друид?
- Вчера был в Браккен Клелл. Оттуда уехал и еще нигде не появился. Мои шпионы его ищут.
Колдун кивнул:
- Оставляю его тебе. Знаю, ты сумеешь с ним справиться. Я же дам все остальное, что тебе нужно: корабль, капитана, команду и тех, кто будет тебя защищать. Все это я тебе дам, маленькая колдунья. У тебя будет все, что тебе нужно.
Ей не понравилось то, как он это сказал. Она поняла, что, оказывая ей эту услугу, колдун намеревался внимательно следить за ней, а может быть, даже управлять ею. Он больше не доверял ведьме. Если раньше он был учителем, а она - ученицей, то теперь они были равны. Более того, Ильзе понимала, что теперь они - соперники, и хотя их противостояние еще не началось, день этот близок. Но ведьма не могла отказаться от его помощи. Сделать это - значит проявить страх перед колдуном. Этого она не допустит.
- Буду рада любой помощи от тебя, - сказала она, наклонив слегка голову, словно благодаря. Пока лучше не ссориться. - С чего начнем?
- С подробностей карты, которую ты воссоздала по воспоминаниям Каэля Элессдила. - Он посмотрел мимо нее на стол, на котором лежали ее рисунки. - Там, я вижу, начало твоей работы?
Не дожидаясь ответа, он подошел к столу.
Уже совсем рассвело, когда Странник покинул Сланцевую долину. Встреча с тенью Алланона отняла у друида больше сил, чем он ожидал. Он уже давно не приходил к Хейдисхорну и забыл, как это может вымотать. Необходимо полное сосредоточение и сильная интуиция для того, чтобы трактовать слова тени. И хотя друид уже многое знал и был готов к разговору, следовало быть очень внимательным, чтобы, получив ответы, не истолковать их ложно и ничего не забыть.
Когда духи умерших ушли, и над горизонтом показалось солнце, друид посмотрел на свое отражение в спокойных теперь водах и увидел свое изможденное лицо, на котором прибавилось морщин. Он показался себе очень глубоким стариком.
День выдался ясным и солнечным, вчерашние облака и дождь отошли на восток, и в воздухе снова пахло жизнью. Обратно друид шел несколько часов - идти быстрее у него не было сил - и по пути обдумывал все, что узнал. Тень Алланона рассказала ему о событиях прошлых, о которых он уже знал, настоящих, о которых он подозревал, и о будущих, которые он не понял. В рассказе были люди и места, знакомые друиду и незнакомые. Были загадки и странные идеи. В голове у Странника было такое месиво, разобрать которое можно, только хорошенько отдохнув и тщательно подумав.
Но общее направление действий было определено.
Когда друид вернулся к месту стоянки, он увидел, что Крылатый Всадник уже ждет его. Предд свернул лагерь, упаковал вещи и сейчас чистил черные перья Обсидиана. Рок первым заметил друида и мотнул головой, предупреждая хозяина. Охотник обернулся и отложил скребницу. Он дал Страннику толстый кусок хлеба с вареньем, кружку холодной воды и снова занялся своей птицей.
Странник сел на траву и начал жадно поедать хлеб. В голове его бурлили образы, так же как бурлил Хейдисхорн, выпуская духи умерших. Над ним возвышался Алланон, заслоняя свет звезд, горели в темноте его глаза, и звучал, словно подземный рокот, его голос, низкий и властный. Странник все еще видел его, ощущал его присутствие. Когда, наконец, начало светать и тень Алланона удалилась, друиду показалось, что наступил конец света: в воздухе заметались духи и наполнили все вокруг своим воем. Воды Хейдисхорна снова взметнулись фонтаном, словно из воды поднимался левиафан, и умерших затянуло из мира живых в их собственный мир. Страннику казалось, будто у него вырывают душу, словно какая–то часть его стремилась уйти вместе с духами. Он решил, что, наверное, какая–то часть его действительно ушла.
Друид прервал свою трапезу и неподвижно смотрел в пространство. Если он слишком много будет думать над требованиями, которые поставила тень Алланона, он начнет сомневаться в себе настолько, что поставит под угрозу собственный рассудок. Он должен помнить о том, что поставлено на карту, - жизни людей, которые на него полагаются, безопасность Четырех Земель и Круг друидов, который может из мечты превратиться в реальность еще при его жизни. Последнее сильнее всего действовало на друида, так как создание Круга оправдает его решение, все еще не дававшее ему покоя, стать тем, кого он так долго ненавидел. Если ему надо быть друидом, то он им будет на собственных условиях, и будет таким, чтобы не пришлось жить со стыдом.
Съев хлеб с вареньем и допив воду, Странник снова встал. Охотник Предд оглянулся и перестал расчесывать птицу.
- Куда теперь?
Друид посмотрел, как над головой к Радужному озеру пролетает стая белых цапель.
- На юг,- сказал он наконец, неподвижно глядя вдаль.- Будем искать того, чье волшебство может сравняться с моим.
Глава 9
В горах, густо поросших лесом, Бек Рау крался сквозь высокую траву у края поляны и прислушивался к звукам, которые издавал кабан, копающий рылом землю у другого края. Бек замер, когда ветер изменился, и стал ждать, пока снова не окажется на подветренной стороне от кабана. Он прислушался, стараясь определить, где сейчас кабан. Где–то слева в лесу притаился Квентин Ли. Становилось уже поздно, солнце клонилось к западу, и через час уже стемнеет. Бек и Квентин целый день выслеживали кабана, продирались за ним сквозь кусты и через лес, выжидая случая подстрелить его. Даже при самых лучших условиях вероятность их удачи была ничтожна: охотиться на кабана пешими, с луком и стрелами трудно и очень опасно. Но Рау и Квентина именно трудности и привлекали.
Нежный аромат молодой листвы и свежей травы смешивался с резким запахом земли и леса. Бек сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Кабана он не видел, и кабан, зрение у которого очень плохое, наверняка не видел Бека. Но у кабана острое обоняние, и, как только он почует Бека, ожидать от него можно чего угодно. Кабаны очень раздражительны и свирепы, и если встречаются с чем–то им непонятным, то могут как убежать, так и напасть.
Ветер снова изменился, и Бек быстро присел. Судя по хрюканью, кабан направлялся в его сторону. Бек был еще юношей, но скоро уже должен был стать мужчиной. Он был невысок и жилист, но, несмотря на свой малый рост, был очень проворен и силен. Квентин, который был на пять лет старше и уже считался взрослым, говорил всем, чтобы они не обманывались внешностью Бека - он намного крепче, чем кажется. Если вдруг случится драка, говорил горец Квентин, то он хотел бы, чтобы Бек Рау был рядом. Это было, конечно, преувеличение, но Беку было приятно. В особенности оттого, что говорил это Квентин Ли - его родственник, с которым никто не смел спорить.
Вложив в лук стрелу, Бек осторожно крался вперед. Он уже настолько приблизился к кабану, что чувствовал его запах. Это было не очень приятно, но означало, что скоро придется стрелять. Бек пошел вправо, на звуки кабана. Спустился ли Квентин со склона или уже подкрадывается к кабану сзади? По мере того как день близился к концу, тени деревьев вытягивались и наползали на поляну. Среди травы показалось щетинистое тело кабана, и Бек замер. Он медленно поднял лук и стал натягивать тетиву.
Но в следующий момент над головой промелькнула огромная тень, проскользив над поляной. Перепуганный кабан рванул прочь, визжа и взрывая землю. Бек выпрямился и прицелился, но успел только увидеть, как спина кабана исчезает в кустах и потом мелькает в лесу. Через несколько секунд на поляне было уже тихо.
- Черт, - проговорил Бек, опуская лук и зачесывая назад свои коротко стриженные темные волосы. Он посмотрел на другую сторону поляны. - Квентин?
Из лесу вышел высокий горец.
- Ты видел?
- Только зад. Его спугнула тень. Ты не разглядел, что это было?
Квентин уже вышел на поляну и пробирался среди высокой травы.
- Вроде какая–то птица.
- Таких больших птиц здесь не бывает. - Бек оглядел пустое небо. Он повесил на плечо лук и вложил стрелу в колчан. - Такие большие птицы живут на побережье.
- Может, она заблудилась. - Квентин безразлично пожал плечами. Он поскользнулся в грязи, чуть не упал и отборно выругался. - Может, нам лучше охотиться на куропаток?
Бек рассмеялся:
- Может, нам лучше охотиться на дождевых червей и ограничиться рыбной ловлей?
Квентин с досадой бросил лук и стрелы.
- Весь день потратили - и что получили? На поляне пусто. Хоть один из нас мог бы выстрелить. Кабан так шумел, что поднял бы и мертвых. Мы ведь его нашли! - Он вдруг весело улыбнулся: - У нас, по крайней мере, осталась вчерашняя куропатка, чтобы утолить голод, и бурдюк с холодным элем, чтобы успокоить нашу уязвленную гордость. Самое приятное на охоте, дружище Бек, - это поесть и выпить в конце дня!
Бек улыбнулся в ответ. Квентин подобрал свое оружие и пошел рядом с Беком туда, где они разбили лагерь. Квентин был высок и широкоплеч и свои длинные рыжие волосы завязывал сзади, на манер горцев. Бек, его родственник из долины, так и не принял горских обычаев, хотя почти всю жизнь прожил в семье Квентина. Неясность его происхождения подогревала в характере Бека независимость. Пусть он и не знает, кто он такой, зато он знает, кем он не является.
Его отец был дальним родственником Корана Ли, отца Квентина, но жил у Серебряной реки. Бек помнил только его угрюмое, волевое лицо. Он умер, когда Бек был еще маленьким, ему не было и двух лет. Отец обнаружил у себя смертельную болезнь и, понимая, что умирает, привел сына к своему родственнику Корану, чтобы тот его воспитал. Больше ему не к кому было обратиться. Матери у Бека не было, и Коран оставался самым близким родственником. Коран Ли рассказал Беку позднее, что его отец когда–то оказал ему большую услугу, так что он с радостью взял к себе Бека в знак благодарности.
В общем, хотя Бек и воспитывался как горец, на самом деле им не был и становиться не собирался. Квентин говорил, что это правильное отношение. Зачем пытаться казаться тем, кем, как тебе самому известно, ты не являешься? Если уж надо притворяться, так притворись кем–нибудь особенным. Беку эта мысль нравилась, но он пока не представлял, кем бы можно было притвориться. Об этом он говорил только с Квентином и еще не задумывался над этим вопросом. Может быть потом, когда это понадобится, он над этим подумает.
- Умираю от голода, - заявил Квентин, когда они шли по густому лесу. - Съел бы того кабана целиком, если бы он мне сейчас попался!
Его широкое волевое лицо было радостно и открыто, на нем всегда отражалось то, что было у Квентина на душе. Он никогда ничего не скрывал. В нем не было ни притворства, ни обмана. Квентин Ли принадлежал к тому типу людей, которые высказывают все начистоту и открыто проявляют свои чувства. Бек же был осмотрительнее в своих словах и в проявлении эмоций, он считал себя отчасти чужаком и поэтому старался быть осторожным. Но Квентин был весь нараспашку, и если это кому–то нравится - то все нормально, не нравится - тоже хорошо.
- Ты уверен, что это была птица? - спросил его Бек, которому все не давало покоя появление той огромной тени.
Квентин пожал плечами:
- Я видел ее только мельком. Как ты и сказал, она похожа на птицу с побережья. - Он задумчиво помолчал.- Хотел бы я на такой полетать.
Бек фыркнул:
- Тебе все хочется. Только подавай.
Квентин кивнул:
- Правильно. Но что–то хочется больше, а что–то меньше. А это как раз то, чего мне хочется больше.
- А я бы еще поохотился на того кабана. - Бек отстранил от лица ветку. - Еще бы две секунды…
- Брось! - Квентин в шутку толкнул Бека. - Завтра снова отправимся на охоту. У нас времени до конца недели. Рано или поздно подстрелим какого–нибудь кабана. Почему бы нет?
"Ну, - подумал Бек, - хотя бы потому, что кабаны быстрее, проворнее, сильнее и гораздо лучше умеют прятаться, чем мы - их отыскивать". Но он ничего не сказал, так как, если бы они добыли кабана сегодня, им бы пришлось ломать голову над тем, как убить остаток недели. Беку даже думать не хотелось, какие идеи могли бы прийти в голову Квентина.
Тени все сильнее обволакивали землю, солнце закатывалось за горизонт, и подступала ночь. В долинах и низинах начал собираться туман. Застрекотали сверчки и закричали ночные птицы. С Раппахалладрона повеяло холодом, и Бек поежился. Может, предложить завтра пойти на рыбалку для разнообразия. Это не такое захватывающее мероприятие, как охота на кабана, но зато больше вероятность успеха.
"Кроме того, - думал про себя Бек, - когда ловишь рыбу, можно подремать днем на солнышке. Можно мечтать, совершать в уме путешествия". Можно будет немного подумать о будущем, что неплохо, так как будущее свое он еще не обдумал.
- Вот она опять, - почти безразлично произнес Квентин, показывая вперед.
Бек посмотрел, но, несмотря на свое превосходное зрение, ничего не увидел.
- Что "опять"? - спросил он.
- Та птица, которую я видел. Которая пролетела над поляной. Рок - так они называются. Показалась над горой и снова исчезла.
- Роки не летают над сушей, - сказал Бек. "Если только ими не управляют Крылатые Всадники, - добавил он про себя. - Если так, то другое дело. Но что тут делать Крылатому Всаднику?"
В сумерках что угодно может показаться.
Квентин, казалось, его не слышал.
- Это рядом с нашим лагерем, Бек. Надеюсь, она не разорит наши запасы.