- Гномиха?! - с отвращением и ужасом произнес офицер, обманутый в своих лучших чувствах. Сияющее счастьем лицо, одухотворенное, благородное, красивое превратилось в серую маску. Слезы горя брызнули из глаз. То румянец, то бледность превратили маску, заменившую лицо, в ужасный лик. Белки глаз покрылись сеткой, лопнувших кровеносных сосудов, из носа тонкой струйкой побежала кровь. Казалось, мир рухнул, принцесса обернулась парией.
Алена с презрением посмотрела на жуткий спектакль, ничего не сказала, оделась, собрала вещи и вышла вон. "Жертва предрассудков", - стучало у нее в голове, не переставая, целых два дня. Заснуть помогала только хорошая выпивка вечерами. А Сильвестр повернул на юг, он решил не соваться в столицу.
Павел Ильич.
Свой небольшой отряд Павел вел в Пантано, он решил прояснить для себя ситуацию с орденом магов. Его баронский опыт, его дворянские понятия о чести, нравственности и порядочности слились со старым опытом и старыми нравственными установками. Теперь, стеганув плеткой, мешающего его проезду старика или ребенка, Павел испытывал стыд. Служанки в гостиницах потеряли для него остатки привлекательности. Зато стражникам на дороге стало доставаться вдвойне, их спасало, что Павел старался не убивать людей напрасно. Будучи Кюном, Павел ежедневно тренировался с мечом, теперь он забросил свои занятия, и погрузился в раздумья о своем предназначении.
Недалеко от столицы, в знакомом ему городке, там, где Кюн встретил Анну, Павел повстречал Сильвестра.
- Сильвестр, дружище, рад тебя видеть живым и на свободе! Тебя не узнать!
- Кюн? Вот кого действительно трудно узнать, - товарищи обнялись, - ты похудел, загорел, повзрослел. Нет, не постарел, взгляд у тебя изменился. Хотя он у тебя всегда тяжелый был.
- Умеешь ты сделать человеку "комплемент", - притворно обиделся Павел, - и не зови меня больше Кюн. Я достиг соглашения с магами, тот эпизод в столице забыт, но зовут меня теперь Паша. Чем закончился тот злополучный рейд по тылам гномов?
- Все живы-здоровы. И даже богаты, груз серебра мы достали из озера. Летом всех неожиданно отправили в отставку.
- Отчего тогда на твоем лице "траур"?
- Пойдем, сядем, выпьем, потом и расскажу, - потащил Сильвестр Пашу за стол. Паша долго слушал мужские сопли о коварной гномихе, которая разбила сердце офицера.
- Я так и не понял, она тебя бросила? "Поматросила и бросила"? - удивился Паша.
- Я тебе битый час, имперским языком, объясняю: она - гномиха.
- Я был знаком, аш, с целыми двумя гномихами. Одна - зазнайка и стерва, происхождение обязывало, принцесса она. Вторая - очень достойная, умная, красивая, образованная и добрая. Я еду к ней в гости, с надеждой.
- Ты никогда не говорил, что влюблен в гномиху, удивился Сильвестр.
- Мы долго не виделись. Вдруг она влюбилась в другого. Замуж вышла …
- … нарожала ребятишек, - улыбнулся Сильвестр.
- У тебя есть конкретные планы? А то поехали со мной в Пограничье! У меня там друг. Граф, самозваный, но граф.
- А как в Пограничье относятся к гномам?
- Так же, как везде, ненавидят и презирают. Хочешь увезти свою красавицу туда?
- Сначала её нужно найти. Потом разрешить недоразумение, возникшее между нами.
- Недоразумение? Ты еще скажи, что она сама виновата, мол, обманула тебя, - презрительно ухмыльнулся Паша.
- Я был прав, ты изменился, стал жестоким.
- Я стал честным, правдивым. Попробуешь ей сказать про "недоразумение" и пошлет она тебя … сразу и далеко.
- "Кто старое помянет, тому глаз вон".
- "А кто позабудет, тому оба".
- Хорошо! Найду свою гномиху, упаду ей в ноги, - осознал свой проступок Сильвестр. Они выпили еще по бутылочке вина, и решили ехать в столицу вместе.
Эпилог
Сильвестр.
В столицу друзья въехали только вдвоем, Паша оставил своих эльфов на постоялом дворе, Сильвестр путешествовал в одиночку. Для Сильвестра Паша изложил историю, придуманную Третьим, о своем двойнике, и тот согласился навестить Глюк, Танте и Смарта. Он рассчитывал встретить там Болда, но неожиданно наткнулся на Алёну.
- Я верю тебе, - прервала она поток пылких извинений и признаний Сильвестра, - но у нашей любви нет будущего. Для этого нужно, чтобы партнеры были равны, или думали, что они равны. К тому же ты не тот человек, которому наплевать на общественное мнение.
- Таких людей нет, даже императору небезразлично, что думают окружающие его люди.
- Такой человек есть. Он уже доказал это. Но он маг, а я нет.
- У вас тоже будет неравенство, - обрадовался Сильвестр, - но я люблю тебя сильнее, чем он. Я нашел тебя, и никому теперь не отдам.
- Во-первых, для него любой чудо-воин, или грозный маг, не страшнее букашки. Во-вторых, он считает меня великой магиней. Мои таланты пока спят, но их можно разбудить.
- Я сам видел, как обычный человек убил двух магов. Одного - высших степеней посвящения, одного - боевого. Для удачливого и смелого человека всё возможно!
- Как звали этого смельчака? Сильвестр?
- Нет …, Кюн, - раскрыл он чужой секрет.
- Этот толстяк? - кивнула Алена в сторону дома, и засмеялась.
- Это его двойник, - прошептал Сильвестр.
- Всё равно смешно.
- Двойник совсем не похож!
- Странный двойник, - Алёна продолжала смеяться.
- Поехали, я познакомлю тебя с настоящим Кюном. Только так его теперь звать нельзя, он теперь Паша.
- Странное имя у твоего друга, - мгновенно перестала смеяться Алёна, и позвала Бестию, - поехали!
- Только насмешничать над ним не надо, - попросил Сильвестр, - он еще очень молод, обидится.
- Ты про нас ему всё разболтал?!
- Сказал, что люблю гномиху, то есть тебя …
- Ладно. Забудь, - остановила она его, - Если это Павел, он всё узнает сразу.
Если порядочность ему позволит копаться у меня в голове? К тому же Бестия своего старого подчиненного знахаря Павла, почему-то, не любит, и, конечно, пощекочет ему самолюбие.
- Госпожа! Я не самоубийца! - успокоил Алёну Бестия. Ехать было недалеко, за ближайшим поворотом их ожидал Паша.
Павел Ильич.
Сильвестр появился в компании Алёны и старого знакомого Павла - Бестии. "Вот она какая, страстная любовь Сильвестра!" - догадался Павел. Погрустнел, задумался, сравнил своё отношение к Алёне с мучительной страстью своего армейского друга. Свои романы с эльфийками Анной и Ванессой в образе Кюна он помнил слишком хорошо. Ему было с чем сравнивать нежную "любовью" Павла Ильича к Алёне. "Гормоны тут оказались не столь важны. Внешне я молодой, а в душе - старик", - реально оценил своё чувство к Алёне Павел Ильич. Ни Бестия, ни Алёна не узнали Павла, и уже поехали мимо, но Сильвестр остановил их.
- Можно тебя на пару слов, - отозвал Павел Сильвестра после официального представления, - о нашей беседе никому не говори ни слова.
- О какой беседе?
- О том, что у меня тоже есть подружка-гномиха.
- Хорошо, - подозрительно уставился на Павла приятель. Алёна, видя, что Павел "не узнает" ни её, ни Бестию, засомневалась в своих выводах.
- Паша! Такое редкое имя! - попробовала она подойти с другой стороны.
- Это не совсем имя, любовное прозвище, так назвала меня одна знакомая эльфа. Правильно говорить Паша, а не Паша. "Или Володя ошибся, или Павел Ильич потерял память", - подумала Алёна.
- Не знаю, возможно, это секрет, но мой бывший жених Владимир говорил о тебе, как о "жестоком" убийце магов. Это его ты спас, помнишь мужчину с обугленной рукой?
- Скорее он спас меня! А я уже вернул ему долг. Рука зажила?
- Высохла. Да и сам он превратился в старика.
- Поэтому вы расстались, - уколол её Павел.
- Мы расстались два года назад, он сейчас женат и у него есть ребенок, - поспешила оправдаться Алёна, увидев вытянутое лицо Сильвестра.
- Я тоже обгорел этой зимой, и невеста бросила меня …
- Что не помешало прекрасной эльфе …
- Не будем об этом. Что привело тебя в столицу, гномиха?
- Я ищу своего друга. Он уехал сюда зимой, хотел с корнем вырвать, полностью уничтожить прибежище черных магов в замке Дюк. Услышав о твоих подвигах, я подумала, что этот человек - ты.
- Мною двигала только месть. Никаких других разногласий с магами у меня нет.
- Убить пятьсот человек, с целью мести? Это неимоверно жестоко!
- Ты не одобряешь. Гораздо лучше убить многие тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч - ради идеи! Например, той, ради которой сейчас идет война. Люди считают гномов животными, во всяком случае "низкими" людьми, гномы относятся к людям аналогично, - яростно возразил Павел.
- Алёна, ты зря набросилась на моего друга. Дворян, среди этих пяти сотен убитых, было совсем немного. Возможно никого. В совете ордена большинство захватили простолюдины, дворяне неохотно идут в услужение к плебеям. Кроме герцога и его вассалов, пожалуй, никого в замке нет, - защитил друга Сильвестр.
- Да. Сильвестр, я видел, кого убиваю, жалкие плебеи, не стоило их даже считать, - с сарказмом продолжил Павел. Он внимательно посмотрел на изменившееся лицо Алёны.
- Хотел бы добавить для тебя лично, Алёна! Мой друг Сильвестр самый заботливый офицер в армии, у него практически нет потерь, а солдат редко наказывают без причины, - добавил Павел.
- Позвольте мне вмешаться, господа! Предлагаю заехать в гостиницу, прохожие прислушиваются, - прервал обсуждение Бестия.
- Ты прав, - согласился Павел.
* * *
Поехали в гостиницу к Алёне, та решила собирать вещи и утром выезжать обратно в Пограничье. Сильвестр решил ехать в ней, и она не возражала.
- Эльфа лучше гномихи? - спросила Алёна Пашу, когда они на секунду остались одни. Тот промолчал.
- Приезжай. Хотя бы ради Володи, - ей показалось, что она чувствует эмоции Павла Ильича.
- Приеду. Но сначала я хочу разобраться с артефактом, со структурой заклинания, с орденом. Если не найду решения, приеду и мы снова попробуем сотворить из тебя Святую Магиню.
- И зачем ты валял дурака целых два часа? - обняла его Алёна.
- Я полюбил графиню эльфу, ты влюбилась в имперского офицера. Оставим всё так, как есть, - высвободился из объятий Павел.
- Какой же ты ребенок, "дядя Паша"! Павел Ильич уехал не прощаясь. Он хотел уже сегодня встретиться с Третьим.