– И что, ты боишься смерти?
– Нет. – Ойкерен скинул с бритой головы отороченный мехом круглый шлем. – Я боюсь того, что, представ перед духами предков, не смогу сказать им, что вывел наш род из-под удара.
– Мы всего лишь люди и делаем, что можем.
– Это так, мой старый друг. Однако я виноват. Слишком верил в честность соплеменников. Сам дал клятву подчиняться Манчего и теперь нарушаю её. Я был неосмотрителен, посылая в прошлый зимний поход наших лучших воинов. И это я, а не кто-то другой не сберёг продовольственные склады.
– Да ладно тебе! Во всём происходящем есть и моя вина, да и другие уважаемые люди нашего рода тоже виновны. Так что оставь печаль, и давай ещё раз подумаем, как нам самим уцелеть и наших сородичей от влияния враждебного культа уберечь.
– Подожди. Дючина дождёмся, тогда и поговорим. Я к другому разговор веду.
– К чему?
– К тому, Сантрэ, что, если я погибну, ответственность за род ляжет на тебя. Другого кандидата в вожди я не вижу.
Над костром повисла гнетущая тишина, и первым её прервал военный вождь. Поиграв желваками, Обер посмотрел прямо в глаза Ойкерена и кивнул:
– Я приму пост вождя, но видят духи, что мне это не нужно!
– Врёшь, дружище. – Ойкерен слегка усмехнулся. – Ты всегда мечтал занять моё место.
– Да, это так, не отрицаю. Но быть вождём в такой переломный для рода момент и врагу не пожелаешь.
– А вот с этим соглашусь.
Одновременно с этими словами вождя к палатке вышел Ратэрэ Дючин, гибкий русоволосый мужчина. Молча он сел между Обером и Ойкереном. Трое заговорщиков переглянулись, и глава Океанских Ястребов хотел начать обсуждение планов. Но тут рядом с палаткой резко остановился боевой лось, и с него соскочил племянник Ойкерена, один из лучших разведчиков рода Йоххе Пянт. Он бросил поводья своего сохатого телохранителям вождя и подбежал к дяде. И Ойкерен, который впервые видел своего родственника в таком возбужденном состоянии, спросил его:
– Что случилось, Йоххе, ты обнаружил армию остверов, которая вышла нам навстречу?
Пянт отрицательно помотал головой и кинул быстрые опасливые взгляды на сидящих рядом вождей. После чего упал на колени рядом с вождём, прижался к его уху и быстро-быстро зашептал:
– Дядя, в лесу я встретил Отири. Она с остверами. Сколько имперцев, я не знаю. Но если бы не ламия, они нас перебили бы.
Не ожидавший услышать подобное известие Ойкерен на миг потерял дар речи и коротко кивнул, а сотник продолжил:
– Она желает тебя видеть. Сегодня ночью после полуночи в ближайшем лесу. Невзирая ни на что. Говорит, что есть важный разговор.
– Что-то ещё? – еле слышно спросил Ойкерен.
Разведчик помедлил, помялся и сказал:
– Рядом с ней был остверский аристократ, по описаниям и гербам твой кровник граф Ройхо.
Сами собой ладони вождя опустились на оружие: левая на атмин, а правая на кинжал. Несколько секунд он боролся с бешенством, которое захлестнуло его, но Ойкерен смог перебороть себя, вспомнил о том, что отвечает за тысячи людей, и, полуприкрыв глаза, задал племяннику следующий вопрос:
– Кто ещё кроме тебя видел ламию?
– Никто. Со мной было десять воинов, которых ост-веры держали на прицеле, а меня позвали в глубь леса.
– Шпионы Чёрных Соколов тебя видели?
– Кажется, да.
– Тогда оставайся возле моего шатра и никуда не отлучайся. Ни под каким предлогом! Отдыхай, через два часа поведёшь меня на встречу с Отири. Выдвигаемся тайно. Никому ни слова. Ты меня понял?
– Да, вождь.
Йоххе Пянт вскочил и удалился, а Ойкерен всмотрелся в лица своих товарищей, которые не понимали, что происходит, и прикинул, о чём будет вести разговор с ведьмой. После чего он в очередной раз прогнал прочь навязчивые мысли о Ройхо и сказал:
– Друзья, наши шансы на то, чтобы уцелеть и спасти наших людей, повышаются. Садитесь поближе. Произошло кое-что, о чём вы должны знать…
Глава 17
Северные пустоши. Мёртвая Пересыпь. 4.12.1406-5.12.1406
Хрусь! Прогоревшая толстая палка, которая лежала в центре костра, переломилась пополам, и я, окинув взглядом сидящих напротив меня крепких мужчин в ламеллярных доспехах, главу Океанских Ястребов Ферри Ойкерена и его зама по боевой части Сантрэ Обера, спросил их:
– Итак, вожди, мы договорились?
Ойкерен, который с трудом сдерживался от того, чтобы не вцепиться в моё горло, еле заметно оскалился. Он переглянулся с Обером, обменялся с ним быстрыми знаками и снова посмотрел на меня. Видимо, хотел померяться взглядами, но эта игра мне знакома очень хорошо, и хозяином положения являлся я, а не он. Поэтому Ойкерен не выдержал, резко отвернулся и произнёс:
– Да, граф Ройхо, мы договорились.
– И? – Я продолжал смотреть на него.
– Отныне мы на вашей стороне, – не пытаясь вновь поднять на меня глаза, ответил Ястреб. – Мы, остверы и нанхасы, являемся верными последователями богини. И если имеется общий враг, культ чужого бога, то нам необходимо выступить против него единым фронтом. Однако наши воины не поднимут оружие против своих соплеменников, по крайней мере до тех пор, пока они сами не выступят против нас.
– А как же ваши погибшие шаманы? Неужели вы не хотите за них отомстить?
Вождя аж передёрнуло.
– За это ответит Итиши Манчего, а рядовые воины, которых оболванили, ни при чём.
– Кстати, насчёт оболванивания. Кто или что является источником нависшей над вашим становищем магической пелены?
– Не знаю. – Ойкерен покачал своей бритой головой. – Но она появилась сразу после того, как к нам прибыли шаманы Чёрных Соколов и тысячник Веска Форз. Так что если есть какой-то мощный артефакт, то он у них или у верховного шамана Галита Дазза.
– Дело не в артефактах и не в чародеях. Главный источник пелены иной, – вклинилась в разговор ламия, которая и провела основные переговоры с вождями Океанских Ястребов, а я подключился к ним только на заключительном этапе.
– И что же это? – Я посмотрел на сидящую рядом со мной на большом бревне затянутую в полевой комбинезон имперского разведчика ведьму.
– Потом поговорим.
Я кивнул и опять обратился к Ойкерену:
– Раз мы достигли соглашения, перед тем как расстаться, я предлагаю ещё раз оговорить условия нашей… – подбирая правильное обозначение, я запнулся и произнёс: – сделки.
– Давай, – согласился вождь рода и ещё раз изложил мне свой нехитрый план: – Подчинённый мне авангард, пять тысяч воинов, продолжит своё движение к границе. Вы пропускаете нас и ядро войска, а затем наносите свой удар по арьергарду, который состоит исключительно из Чёрных Соколов. Разгромить его, как нам кажется, вы не сможете, но потрепать Соколов реально. После этого мы дождёмся сбора основных сил перед границей герцогства Куэхо-Кавейр и, не вступая в драку с вашими войсками, устраним своих надсмотрщиков и уйдём в сторону. А далее, после того как Орлы, Совы и уцелевшие Соколы вступят в бой с армией герцога, мы направимся к горе Юххо. Там поднимем людей, заберём с собой всех сторонников богини и двинемся на соединение с молодыми воинами нашего рода.
– Хорошо, – сказал я. – От нас вам что-то нужно?
– Нет! – Голос Ойкерена, который горделиво вскинул подбородок, прозвучал резко и разнёсся по тёмной лесной заснеженной поляне, словно выстрел.
– Тогда прощайте, вожди, и пусть наша договорённость будет крепкой, а клятва нерушимой. Ну а того, кто её нарушит, покарает богиня.
– Да будет так! – разом произнесли оба Ястреба.
– Да будет так! – вторила им Отири, которая в данном конкретном случае являлась свидетелем и гарантом наших договорённостей.
Давая знак, что переговоры окончены, я встал. Вожди Океанских Ястребов последовали моему примеру, а ламия осталась сидеть. Наши ночные гости простились с ней, а она с ними. Всё как-то буднично, вежливо и спокойно, словно и не стоит рядом пятитысячный авангард вражеского войска, а мои оборотни и дружинники не готовы к тому, чтобы нанести по нему удар. Просто люди у ночного костра посидели в зимнем лесу, обсудили свои дела и теперь расходятся. Но это только иллюзия. И слова Ойкерена, с которыми он обратился ко мне напоследок, подтвердили это:
– Когда-нибудь мы встретимся с тобой на узкой дорожке, граф Ройхо, и ты умрёшь. Клянусь!
– Ну да, конечно. – Улыбка пробежала по моим губам. – Только ты доживи до этого момента, Ферри Ойкерен.
– Эх-хр!
С трудом сдерживаемый неразборчивый рык вырвался из горла Ойкерена, но больше он ничего не сказал, а резко развернулся и отправился в сторону опушки, где находилась его охрана. Сантрэ Обер было последовал за ним, но я придержал его:
– Обер, тебе привет от Костара.
– Сын?! Он жив?! – Военный вождь замер на месте.
– Да.
– Что с ним?!
– Он не погиб. Попал в плен, а сейчас находится на моей службе и командует боевой галерой.
– Этого не может быть!
– Граф говорит правду, – подтвердила мои слова ламия.
– Я вас услышал, – коротко и сдержанно ответил Сантрэ.
"Ага! – немного позлорадствовал я. – Хау! Я всё сказал! Слышали, знаем, кино о благородных индейцах смотрели. Тоже мне гордые северные мужчины, нет бы порадоваться!"
Однако плечи Обера, этого сильного человека, заметно поникли. Он отвернулся и последовал за своим другом и предводителем, а я проводил его взглядом и, представив себе, что творится в душе отца, узнавшего, что его сын жив, решил, что не следует воспринимать поведение военного вождя как заносчивость. Поэтому, отогнав прочь мысли о двух Оберах, я вновь сел на бревно и, глядя на огонь, задумался о результатах прошедшей встречи.
Что сказать? В целом переговоры прошли вполне успешно. Правда, они были спонтанными, и мой сюзерен их не одобрял, но пока ему про них знать и не надо. Что же касается моих личных впечатлений относительно посетившего мой костерок вождя Океанских Ястребов, то Ферри Ойкерен мне понравился. Человек с твёрдыми убеждениями и потомственный вояка. И если бы не его ненависть ко мне, то, наверное, когда-нибудь, мы могли бы стать друзьями или как минимум приятелями. Но Ойкерен внушил себе, что я его кровник, а переубеждать вожака в обратном у меня не было ни времени, ни сил, ни желания.
Да и вообще, с моей точки зрения, я ни в чём не виноват. Позапрошлой осенью вблизи горы Юххо случай столкнул мой поисковый отряд с разведкой нанхасов, а дальше всё пошло само собой, и от меня мало что зависело. Наше противостояние, моё и северян, на фоне разгорающегося военного конфликта, нарастало. Обиды множились. Убитых становилось всё больше. И Ойкерен, зацепившись за мою фамилию и тот факт, что именно граф Ройхо взял в плен его сына, а затем как ценного языка передал в руки Тайной стражи Канимов, ненавидел меня так, словно это я убил Мака, а не он самолично срубил ему голову.
А я до сего момента о нём никогда особо не думал. Других проблем и забот хватало. Так что если бы не ламия, которая встретила мой рейдовый отряд в пустошах и объяснила мне, что на самом деле происходит в племенном сообществе Десять Птиц, то я воспринимал бы вождя Океанских Ястребов исключительно как безликого врага или потенциального нейтрала. И первое, что я сделал бы, – это атаковал противника. Однако ведьма перехватила нас вовремя и рассказала много такого, о чём погибший в пыточных подвалах пленный сотник даже не подозревал. Поэтому ситуация была пересмотрена и вместо налёта на авангард северян мой сводный отряд растёкся по окрестным оврагам, рощам и лесам, а Ойкерену было послано приглашение явиться на переговоры, и он явился, причём не один, а вместе со своим боевым товарищем Обером.
Прошло два часа. Благодаря Отири, авторитет которой среди нанхасов был весьма высок, мы договорились, и теперь я уверен, что через пару дней армия вторжения потеряет треть своего личного состава. Вожди Океанских Ястребов отправляются в свой лагерь, а мне надо готовить план атаки на тысячу Чёрных Соколов. Хотя думать нечего, всё и так ясно. Вражеское войско движется по сильно пересечённой местности, где практически нет дорог, и если скорость армии останется прежней, то стоянка арьергарда будет находиться на месте сегодняшней остановки авангарда. Ламия призовёт на помощь силы природы, организует метель, и начнётся работа моего отряда. И хотя по численности наши силы будут равны, так как против десяти сотен вражеских всадников я могу выставить пятьсот конных воинов, сотню оборотней и примерно триста – триста пятьдесят находящихся в Мёртвой Пересыпи штрафников и разведчиков, мне кажется, что Ойкерен прав, и нам врага не победить. Почему? На это имеется несколько причин, и каждая из них на поверхности. Рядом с лагерем противника будет располагаться тыловая стоянка ядра, откуда вражеские чародеи вызовут помощь. Это раз. Помимо воинов есть ещё чародеи, и от них зависит многое. А поскольку против моих двадцати пяти магов и жриц вражеский тысячник Форз сможет выставить семьдесят шаманов, одолеть врага с наскока не получится. Это два. Кроме того, как я уже отмечал ранее, местность вокруг неровная, а значит, атаковать противника одним отрядом не получится. Это три. И ещё один немаловажный момент. Под моей командой хоть и не новички в воинском деле, но они не единая армия, и опыта совместных боевых действий не имеют. Это четыре. Так что оптимальный вариант: атака группами с разных сторон. Отряды врываются во вражеский лагерь, уничтожают на своём пути всех и вся и уходят обратно в Мёртвую Пересыпь к основной точке сбора. Ну ничего, уполовинить количество Соколов мы сможем, до вражеского начальства доберёмся, точнее, я доберусь, и то хорошо.
Однако это случится только завтра, ближе к полуночи, а пока надо отдыхать. Вот только задам ламии пару уточняющих вопросов, ещё раз проинструктирую офицеров – и на покой.
– Отири, – обратился я к ведьме, продолжая смотреть на затухающий костёр, – так что является источником пелены?
Ведьма ответила без промедления:
– С войском идёт демон, именно он и генерирует магическое покрывало.
– Вот как? – несмотря на такое неожиданное и неприятное известие, я был спокоен. – И в чьём он теле?
– Тысячник Форз не человек.
– А почему сразу об этом не сказала?
– Тебя больше интересовала обстановка, а я не была уверена.
– А теперь ты имеешь точную информацию?
– Да. Раньше были только подозрения, а сейчас я порылась в воспоминаниях Обера и Ойкерена, и всё встало на свои места. Демон маскируется, но он всё равно себя выдал. Походка. Движения. Поступки. Решения. Эмоции. Жизненный уклад. Он не такой, как мы.
– Демон один?
– Не знаю, я определила только одного.
– И что теперь? Мы должны изменить план атаки?
– Нет. Ничего менять не надо. Кроме одного. После того как начнётся метель и вражеские шаманы постараются её развеять, я пойду рядом с тобой и возьму на себя уничтожение демона.
– Ты так уверена в своих силах?
– Да. Но для удара по демону мне потребуется немного времени, а значит, понадобится твоя помощь.
"Вот так и втягивают нас, будущих паладинов, в борьбу богов", – подумал я и сказал:
– Я прикрою тебя. Но мне хотелось бы кое-что узнать. Если мы уничтожим этого демона, пелена исчезнет?
– Не сразу. Некоторое время, неделю-две, она ещё будет висеть над становищами и войском, а затем начнёт распадаться, и тогда многое будет зависеть от шаманов, которые могут подпитывать её своими силами и жертвами. Так было в Васлае, который мои сёстры и Иллир Анхо почти очистили от наёмников Неназываемого и тварей потустороннего мира.
– Понятно. – Я кивнул ведьме и отправился к своим офицерам, которые сопровождали меня в этом рейде.
Рольф Южмариг, Амат, Нерех и Квист находились на соседней поляне. Я объяснил им, что происходит, мы ещё раз обсудили план атаки вражеского лагеря и разошлись.
На этом мой рабочий день был окончен. Оказавшись в своей походной палатке, я залез в спальный мешок и практически сразу провалился в сон.
Спал я на удивление спокойно и без тревог. Отдохнул просто замечательно. Проснулся в полдень. Пообедал. Ещё раз встретился с командирами отряда, среди которых были лидер штрафников авторитетный вор Картавый, который просидел в Мёртвой Пересыпи уже более полугода, возглавившая чародеев жрица Улле Ракойны госпожа Таисс Ланн и сотник герцогских егерей капитан Кувир. Люди вокруг меня были тёртые и опытные. Чего мы хотим достичь своим нападением, они понимали, а потому всё было решено достаточно быстро.
Тем временем наступила ночь. Основные силы нанхасов прошли дальше к имперской границе, а на небольшой равнине между холмами и оврагами, где вчера отдыхали воины Ойкерена и Дючина, остановились Чёрные Соколы. Противник нас до сих пор не обнаружил, сказывалось то, что мы лучше знали местность и нас прикрывали чародеи. Началось выдвижение сотен и групп, которые по низменностям подошли к вражескому лагерю на три километра. Дальше двигаться было нельзя, иначе нас обнаружили бы раньше срока, и в ожидании команды воины замерли на исходных позициях.
Я облачился в кольчугу, надел шлем, подвесил на седло напоенного эликсирами боевого жеребца свой щит, проверил оружие, накинул через плечо сумку с целебными снадобьями и энергокапсулами, которые должны были использовать мои дружинники, и огляделся. Рядом со мной были воины Амата, сам лейтенант, ламия и несколько оборотней из рода Киртаг. Всё в порядке. Скоро настанет полночь. Пора выдвигаться. И, взобравшись в седло, я приказал начать движение.
Моя группа покинула гостеприимный дубовый лес и вышла в тёмную и неприветливую пустошь. С запада дул свежий холодный ветерок, а над головой, озаряя всё вокруг мертвенным неживым светом, сияли яркие холодные звёзды. И казалось, что протяни руку – и сможешь до них дотронуться. Но это всё лирика и влияние момента. Впереди бой, и я продолжил к нему готовиться. На ходу достал из сумки эликсир бодрости, принял его, привычно вздрогнул, сплюнул горькую слюну – и мир вокруг меня заиграл новыми красками. Воины Амата повторили мои действия, а ламия послала мысленный сигнал:
"Я начинаю".
"Понял, – ответил я девушке. – Действуй".
Глаза ведьмы закрылись, она впала в транс, а её лицо обернулось к небесам. Послушная лошадка несла ламию вперёд, а я ощутил, как от ведьмы исходят волны силы, а затем отметил, что длинные волосы девушки, словно живые, выскользнули из-под косынки и капюшона и стали извиваться. Хм! Прямая аналогия с горгоной Медузой. Забавно. Но не важно.
Мой боевой жеребец остановился в глубоком овраге, месте сосредоточения дружинников, магов и оборотней основной ударной группы, которая должна атаковать центр вражеской стоянки. Нерех, Квист, Южмариг и госпожа Ланн доложили о готовности. После чего, наблюдая за изменениями погодных условий, мы замерли. Чистые небеса быстро затягивались тучами. Стало совсем темно. Звёзды исчезли, а ветер с каждой минутой усиливался. Ожидание было томительным, особенно после принятия внутрь эликсира бодрости, однако торопиться не стоило, и я терпеливо ждал сигнала от ламии.
Наконец девушка вернулась в реальность и тряхнула головой. Её волосы, опять же сами по себе, спрятались под капюшон жреческого балахона, который скрывал увешанный оружием комбинезон, и она, посмотрев на меня, кивнула. Всё ясно. Можно выступать.
Приподнявшись на стременах, я сделал взмах правой рукой и громко, перекрывая ветер, выкрикнул:
– В атаку!