Знаете, самое худшее, что багберы могут делать твердой часть себя, как я уже успел узнать, спасая свою жизнь в кабине почившего "Датсуна 510". Слизистая ротовая дыра внезапно обретает острые зазубренные края, а мягкая рука без пальцев отращивает когти. Единственное, как можно это распознать, - по цвету, отвердевшая часть меняет его с сине-черного на лилово-белый. Но даже если вам удалось отрубить отвердевшие части, они просто превращаются обратно в черное резиноподобное вещество и прирастают обратно к организму. Так что даже в такой экстремальной ситуации, как сейчас, я не собирался тратить на них пули.
Итак, доклад с поля боя от Генерала Доллара. Одна амазонка без сознания, Клэренс вышел из боя, как минимум, в данный момент, Галина со своим огнетушителем где-то в темноте, позади меня, отмахивается от тварей серебряным клинком. Что оставляло меня наедине с двумя багберами размером с подрощенных бегемотов, плюс куча желе на подходе. Ближайшая к лицу конечность стала твердой и зубастой, как минога, и обрастила себя снаружи бледно-лиловыми шипами, будто гигантский резиновый морской еж, а другая конечность обвила мою грудь, не давая дышать. Развернув мачете, я попытался ее срезать, что было столь же просто, как срезать с себя засохшую жевательную резинку, которая тебя ненавидит и пытается сделать тебе больно. Наконец щупальце отвалилось. Шатаясь, я сделал пару шагов назад, отмахиваясь мачете от других щупалец, протянувшихся ко мне. Дети Кошмара все так же наступали, но я был в состоянии разбираться лишь с одним диким ужасом за раз.
Можно замедлить багберов, рубя их на куски, но со временем они снова соберутся в целое. Огонь на них действует, но Орбан несколько раз мне напомнил, что огнемет Галины в состоянии сделать не более трех нормальных выстрелов, а один она уже сделала.
Когда я разрубил часть багбера, пытавшуюся откусить мне голову, своим мачете, возникло странное ощущение. Я едва себе нос не отрубил, но вовремя повернул лезвие. Причинил твари достаточный вред, так что она отпала от меня и плюхнулась на пол, снова начиная собираться.
Я отступил ближе к Галине, чтобы мы могли прикрывать друг друга обороняясь. Клэренс (который, судя по всему, изрядно пострадал) пришел в себя и, хотя он хромал и у него текла кровь из резаных ран, подхватил потерявшую сознание Оксану и пробивался к нам, прорубаясь через ряды "щенков свастики" и багберов. Мы встали спина к спине, подняв мачете. Мгновение это выглядело так, будто наступила ничья, хотя, конечно же, мы проигрывали. С потолка стекли и вывалились на пол еще три или четыре багбера. Затем они приподнялись на ложноножках, будто превратившись в огромные безволосые подобия Детей Кошмара. Все превращалось в веселую вечеринку злобного желе, и ситуация мне совсем не нравилась.
- Побереги выстрелы, Галина, - сказал я, прицеливаясь.
- Почему? Они убьют нас!
- Просто поверь. Это единственное, что работает, как мы знаем. Нам понадобится огнемет, когда придется пробиваться к выходу.
- Пробиваться к выходу! - хрипло, на грани нервного срыва, крикнул Клэренс. Неудивительно, когда на тебя нападает куча сверхъестественных тварей. - Если таковой есть.
- Погоди, Гаррисон. Клинки у нас пока есть. А еще куча серебряных пуль, у меня и у вас. Скажу, когда надо будет стрелять.
И в этот момент ближайшие к нам багберы внезапно поднялись, будто кобры, разделяя на части верх себя, и бросились вперед, будто куча гигантских разъяренных гусениц. Я принялся рубить их мачете, но это было все равно, что пытаться остановить морскую волну, состоящую из замазки. Разрубаешь один кусок, но лезвие застревает в следующем или через один. Серебро им вредило, но не убивало, как Детей Кошмара.
Мы отступали, и они начали прижимать нас к стене. Я схватил ближайший предмет, способный сойти за щит, это оказался кусок сломанной китайской ширмы, и попытался наступать, оттесняя тварей, чтобы освободить проход. Но, хотя этот щит и не давал ближайшим тварям вцепиться мне в лицо, он был слишком хрупок и неудобен. Один из багберов просто сдвинулся назад, а затем начал перетекать через край, как осьминог, вытаскивающий краба из норы. Чудовище обрушило на меня уже почти весь свой вес, я отпустил щит и отступил. Спустя пару секунд ширма сломалась и исчезла под массой взбесившегося желе.
(Если кому-то нужна слегка поврежденная антикварная ширма, свяжитесь с дирекцией музея. Следы слизи багберов помогут вам скинуть цену.)
И тогда, когда волна черно-лиловой смерти уже поднялась так высоко, что я готов был позволить Галине купить нам еще пару секунд жизни (поскольку перед непосредственной угрозой смерти длительное планирование отступает на второй план), окружавшие нас багберы вдруг покрылись вспышками пламени и небольших взрывов, от которых они стали разваливаться на части. Падая, эти части продолжали гореть. Бескостные издали ужасающий низкий стон, разрываемые на части этими взрывами, от этого стона у меня заломило зубы и кости, и я увидел человеческую фигуру, бегущую к нам сквозь дымящиеся и колеблющиеся комки слизи. На нашем спасителе было потрепанное пальто, в его руках был большой пистолет с большим глушителем. Не просто большой, огромный. В смысле, такой, что увидишь только в настоящем порнографическом фильме.
Признаюсь, я изумился.
- Сэм? Какого?..
- Сэм! - заорал Клэренс, будто мальчишка из Младшей Лиги, увидевший на трибуне папочку.
Мой приятель перепрыгнул через пузырящуюся массу. Прыгающий Сэм походил на носорога, которому вздумалось летать, но, должен признать, прыгнул он очень неплохо, хоть и не слишком хорошо приземлился.
- Разговоры потом, - сказал он, поскальзываясь и падая рядом со мной, едва не сбив меня с ног. Уродливое резиноподобное щупальце все еще держало меня за ногу, и я был занят, срубая его, пока обладатель щупальца не схватил меня за более интимные части.
- У меня этих разрывных только одна обойма осталась, - сказал Сэм, с трудом дыша и подымаясь на ноги. - Знал бы, что ты бьешься с такими долбаными тварями, купил бы себе хрень с круглым магазином.
Наконец освободившись, я достал запасной нож, огромный старый "боуи", и отдал Сэму. Боже, так здорово было его увидеть, даже если это означало, что злобная слизь сожрет нас обоих.
- Серебро на лезвии. По паукам отлично, но по желе - плоховато. Постреляй по ним еще немного, когда будешь готов, чтобы нам выбраться.
- Я же тебе говорил, что попытаюсь прибыть на твой праздник, - сказал он.
Даже посреди всего этого кошмара я разозлился.
- Ни хрена ты не попытался! Я тебе сотню сообщений оставил.
- Я не тебе говорил, а мальчишке.
- Спасибочки, - сказал Клэренс.
Я решил оставить разговор на потом.
- Поджигай их! - крикнул я, наклоняясь, чтобы подхватить Оксану, которая все так же была без сознания, если не хуже. Отстегнул пустой бак из-под нитрата серебра и поднял ее. Когда я закинул ее на плечо, она застонала от боли. Значит, все-таки жива.
- Уматываем отсюда.
Сэм наставил "Глок" на самое тонкое место уродливой стены, вздымающейся перед нами. Не знаю, что у него за глушитель, но для штуки, выглядящей так, будто она заказана по почте из магазина аксессуаров Большого Джима Стила, работал он отлично. Стоя вплотную, я едва слышал звук выстрелов, зато хорошо видел их результат. И он мне нравился. Вонзаясь в желатиновых чудовищ, пули взрывались и рвали тварей на части. Некоторые пробивали их навылет, не взорвавшись, но взрывались, попав в следующих. Горящее желе полетело во все стороны, в том числе и на Детей Кошмара, которые спешно побежали прочь.
Я повел всех к ближайшему выходу, по минному полю из корчащихся ошметков рук и дрожащего желе, которое пыталось собраться воедино, даже продолжая гореть. Сохранять в тайне наше вторжение уже не было смысла, но я все еще надеялся выбраться втихую, не вызвав срабатывания сигнализации, просто, чтобы облегчить отступление. Мне не хотелось пробиваться с боем до самого верха. В пистолете оставались пули, и если дойдет до худшего, то придется просто выбраться через окно первого этажа.
Мы миновали едва половину зала, когда "Глок" Сэма защелкал. Нас преследовали несколько багберов, перекатываясь по полу, будто морские слоны, и ковыляя на псевдоногах, будто черепахи-мутанты, широкие и приземистые. Оставшиеся Дети Кошмара тоже собрались в кучу, в дальнем конце, перекрывая выходы. Я лишь надеялся, что огнемета у Галины хватит на то, чтобы пробиться, но от двери нас отделял еще короткий коридор, и я не был уверен, что мы сможем пробиться, даже если у нас будет столько горючего, сколько хватило бы, чтобы спалить весь музей. Стрелял перед собой, пытаясь расчистить дорогу, но пули с серебряными наконечниками плохо действовали на такую массу тварей. Жаль, что я не обзавелся такими же разрывными, как у Сэма.
"Щенки свастики" начали прыгать на нас с потолка, будто гигантские тропические пауки. Когда один свалился Галине в щель между спиной и баком огнемета, она вскрикнула.
Другими словами, дела были совсем дерьмовые.
И тут из темноты вышли три человеческие фигуры, там, куда мы направлялись, по другую сторону от багберов и кучи Детей Кошмара. У них в руках было оружие - большие штурмовые винтовки, и они наставили их на нас.
Я бросил Оксану, чтобы освободить руки.
- Бросайте оружие, - сказал рослый, наставляя ствол не на меня, а на Галину. Это был мой друг-неонацист из Норвегии, Бальдур фон Урук фон Хреноголовый, в черном костюме "коммандос" и с массивным медальоном на груди. В сочетании с закрытым на горле костюмом это делало его похожим на черного громилу из какого-нибудь старого фильма. Значит, ублюдок ждал, пока твари, управлять которыми его научил Ситри, сделают грязную работу, и он сможет безопасно воспользоваться результатом. Жаль, что я его там не убил, в их убогой нацистской лавочке.
- Бросай сейчас же, Роберт Доллар, и не пытайся снова исчезнуть, иначе убью твою подругу.
С ним были двое его подручных, Тимон и Пумба, в таких же костюмах доморощенных штурмовиков. Они выглядели такими возбужденными, будто готовы были обоссаться от радости, но стволы их винтовок не дергались, и я понимал, что они с легкостью нас уложат. Из темноты вышли еще четверо или пятеро штурмовиков "Черного Солнца", тоже со штурмовыми винтовками. В сумме не меньше полудюжины, и оружие у них было куда лучше нашего.
Я не хотел рисковать жизнью Галины только ради самоутверждения этого дешевого поклонника Гитлера. Медленно выставил вперед свой "Глок", так, чтобы он видел, и бросил в сторону.
- И меч тоже. Все вы. Бросайте оружие.
Бросив мачете, я откинул его ногой в сторону. Сэм, Клэренс и Галина сделали то же самое. Я надеялся, что фон Варенменш не приметит огнемета, но он заставил ее снять и его. Тимон оттащил огнемет в сторону и вместе с Пумбой принялся рассматривать его, как ребенок видеоприставку, о которой слышал, но которой никогда не видел.
- А теперь рог, мистер Доллар, - сказал фон Варенменш.
- Я же говорил, у меня его нет.
- Мы все равно вас обыщем.
Он кивнул Пумбе. Тот не пошел ко мне, но схватил Галину и швырнул в сторону фон Варенменша, который тут же приставил дуло к ее голове.
- Не надо умничать, мистер Доллар.
- Сам знаешь, ничего поделать не могу, - ответил я, когда Пумба двинулся ко мне, чтобы обыскать. - Это в моей натуре.
Заставил меня снять рюкзак, ногой толкнул его к Тимону, чтобы тот проверил его. Тимон тут же нашел мой запасной револьвер и сунул в карман, ублюдок. Револьвер калибра.38 пробыл у меня очень долго, и мысль о том, что какой-то панк-фашист будет теперь с ним ходить, возмутила меня не меньше, чем все остальное. Обыскав меня, Тимон нашел пару запасных ножей и обоймы, как и стержень, вшитый в рукав. Вспоров рукав ножом, он вытащил его и помахал перед остальными, будто нашел слиток золота.
- О как! - заявил Тимон, найдя последнее мое оружие, бритвенное лезвие в каблуке. - Этот парень наперед обо всем подумал.
Видимо, на этот раз они решили не оставлять без внимания мою обувь.
- Плохо, что вы этого не сделали, - сказал я. - Иначе вы бы не совершили столько преступлений и не продали свои бессмертные души просто ради того, чтобы заниматься своей нацистской ерундой.
- Нацисты были любителями, пусть и с правильными целями, - заявил Бальдур. - Наши цели выше. Но я не стану тебе этого объяснять. Где ты спрятал рог?
- Мы его не прятали. У нас его и не было.
- Правда? Мы дали тебе мало времени, чтобы его найти? Вы удручающе медлительны, мистер Доллар.
Он долго глядел на меня. Взгляд его был холоден и проницателен. Встретив такого в толпе, вы бы и не обратили внимания, разве что на рост, но я видел его не в первый раз и понимал, что за этим хладнокровием скрывается настоящее безумие.
- Тогда вы найдете его сейчас, поскольку мне известно, что вы пришли сюда именно за ним.
Он поглядел на дверь под мозаикой, ведущую на потайную лестницу.
- Что там такое? Этого нет на плане помещения.
Мне стало тошно. Этот ублюдок знал о наших планах почти все.
- Ничего, - ответил я. - Офис. Мы там ничего не нашли.
- Что ж, тогда поищите еще раз, мистер Доллар, не возражаете? - сказал он. - Поскольку мы очень желаем - так сказать - найти этот предмет. У нас есть покупатель, который заплатит тем, что куда лучше денег. Могуществом.
- А что, если мы не согласимся?
- Тогда вы будете смотреть, как мы будем убивать ваших товарищей, одного за другим, начиная с женщин. Сами понимаете, мистер Доллар, я кое-что про вас знаю. Знаю, кто вы такой. Интересно, все ли ваши товарищи имеют такое же необычное происхождение? Думаю, нет. И думаю, вам будет болезненно смотреть, как их пристрелят по одному. Так что рекомендую приниматься за дело.
Я лихорадочно размышлял, думая, как можно их задержать, сбить с толку, отвлечь, хоть ненадолго, чтобы нам удалось сбежать. Но в голову ничего не пришло. Ноль. Именно столько у нас было шансов.
- Хорошо, - сказал я. - Ты главный. Пока что.
- О, намного дольше.
Он рассмеялся самодовольно, но ствол винтовки не сдвинулся от головы Галины.
ГЛАВА 30
СМЕРТЬ ОТ ФАРФОРА
Фон Варенменш и его подручные подвели нас к лестнице, ведущей в тайный кабинет Доньи Сепанты. Ублюдки уже некоторое время за нами следили, это стало очевидно, вернее, по всей вероятности, это делали их демонические прислужники. Предметный урок на тему могущества, получаемого в обмен на продажу души. Они воззвали к Принцу Ситри, сопернику Элигора, и получили из глубин Ада все необходимое. Любой выскочка-панк становится опасным, когда у него в руках оружие, любой, получивший поддержку из Ада, становится чудовищем. И мы оказались в лапах таких чудовищ.
- И что вам хорошего с того, что вы получите этот рог? - спросил я Бальдура фон Варенменша. Плевать мне было, какой у него план, конечно же, я просто хотел потянуть время. Полдюжины парней держали нас на прицеле, но все ублюдки очень любят поговорить о себе самих.
- Вам не понять, - ответил он. - Вы мыслите мелко-о женщинах, боссе, работе…
- Я годами уже не задумывался о своей работе, фон Белохлебофф. Только ушлепок считает ушлепками всех остальных.
- Ограниченные всегда считают себя мерилом. Не могут понять тех, кто мыслит о большем, стремится к большему…
Пусть болтает, пусть считает, что делает этим из себя могучего человека, "которому суждено править миром". Я оказался достаточно близко к Сэму, чтобы прошептать, так тихо, как могут услышать только уши ангела.
- У тебя все еще при себе та сверкающая штука? - спросил я тишайшим голосом ученика на задней парте. - Та, которую ты надевал, чтобы творить всякое?
- Перчатка?
Сэм называл ее Перчаткой Господа. Энаита дала ему ее, чтобы выполнять работу во имя Третьего Пути.
- Да, но я не думаю, что это хорошая мысль…
- Мне сейчас плевать, какие мысли плохие, какие хорошие, - прошептал я. - Потому что как только мы окажемся внизу это место станет нашей могилой. Они с нами покончат - тра-та-та.
- Нет, говорю тебе, Би, это плохая мысль! - ответил Сэм, уже не шепотом.
- Плевать! Сделай что-нибудь!
- …вижу, что вы даже не слушаете, - сказал фон Варенменш. - Думаете, что смогли отвлечь меня и обдумать свой план. Спускайтесь вниз, мистер Доллар. Один. Если через две минуты не принесете рог, один из ваших товарищей умрет.
Он усмехнулся.
- На мой выбор. Вероятно, одна из девушек.
- Трахни ты сам себя, выблядок норвежский! - крикнула Галина, что, как я понимал, не способствовало смягчению тона беседы. - Мы не девушки, мы скифы, мать твою!
Клэренс протянул руку и схватил Галину за предплечье, чтобы она замолчала, и та едва не уронила Оксану, которая только начала приходить в себя. Все это обеспокоило охранников - я надеялся, что не настолько, чтобы кто-нибудь случайно нажал спусковой крючок и дал очередь. Тогда стрелять начнут все, и все будет кончено.
Фон Варенменш улыбнулся, поглядев на Галину, а потом на часы.
- Итак. Если Доллар не вернется через… минуту сорок пять секунд, тебя застрелят первой, шлюха.
- Я думаю, вы, ребята из "Черного Солнца", не поняли одного, - сказал я, делая шаг вперед и закрывая от них Сэма собой. (И надеясь, что он воспользуется этим.) - Вы всего лишь дети с оружием. А мы… мы ангелы Господни!
Фон Варенменш поглядел на меня безо всякого страха и смущения. Видимо, он это уже знал.
- И что? У вас тела, внутри которых кровь и органы. У нас оружие. Мы победили.
Он посмотрел на часы.
- Минута двадцать две секунды уже.
- Нет, говорю я, - сказал я громче. - Мы ангелы Господни!
Ничего не произошло, лишь я, как полный идиот, орал на людей с AR-16 в руках.
- Сэм! - заорал я. - Сделай что-нибудь, на хрен, не заставляй меня отдуваться!..
Вспыхнул ярчайший свет, будто стартовала ракета "Сатурн", и неонацисты попятились. Спустя мгновение свет ослаб, оставшись лишь на поднятой вверх руке Сэма. Тимон и Пумба приободрились и шагнули обратно.
- Они должны были умереть или что, Сэм? - спросил я.
- Заткнись, я еще не закончил, - ответил он.
- Меня начинает утомлять все это ваше глупое дерьмо.
Фон Варенменш просветлел лицом, хотя, на самом деле, просветлело все вокруг, но уж точно он не выглядел пораженным ангельским огнем, или даже слегка обожженным от ангельского тепла.
- Пристрелите их всех, - сказал он своим людям. - Всех, кроме Доллара и рыжей девчонки.