"Из складок орочьего плаща появилась сумка. Наш посетитель поставил ее на стол и распустил кожаные тесемки.
– И я понял, что ты одна достойна обрести Дар, что уже многие века ищет своего истинного хозяина. Одно твое слово, и расскажу тебе о нем.
– Нет! – предупредил я.
Но Франсуаз уже ответила:
– Говори.
Гоблин просиял, откинул капюшон и воскликнул:
– Таймшер! Редкий шанс приобрести недвижимость на Коралловых островах. Всего за каких-то тысячу золотых вы станете хозяйкой роскошного дворца, где жили султаны Джиннов!"
Содержание:
Пролог 1
ЧАСТЬ I. КОНЕЦ ПУТИ 1
ЧАСТЬ II. ЛЕДИ АРТАНИС 12
ЧАСТЬ III. ШЕПОТ НОЧИ 23
ЧАСТЬ IV. ПЯТЬ АРИСТОКРАТОВ ГЕЕННЫ 31
ЧАСТЬ V. ТАЙНА РУНОПИСЦА 44
Денис Чекалов
По законам Преисподней
Пролог
– Вот оно! – воскликнула Франсуаз.
Рубиновое кольцо вспыхнуло на руке демонессы.
– Дорскиас падет, и все восемь мирозданий придут в движение. Заклятие снято, и…
– Френки, – напомнил я.
Девушка мрачно посмотрела на меня.
– Что?
– Это начало книги, – пояснил я. – Читатель не знает, кто такой Дорскиас. Какие мироздания. И про заклятие он тоже еще не читал.
– Да?
Демонесса озадаченно посмотрела вниз, на номер страницы.
– И правда. Будем объяснять?
Я задумался.
– Да нет, пожалуй. Все равно уже новая книга пошла.
Френки сняла кольцо и вернула в карман.
– Значит, начнем с того, что мы стоим у развалин Алого Храма? А за каким троллем сюда приперлись, – неважно?
– Пожалуй.
– Ну, тогда займемся сокровищами.
Девушка опустилась на колени перед сундуком.
Черный ларец, склепанный из досок орифманского дуба, стоял в центре развалин.
Френки задумалась, разглядывая замок, потом резко, без замаха, врезала по нему кулаком.
Казалось, сейчас я услышу хруст сломанных костей.
Разбить кулаком заговоренный мифрил, – задача, которая по плечу не каждому огру, а для демонессы и вовсе невозможная.
Металл жалобно щелкнул, четыре пружинки вылетели из сломанного замка, и ларец отворился.
– Тебе половина, – быстро сказала девушка. – Так?
– Разумеется, – согласился я.
Я присел на обломок скалы, и любовался заходящим солнцем.
Здесь оно заходит всегда, – и никогда не погаснет.
Франсуаз откинула крышку ларца, и вынула тонкую, сверкающую кольчугу. Казалось, она соткана из тончайших прикосновений воды; золотые руны бежали по стоячему вороту, черный герб Подгорного народа темнел на груди доспеха.
Каждое колечко было выковано вручную; и мастер шептал святые благословения, пока работал над панцирем.
Кузнец произносит особые заклинания, когда создает магические предметы; но только лучшие из них могут творить чары непрерывно, и тогда вещь обретает силу, о которой можно только мечтать.
– Аццтой, – сообщила Френки. – Gnome only, nodrop .
Она захлопнула крышку сундука.
– Может, пригодится кому-нибудь, – заметила девушка. – Прошлись зря. А тебе точно надо ехать в свою столицу? Можно еще по степи поездить, пока сундук обновится.
Я вынул из кармана эльфийские часы-луковицу.
– Прости, моя шоколадка. Если пропущу эту встречу, я потеряю большие деньги; а эльф, который теряет деньги, недостоин иметь острые уши.
Поднявшись, я вернул в ножны тонкую шпагу.
– А теперь прощай, моя любовь; меня ждут свобода и приключения.
– Нет, – возмутилась Френки. – Ты же не можешь просто так уйти.
– Разумеется, – согласился я. – Рад, что ты это понимаешь, и сама подняла эту тему. Джентльмен не вправе заговорить об этом; к счастью, я не джентльмен, и тем не менее.
Я вынул записную книжку.
– Знаю, Френки, сейчас ты на мели. Поэтому, так уж и быть, приму расписку. Проценты буду высчитывать по гоблинской ставке, это справедливо.
– Чего?
Девушка выпрямилась, явно собираясь мне врезать.
– Мы говорили о том, что поедем в столицу вместе.
– Нет, – мягко возразил я. – Любовь моя карманная. Это ты говорила. А я ответил, что тебя с собой не возьму; да и к чему? Ты уже бывала в столице. А теперь быстренько плати, и мы разойдемся.
Франсуаз уже готовилась свернуть мне шею, но последние слова ее озадачили.
– За что платить? – спросила она.
– Мою долю, конечно, – ответил я, удивляясь ее непонятливости. – Мы же четко договорились. Тебе находка, а мне половина рыночной цены.
– Идиот, – воскликнула девушка. – Это же gnom only, nodrop . Ее только подгорный может носить, и продать нельзя. Шиш мохнатый ей цена.
– Шишами не торговал, – согласился я. – Так что тебе виднее. Но моя сладенькая жвачка без сахара. В договоре сказано ясно: "половина". Это артефакт 60-го уровня; средняя цена…
– Сволочь, – воскликнула Франсуаз. – Дай сюда.
Девушка долго и внимательно читала договор, написанный на пергаменте-несгорайке.
– Как я могла так лопухнуться? – спросила она.
– Пыталась меня обхитрить, – пояснил я. – Скажи спасибо, что я не требую денег сразу. Но помни, проценты капают, и счетчик включен.
С этими словами я распечатал свиток телепортации.
– Ах ты сволочь, – крикнула Франсуаз мне вслед.
ЧАСТЬ I. КОНЕЦ ПУТИ
Глава 1. "Летающий гоблин"
1
На постоялом дворе "Летающий гоблин" всегда немного людей.
Мрачное название отпугивает искателей приключений. Им больше по душе что-нибудь романтическое, вроде "Зеленый дракон" или "Смоляная сопля дриады". Но те, кто знает толк и в жизни, и смерти, кто много раз умирал и столько же возрождался, – приходят только сюда.
– Как съездили к Храму, ченселлор?
Трактирщик, пожилой гоблин, расставлял по столам кувшины с вином. Здесь их наливают бесплатно; и еще не было случая, чтобы хоть кто-то напился или даже чуточку опьянел. Те, кто бывает здесь, знают меру во всем.
– Неплохо, Мортимер, – отвечал я. – Так, парочку пустячков удалось собрать.
Я положил на стойку шелковый кошель, и подвинул в сторону гоблина. Тот развязал тесемки, и на полированную доску вывалилось шесть мифриловых амулетов. Трактирщик крякнул, вставил в глаз лупу и придирчиво осмотрел находки.
Затем смахнул все в выдвижной ящик.
Мортимер платит меньше, чем вам дадут на рынке кочевников; но если столуетесь у него, то и всю добычу принято продавать только здесь. Заныкать даже кольцо считается дурным тоном.
– Значит, возвращаетесь в столицу? – спросил трактирщик, ставя на стойку блюдо с яблочным пирогом. – Нам будет вас не хватать.
Я молча кивнул.
Пару лет я странствовал по степи. Это древняя эльфийская традиция; чтобы найти себя, дроу должен покинуть край Трилистника и жить изгоем, в одной из диких земель. Наверное, это были лучшие годы в моей жизни; но поиск теперь окончен, и настало время вернуться.
– Ах ты ублюдок.
Заклинание телепортации – да, господа демоны, не надо кривиться, – действует в сотню раз быстрее и чище, чем астральные порталы, которые могут открывать отпрыски Преисподней.
Однако, чтобы быть честным, – а все эльфы честны, как сами Небеса, ибо лишь честность помогает красть и обманывать, – должен признать, что магические врата все же лучше.
Демон может открыть их где угодно, и отправиться сквозь них куда захочет; да еще и взять с собой спутника. А чары телепортации действуют лишь в том случае, если вы поставили заранее якорек; и пригвоздить их можно не так уж много.
Спасают свитки, но их сначала надо купить, да и перенесут они к центральной площади города. Оттуда приходится тащиться пешком, или нанимать ландо. Нет, я за астральные врата.
Френки стояла передо мной, трясясь от ярости.
Она дала мне в челюсть, и пришлось закрыться тарелкой с яблочным пирогом. Тарелка треснула, как мечты стареющей шлюхи, и Мортимер испуганно залез под стойку.
В "Летающем гоблине" не принято драться.
– Ты меня обманул, – прошипела девушка.
– Сама виновата.
Я выломал ей руку.
– Пошли, нетопырка, не будем Мортимера смущать.
2
– Мерзкий, противный эльф, – процедила девушка.
Войдя в свои покои, я швырнул ее на кровать. Не подумайте плохого, – покушаться на честь Франчески я вовсе не собирался. Хватало более интересных дел.
– Как приеду в вашу гр…
Здесь Френки явно хотела сказать "прекрасную и славную", но просто оговорилась.
– …Столицу, первым же делом научусь этим подлым штучкам.
Она растирала руку, кривясь от боли.
Я осторожно провел по лицу камнем заживления. Обычно их делают из сапфиров, но мне нравится алый цвет кровавых рубинов.
Кристалл сразу же рассыпался в прах.
– Сквернавка, – возмутился я. – Обычно его на шесть заходов хватает.
– Скажи спасибо, что мозги из ушей не вытекли.
Франсуаз устроилась на кровати, словно ее кто-нибудь приглашал.
– Кто тебя учил драться?
– Прости, моя негодяечка. Это искусство доступно только для эльфов.
– Взор, – девушка отмахнулась. – Дивуар Морган тоже так говорил, когда я пришла учиться к нему. Орочий стиль…
Она мечтательно прикрыла глаза.
– А потом сильно удивился, когда я снесла ему голову. Буквально через полгода занятий. Ну не очень долго удивлялся, конечно, умер почти сразу же.
Девушка придвинула к себе поднос с пирожками.
– И твои приемчики я выучу за пару недель.
– Сладенькая глупышка, – я покачал головой. – В эльфийском искусстве единоборств нет приемов. Это чисто духовная практика.
– Бур мы чавк? – удивилась девушка.
С пирожком во рту сложно разговаривать.
– Ученик должен освоить триста коанов, – пояснил я. – И достигнет мастерства лишь в том случае, если найдет ответы, которые никто до него не находил. Боюсь, для тебя это будет слишком сложно. Лучше тренируй удар левой.
– Щаз доем и начну, – пообещала Френки.
3
Тихий шорох раздался из-за двери.
Казалось, двухголовая мышь скребется между дубовых половиц, или шерстистый геккон устроил себе нору в стене; но я хорошо знал, что в "Летающем гоблине" таких красавцев не встретишь.
Мортимер платил им щедрые отступные, и даже время от времени позволял устраивать набеги на кухню и в кладовую, – приводя в ужас и отчаяние сильфидского повара, – поэтому ни мыши, ни лизарды его не тревожили.
Даже крысохоббиты, – на что уж гнусный народец, только и знают, воровать блестящие безделушки и прятать их так, что сами не найдут, к примеру, в жерле вулкана, – и те уважают Мортимера.
Наверное, потому, что он, как купил таверну, первым же делом поймал их штук двести, и предал чудовищной казни, – заставил читать всего Достоевского, а потом пересказывать.
С громким плачем они просили разрезать их на куски заживо, или даже содрать шкуру живьем, – но Мортимер не знал жалости, и теперь все крысохоббиты в долине знают наизусть "Братьев Карамазовых".
С той поры, они десятой дорогой обходят его таверну.
Франсуаз гибко соскользнула с кровати, и в руке ее сверкнула катана.
– Дай отойду, – испугался я. – А то еще камзол мне кровью обрызгаешь.
Поскребывание повторилось.
Девушка рывком распахнула дверь, и кончик ее меча уперся в горло семихвостого гоблина, стоявшего на пороге. Носил он длинный орочий плащ, который тянулся далеко за его спиной и почти скрывал все хвосты.
Голова незнакомца пряталась под опущенным капюшоном, видны были только алые глаза, которые то вспыхивали, то погасали, в такт движению звезд.
Рассказывают, что тролли мечтают иметь таких помощников в астрологии, и готовы платить огромные деньги, лишь бы семихвостый гоблин поступил к ним на службу.
По мерцанию его глаз, можно предсказать грядущие события гораздо вернее, чем по лживому шепоту Млечного пути, – но те редко соглашаются работать с астрологами, поскольку не выносят есть на обед тюрю.
– Здравствуй, прекрасная госпожа, – произнес семихвостый. – Да осветит твой путь Лазоревая звезда.
Франсуаз нахмурилась.
Не верит она красивым словам.
– Кто ты? – спросила девушка.
Гоблин вошел в комнату, – так спокойно, словно клинок и не упирался в его мохнатую шею.
Будь на месте Френки кто-то другой, острый кончик катаны сразу же вспорол бы горло несчастному, – но девушка успела вовремя отвести оружие, хотя я и не понял, зачем.
– Имя мое тебе ничего не скажет, – негромко отвечал семихвостый. – Много веков назад, в моем родном городе, звался я по-иному. Но это прозвище давно забыто, и мной, и теми, кого я любил когда-то.
– Что тебе нужно? – хмуро спросила девушка.
Гоблин опустил голову.
– Долгие годы я искал великого воина, – сказал он. – Сильного и чистого сердцем. Того, кто по праву сможет обрести Дар, который я приношу.
Глаза Франсуаз сузились.
– И что? – спросила она.
– Поиски мои были тщетны. В разных землях и странах, слышал я истории о великих воителях, – но все они на поверку оказывались ложью. Стоило приглядеться, и при свете дня умный оказывался глупцом, храбрец превращался в труса, благородный – в стяжателя.
Незнакомец соединил пальцы в молитвенном жесте.
– Отчаяние охватило мое сердце. Я был уверен, что никогда не найду Достойного. Но вот однажды, в суровой Пустоши гоблинов, я услышал легенду об отважной воительнице. Красивой, смелой и благородной.
Френки приподняла одну бровь.
– Когда мне рассказали эту историю, я лишь рассмеялся. Бросил динар странствующему поэту, и отвечал: "Как жаль, что таких людей не бывает в жизни". Лицо его сразу же потемнело. Он с презрением отбросил мою монету и произнес: "Все в этой истории правда. И жалка твоя жизнь, о гоблин, если ты никогда не встречал Франсуазу, демонессу Пламени".
Гость почтительно склонил голову.
– Тогда я отбросил все дела, и принялся искать тебя, о прекрасная госпожа. Много городов я посетил, много дорог изъездил, и везде, где спрашивал о тебе, – честные люди исполнялись почтением, а низкие – страхом.
Из складок орочьего плаща, появилась сумка. Наш посетитель поставил ее на стол, и распустил кожаные тесемки.
– И я понял, что ты одна достойна обрести Дар, что уже многие века ищет своего истинного хозяина. Одно твое слово, и расскажу тебе о нем.
– Нет! – предупредил я.
Но Франсуаз уже ответила:
– Говори.
Гоблин просиял, откинул капюшон и воскликнул:
– Таймшер! Редкий шанс приобрести недвижимость на Коралловых островах. Всего за каких-то тысячу золотых, вы станете хозяйкой роскошного дворца, где жили султаны Джиннов!
– Чего? – удивилась Френки.
Но заткнуть гоблина было уже невозможно; на его капюшоне, внутри, была выткана Туманная руна Согласия, и тот, кто сказал ему "да", пусть под влиянием минуты, уже не мог повернуть назад.
– Посмотрите буклеты! – верещал гоблин, и голос его с каждым словом становился все более тонким, словно кинжалом вели по адамантовому щиту. – Но помните – предложение ограничено! Сегодня действует скидка в 30 процентов! А завтра вам уже придется заплатить полную сумму!
– Майкл, – чуть ли не заплакала Френки. – Ты ведь не бросишь меня?
– Отчего же? – удивился я. – Ты же у нас красивая, смелая и благородная. Так что наслаждайся.
С этими словами я вышел из номера, и быстро сбежал по лестнице. Мортимер высился у стойки, протирая ее платком.
Потом он их продает; многие наемники носят за пазухой кусочек тряпицы, которой касались столов в "Летучем гоблине", ибо считается, что это приносит удачу.
– Опять, – сказал я.
– Проклятье, – заполошился Мортимер. – Как же он проскользнул?
Сунув руку под стойку, он вынул большой гномий мушкет. Затем передумал, вернул ствол обратно, и вытащил небольшую пушку, которую держал так же легко, словно то была перечница.
– Где? – спросил трактирщик.
Мы поспешили в холл, где четверо гноллов резались в Ажурные карты. Эта игра запрещена по всему Пограничью, так как за малейший просчет в ней сразу же убивают; но на таверну Мортимера наложено особое заклинание, и мертвые здесь сразу же воскресают.
Вот почему, к слову, здесь не бывает драк.
Неинтересно.
– Здесь, – сказал я, указав пальцев в потолок.
Мортимер крякнул, направил туда дуло своей пушки, – он так спешил, что даже не стал устанавливать ее на пол, – и я бросил в фитиль крохотную огненную стрелу.
Раздался оглушительный взрыв, отчего все карты у гноллов поразлетались, а тяжелый топор, зависший было над головой одного из них, рассыпался в лепестки розы.
Штукатурка и пыль посыпались на нас сверху, обломки балок затарабанили крупным градом, и наконец оттуда свалился гоблин, в перепачканном плаще и с ворохом буклетов в руках.
– Это же сущие гроши! – повторял он. – Весь цивилизованный мир давно уже…
Мортимер зарычал, схватил его за шкирку и поволок к выходу. Шесть стальных тросов выстрелили из рукавов гоблина, и длинные мифриловые крюки глубоко вошли в стены.
– Тысяча монет! – кричал он. – За право купить Нефритовый дворец султана Харум-абаба.
Трактирщик пыхтел, распиливая тросы ножовкой.
– И никаких клубных взносов!
– Дай-ка посмотреть, – заинтересовался один из гноллов.
Гоблин быстро встряхнулся, стальные тросы вернулись в рукава, и он протянул жертве красочные буклеты.
Глава 2. Игра началась
1
Я открыл глаза.
Вязкая капля упала мне на лицо. Медленно скатилась по щеке, и коснулась губ.
Кровь.
Неужели моя? Несколько секунд я лежал, пытаясь собраться с мыслями. Потом понял, что не могу одновременно плющится на каменном полу, и висеть над собой, истекая кровью.
Если меня не разрубили на части, конечно.
Но я бы это заметил, нет?
Жизнь медленно возвращалась в тело. Глаза привыкали к темноте. Черная магия, сковавшая меня, медленно отступала, – так рассеивается туман на Стимфалийских болотах, если архидруид вонзает в землю астральный посох.
Мне казалось, я умираю.
По потолку скользили темные руны. Сперва я подумал, что это облака; нет, если честно, мне показалось, будто это сиреневые горгульи, вывернутые наизнанку дважды. Потом я понял, что все еще копошусь в бреду, и вновь отключился.
Не знаю, сколько я так пролежал. Но когда господь вновь послал мне по почте ясность ума, – мое лицо все было заляпано кровью. Я скосил голову и увидел инструмент для пыток, – мифриловое сверло, которым пронзали еретиков.
Оно зависло в нескольких футах от моего лба.
Повернувшись, я понял, что нахожусь в подземелье, с низким потолком и серыми стенами. На камне росли бурые джаббервоки, – значит, мы футах в ста под землей.
Или глубже.