- Мой отец оставил княжество мне, - покачал головой Нарак. - Я волен заключать и расторгать союзы так, как мне по душе. Это одно дело. Но то, на что я решился… Во дворе - мой сын, маг. - Нарак снова встал, отошёл к окну. - Олза. Что я должен ему сказать?
- Я видел твоего сына, князь Нарак, - спокойно и неспешно ответил старик. - Он достаточно взрослый и умный, чтобы понять. Или ты хочешь Кардолану судьбы Рудаура?
Нарак изменился в лице.
- Нет, - коротко ответил он. - Об этом я и думал в первую очередь. Нет. Пусть мой род пресечётся на корню, но - нет.
- Твой род не пресечётся, - неожиданно горячо возразил старик, вставая и тоже подходя к окну. - Неужели менее достойно служить могучему Королю Запада, чем гордиться титулом, который того и гляди станет пеплом? Хотя… - И он ссутулился, покачал головой. - Хотя некоторые думают и так.
- Жизнь человека коротка, - ответил Нарак. - Может быть, тебе трудно это понять. Но я дал слово. И обратно его не возьму.
- Это поступок истинного правителя… Скажи мне, князь, кто вон тот юноша? - вдруг с интересом спросил старик. - Я вижу, он чистокровный нуменорец…
- Это сын моего погибшего друга и мой воспитанник Эйнор. - Нарак тепло улыбнулся. - Ишь как сидит и слушает этого эльфа - как будто гончая учуяла след… - Но тут же Нарак снова посуровел. - Мой сын будет готов, как только…
- Нет, - покачал головой старик. - Не твой сын. Он слишком молод и… Если уж ты выслушал один мой совет - то выслушай и другой…
… - Довольно, Эйнор, пойдём! - Рыжеволосый, с дерзкими и беспечными синими глазами мальчишка лет шестнадцати дружески, но нетерпеливо потянул за плечо не спешившего подниматься с края фонтана черноволосого юношу. Остальные кардоланцы уже отошли в дальний угол двора - там раздавались взрывы смеха и взблёскивала сталь. Эльф-певец спокойно паковал лютню. - Ну, слышишь меня? Пошли! Ты обещал потренировать со мной тот удар. Или ты хочешь, чтобы меня прикололи в следующей схватке? Не всегда же ты будешь рядом так удачно!
- Спасибо тебе, Эрегдосс. - Нехотя поднявшись с камня, Эйнор поклонился улыбнувшемуся в ответ эльфу. - Не тяни меня, Олза, я иду, иду… Ты и минуты не можешь посидеть спокойно. Такие хорошие песни…
- Неплохие. - Рыжий на ходу уже доставал меч. - Только грустные. Жизнь и так короткая штука, а тут ещё грустить, слушая эльфа?! Уволь…
- Эйнор!
Голос из верхнего окна заставил поднять головы всех, находившихся во дворике. Светлые, рыжие, несколько тёмных голов склонились - полными собственного достоинства движениями, лишь Олза вскинул руку:
- Отец!
- Эйнор, поднимись. - Нарак, казалось, не повышал голоса, но он слышался отчётливо.
- Отец, мы хотели… - начал Олза, но князь жестом остановил его. Олза надул губы и тихо сказал, толкая Эйнора локтем: - Возвращайся скорее, а я пока погоняю по двору Нарвэйна и Фараза. Не упускай такое зрелище… - И, мгновенно повеселев вновь, пошел через двор, громко выкликая товарищей.
Внутри здания, на каменной лестнице, сейчас царила прохлада (а зимой даже в самые сильные холодные ветра не было холодно). Эйнор на ходу подставил ладонь под тонкую струйку воды, падающую из сифона в виде драконьей головы в чашу - раскрытый розовый бутон; попил, отряхнул руку. Придерживая рукоять Бара - знаменитого отцовского меча, откованного ещё в Нуменоре, - открыл дверь в кабинет.
- Позволь войти, князь?
Нарак был один - сидел за столом, широко расставив ноги и держа в одной руке свиток, а в другой - кубок. Но Эйнор мог бы поклясться - ощущение было таким же невидимым и явственным, как ветерок, - что только-только в кабинете был ещё кто-то. И этот кто-то не был человеком.
Эйнор вспомнил, что вчера вечером видел - в Трёхбашенную приехал маг, которого называли Серый Странник. В Кардолане большинство людей не слишком-то привечали этих странных существ; никто даже толком не мог сказать, сколько их бродит по Средиземью - три? пять? семь? - и чего они хотят. Да и Нарак до недавнего времени не очень-то их жаловал, делая исключение разве что для Радагаста - великого знатока лошадей и собак. Правда, Серый Странник был частым гостем в Артедайне, да и Эйнору он (по ощущению, юноша видел его раз пять или шесть, не говорил - ни разу) скорее нравился…
- Садись. - Нарак отставил кубок, отложил свиток. "Песнь об Эарендиле" - успел Эйнор прочесть выписанное ровными скруглёнными значками Тива заглавие прежде, чем свиток свернулся в привычную трубку. Память сразу подсказала: "В Арвэниэле свой корабль сооружал Эарендил…" Странно. Князь никогда не был большим любителем чтения, хотя и не прочь был послушать баллады…
Эйнор сел, привычно положив меч на колени и не сводя глаз с Нарака, который молчал - молчал долго, глядя за окно, где ветер качал зелёные верхушки тополей. Юноша вздрогнул, когда князь заговорил наконец:
- Мы гибнем. Чья во мне кровь? Я называю себя князем Кардолана, но чья во мне кровь, Эйнор?
- Мне всё равно, - ответил юноша спокойно. - Ты ведь не только мой князь, ты - мой воспитатель. Я не буду говорить, что ты заменил мне отца. Отца нельзя заменить. Но ты мой воспитатель и мой князь.
- Всё не так просто… - Нарак сделал жест, как будто хотел налить себе ещё вина. Но остановил руку. - Если бы всё было так легко… Тебе известно о том, чего хочет Арвелег Артедайнский?
- Да, - кивнул Эйнор. - Корону Арнора.
- И что ты думаешь об этом?.. - Нарак перебил сам себя: - Не надо, не отвечай. Я знаю, что ты - нуменорец и тоже мечтаешь о возрождении Арнора. И что ты кардоланец и верен мне - знаю тоже…
- Зачем этот разговор? - угрюмо спросил юноша.
- Арвелег - прямой потомок Элендила, - словно не услышал его Нарак. - Его предки были полководцами и вождями ещё когда мои пасли коней тут, в Эриадоре, и не знали, что такое железо… Право Арвелега - не только на корону Арнора, но и - прервись род королей на юге - на корону Гондора…
- У короля Валакара есть сын, - напомнил Эйнор.
- Наполовину йотеод… - тихо ответил Нарак. - Я не нуменорец, у меня не бывает предвидений… но я князь - и вижу без них: в этом залог будущих распрей у наших южных соседей…
- Зачем этот разговор?! - повторил Эйнор настойчиво. Нарак молчал. Юноша поднялся на ноги и, подойдя к князю, встал около него на колено, положил руку на локоть Нарака. - Что тебя гнетёт, воспитатель? - тихо и участливо спросил он.
- Принятое решение. - Нарак вздохнул. - Я передам власть Арвелегу Артедайнскому.
Эйнор вздрогнул, изумлённо отстраняясь.
- Власть?
- Я передам власть Арвелегу Артедайнскому, - повторил Нарак. - Артедайн и Кардолан объединятся. Потом мы присоединим Рудаур и загоним холмовиков обратно в Эттенблат. А объединёнными силами можно будет справиться с Ангмаром. Ну а дальше… кто знает, может быть, сын или внук Арвелега будет править возрождённым Арнором и Гондором - и тяжёлые времена кончатся.
- Власть… А как же Олза? - Эйнор встал и придерживался рукой за спинку сиденья князя.
- Ты знаешь моего сына не хуже меня. Он обожает помахать мечом и быстро поймёт, что я прав… В моих жилах едва восьмая часть крови нуменорцев. Но я должен перешагнуть через свои мелкие желания хотя бы ради этой одной восьмой.
- Но зачем ты позвал меня? - тихо спросил Эйнор. - Я не твой советник. Я даже не лучший твой рыцарь.
- Я позвал тебя потому, что сперва хотел говорить с Олзой. - Нарак повернулся к юноше. - Но Серый Маг сказал мне, что ты больше подходишь для этого разговора. Хотя это похоже на подлость - словно я хочу сберечь сына и подставить под меч тебя.
- Глупец тот, кто так подумает, - искренне сказал Эйнор. - Но я всё-таки не понимаю, о чём ты говоришь.
- Я говорю о Рудауре. - Князь поднялся, толчком руки развернул на столе карту, прижал её кубками и кувшином. - В Рудауре правит Руэта. Он вождь эттенблатских холмовиков и на словах оказывает обычаям нуменорцев всяческое почтение, а живущим в Рудауре немногочисленным твоим родичам благоволит. Но это на словах. На деле, судя по всему, обстоит иначе. Мне нужен человек, который разузнает, как обстоят дела в Рудауре и Эттенблате. И, возможно, добрался в Раздол с моими словами… Но моих рыцарей хорошо знают в тех местах… - Эйнор улыбнулся. - Тебя - едва ли.
- Олза не справится, - сказал Эйнор спокойно. - Странно было даже, что ты подумал о нём; он затеет скандал в первом же месте, где ему подадут вчерашнее пиво.
- Я подумал о нём, потому что он - мой сын, а это дело смертельно опасно. Северней Восточного Тракта человеку пропасть ничего не стоит.
- Я готов ехать, - сказал Эйнор.
- Тогда слушай и запоминай. - Нарак положил на карту ладонь. - Поедешь через два дня. Не один. Возьми с собой одного-двух человек, которым веришь, как себе. Но и им не скажешь ничего о цели пути.
- Возьму Фередира, - решил Эйнор. Нарак мельком посмотрел на воспитанника:
- Своего оруженосца?.. Возьми, он и вправду надёжный мальчишка… Сперва, - палец князя проехал по карте, - вы отправитесь в Аннуминас.
- В Аннуминас?! - На этот раз Эйнор дёрнулся, словно его встряхнули за плечи. - Но там же…
- Там вас будет ждать Тарланк сын Миндара. Он твой родич - из рудаурских нуменорцев. От него подробно узнаешь, как обстоят дела в Рудауре. Если то, что он расскажет, покажется тебе достаточным - поедешь дальше по Восточному Тракту в Раздол. И там просто перескажешь мастеру Элронду сегодняшний наш разговор. В Раздоле узнаешь об эттенблатских и ангмарских новостях. И левым берегом Бесноватой вернёшься сюда. Если же… - Нарак задумался. - Если же то, что скажет Тарланк, покажется тебе недостаточным, ты тоже поедешь в Раздол. Но у Буреломного угорья свернёшь на север, в Рудаур и Эттенблат. Посмотришь всё сам. Дальше Эттенблата забираться не смей. Гляди в оба глаза, слушай в оба уха и дыши через раз.
- Буду слушать в четыре уха и глядеть в четыре глаза, - спокойно ответил Эйнор. - Но что мне делать, если я встречу артедайнскую стражу? Аннуминас - их земля.
- Ничего не делать, - ответил Нарак. - Артедайнцы отвернутся. А случись что - помогут.
Эйнор кивнул. Нарак помедлил, разглядывая своего воспитанника. Потом снял с левого указательного пальца перстень - широкий серебряный обруч испещряли чёрные витки орнамента, а в центре раскрытой лилии лежала голубоватая жемчужина. Эйнор быстро повёл глазами - если что-то и было в Кардолане священным для всех, то это Венец Мечей, лежавший на волосах князя; Кьюлл - родовой меч, который держали в своих руках ещё прямые наследники Элендила, правившие когда-то Кардоланом… и эта вещь. По легендам Калан Айар был сработан кем-то из сыновей Феанора и неведомыми путями, кто знает, на чьих руках, добрался в Средиземье. Предок Нарака, третий князь Кардолана Голлор, принял Калан Айар из рук умиравшего от орочьей стрелы Магора, последнего из потомков Элендила, правивших княжеством… Это было давно. Очень давно. Но перстень-то был куда древнее - он пережил Нуменор, он пережил великие земли на Западе, которые тоже, намного раньше, поглотило море - и в которые мало кто и верил уже… Жемчуг живёт недолго - две, три, ну четыре сотни лет, не больше. Но в Калан Айар был вделан вечный жемчуг. Жемчуг с берегов Валинора.
Эйнор верил. Поэтому задержал дыхание, когда Нарак взял его руку и надвинул перстень на тот же палец, на котором носил сам. Странное дело. Пальцы князя были почти вдвое толще пальцев юного нуменорца, и перстень не был князю тесен… но не болтался и на пальце Эйнора. Пришёлся впору. Точь-в-точь.
- Всё, что ты скажешь и сделаешь, - скажу и сделаю я, - сказал князь и положил руку на плечо Эйнора, обтянутое тугой кожей. - Последний князь Кардолана. Иди теперь. Иди.
Князь толкнул Эйнора в плечо и пошёл к окну.
Глава 5,
в которой Эйнор и Фередир узнают кое-что неприятное об Аннуминасе
В этом пути Эйнор был один.
Он ничего не рассказал и не собирался рассказывать Фередиру, а сам оруженосец не спрашивал ни о чём - ему было вполне достаточно того, что он, Фередир, едет почти стремя в стремя со своим рыцарем. Поэтому Эйнор остался один со своими мыслями и со словами князя - странными, необычными. Почти пугающими…
Как и все нуменорцы, Эйнор, конечно, мечтал о древней славе Арнора, что и говорить. Но это были именно мечты. Потомки рыцарей Нуменора жили долго - почти вдвое дольше Людей Сумерек, - но уже и прадед Эйнора не помнил дней единства. Кардолан казался вечным. И Эйнор в глубине души был твёрдо уверен - так будет и дальше. Он умрёт или падёт в бою, но и его внуки, и внуки его внуков будут служить князьям Кардолана.
И вот… Впрочем, наверное, все большие вещи делаются вот так, просто и обыденно. Большие слова и великие поступки выходят вперёд потом, когда уже никто не помнит мелочей, а забывать всё-таки не хочется…
…Они правым берегом Сероструя выбрались на Южный тракт и двинулись по нему на северо-запад. Места эти всё ещё были довольно густо населены, встречались не только многочисленные путники - в одиночку и группами, - но и поселения, придорожные трактиры и постоялые дворы… Шли дни - один, другой, третий… пятый… восьмой… двенадцатый… и уже давно остались позади граница Артедайна и Мост Каменных Луков, по которому перебрались, заплатив пошлину, через Барандуин. Почти сразу после выезда из Зимры Эйнор повернул перстень жемчужиной внутрь, к ладони. И обратно уже не поворачивал. Ни к чему видеть кому ни попадя Калан Айар. Фередир - тот видел, когда выезжали. И сделал большие глаза, восхищённо уставился на своего рыцаря.
Артедайн жил так же, как и Кардолан, - пробуждающейся после зимы жизнью. И люди были такие же, и язык, и всё остальное. И, если честно, Эйнору казалось, что нет никакого поручения князя, а есть просто какой-то обычный выезд, сколько их было…
Однако за древним селением Пригорье начиналась запустевшая земля. Столица Артедайна - Форност Эрайн, - и людные земли вокруг неё оставались по правую руку и позади.
Они последний раз заночевали под крышей - дальше живых поселений не было - в большом трактире "Гарцующий Пони". Местные жители были не похожи ни на нуменорцев, ни на северян - невысокие, черноволосые, напоминавшие дунландцев с юго-востока. Но тоже считали себя верными подданными артедайнского князя - и уж, конечно, владельцу трактира Наркиссу не было дела до того, кто такие постояльцы - лишь бы платили да не безобразили. А комнаты у него всегда были на любой вкус и в полном порядке…
…Утро, когда они выезжали из трактира, было тёплым, мокрым и туманным. Туман лежал густющий, слоистый.
- Через шесть дней будем у Морока. - Эйнор подтянул подпругу Фиона, провёл перчаткой по крупу. Хозяйские работники принесли вьючные сумы с продуктами. Для них рыцарь и оруженосец ехали в Форност Эрайн - срезая по течению Барандуина к Северному Нагорью. Возле конюшен несколько артедайнских пограничников выводили своих коней, переговаривались; на высоком крыльце трактира стояли двое эльфов - в серых с переливчатой зеленью плащах, оттопыренных мечами, тёмные волосы схвачены обручами, за плечами - луки, лёгкие узкие сапоги заляпаны грязью, как и низ плащей. Под плащами мерцали двойного плетения кольчуги с нагрудниками. Вчера вечером эльфов среди постояльцев не было… Плечи лучников украшал серебряный корабль Кирдэна, властелина Гаваней. Через весь Артедайн добирались сюда - зачем? Эльфы опирались на длинные "ушастые" копья и смотрели вокруг благожелательно и немного насмешливо. Вещи, видимо, лежали в номере, кони стояли в конюшне. Точно, Эйнор вспомнил двух рассёдланных рослых и тонконогих жеребцов-меаров под синими с белым попонами, которые стояли в конюшне. Вечером их не было - ага, значит, эльфы приехали ночью. Или даже под утро - не почистились.
- Ну поехали, а? - тоскливо сказал Фередир, подводя коней.
- Да чего ты так заторопился? - Эйнор погладил морду Фиона и взлетел в седло, привычно откинув плащ. Фередир поспешил последовать примеру рыцаря и прошептал:
- Эльфы…
- Ну и что? - Эйнор, уже проезжая мимо стоящих на крыльце, поднял руку - две руки поднялись в ответ, артедайнцы просто внимания не обратили.
- Да ну их… - буркнул оруженосец. Передёрнул плечами. - Не люблю.
Об этом отношении своего оруженосца к эльдарам Эйнор знал давно, но всё время забывал. Ему самому с детства эльфы казались притягательными - величавыми, грустными и отважными. Но он уже тогда заметил, что большинство людей на них смотрят так же, как Фередир. И давно отчаялся переделать оруженосца. Вот и теперь тот не скакал галопом подальше от постоялого двора только потому, что не хотел опережать рыцаря.
- Глупо, - заметил Эйнор, шпоря коня (Фион привычно пошёл ровной иноходью). Фередир тут же нагнал своего рыцаря, держась в седле, как влитой.
- Поедем шагом, - попросил он. - Расскажи мне дальше "Лаэр Ку Белег", а?
- Я уже рассказывал, - усмехнулся Эйнор.
- Ну, всё равно…