Он осмотрелся. Рядом, свернувшись калачиком, спала Дарина. В длинном простом платье с разрезами до бедер. Ее волосы спутались, а в руках она зажала кусок бинта. Лицо выглядело спокойным и умиротворенным. Хотя и немного осунувшимся.
Это что же, девушка все это время за ним ухаживала?
Стараясь не шуметь, Сергей попытался встать. Опираясь на руки, сел - и тут же зажмурился. Перед глазами замелькали черные мошки, комната пошла кругом. На лбу выступила испарина. Тяжело дыша, Сергей откинулся на жесткую подушку.
Дарина вздрогнула, резко поднялась. В заспанных глазах еще плавали тени недавних снов.
- Извини, разбудил, - сказал Сергей.
- Как себя чувствуешь?
- Есть хочу.
- Это хорошо, - улыбнулась девушка. - Ну и напугал ты меня, Сергей. Думала, не выживешь.
- Сам напугался, - усмехнулся тот. - Ты забрала руку, которую я вытащил из дома? Я же ее вытащил?..
- Не переживай. Ею занимаются адепты Золотых башен. Очень странная рука. Но, скорее всего, принадлежит Воскрешенному.
- Вам, конечно, виднее, но эти твари чуть не загнали меня в угол. Действовали слаженно, с умом. И вообще мне кажется, что это была ловушка.
Дарина нахмурилась. Не верит? Ничего удивительного. Сергей и сам не особенно верил себе. Но паранойя продолжала развиваться, разрастаясь подобно поднимающемуся тесту.
- Держи, только осторожно - горячо, - Дарина протянула Сергею глиняную миску с густым, наваристым бульоном, в котором плавали небольшие кусочки хлеба.
Сергей снова попытался сесть. На этот раз медленно. Голова кружилась, но несильно.
- Спасибо, - проговорил он. - А тела этих тварей нашли?
- Нет, - девушка покачала головой. - Пока нет.
- Почему?
- Нечего искать, - Дарина поднялась, прикрыв глаза, потянулась. - Не знаю, что ты там сотворил, но дом выгорел дотла. До фундамента, даже камень оплавился. Если бы не дождь - выгорел бы целый квартал.
- Вдруг все же что-то уцелело? Кости?
- Я долго искала место, где меня никто не станет искать, - глаза Дарины сузились. - Я его нашла. И не собираюсь рассказывать о нем никому. Даже Малому Собранию. С них достаточно и руки.
- И они не спросили, откуда она?
- Спросили. Я сказала, что ты принес - избитый и расцарапанный. Сейчас лежишь без сознания.
- А ваши зомби... - Сергей замотал головой. - Воскрешенные. Они никогда ни на кого не нападали?
- Нет, ты что. У них нет такой потребности. Только выполняют команды. Несложную работу.
- И никогда не было срывов?
- Нет. Сергей, пойми, они мертвы: не думают, не чувствуют.
- А те твари чувствовали, - Сергей отставил опустевшую миску на пол. - Чувствовали боль. Мне так показалось.
Дарина пожала плечами.
- Отличные работники по низкой цене? - спросил Сергей. Поев, он почувствовал себя гораздо лучше. С выпитым бульоном по телу растекалось приятное тепло и силы.
- Кто тебе это сказал? Далеко не все способны скопить достаточно денег на покупку помощника из Дома Жизни. К тому же каждый Воскрешенный нуждается в особом уходе. И чем он старше, тем сложнее становится содержать его в приемлемом виде.
- Гниет что ли?
- Да, процесс разложения продолжается. Замедляется, но не останавливается. Иногда таких работников перепродают за половину или даже четверть от начальной стоимости. Их используют на тяжелой работе, вдали от людей.
- А как же договор? Ведь по нему человек даже после смерти может помогать своим родственникам.
- Сам придумал? - усмехнулась Дарина. - При заключении договора действительно выплачивается небольшая сумма. С этих пор тело человека, после его смерти, полностью принадлежит Дому Жизни. И только он решает, кому его продать после воскрешения.
Сергей почесал затылок.
- Но ведь мертвецов должно быть много. Откуда такие цены?
- Поднимаются далеко не все. Процесс долгий и сложный. Основная часть обрабатывается особым образом и захоранивается в Могильниках.
- И что там делал господин Вятич?
- Не знаю. Могильники - вотчина адептов Дома Жизни и Дома Исцеления. Маги туда не ходят.
- Почему?
- Не принято. Кроме того Могильники защищены множеством заклинаний. Некоторые из которых... неприятны, что ли, адептам Золотых башен.
- И все же он туда пошел. Сам. А мы можем осмотреть эти Могильники? Нам нужен центральный. Так?
- Так. Только пока мы не знаем точного места, нам должно очень сильно повезти, чтобы наткнуться на его следы. Тем более - дождь.
- Что же делать? Обратиться к магам? В конце концов, я... то есть господин Вятич - один из них.
- Нет - это опасно. Мне показалось, в Малом Собрании не все спокойно. Не стоит просить у него помощи. Тем более, они для того меня и наняли, чтобы я отыскала следы - не они.
- Темные дела у вас творятся. Никому нельзя доверять.
- Темные, - вздохнула Дарина.
Девушка стояла, облокотившись на один из столов - и Сергей то и дело ловил себя на том, что откровенно пялится на ее ноги. В высоком разрезе они смотрелись очень притягательно. Он глубоко вздохнул. Только-только чуть не протянул собственные ноги, а туда же. Но как же хороша, чертовка. Впрочем, Дарина будто и не замечала его взглядов.
- Ты все еще хочешь идти со мной? - спросила она.
- Конечно! Спрашиваешь.
- Вдруг передумал. Хотя оставлять тебя одного опасно. Это мы уже проверили.
- Куда мы пойдем?
- В Наслаждение болью.
Сергей помнил это название. О нем говорил Сборщик.
- Что это?
Дарина загадочно улыбнулась.
- Я была там всего раз. Уже давно. Место странное. Опасное. Я бы ни за что не пошла туда снова, если бы оставался другой способ узнать о смерти Вятича. Но другого способа я не вижу.
- Нас там ждут?
- Да. Мне удалось договориться об аудиенции, - лицо девушки перекосилось, словно она надкусила кислый лимон.
- Тебя что-то беспокоит?
- Да. Слово Госпожи твердо, но изменчиво. И это пугает меня.
- Госпожа? Ее так зовут?
- Она так себя называет.
- И когда нас ждут?
- У тебя есть три дня, чтобы набраться сил.
Глава 8.
Жизнь - это непрерывный праздник. Но не всегда твой. (с)
В воздухе стоял густой запах сырой рыбы и тины. Казалось, рыбой здесь провоняло все: камень под ногами, деревянные балки и поручни, канаты, парусина. Сергей даже умудрился нацеплять на себя рыбью чешую. Причем непонятно где. Вроде бы шел аккуратно. И, тем не менее, в свете огромной луны, лениво ползущей над горизонтом, он видел на рукавах собственной куртки тускло поблескивающие чешуйки.
Плевать, не до них. Куда важнее смотреть по сторонам. В крадущихся вдоль улицы тенях ощущается угроза. Там никого нет. Сергей знал. И все же не мог избавиться от преследующего его чувства опасности. Он то и дело резко оборачивался на малейший шум, на каждую иллюзию движения.
Даже Дарина, идущая рядом, напряжена, точно натянутая струна. Не показывает вида, но Сергей уже успел немного изучить ее: сощуренные глаза, сжатые в кулаки руки, полнейшая собранность. Она больше не выглядит той беззащитной девчонкой, какой показалась ему недавно - три дня назад, одетая в длинное платье с разрезами. Теперь Дарина превратилась в опасную хищницу, вышедшую на охоту.
Они шли по каменной набережной, и влажный ветер обдувал им лица. Он же приносил негромкие звуки набегающих волн и поскрипывание деревянных судов, оставленных за спиной. От набережной дальше, в бухту, убегали деревянные мостки. На одном из них Сергей заметил сидящего человека. То ли моряк, то ли работник порта - он сидел, не шелохнувшись, уставившись на луну.
Сергей тронул Дарину за руку, указал на человека. Девушка только отмахнулась, кивнула вперед. Там ровная набережная теряла свои правильные очертания и переходила в нагромождение больших камней. Настоящих валунов. Странно, что их до сих пор не раскололи и не растащили на стены или фундаменты. Из тени валунов вышли двое. Замерли в молчании.
- Воняет тут, - проговорила Дарина, остановившись в паре метров от молчаливой парочки.
- Ветер с воды - всегда вонь, - отозвался приглушенный мужской голос.
- Есть чем смочить горло?
- Только козлиная моча. Но холодная.
- Подойдет.
"Что за бред?" - думал Сергей.
- Спокойно, не шевелитесь, - послышалось из-за спины. - И оборачиваться не надо. Оружие при себе есть? Сдаем скорее.
Сергей только развел руками. Дарина выудила из широких рукавов несколько метательных кинжалов. Еще пара кинжалов показалась из голенищ сапогов.
- И это все? - поинтересовались из-за спины. - Обыскать.
Их обыскали - не особенно церемонясь, но и не наглея.
- Пустые.
- Вам завяжут глаза, - продолжал невидимый голос. - Впереди вас ожидает небольшое путешествие. Отказаться можно, но только сейчас. Потом будет поздно.
- А что будет потом? - спросил Сергей. Он почти физически ощутил, как напряглась Дарина. Да уж, с вопросами надо быть аккуратнее.
- Ничего не будет...
В спину Сергея уперся острый металл.
- Вас убьют. Еще вопросы? Нет? Дивно.
Идти в полной темноте оказалось непросто. Мало того, что под ногами то и дело попадались камни, а вскоре началась длинная лестница со стершимися ступенями, так проводники не удосуживались даже предупредить о близких препятствиях. Сергей дважды чуть не падал, а раз ощутимо задел плечом за что-то острое. Судя по отрывистым репликам Дарины, она испытывала те же трудности. И все же они шли.
Запах рыбы и тины сменился удушливым смрадом гниющих водорослей. Звуки сделались более отчетливыми, появилось протяжное эхо. На пути вроде бы попадались другие люди, но Сергей не был уверен. Дважды ему казалось, что откуда-то сверху раздается шепот, сыплется мелкая каменная крошка. А потом их ждала лодка и однообразные звуки опускающихся в воду и поднимающихся весел. Время потянулось медленно и тоскливо. Гребцы успели несколько раз смениться, прежде чем деревянное судно ткнулось во что-то твердое.
Наконец-то представилось возможность размять затекшие ноги. Но на этот раз идти пришлось недолго. Небольшой подъем, раскрывающиеся двери - судя по звуку, большие. От хлынувших в лицо звуков и запахов Сергей чуть было не задохнулся.
- Добро пожаловать в Наслаждение Болью, - проговорили рядом - и повязка с глаз исчезла.
Сергей зажмурился. Его толкнули в спину, понуждая идти. Когда глаза привыкли к свету, картина внутренних помещений таинственного заведения начала складываться. Вернее, пока только одного помещения.
Наверное, в основу Наслаждения Болью некогда были положены восточные гаремы, здесь доведенные до пика своей разнузданности и развращенности. По обе стороны от длинного широкого коридора, выложенного крупной плиткой, разместились многочисленные секции-комнатки, отделенные друг от друга полупрозрачными шторками. Некоторые шторки были задернуты, другие - открыты. Но даже закрытые мало что скрывали. Комнатки просвечивались насквозь, будто неведомый архитектор нарочно разбросал светильники таким образом, чтобы создать иллюзию одного, единого пространства. А шторки в этой иллюзии - не больше чем облака, воздушные и невесомые.
Сказать, что здесь занимались сексом, - не сказать ничего. Люди сплетались целыми клубками, где не разглядишь, кто кого имеет. Мужчины и женщины, отринув стыд, со всей страстью и неистовством отдавались совокуплению. Стоны и крики сливались в невообразимую какофонию, в которую вплетались тонкие мелодичные звуки каких-то струнных. Но самих музыкантов нигде не видно. От запаха благовоний кружилась голова, становилось трудно дышать. Впрочем, Сергей не поручился бы, что в воздухе не кружится след какого-нибудь наркотика.
Сергей ощутил напряжение ниже пояса. Увидел ухмылку одного из провожатых. Мужчина средних лет, с аккуратной бородой с проседью, кивком указал на ближайшую оргию. Совсем небольшую. В ней женщина, молоденькая, вряд ли ей исполнилось больше шестнадцати, старательно удовлетворяла сразу троих мужчин.
- Нравится? - спросил бородатый.
Сергей выдавил кривую усмешку, пожал плечами.
- Если Госпожа вас не убьет, то может позволить один бесплатный сеанс. Хочешь - возьми свою подружку. Хочешь - без нее, - он обернулся к Дарине. - Тебя это тоже касается, милашка. Хороший член любой бабе поднимет настроение. А то ты совсем загрустила, смотрю.
- Благодарю. Буду иметь в виду, - лилейным голосом проговорила Дарина. Но Сергей уловил в ее словах тщательно скрываемое отвращение.
- Идемте. Госпожа ждет. Тем более это, - бородач обвел похотливым взглядом совокупляющихся людей, - только начало.
Сергей посмотрел на Дарину, но та даже не взглянула в его сторону.
Они быстрым шагом шли по коридору. Но каково же было удивление Сергея, когда первое помещение, заполненное стонами и криками, сменилось другим. Здесь царил приглушенный свет, а секции-комнатки имели уже настоящие стены, пусть и не очень толстые. Изменились и звуки. Во-первых, их стало значительно меньше. А во-вторых, откровенные стоны наслаждения уступили место крикам, больше напоминающим болезненные возгласы. Слышалось позвякивание чего-то металлического (цепей?), отрывистый свист рассекаемого воздуха, натужное поскрипывание и что-то еще, чего Сергей никак не мог определить. Тусклый свет нескольких факелов даже мельком не позволял выхватить происходящее за закрытыми дверьми, хотя в каждой из них имелось зарешеченное окошко.
Впрочем, Сергей и не старался что-то рассмотреть. Единственное, за что зацепился его взгляд, - за медленно выползающую из-под одной из дверей темную лужу. Густая жидкость, словно нехотя, просунулась под дверью, расплылась поблескивающей в свете факелов кляксой. Кровь. Много крови. Будто там, в небольшой комнате, только что перерезали горло живому человеку.
Ощущение мерзкой, липкой грязи на руках и лице, точно брызги крови попали на кожу, просочились в глаза и рот. Сергей непроизвольно сплюнул. Место ему не нравилось. Возможно, он ошибается, но вряд ли цена человеческой жизни здесь высока.
Следующее помещение встретило их гулом голосов и веселой музыкой. В большом зале стояли длинные деревянные столы и лавки, где сидели посетители Наслаждения Болью. Люди ели, выпивали, при этом вели себя довольно смирно и тихо. Никаких тебе громких выкриков, брани и тем более драк. Между столами и людьми ловко сновали полуголые официантки. На подносах дымилось мясо, пенились кружки с пивом, зазывно пахла желтокожая картошка. Под куполообразным потолком висел огромный круглый светильник с несколькими десятками больших, ярко горящих свечей. И чистота. Дощатый пол разве что не блестел.
Если бы не оставленные за спиной вместе взятые Содом и Гоморра, то этот зал вызывал бы самые благоприятные впечатления. Странно, почему не он расположился первым на дороге увеселения плоти. Или откровенный, свободный секс привлекает клиентов куда больше банальной еды и выпивки? Может быть...
На новоприбывших гостей посматривали, но не пристально.
К чему вся эта экскурсия? Неужели нет короткого служебного хода? В то, что местные хозяева или особые клиенты (а их не может не быть) будут каждый раз проходить через свалку голых тел и гудящую столовую, Сергей не верил.
Их вывели через узкую дверь, по обе стороны от которой застыли два здоровяка в набедренных повязках. Каждый из них вполне мог весить под полторы сотни килограммов - и это практически одних мышц, без раздутых жировыми отложениями животов. Небольшой коридор, винтовая лестница вниз, снова коридор. В конце концов, Сергей потерял ощущение направления.
Бородатый остановился возле массивной деревянной двери, усиленной толстыми стальными полосами.
- Просто совет, - проговорил он, обернувшись, - отвечайте, когда вас спрашивают. Молчите, пока к вам не обратились. И еще - Госпожа не любит долгих разговоров, - он протянул руку, взялся за сверкающее медью кольцо на двери. - Но если вы ей не понравитесь, она вас все равно убьет.
В лицо пахнуло жаром и запахом благовоний. Здесь, в самом сердце Наслаждения Болью, смешались все три небольших мирка, увиденных Сергеем и Дариной чуть ранее. По деревянному полу (впрочем, дерева почти не видно - кругом расстелены ковры с высоким ворсом) стелился прозрачный дымок. Он исходил из висящих прямо в воздухе небольших сфер, каждая из которых сплетена из тончайших золотых и серебряных нитей. На коврах много подушек самых разных форм и размеров. От совсем небольших - до целых толстых матрасов. Разноцветные, украшенные броской вышивкой. От потолка к стенам и полу свисают тончайшие занавеси. Они колышутся, сами превращаясь в дым. Золотистый свет исходит сразу отовсюду. Теплый, приглушенный, но неравномерный. Стены отступают в недосказанном полумраке, а центр комнаты освещен хорошо. Но свет не режет глаза.
И снова люди. Много людей. Десятка три, может, больше. Некоторые, устремив взгляд к полу, застыли по периметру комнаты. Молодые мужчины и женщины - обнажены. Их тела блестят, будто умащенные маслами. Первая ассоциация - невольники. Не забыты и подушки. На них восседают, возлежат, предаются радостям секса. Медленно, с подернутыми мутной поволокой глазами. Или, напротив, быстро - с яростным огнем во взгляде.
Сергей поморщился. Пожалуй, дымок может исходить не от простых благовоний. Наркотик? Как бы не потерять трезвость мыслей. Еще не хватало - "уплыть" в этом славном месте.
В тон легким, еле ощутимым дуновениям ветра откуда-то сверху доносилась музыка, сопровождаемая переливчатым пением птиц. Птицы? Здесь, глубоко под землей? Музыка несла вперед - к центру комнаты, к хозяйке Наслаждения Боли.
Она полусидела-полулежала на большом мягком кресле, которое впору назвать диваном. Высокая, стройная, очень бледная даже в золотом свете. Одеждой ей служили два плотных черных отреза ткани, туго стягивающих бедра и немалую грудь. На запястьях и лодыжках красовались тонкие браслеты, украшенные сверкающими камнями, на шее висела цепочка с массивным кулоном. Иссиня-черные волосы распущены и струятся по плечам густым водопадом, в котором нет-нет да промелькнет блеск драгоценного вкрапления. Госпожа была красивой. Простой наряд с минимумом украшений только подчеркивал ее красоту. Вызывающая, эффектная, властная. В каждом небрежном движении сквозила уверенность в себе, в окружающем мире - ее мире.
Сергей и Дарина медленно шли в направлении Госпожи. Кресло, на котором она полулежала, стояло на возвышении в виде ступенчатой пирамиды. На ступенях сидели те, кого Сергей окрестил про себя невольниками. Но в отличие от стоящих вдоль стен, на шее каждого сидящего невольника закреплен золотой ошейник, от которого бежит тонкая цепь. Второй конец цепи теряется в небрежно разбросанных по ступеням подушках.
Вдруг Дарина вздрогнула, на мгновение замедлила шаг. Сергей успел заметить, как ее взгляд метнулся за спинку кресла. Там стояло двое. Абсолютно лысый здоровяк, с кривым, сломанным носом, со скучающим выражением лица, поигрывал тонким стилетом. Но внимание Дарины привлек явно не он, а не менее гладко выбритый тип, с хищным лицом стервятника и желтой кожей. Он был одет в белый балахон, длинный подол которого набросил на руку.
- Добро пожаловать в мою скромную обитель, - глубоким грудным голосом проговорила женщина на кресле-диване. - Я - Госпожа. Вы хотели меня видеть?