- Чо-Галлу незачем было предупреждать друидов, - все еще не понимая Четвертого, ответил Первый Советник.
- Совершенно верно. Кому же были известны все наши планы, не побоюсь этих слов, известны наперед?
От удивления Первый Советник опустился обратно на деревянную скамью.
- Вы озвучили мои опасения, - согласился он. - Но даже с этим знанием, мы не обладаем необходимой силой. Вы помните безрезультатность всех наших попыток устранить его.
Четвертый Советник поддался вперед.
- Еще тогда это встревожило меня, - доверительно прошептал он, хотя в шепоте и не было нужды. - Сейчас, как никогда раньше необходимо убрать того, кто может чинить нам препятствия. Мы сотворили слишком многое, чтобы потерпеть крах. С меня довольно, я сполна наслушался этих сомнительных предсказаний.
Первый все еще не мог прийти в себя.
- В какой-то момент мне начало казаться, что и Слеза Земли существует лишь в его воображении, - воодушевленно продолжал Четвертый. - Но мы видели, насколько изменился Разрушитель Миров, лишь только ощутил присутствие Слезы в этом мире. Но оставим Слезу Разрушителю, потому что никто другой с ней просто не справится…
- Иногда мне кажется, что и с Оракулом никто кроме Разрушителя не смог бы справиться, - прервал Первый Четвертого.
Четвертый так и застыл.
- Боги всемогущи, - пробормотал он. - Не может этого быть…
- О чем вы?
- Отчего же вы молчали раньше? Ведь если мои догадки верны, то… Но как такое возможно? - прошептал он.
Первый никак не мог взять в толк, что он такого сказал.
- Проклятье, причем здесь Оракул и Смертокрыл? Неужели вы хотите сказать, что…
Он замер на полуслове. Скрытые за маской глаза Четвертого Советника блестели.
- Да, - мстительно сказал Четвертый. - Нам стоило догадаться об этом раньше. По одной только фразе, которую так часто повторял Оракул - "Никому не позволено обращаться со Временем так же вольно, как мне".
Белые пальцы Первого впились в деревянные подлокотники.
- Все это время, - прошептал он, - он был рядом с нами? И мы… Но ведь он помогал нам, подсказывал, разве нет?
- Теперь я не уверен в этом, - покачал головой Четвертый.
- Тогда ему известно, кто мы, - вновь заволновался Первый. - Что если он рассказал о нас другим? Что если все - и война, и Катаклизм, - было заранее спланированным планом?
- Так и было, - отрезал Четвертый, которого сильно раздражала паника Первого Советника, когда дело так или иначе касалось их разоблачения. - Мы сами спланировали все это. Если он действовал заодно с остальными, то почему столько времени никто из них не вмешался в наши действия, лишь отражая атаки? Красная стая по-прежнему не проникла в Грим-Батол, а зеленая помогает друидам в спасении Хиджала. Будь им известны все наши планы, дела могли обстоять иначе. Нет, - задумчиво перебирая четки, продолжил Четвертый, - это на руку прежде всего нашему Оракулу. Но зачем? В чем его выгода?
Случайно Первый Советник заметил в руках Четвертого четки, который тот, поддавшись порыву, выудил из складок фиолетового плаща. Заметив свою оплошность, Четвертый тут же спрятал их обратно.
Довольная улыбка расплылась на тонких губах Первого Советника. Четки, которые Темный Советник Культа всюду носил с собой, говорили ему очень о многом. Сколько времени он выжидал от Четвертого советника неаккуратного слова или жеста, способного намекнуть на его принадлежность к одной из рас Азерота. Он даже начал терять терпение. Но он все же был вознагражден.
Он расслабленно откинулся на спинку скамьи и окинул Четвертого холодным взглядом. Еще утром он только гадал о личностях двух оставшихся в живых советников, а теперь знал имена их обоих. Вот как все может измениться всего за несколько часов.
- Что же мы будет делать с этим знанием? - осведомился он у Четвертого.
Тот, явно смущенный собственной оплошностью, разозлился двусмысленности этого вопроса. "Друг мой", - холодно подумал Четвертый. - "Раз вы сняли перчатки, вам и маску снимать первым. Уж я позабочусь об этом".
- Если Оракул действительно тот, за кого мы его принимаем, - ответил Четвертый, - то самое время призвать на Совет Разрушителя Миров.
- Разве он не увидит этого во Времени, если он действительно?…
Прежняя неуверенность быстро вернулась к Первому Советнику, он никак не мог назвать настоящего имени Оракула вслух.
- А вот это уже ваша забота.
Четвертый Темный Советник еще не встречался лицом к лицу с Разрушителем Миров Смертокрылом и не очень рвался к этому. И Первый полностью разделял его страхи.
- Почему моя?
- Меня ждет принц, если вы забыли.
Глава 18. Мятеж
Лорду Джону Лэнгсворту лучше всего в его жизни удавались наслаждения, и если бы явившаяся за ним смерть предупредила заранее, даже такое событие лорд Лэнгсворт превратил бы в знатную пирушку. Во всем Альянсе не было того, кто устраивал праздники веселее него, чьи пиры длились дольше и кто, находясь в здравом уме, тратил целые состояния на одни только фейерверки. И уж в целом Азероте, за исключением последователей Культа Сумеречного Молота, не было того, кто по собственной воле отмечал возвращение Смертокрыла. Доброй души человек, лорд Лэнгсворт придерживался свободных политических взглядов и одинаково щедро накрывал столы, как в честь падения Короля Мертвых, так и выборов Гарроша Адского Крика в качестве нового Вождя Орды.
И именно лорд Лэнгсворт в столь тяжелые для Штормграда времена стал главой Дворянского Дома на внеочередном заседании штормградской знати, спустя неделю после похорон лорда Крэйвена. Уже через несколько часов после вступления в должность Джон Лэнгсворт впервые в жизни попал на королевский Совет.
За длинным прямоугольным столом Джон сидел справа от главного казначея Ангеррана д’Ливре и внешне, и по характеру был его полной противоположностью. Почти все одеяния лорда Лэнгсворта отливали цветами Штормграда. На свой первый Совет он выбрал темно-синий бархатный дублет, расшитый золотой нитью, и ослепительно-белый шелковый шарф. Рядом с казначеем, чью бледность подчеркивали и не скрывали впалой груди черные одежды, Джон казался пышущим здоровьем розовощеким толстячком.
- Я наслышан о знаменитом столе с великолепной резной столешницей, - прошептал лорд Лэнгсворт Ангеррану д’Ливре, пока они занимали свои места. - Поговаривали, что он располагается в зале Советов, но вот я здесь, а где же это творение великих мастеров?
Глава казначейства буквально испепелил одним лишь взглядом изумленного лорда Лэнгсворта.
"Да поможет мне Свет!", - подумалось Джону. - "Что я такого спросил?".
В кресле по правую руку от короля, окруженный маленькими лиловыми подушечками, сложив сморщенные пальцы у худого подбородка домиком, располагался архиепископ Бенедикт. Бесцветные глаза архиепископа остановились на Джоне.
- Лорд Лэнгсворт, - позвал его Бенедикт.
Джон с превеликим удовольствием покинул мрачного казначея и приблизился к седому архиепископу.
- Поздравляю с назначением, - тихо сказал он Джону. - Могу ли я изложить вам небольшую просьбу?
Озадаченный Лэнгсворт согласился.
- Вы, должно быть, уже слышали о Священном походе, лорд Лэнгсворт? Дело в том, что в эти же дни в Штормград прибудет группа странствующих монахов, они держат путь издалека и пробудут в Столице всего несколько дней. Но в Соборе мало кто останется после начала похода и им не смогут оказать достойного приема. Могу ли я просить вас приютить их у себя, лорд Лэнгсворт?
Ошеломленный доверием самого архиепископа Джон ответил не сразу.
- Я пойму ваш отказ, - поспешно продолжил Бенедикт. - Для королевства настали не лучшие времена…
- Что вы, архиепископ, - спохватился Джон. - Конечно, я пойду на встречу Святому Свету. Я сочту за честь приютить странствующих монахов.
Лэнгсворт склонился перед сидящим Бенедиктом, ощутив исходящий от архиепископа сильный аромат миндаля.
- Благодарю, - одними губами прошептал Бенедикт. - Да поможет вам Свет, лорд Лэнгсворт.
Казалось, само провидение в лице дворянства Штормграда вступилось за транжиру, прожигающего наследство знатного рода. Джон, окрыленный теми благородными поступками, что ему предстояло совершить, не заметил появление короля Вариана. Он спешно занял свое место.
Все дальнейшее лишь подтвердило догадки Лэнгсворта, что веселье и королевские Советы - понятия несовместимые. На месте короля Джон непременно разрядил бы эту напряженную обстановку хотя бы свежим анекдотом.
- Приступим, - сухо обронил Вариан Ринн.
И без лишних вступлений сообщил присутствующим на Совете:
- Золота в казне осталось на два месяца.
За тихий свист Джона наградили такими взглядами, будто это он обобрал казну Штормграда. Под тяжестью пристального королевского взгляда глава Дворянского дома сгорбился, словно стараясь уменьшиться в размерах.
И отчего аристократия Штормграда выбрала именно его для этой важной должности? Джон припомнил, что у короля Вариана были свои причины недолюбливать Дворянский Дом, а дворяне, в свою очередь, не очень жаловали короля. И между ними оказался он, доброй души человек, Джон Лэнгсворт. Он обещал самому себе разобраться с этим вопросом как можно скорее.
- Нужно рассмотреть новые пункты налогообложения жителей столицы, чтобы помочь казне, - продолжал король под скрип пера секретаря.
Джон покидал Совет выжатым, как лимон. Несколько часов без единой шутки стали для него настоящим испытанием.
Монахи Святого Света прибыли на следующее же утро, после того, как караван Святого похода покинул Штормград. Почти тридцать монахов с широкими, как у огров, плечами, в пугающе черных одеяниях оказались на пороге дворянского особняка. Дворецкий по началу даже принял их за переодевшихся разбойников и отказался пускать в дом.
- Мы не стесним вас, - сказал басом монах-настоятель лорду Лэнгсворту, которого ни свет, ни заря подняли с постели. - Мы расположимся в саду. Мы привыкли спать под открытым небом и питаться простой пищей.
Они действительно вели себя тихо, и по утрам и вечерами Лэнгсворт заставал их во внутреннем садике собравшимися в тесный круг. Монахи были крайне благочестивы, они молились, наверное, чаще, чем сам архиепископ. Несколько раз за ту неделю, что они провели в его саду, служители Света всем составом покидали дом и черной толпой отправлялись к Штормградскому Собору, чтобы помолиться в более торжественной обстановке, как считал радушный хозяин.
* * *
Каждое утро Вариан Ринна с тех пор, как принц покинул Штормград вместе с походом Света архиепископа, начиналось одинаково. С новостями прибывал глава разведки Матиас Шоу.
- Сегодня в полдень архиепископ Бенедикт и принц Андуин прибыли в Златоземье, - докладывал Шоу. - После отдыха и раннего ужина архиепископ лично провел вечернюю службу для жителей Златоземья. На ночь принц и архиепископ остановились в таверне "Гордость льва". Каждого путника, приближавшегося к Златоземью, проверяли агенты ШРУ, а на ночь вокруг города был выставлен караул.
- Сегодня на рассвете караван покинул Златоземье и отправились в аббатство Североземья. По дороге путников ждало небольшое происшествие - на отряд напали кобольды, но не переживайте, ваше величество, это была случайность и, кроме самих кобольдов, никто не пострадал. Аббатство Североземья было заранее проинспектировано агентами ШРУ. Почти два десятка моих шпионов работают под прикрытием в самом аббатстве, и с десяток инспектируют леса в его окраинах.
Шли дни, караван неспешно передвигался по Элвиннскому лесу. Никогда ранее Вариан не отпускал сына одного. "Одного!", - отдергивал самого себя король. - "С ним архиепископ, дюжина агентов ШРУ под прикрытием и отряд паладинов Святого Света". В конце-то концов, сколько можно держать сына взаперти. Даже если воином ему не бывать, то вряд ли он станет худшим королем, чем он сам. Он - по чьей милости королевство разорено, втянуто в войну и его разрывают междоусобицы. В сравнении с ним, любой, кто займет трон после него, станет просто отличным королем.
Андуину вряд ли пришлась бы по душе устроенная за ним слежка, но Шоу обещал, что его агенты сумеют скрыться от взора четырнадцатилетнего подростка.
Этим утром Шоу сообщил следующее:
- Из Североземья отряд повернул на юг в Сумеречный лес.
Вариан нахмурился.
- Почему заранее оговоренный маршрут был изменен?
- Западный Край не жалует священный поход архиепископа, поэтому визит в Сторожевой Холм поменяли местами с Сумеречным лесом.
Сторожевой Холм и мятежное Братство Справедливости было головной болью короля Вариана. Именно этот неспокойный край меньше всего подходил для визита принца, и Вариан с растущим напряжением ждал, когда поход Света прибудет в Западные земли. Теперь его беспокойство не развеялось. Вариан лишь убедился в своем мнении, что не стоило отпускать Андуина из Штормграда.
- Работающий под прикрытием агент связался со мной вчера поздно ночью, требуя одобрения нового маршрута. В спешном порядке агенты, работавшие в аббатстве, телепортируются в Темнолесье. Они прибудут туда раньше архиепископа. Все будет тщательно проверено.
- Передайте вашему агенту, Шоу, еще одно резкое изменение маршрута и ему не сносить головы.
- Таким было решение архиепископа, ваше величество. Агент лишь передал мне его слова.
На стол короля легли новые приказы, выведенные витиеватым почерком на хрустящем пергаменте.
- Хорошо, Шоу, - сказал Вариан, - сообщите мне о положении принца через час.
- Через час, ваше величество? - переспросил Шоу.
Король поднял на разведчика глаза.
- Это слишком короткий срок, - поспешно объяснил Матиас Шоу. - Все силы магов сейчас направлены на телепортацию агентов, дайте мне хотя бы два часа, чтобы достоверно проверить информацию.
- Через час, Шоу. Если будет нужно, вы сами отправитесь в Сумеречный лес, чтобы увидеть все собственными глазами.
- Слушаюсь, ваше величество, - Шоу вышел.
Секретарь ожидал возле письменного стола, когда король подпишет приказы. Вариан еще раз оглядел бумаги. Почерк королевского секретаря всегда поражал его своей аккуратностью.
- Желаете, чтобы глашатаи прочитали указы на Главной Площади? - спросил секретарь.
В другое время подобные статьи для изъятия налогов показались бы смешными, но не сейчас. Золото в казне Штормграда таяло, как сугробы на солнце, и для его пополнения годились любые методы.
- Нет, - ответил Вариан. - Пусть их вывесят возле Аукционного дома.
Не стоило будить лихо, пока тихо. Такими приказами не стоило гордиться. "Приказ об увеличении пошлины в зависимости от размера и веса ездового животного для восстановления дорожного полотна Столицы", гласил один пергамент. В условиях Катаклизма, когда дороги и перекидные мосты через каналы Штормграда покрылись трещинами, это было вполне актуально. Только вряд ли собранная пошлина пойдет на латание дорожного полотна, когда армия и вполовину не оборудована необходимым.
"Пересчет налогов на недвижимость в зависимости от количества дымоходов на крыше", красовалось на втором свитке. После того, как многие дома в бедных районах были разрушены, люди стали селиться вместе. В одной комнате могли жить целыми семьями. Новые жильцы строили отдельные камины и выводили их дымоходы на крышу. Зимою в бедном квартале все было закопчено дымом. Перед смогом не было границ - в особо холодные дни плотный туман накрывал всю Столицу. Вместо того чтобы воздвигнуть для бедняков, которые выживали, как могли, новые дома, Вариан вынужден был пользоваться их катастрофичным положением. Королевство тоже должно было выжить.
Были еще мелкие приказы, как "Плата за вход в королевский сад", ставший после Катаклизма общественным, "Плата за экскурсии по королевскому дворцу и Собору Света", "Карта Штормграда для новичков за особую плату", "Плата за уборку улиц после ездовых мамонтов", "Плата за съеденных птиц ездовыми кошками" и другие. Из средств передвижения новые законы выжали все, что могли.
Третий приказ лежал немного вдалеке от остальных. За эти несколько дней, что король не прикасался к нему с тех пор, как секретарь составил его, чернила успели утратить свой блеск и потускнели.
"О стремительном нападении объединенных войск Альянса на столицу Орды Оргриммар".
Вариан до сих пор не рассказал людям Штормграда о своем намерении разбить орков раз и навсегда. Он оповестил лордов-командующих, и армии Калимдора и Восточных Королевств должны были по сигналу телепортироваться в заранее обозначенный час в Терамор. Военные маги копили силы, гарнизон Терамора готовился к приему тысяч солдат. После исчезновения Джайны (которую сам Вариан уже и не чаял увидеть в живых) Терамор очень изменился. То, против чего всегда яростно выступала Джайна, наконец, произошло. Этот порт, находившийся под боком у орков, не должен был иметь иного назначения, кроме как военного. Вариан считал, что это стоило давно исправить.
Матиас Шоу явился, как и было оговорено, через час.
- Караван неспешно движется к реке Назферити. За это время караван трижды делал остановки.
- За час?
- Священнослужители не лучшие наездники, ваше величество.
- Хорошо. Доложите, когда караван будет переправляться через Назферити.
- Слушаюсь.
- Путники приблизились к реке и теперь разбивают лагерь, - позже сообщил Шоу.
- Почему?
- Паром сломан, ваше величество, но к утру его обязательно починят. Агенты ШРУ успели телепортироваться в Темнолесье и уже изучили особняк барона Старка, в котором остановится принц вместе с архиепископом. Сейчас агенты вместе с самим бароном и жителями города направляются к реке, чтобы утром встретить архиепископа и провести утреннюю молитву.
Последняя здравая мысль сопротивлялась, как могла волнению родителя. "Пусть агенты немедленно переплывут реку, но окажутся возле принца!", - жгло сознание короля. В его власти было отдать подобный приказ. Но он помнил, что Андуину это не понравится, а Вариан дал самому себе зарок позволить сыну хотя бы это путешествие. На другие у него просто не останется нервов. Он итак дал слабину и приказал всему составу ШРУ следить за передвижениями принца. "Но ведь встретились же им на пути проклятые кобольды, несмотря на все предостережения!".
- Шоу, - Вариан глубоко вздохнул, не в силах унять нарастающую тревогу, - подтвердите, что принц в безопасности.
- Принц в безопасности, ваше величество. Сейчас принц ужинает ухой и запеченными крабами. На природе у него разыгрался аппетит. Кстати, принц Андуин очень хорошо держится в седле. И он ни на минуту не расстается с подаренным ему кинжалом, - добавил Матиас Шоу.
- Как оказалось, что паром не починили к этому времени? - не мог успокоиться король.
- Паром чинили все эти дни, - терпеливо объяснил разведчик, - но из-за резкой смены маршрута не успели довести дело до конца. Мастера будут работать всю ночь, утром принц уже окажется на той стороне реки. Сейчас около принца пятеро переодетых агентов, десять паладинов Святого Света и сам архиепископ. Не считая многочисленных паломников.