"С базы доложили о прибытия правителя и правительницы д’Таров. Через пару минут они будут во дворце".
"Я понял. Возьми на себя полный контроль. Как только они войдут в мои покои, я опущу щиты".
Я ощутил, как он замер, пытаясь из множества возможных предположений выбрать более вероятное.
Увы, ни у меня, ни у него для этого не было достаточно информации.
"Да, мой ялтар".
И, весьма недовольный, отключился. Что ж, это станет ему хорошим уроком. Впрочем, как и мне.
– Они уже здесь. – Я поднялся с кресла, отметив, как побледнел Александр.
Пришлось в очередной раз не заметить того, с каким трудом он пытается удержать в узде свои чувства. Да я и сам был слишком взволнован необычностью того, что происходило. И если бы не опыт и возраст, я бы мало чем отличался от своего юного друга.
К счастью для нас обоих, гадать, что именно я упустил, осталось совсем недолго.
Я взглядом прошелся по комнате. Кабинет моего отца. С того дня, как он ушел в Хаос, здесь ничего не изменилось. Ничего. Да и заходил я сюда лишь дня того, чтобы вызвать в памяти тот единственный день, когда он хоть на чуть-чуть, но приподнял маску великого Вилдора и стал тем, кто, оказывается, умеет преданно и сильно любить.
Как же мне его не хватало!
Пришлось резко себя оборвать: я уже чувствовал приближение новой легенды Дарианы. Уже давно перестав задаваться вопросом, чем эта хрупкая на вид женщина смогла покорить безжалостных и непримиримых воинов. Да и отец…
О Хаос, что должно происходить, чтобы я вновь и вновь мысленно возвращался к бывшему правителю мира!
– Давно же я здесь не была! – Лера ворвалась в кабинет бушующим ураганом, одновременно окидывая меня оценивающим взглядом, пытаясь пробиться через мои щиты (наше с ней любимое развлечение), нежно улыбаясь сыну и танцующей походкой преодолевая разделяющее нас расстояние.
Значит, все значительно хуже, чем я ожидал. Если в ее голосе начинали появляться язвительные нотки или она делала все, чтобы скрыть свою тревогу, приятных новостей можно было не ожидать. Несмотря на проведенные рядом с эльфом годы, невзирая на пережитое здесь во время вторжения, она так и не научилась полностью прятать свои чувства, выдавая себя вот такими мелкими деталями.
– Ты вновь забыл о моей просьбе?
С застежкой моего лицевого платка она справилась довольно умело – не в первый раз. Несмотря на то что она с уважением относилась к требованиям нашего кодекса, ее раздражало, когда я не снимал набиру, встречаясь с ней и ее семьей. И это тоже было наследием тех дней, которые она провела рядом с отцом, признававшим ее право на отражение чувств на своем лице.
– Я тоже соскучился по тебе, – произнес я, улыбаясь, но уже ей в спину.
Не дожидаясь, когда я войду в роль гостеприимного хозяина и предложу всем вина, она сама подошла к столику и почти до краев наполнила один из приготовленных мною бокалов.
За то время, что мы с ней знакомы, такого я еще не видел. И что думать, не знал.
Но и начинать разговор первым мне не хотелось. Хотя, судя по тому, как она нервно передернула плечами, прежде чем сделать глоток, мне придется это сделать. Пока мы все еще могли держать себя в руках.
– Лера, может, обойдемся без предисловий? – В ответ на мой нейтральный вопрос, она вздрогнула и прикусила губу. Я подхватил фужер вина, который она едва не выронила, и отставил его на стол. Вопросительно взглянул на Олейора, предлагая ему взять инициативу на себя.
Но получил то, чего никак не ожидал, – он лишь качнул головой и с удивлением посмотрел на жену. Похоже, из всех присутствующих в этом кабинете лишь двое знали, о чем пойдет речь.
И это мне все больше и больше не нравилось, я даже представить не мог, чтобы она не поделилась чем-то с мужем. И если это случилось…
– Мама, ты позволишь?
Сашка поднялся с кресла и подошел к Лере. Остановился напротив, вглядываясь в ее лицо. Его губы чуть дернулись, но слова так и не были произнесены.
– Я сама, – резко и с надрывом ответила она сыну и, вырвав из подвешенной к широкому поясу платья матерчатой сумочки несколько листов бумаги, бросила их на стол. Едва не уронив тот самый бокал, который я у нее забрал. – Это Александр нашел в одной из лабораторий на Дариане. Насколько я смогла понять, бегло изучив документы, речь идет об экспериментах, которые велись даймонами по созданию себе подобных. И меня это нисколько бы не смутило, если бы в записях несколько раз не мелькала Земля, а ДНК, с которой они работали, не принадлежала моим сородичам.
Хотел я сказать, что такого не может быть, но… если бы она не была уверена в том, о чем говорила, ее бы здесь не было.
Я взял бумаги, пробежался взглядом по первому из пары дюжин листов. Большая часть текста на дарианском. Формулы, расчеты, исправления, комментарии на полях, знакомые последовательности нуклеотидов, схемы замен, заклинания на основе Хаоса и магии крови… Сомнений нет, когда-то это было частью лабораторного журнала. Кое-где встречались заметки другой рукой и на языке, который мне был не известен.
– Ты считаешь, что отец… – начал я, передавая бумаги Олейору.
– Твой отец об этом не знал, – резко перебила она меня. – И дело даже не в том, что он вряд ли бы скрыл это от меня – ты поймешь, что я права, когда внимательно прочтешь написанное на последних страницах. Там явно идет речь о свержении Вилдора, но нет даже намека на смену правящей династии.
– Яланир?
Хотел бы я удивиться, но не мог. Его стремление к власти не заметил бы только слепой. И это при том, что он никогда в открытую не выступал против отца. И вызов, брошенный им за право сильного, был первым, когда он заявил о своих намерениях.
К тому же возглавляя внутренний круг несколько сотен лет, он имел возможность ткать паутину заговора. Но вряд ли Вилдор об этом не догадывался. Здесь же, если Лера права, все выглядело так не похоже на все, что делал мой старший брат.
– Мне трудно об этом судить. – Она задумчиво пожала плечами. Но смущало меня не то, что она выглядела неуверенно, а то, что ее волнение с каждым уходящим мигом становилось все явственнее. – Мне уже два года не дает покоя отсутствие при нем на базе одушевленного оружия.
– Ты же сама проверила все формы для душ! – впервые с момента своего появления в кабинете подал голос Олейор. – Судя по записям, ни одного несанкционированного переноса не было.
– Я начала проверку, когда мы с Асией искали тело для Рамона. И произошло это спустя несколько дней после смерти наследника. Той неразберихи, которая тогда творилась, вполне могло хватить, чтобы мы чего-то не обнаружили. А если об этом еще и заранее позаботились…
Вместо того чтобы смотреть на мужа, Лера не отводила взгляда от меня. И то, что было в ее глазах, смущало, не давая спокойно дышать, путало мысли, вплетая в них почти неосознаваемые надежды.
Я прожил на Лилее достаточно долго, чтобы понимать эмоции ее жителей, к какой бы расе они ни принадлежали. А уж человеческие тем более не вызывали у меня сомнений: жизнь людей слишком коротка, чтобы они могли научиться их скрывать. Александр, частенько вводивший меня в заблуждение, был едва ли не единственным исключением. Но его-то и человеком уже назвать было сложно. Да и с учителями ему очень повезло.
И сейчас, видя безжалостный водоворот в небесно-голубых глазах Леры, я мог назвать каждую эмоцию, которую видел, но мне не дано было их объяснить. И от этого тревога становилась все более и более мучительной.
– Ты считаешь, что Яланир продолжает жить в чужом теле? И что именно он стоял за этими экспериментами? И ты думаешь, что он не оставил мысль захватить Дариану и стать ее ялтаром? – Спокойствие давалось мне с огромным трудом.
– Я считаю, что за этим кроется совершенно не то, о чем ты сейчас сказал. И Яланиру нужна не столько Дариана, сколько Земля. Я всегда чувствовала, что один мир его не устроит. – Ее усмешка была слишком горькой.
И мне нечем было ее успокоить.
Конечно, ни согласиться с ее версией, ни опровергнуть ее сейчас я не мог. Не было у меня фактов, чтобы сделать это. Но все, сказанное ею, было похоже на правду. И я знал, что так оно и есть, но отказывался признаваться себе в этом.
Так что, услышав все это, я испытал даже некоторое облегчение: не у меня одного были подобные подозрения в отношении брата.
Ох, отец, как же мне не хватает тебя.
– Это еще не все.
Она отошла к окну и оперлась ладонями на широкий подоконник. Рыжие волны волос скатывались ей на спину, не пряча опущенные плечи.
– Я не давала клятвы, я ничего не обещала, но я считала, что не имею права выдавать ставшую мне известной тайну другого. Я знала, что когда-нибудь я приду в этот кабинет и произнесу эти слова. – Она резко обернулась к нам, по ее лицу катились слезы. Стекали одна за другой, оставляя на щеках мокрые дорожки. Но глаза вновь наполнялись влагой, похожие на подернутые легким туманом озера. – Но я не думала, что все произойдет именно так!
– Мама… – Сашка попытался броситься к ней, но Олейор рывком перехватил его, заставляя остаться рядом с ним.
Похоже, от мужа у нее действительно секретов не было.
– Я жду, Лера.
Надеюсь, она понимает, что мое преклонение перед ней настолько велико, что вряд ли найдется что-то, способное затмить это чувство.
Вместо ответа она, так и не стерев слез со своего лица, подошла к столу. Но не к тому, который был сервирован вином и закусками, а к тому, за которым обычно работал отец. Поставив ногу на стоящий рядом с ним стул, приподняла край юбки и сняла с прикрепленного к ноге ремня ножны.
– Он отдал их мне.
Простые кожаные ножны, украшенные серебряными креплениями. Рукоять кинжала, оплетенная тонкой лентой. Идеально отшлифованный круглый камень на навершии, похожий на заключенную в стеклянный шар метель.
Сделав самые трудные в моей долгой жизни два шага, я снял с перевязи точно такие же ножны, с точно таким же кинжалом и положил их рядом с тем, который достала Лера.
– Он все-таки оставил мне шанс.
Я едва разлепил ставшие вдруг сухими и неподвластными мне губы, чтобы произнести эти слова. Слова, в которых боль смешалась с радостью, в которых исчезала горечь этих двух лет и рождалась надежда. Надежда на то, что все, что я не успел сказать отцу, все, в чем не смог перед ним повиниться, теперь станет для меня возможным. Благодаря ей, ставшей его хранительницей.
– Лера… – Я опустился перед ней на колени, прижимаясь лицом к ее ногам. Из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, как мальчишка, перед этой женщиной, которая, обнажив свой меч в схватке с отцом, дала ему возможность начать новую жизнь.
– Ты не понял. – Она склонилась ко мне, заставляя подняться. И лишь когда я встал напротив, уже не зная, что думать, заговорила вновь: – Я знаю о двух гранях его души. Одна хранится в этом кинжале, вторая делила одно тело с Кадинаром. Он хотел уйти, но так, чтобы Дариана навсегда вычеркнула его из списка живых. Тела для переноса душ подготовил заранее. Для себя, Сэнара, Айласа и своего помощника, который должен был их похоронить, прежде чем отправиться в Хаос. Я узнала об этом благодаря Тиниру. Тогда же мне стало известно, что свой подарок Вилдор сделал мне не просто так. Мне кажется, он знал, что я почувствую то, что прячет этот клинок. И предполагал, что наступит день, когда он нам понадобится.
Все что я мог сделать в ответ на ее слова – усмехнуться. Разве можно было ожидать чего-то иного от Вилдора – великого интригана, умеющего предвидеть и предугадывать и способного оказываться там, где он нужен.
– И ты можешь его найти?
Я осторожно стер слезинку с ее щеки, нисколько не смущаясь присутствием здесь Олейора. Вряд ли он не поймет, что за этим жестом кроется моя благодарность.
– Где бы он ни был. – Она робко улыбнулась, давая мне понять, что оценила мое отношение.
Странная женщина. Красивая, но мягкой, неброской красотой, которая вызывала не столько желание обладать, сколько просто всматриваться в черточки ее лица, наслаждаясь их гармонией. Сильная настолько, что ее признал мир, в котором правили воля и жестокость. По-детски хрупкая, рождающая желание защитить, уберечь, не позволить горю и боли коснуться ее сердца. И щедрая на любовь и внимание, ставшая для кого-то верным и надежным другом, для кого-то нежной матерью, для кого-то женой.
Для кого-то… сбывшейся мечтой, в которую уже перестал верить.
– Тогда, – я вспомнил, как переглядывались в таких случаях Арх’Онт со старшим д’Таром (с хитрым прищуром и многозначительными улыбками, больше похожими на оскал), и попробовал повторить подобное, посмотрев на подошедшего к нам Олейора, – нам стоит найти те слова, которые убедят моего отца в необходимости его возвращения.
Вот только во взгляде нынешнего правителя темных эльфов не было того предвкушения, которое я ожидал там увидеть.
Глава 2
Вилдор
Тася легко улыбнулась Кадинару, изображавшему смущение. Привстав на цыпочки, коснулась губами моей щеки и танцующей походкой направилась к дому, словно говоря, что, выбрав из них двоих своего воина, я очень скоро раскаюсь в своем решении. Что ж, в чем-то она была права.
Несмотря на то что моя Единственная была со мной, я очень отчетливо помнил ужас того времени, когда поверил в то, что вернуть ее мне уже не суждено.
Первый год после моей мнимой смерти нам с ней пришлось нелегко.
Как бы ни было велико счастье от осознания, что теперь она рядом, я с первого дня на Лилее понимал, какие трудности нас ожидают. Я пытался найти в этой оказавшейся неожиданно незнакомой для меня женщине черты той Таси, которую помнил. А видел совершенно иное.
Беззащитность и ранимость, прятавшиеся когда-то за внешней решительностью, вдруг стали спокойной уверенностью. Там, где раньше она в бессилии опускала взгляд, теперь смотрела твердо и категорично. Сломленная душа привыкшей к поклонению дочери вождя теперь оказалась способна принимать ответственность и идти до конца.
А иногда в ней вдруг ярко проступали черты Леры, и тогда память услужливо воскрешала события недавнего прошлого. И та ночь на острове, когда я не сдержал своего порыва и, сломив ее щиты, взял ее хитростью, была самым ярким из них, но не единственным, заставлявшим меня отводить взор, испытывая не столько стыд, сколько растерянность. Мне трудно было разобраться в том, когда я чувствовал одну, а когда другую.
Это были тяжелые дни. И если бы каждый из нас не понимал, какая цена уплачена за возможность быть вместе, все могло закончиться для нас с Тасей разлукой.
А потом оба лика, принцессы и тени моей возлюбленной, воскрешенной из осколков запечатленного когда-то образа, как-то незаметно перестали меня терзать, померкнув перед той, которая делила со мной одиночество ночи. И эта женщина как раз и была моей Тасей. Той, о которой я мечтал.
И осознание этого окончательно разделило мою жизнь на ту, что была раньше, и ту, которой я жил теперь. И в этой у меня была любящая жена, верные друзья.
И только иногда, когда мой взгляд касался глади горного озера, к которому спускалась стена одной из замковых башен, я вспоминал Леру. И ощущал, что ниточка, когда-то связавшая нас, продолжает тонко вибрировать, напоминая о моем безмерном перед нею долге.
– Через луну у демонов турнир мечников. – Кадинар вернулся после весьма продолжительного отсутствия "по своим" делам и теперь всем видом намекал, что ему есть чем меня заинтересовать.
Знаю я, чем все это оборачивается, – очередной авантюрой, после которой я даю себе слово больше не поддаваться на его провокации и снова и снова нарушаю данное себе обещание. Такова уж моя натура, спорить с которой оказалось невозможно. Для даймонов лучшим другом является меч, а самым приятным времяпровождением – схватка
– Приглашают самых сильных воинов. Поговаривают, что победитель в призовом бою встретится с ялтаром Дарианы, который продолжает считаться лучшим в двух мирах, – добавил он, продолжая смотреть куда-то мимо меня.
Его попытка лишний раз не продемонстрировать, кто из нас двоих принимал решения, вновь оказалась тщетной.
Вместо ответа я откинулся в кресле, наслаждаясь наполненной пряными запахами трав тишиной летнего вечера и видом, который открывался моему взгляду. Эта беседка в точности повторяла ту, что украшала мой парк в резиденции.
– О своем участии заявили принцы Ролан и Радмир, лорд Гадриэль и… – он сделал короткую, но весьма эффектную паузу, давая мне понять, что только именем темноэльфийского интригана, с которым я его когда-то сравнил, сегодняшние сюрпризы не заканчиваются, – Александр Там’Арин.
Я мысленно улыбнулся, внешне никак не реагируя на попытку моего друга лишить меня спокойствия.
Этот юноша… впрочем, по человеческим меркам советник правителя д’Тара уже вполне мог считаться взрослым. Это если судить по возрасту. А если по содеянному, то он был достойным противником даже мне. Правда, лично я предпочел бы видеть его среди своих друзей.
Увы, несмотря на то, что мне о нем многое было известно, желание познакомиться с ним так и не осуществилось.
Сожаления об этом могли и подождать. Игра, которую предлагал мне Кадинар, была хоть каким-то развлечением в иногда удручающем спокойствии уходящих дней.
– И ради этого ты лишил меня объятий моей возлюбленной? – приподняв бровь, скептически уточнил я у Кадирана. Нисколько не сомневаясь и в том, что самое увлекательное он приберег на конец, и в том, что, прежде чем я это услышу, он изрядно потреплет мне нервы.
Впрочем, мы оба знали, что эту забаву я могу прекратить в любой момент.
– У темных опять что-то затевается, – уже несколько серьезнее заметил мой друг и, пытаясь сделать это незаметно, оглянулся назад.
А то я не знал о присутствии неподалеку Сэнара и Айласа! Их защита, конечно, давала им возможность почти слиться с вечерним сумраком, но этого не хватало, чтобы быть неуловимыми для меня.
– Может, ты их все-таки позовешь, чтобы они слух не напрягали? – не проявив даже тени эмоций, уточнил я. И позволил лишь немного потеплеть взгляду, когда он, залихватски свистнув (научился у мальчишек-конюхов), выполнил мою насмешливую просьбу.
– Теперь я могу продолжить? – Он, так же, как и я до этого, задал свой вопрос с ледяной бесстрастностью.
Вот только волны веселья, которые я ловил сквозь чуть ослабленные ментальные щиты, в очередной раз убеждали меня в том, насколько я был прав, не только оставив ему однажды жизнь, но и приблизив к себе. В нем было настолько много недостающего нам, реалистам, оптимизма, что его с лихвой хватало, чтобы время от времени наслаждаться его присутствием.
Сейчас был именно такой момент.
– Если все остальное не будет столь же предсказуемым, – заметил я, давая понять, что уже готов уйти.
Но я знал, что вот сейчас-то и начнется самое интересное. Стоило лишь посмотреть на Кадинара, который начал буквально щуриться от предвкушения меня удивить. Да и сердце ускорило свой ритм, забившись в предчувствии, словно ему уже было ведомо то, чего не знал я.
– Правительница Лера с мужем неожиданно отправилась на Дариану.
И улыбка… легкая, невесомая и такая многозначительная.
– Если ты…
Он услышал только мой рык, но не успел заметить моего движения, а я уже стоял рядом с ним и прижимал к его горлу обнаженный кинжал.