* * *
Вейнир Кеври еще в сумерках почувствовал неладное. От черных пятен на пальцах по телу расползался шершавый озноб. С наступлением темноты мститель уже не мог переносить холод, назойливый зуд и захлестнувший его поток образов. Ему чудились враги в темных палантинах и головных платках, с глазами полными черной ряби. Они летали по небу как воздушные змеи. Размахивали серповидными кинжалами и кричали пронзительно. А в глотках подворотен ему виделся мертвый ребенок, парящий на крыльях кровавой пелены. Плачущий и требующий отмщения. Вейнир совсем потерял голову, носился завывая по ночным улицам, падал, катался по земле, рыдал и бился о стены домов. Наконец, он оказался возле брошенного лотка торговца снедью. Голод вытащил Вейнира из безумия. Он принялся лихорадочно копаться в сваленных на кучу тряпья плетеных коробочках с объедками. Капуста, листья салата, огрызки старых булок и даже вывалянная в пыли сосиска насытили мстителя. Легкий зудящий холодок в желудке остался незамеченным на фоне пришедшего впервые за эти дни блаженного успокоения. Вейнир заполз в ближайшую подворотню и уснул. Он не думал о том, что касался пиши своими зараженными руками.
Утративший Имя получил власть над телом, когда его жалкий человек забылся в объятиях сумасшедших кошмаров. Он встал и медленно поплелся на север. Тот, кого часто называют пепельным человеком или Потерявшим Лицо, не имел определенных планов. Он не был личностью, но калейдоскопом чувств, воспоминаний и образов. Иногда сплетающихся в нечто осмысленное, а сейчас лишь мельтешащих, как пепел на ветру. Утратившему Имя не хватало стержня. Всегда, а сейчас особенно. Зла безусловного, жесткого и самодостаточного. Пытаясь отыскать его, он разорвал свою сущность на тысячи бесполезных частичек. После смерти поиски привели его в Серые Пустоши, и там продолжались целую вечность. Пепельный человек проходил сквозь порожденную Стражем бурю. Она несла в себе не только свет, но и отраву. Ни то, ни другое не могло помочь или повредить ему. По крайней мере сейчас. Различить в этой мешанине то, что ему было необходимо, Утративший Имя не мог.
Вот из переулка показался человек. Вышел в световое пятно одинокого фонаря, выставляя напоказ свою заурядно–бандитскую внешность и вертящийся в ловких пальцах нож.
- Ну, что набегался, дурачок, – сказал человек. Потерявший Лицо не обратил на него внимания.
- Не вздумай чудить, Вейнирка. Сумку отдавай! – рявкнул бандит. Смысл слов расплывался, не доходя до пепельного человека. Кажется, они были как‑то связаны с тяжестью давящей на плечо и бок. Грабитель атаковал. Утративший имя остановил удар ножа левой ладонью, а правой отвесил тяжелую глухую пощечину. Бандит отлетел прочь, опрокинул что‑то загромыхавшее по мостовой и затих. Пепельный человек побрел дальше, уже в другом направлении. В его голове еще было слишком мало цельных мыслей, а близкое присутствие Стража путало чутье. В конце концов, он споткнулся, упал да так и остался лежать.
Вейнир очнулся от боли в коленях и левой руке. Кажется, он засыпал в друг ом месте. Впрочем, неважно – уже рассвело и пора продолжать поиски убийцы. На левой ладони обнаружился глубокий порез. Он затянулся серыми чешуйками и почти не болел. Поднявшись на ноги, мститель почувствовал себя разбитым и обессиленным. К тому же сориентироваться на местности удалось не сразу, но отказываться от своей миссии он не собирался.
Вейнир бродил по району, заглядывая во дворы и окна домов. В первые утренние часы улицы были безлюдны. Заметив группку из трех переговаривающихся мужчин, мститель ощутил неясную тревогу и поспешил свернуть в переулок. Видать, слишком поздно.
- Да вон же он гад, – услышал Кеври голос Зегирама Серого: – Погнали! А то он, знаешь, какой шустрый!
Вейнир бросился бежать. Ушел из заканчивающегося тупиком переулка и вылетел на Первую Летковскую Линию лишь чуть впереди одного из преследователей.
- Стой идиот, не то кишки выпушу! – разорялся Серый.
;Мостовая скакала перед глазами Вейнира. Он прекрасно знал, что на этот раз Зегирам его уж точно прикончит. Хотя и не совсем понимал за что.
* * *
Специалист заметил их случайно – так глазел от нечего делать поверх забора. Погромщики гнали какого‑то жалкого малого. В общем‑то, его можно было спасти.
- Открывайте калитку, матушка Шервери, – скомандовал Овер, спрыгнув с установленного во дворе в качестве столика обломка бетонной плиты.
И завертелось. Завидев спасительный просвет в заборе, беглец устремился к нему. Специалист дал бедняге проскочить в калитку и встретил первого преследователя парочкой огненных примитивов в голову. Еще один получил арбалетный болт в бедро и со всего маху хлопнулся лицом в редеющую брусчатку. Третий на мгновение замер, глянул на скрывающую стрелка трехэтажку и бросился наутек. Тут только Овер узнал несчастного беглеца – тот самый безумец, кричавший о каких‑то убийствах. Воспользовавшись шумным появлением знаменщика Смерки, специалист отвернулся от задыхающегося мелкоголового и ушел в дом. Хотелось надеяться, что этот идиот не успел разглядеть его лица или уже позабыл свои бредни. Овер почти решил смыться по–тихому, но вспомнил про Сердце Пламени. Артефакт нужно было вернуть в любом случае. Специалист слишком долго раздумывал, стоял в нерешительности возле забора, пока ему на плечо не легла тяжелая рука знаменщика Смерки:
- Тут нам про тебя одну неприятную историю рассказали, мил человек, – проговорил солдат, обдав Овера густым кисло–сладким дыханием.
В просторном дворе Ренельтоков собралось чуть ли не все жители квартала. Они стояли перешептываясь, и специалисту казалось, что он различает гнев и отвращение на их лицах. Он ведь слышал об охватившем Летку безумии, но значения этим разговором не предавал – мало ли из‑за чего могли рассвирепеть местные мужики. Теперь массовое помешательство явственно виделось в глазах недавних знакомых. Время от времени до слуха Овера долетали обрывки фраз:
– … А я говорила тебе, он какой‑то странный… А что еще от мага ждать изволили…
Недавно местные тетушки вели совсем другие разговоры.
- По праву старшинства звания и выслуги лет в условиях военного положения объявляю себя судьей в этом деле, – торжественно произнес Смерки: – И учти, – знаменщик подмигнул специалисту: – Цевка он с сотни шагов кролику между ушей попадает, так что без всяких там колдовских фокусов. Так что начнем. Портняжку впустите.
Один из братьев Реньдиков отворил калитку, и со двора Денгри влетел мелкоголовый безумец. Глаза его метались, как потревоженные светом крысы, и, наконец, остановились на Овере. Их взгляд не давил, но как будто обволакивал.
- Убийца! Мерзкий подлый душегуб! Двух деток малых на смерть порезал и мамку их! – выкрикнул мститель и бросился на специалиста. В руке его оказался маленький полотняный мешочек. Портняжка запустил им Оверу в лицо, угодил в стальные объятия Смерки, и бессильно забился.
- Без разгильдяйства попрошу! – знаменщик пыхтел пытаясь усмирить тщедушного мстителя. Впрочем, портняжка довольно быстро ослабел и прекратил сопротивление.
Благополучно увернувшийся от метательного снаряда, специалист поднял голову и поглядел на людей. Встретился глазами со взглядом Элеры. Девушка отвернулась. Выходило, что если какой‑то идиот громко кричит и руками размахивает, значит, он прав.
- Да не убивал я никого и никаких детей порезанных не видел. Да кто их, вообще, видел кроме этого умалишенного? – в голосе Овера явственно прозвучала обида, почти ребяческая.
- Смотри, еще и отпирается, гад. А сбежать, кто хотел? – проверещала госпожа Изрежи.
- Не собирался я бежать, – возразил специалист, но не слишком уверенно.
- Действительно, за неимением лучшего, так сказать, – заговорил Смерки: – Хотя, с другой стороны… – знаменщик сделал долгую паузу, глянул на окно Цевергаля. Специалист так и почувствовал пронзающий холодок арбалетной стрелки. Как все это было глупо! От обиды даже слезы на глаза навернулись. Тут гулко загромыхала калитка.
- Прошу прощения, но это первый двор за сегодня, в котором люди хотя бы говорят. Зайти можно, – прозвучал из‑за забора голос, показавшийся специалисту странно знакомым.
Смерки отпустил мстителя и пошел отпирать.
- Только без глупостей, у нас на крыше стрелок, мигом в голове дырку сделает, – знаменщик встретил гостя с мечом в руке. Специалисту потребовалось некоторое время чтобы узнать контролера Нжамди. Тот был без формы, к тому же оброс густой темной щетиной, и вид у него был самый что ни на есть бандитский. Вокруг его правой руки обвились бледные нити нейтральной маги, удерживающие голубое свечения какого‑то кинетического заклинания. Если бы обстоятельства этой встречи были хоть чуть поблагоприятней, Овер непременно поинтересовался бы магической конструкцией.
- Я с Медвежьей Балки кой–чего прикупить приехал, а тут у вас не ярмарка, а баловство сплошное. Тип один вот с моим кинжалом в заднем месте сбежал. Одно скажу: чудной вы народ городские, – Драммр подмигнул Оверу и, чуть выждав, добавил: – Так чего у вас тут за разборки и без оружия?
Глава 25. (День седьмой)
Одного взгляда на этого Вейнира Кеври контролеру было достаточно, чтобы понять – парень как минимум не в себе. Нервные руки, порывистые движения, горящие шустрые глазки – все один к одному. Да и обвинения казались абсолютно абсурдными. Овер Мегри являл собой классический пример человека поведенного на магии. Навряд ли он смог бы кого‑то пырнуть ножом, не порезавшись. Таких людей среди студентов и преподавателей Драммру довелось поведать. Помыслы их бесконечно крутились вокруг чародейского искусства, в ущерб всему остальному. Если бы специалист и убил бы кого, то только своим способом. Это как раз было ясно. Оставалось только переубедить обитателей заповедного квартала. Особенно того парня, что глядел с крыши поверх заряженного арбалета. И его дружка с мечом. Назваться контролером на Летке Драммр не решился. Их здесь в последнее время не жаловали. Да и без черного мундира со звездой в его принадлежность к Службе поверили бы навряд ли.
- Ежели вам знать мнение дикого намара захочется, то я скажу. У нас ведь в горах смертоубийства по пять раз на месяц случается. И то, если месяц короткий. Так что мне это дело, что в суп плюнуть, будет, – контролер не ожидал, что сможет так легко завладеть вниманием публики и едва не заулыбался. Знаменщик Смерки явно вздохнул с облегчением.
- Для того, чтобы кому‑то кровь из разных мест пустить, доказательства нужны? – продолжал Драммр в том же духе: – А какие могут быть доказательства? Если городским неизвестно, то скажу: от смертоубийства обыкновенно пятна кровавые остаются. Большие и маленькие.
Контролер оглядел с ног до головы специалиста, кивнул и пошел к мстителю. Тот завертелся в руках братьев Ренельтоков.
- Вот, – изрек Драммр, обрадованный что история нашла такое простое разрешение: – Это застарелая кровь. Здесь, на воротнике и тут, и тут и тут. От грязи отличается. Кто не верит, могу послюнить и дать попробовать – на вкус чистейшая кровушка. Даже запах сохранился.
Желающих не нашлось.
- Мастер портной не отрицает же, что видел мертвяков. Получается, что он их и убил. Чик–чик и готово, – заключил контролер.
- Да как же так?! – выкрикнула госпожа Изрежи.
- Они сговорились! Подонок–душегуб! – завопил мститель.
- Впрочем, одних только кровавых пятен для железного решения недостаточно. Может быть мастер портной шел, шел да и упал прямо на мертвяка, ну или там носом кровавые сопли пустил. Тут нужно сходить да и на покойников глянуть, место осмотреть. Там‑то убийцу вычислить сподручнее будет. Где, говоришь, людей порезали? – Драммр подошел вплотную к Вейниру. Покосился на публику. Люди, кажется, не готовы были простить одного и осудить другого, да и вообще растерялись.
- Дом такой на Набережной. Весь в крапиве и лопухах. Там еще у поворота дорогу размыло, – начал говорить мститель, потом сорвался на крик: – Почем я знаю, где! Там еще вроде как колонна с левого боку обваленная лежит.
- Куда ж мы пойдем, когда на улице шрад знает что, людей убивают направо и налево! – пропищал мастер Изрежи.
- Я, кажется, видел похожий дом недалеко, – соврал Драммр.
- Точно, – подтвердила матушка Шервери: – Если из Денгровских ворот выходить, то первый переулок по Набережной. Идти – всего нечего.
- Как не демон, так его бабушка! – выпалил Смерки. Знаменщик понимал, что принимать решение ему и особой радости от этого не испытывал. Поглядел вверх на стрелка:
- Ну что, Цеви?!
- Там почти все простреливается, кроме дома конечно. Далековато, правда – к стенке не пришпилишь, но шкурку попортить – запросто, – проорал в ответ арбалетчик.
- Ладно, – решил Смерки: – Сгонять можно, только по–быстрому.
За калиткой припустили почти что бегом. Хоть никаких признаков опасности не было. Знаменщик держал под руку Овера, контролер Вейнира Кеври. Мастер Денгри и Грумар Ренельток довершали процессию. На пороге их встретила вонь и звон золотисто–зеленых мух. Лишь коротко глянув на утопающую в желтоватом гнилостном сумраке комнату, специалист отвернулся к стене. Контролер Нжамди обнаружил какие‑то следы и приказал подозреваемым приложить там, ступню, там ладонь.
- Что ж, все ясно, – сказал Драммр и обменялся взглядами со Смерки.
Ренельток громко блевал в лопухах под окном.
- Вот такие, брат, дела, – говорил ему мастер Денгри, монотонно повторяясь.
В желудке Овера как будто поселилась слизкая гусеница. Теперь она собиралась превратиться в бабочку. В голове все мысли забивал тупой пищащий перезвон. Специалист раскручивал, сплетал в узлы и спирали магнетическое щупальце – наверное, так ему легче было держаться за свое "я".
- Чего ж ты, сам убил, а представление устроил? – проговорил Смерки.
Овер вздрогнул, как будто обращались к нему. Череда безумных мыслей пронеслась перед специалистом на огромной скорости: "А вдруг это я убил их. Бродил, искал, где бы приткнуться. Слушал черноту, а потом позабыл все"! Мир зашатался перед Овером, он схватился за стену и только тут увидел, как знаменщик трясет за плечи Вейнира Кеври:
- Тебе говорю, гад! Да как ты посмел?! – лицо Смерки налилось кровью, казалось, еще мгновение и он переломает тщедушного убийцу пополам.
Неожиданные воспоминания вспыхивали в сознании Вейнира, как фейерверки магов–иллюминатов – такие же яркие и недолговечные. В тот день он, как обычно ходил по району, предлагая своим обычным клиентам перешитое старье. Мерана нравилась портняжке и он всегда переплачивал ей за изношенное тряпье. Красавица настоящая, вот только с ее мужем Вейнир предпочитал не встречаться.
- Заходите, мастер Кеври. Как у вас дела? – фигура молодой женщины, как будто сочилась густо–желтым солнечным светом. Стоило Вейниру шагнуть за порог, как все переменилось. Блестящие черные черви были повсюду. Кишели в углах под потолком, на стенах и на скудной мебели. Ползли по рукам и ногам Мераны, забирались в рот и глазницы. В них было зло. Живое и явственно ощутимое. А еще он заметил в глазах женщины танцующую тьму.
- Вам нехорошо? – спросила Мерана со своей обычной вежливостью, при этом синий раздвоенный язык демона вывалился из ее рта. Вейнир попятился, наткнулся на кухонный стол. В руку его лег нож. Женщина надвигалась на него с жутким шипением, ее кожа начала покрываться темными разводами и чешуей. Вейнир ударил, потом еще раз. С каждым взмахом ножа мир вспыхивал, являя жуткие извивающиеся тени. Потом он увидел детей. Мальчика и девочку. Черные черви так и кишели на них, терзая нежную плоть. Вейнир понял, что их не спасти. И нож снова взлетел над его головой. С последним ударом навалилась тьма.
- Нет! Неправда! – заорал Вейнир. Каким‑то немыслимым движением извернулся, заехал локтем в челюсть Смерки и отлетел на пол.
- Все ложь и предательство! – продолжал кричать он, дрожа всем телом и отодвигаясь в дальний угол.
- Скажи им, что это он сделал! – пальцы его теребили застежку сумки. Справились, наконец, но на месте окровавленной детской головки оказалось, что‑то шершавое, неровное и темно–красное. В отчаянье Вейнир отшвырнул сумку прочь. На какое‑то мгновение в его мозгу открылась дверь к признанию собственной вины, но мститель с яростью ее захлопнул: "Все ложь и наваждение! Убийца здесь, и он будет покаран"! Кеври вытащил из кармана два последних мешочка с серой смертью и начал возиться с их завязками. Контролер и "Красный игрем" смотрели на него во все глаза. Специалист почти не замечал происходящего – чернота наполнила магнетическое щупальце, визжала и дергалась.
Утративший Имя оживился, предчувствуя восстановление. Человек по доброй воле коснулся пепла, а теперь сделал ВЫБОР. Вихрь образов, заменивший пепельному человеку личность, расползался, пополняясь видениями старыми и новыми. "Тот, кто ищет зло, обращает свою душу в пепел", – шептали далекие черные голоса.
Драммр застыл, не в силах оторвать взгляда от жуткого, но завораживающего зрелища. Серая чешуя пожрала правую кисть убийцы и ушла под одежду. Появилась на шее и левой руке. Потом истлела одежда, в один миг обрушившись пылью. Пепел жил и тек. Его поверхностное волнение выдавало борьбу за мышцы и внутренности.
Чернота сорвалась с магнетического щупальца, затанцевала под потолком и с шуршащим свистом ворвалась в живую пепельную фигуру. Овер никогда не видел ничего подобного. Казалось, тысячи тысяч серых муравьев выедают плоть человека. Вот глаза, все в тонких черных разводах, остановились на специалисте. Тварь поднялась пошла на него. Шуршание пепельных чешуек наполняло комнату холодным ужасом. Две бесформенные текучие руки потянулись к горлу Овера.
Вообще‑то, Драммр совсем забыл про "Удар ветряной мельницы", просто магический контейнер "Статического сохранения" не выдержал. Сперва на свободу вырвалась единственна я тонкая воздушная струйка, поколебавшая край обагренной простыни. Контролер развернулся к пепельному человеку, и два направленных вихря разметали серые чешуйки, оставив стоять на полу обрубленные ниже колена ноги. Воздух наполнился частичками смертоносного пепла. "Это конец"! – успел подумать Драммр. Прикосновение чешуек к лицу было холодным и отвратительно шершавым. Овер Мегри закашлялся, схватился за горло и начал сползать по стене.
Световые точки вдруг появились в воздухе. Белые и желтые они, как будто подмигивали – касаясь смертоносных чешуек исчезали вместе с ними. Светляки резвились и танцевали, изгоняя серую смерть. Потом открылся колодец в Серые Пустоши, и вихрь утянул остатки пепельного человека куда‑то ниже пола.
- Давай вытащим парня на воздух, – выговорил с трудом Драммр.