Казарма встретила меня привычной стерильной чистотой и порядком, которые всегда так приятно ложатся на мятежную офицерскую душу. Такое удовольствие после пыли дорог вдохнуть свежий воздух чистого помещения, где не встретишь даже одинокой пылинки! А если встретишь, "нарядный унтер" (так с оттенком армейского юмора называли в гвардии старшего по наряду унтер-офицера) здорово попадёт. Придётся ему самому наводить порядок, невзирая на своё благородное происхождение. Так что в следующий раз всё уже наверняка будет блестеть и светиться кристальной чистотой, подобно свежим фингалам солдат наряда.
Офицеры здесь, как и в любой казарме гарнизонных фортов, жили вместе с солдатами, только для них отводилось отдельное помещение, именуемое в просторечье "пьяная комната". Думаю, природа названия не требует никаких дальнейших пояснений. Отсюда офицеры в процессе случавшихся время от времени пьянок делали вылазки на солдатскую территорию, чиня всевозможные смотры личного состава, проводя внеплановые занятия по мечному бою, в том числе в седле (конями в условиях казармы выступали другие солдаты). Именно в пьяную комнату я и направлялся.
Открывшееся мне помещение ничем не отличалось от основной казармы. У нас не принято было отличаться от солдат, все "ели из одной миски" и спали в идентичных условиях. Разве что в комнате находилась пара столов, чтобы облегчить офицерам написание всевозможных бумаг. Естественно, что столы использовались и для общественных нужд во время всё тех же пьянок. Так и сейчас, за одним из них примостилась шумная тройка свободных от несения службы офицеров. По их раскрасневшимся лицам, абсолютно чистой одежде и полному наплевательству на происходящее вокруг, а также по ещё нескольким заметным только сослуживцам признакам, я понял, что они недавно вернулись из дальнего дозора.
- Здорово господам офицерам! - громко гаркнул я, отвешивая уважительный поклон. Как бы офицеры ни были увлечены отдыхом, они, как один, поднялись и отвесили мне ответные поклоны.
- А, Вереск! Ты какими судьбами к нам? Неужели перевели? - воскликнул знакомый мне младший лейтенант, жестом приглашая за стол. Я не стал отказываться, это было бы в высшей степени невежливо, а пинком отправил к столу свободный табурет от чьей-то кровати и уселся на него.
- Да, ты совершенно прав Фальтос. Неделю назад перевёлся и с тех пор не вылезаю из нарядов. Ну, ты же знаешь наши правила, - чтобы, так сказать, "вжился в новый коллектив" и "познакомился с личным составом".
- О да! Спрашиваешь! А мы только с дальнего дозора с товарищами, опять там с орками схлестнулись.
- Сколько? - я нахмурился.
- Двоих тяжело ранеными. Всех привезли, может, кого и поставят на ноги.
- Значит, есть на что ставить. Уже неплохо, - в моей реплике не было и тени юмора. Орки своими двуручниками, бывало, оставляли гвардейцев без рук или ног.
- А я вот с магом драться сейчас буду. Зашёл, надеясь кого-нибудь застать из наших. Вы как, поддержите?
- С магом? Это Фриэст, что ли бузит? Так он же, вроде, мужик нормальный, чего вы не поделили?
- Что, самогоном его травонулся? - поддел меня сидевший рядом лейтенант. Все засмеялись.
- А сколько дней назад вы в дозор укатили? - заподозрив непонятки, решил уточнить я.
- Так, одиннадцать дней, как отбыли, - ответил Фальтос, становясь серьёзным и начиная понимать смысл моего вопроса.
- Неделю назад новенького прислали, Арвес эль Вагро его зовут.
- Решил заняться его воспитанием? - уважительно отметил давешний шутник. - Можешь на меня рассчитывать. Это дело слишком серьёзное, чтобы оставлять тебя один на один с новичком. У нас, похоже, никто ничего о его манере колдовать сказать не сможет, придётся первому пробовать.
- Слышал, ты магию чувствуешь, - вступил в разговор третий, в звании унтера.
- Чувствую, - коротко ответил я. - Может оно и к лучшему, что именно я с ним схлестнусь первым, шансов у меня действительно больше. Только я с ним сцепился намеренно и ради другого: в отпуск собрался, а он отказался отправлять моё прошение через своих.
Мою реплику насчёт отпуска сослуживцы пропустили мимо ушей, посчитав её лишь оригинальным предлогом для вызова на дуэль новичка-мага. Мы обменялись ещё несколькими фразами и всей гурьбой отправились на плац. В приграничье было принято всегда иметь оружие под рукой, и с ним не расставались даже зелёные солдатики, что уж говорить об опытных офицерах. Так что моим новоявленным секундантам не пришлось даже собираться. Вообще, мы были постоянно готовы принять бой, к этому приучала нелёгкая гарнизонная жизнь: сначала готовность вбивалась принудительно постоянными тренировками, а затем уже поддерживалась личным опытом боевых вылазок и случавшимися иногда стихийными нападениями северных варваров на гарнизоны.
На плацу проходили тренировки нескольких подразделений, и нам пришлось искать свободный закуток для своей. Пришлось также предупреждать ведущих тренировки офицеров и унтеров о характере дуэли, чтобы не подставились сами и уберегли бойцов от магической атаки гарнизонного чародея. Все сочли нашу тренировку более важной, чем у остальных, так что по прибытии на место второго виновника торжества его ожидал чистый участок солидных размеров: мы заняли без малого половину гарнизонного плаца.
Маг появился в сопровождении Курта и ещё какого-то слабо знакомого мне офицера. Все участники события обменялись приветственными поклонами с лёгким налётом церемониальности. Секунданты тут же принялись за дело. Разведя нас на десять шагов и перепроверив расстояние, они встали по четырём сторонам света по периметру дуэльной площадки.
Я аккуратно потянул из ножен мечи, начиная не спеша приближаться к противнику. Тот тоже пошёл мне навстречу, однако спешил ещё меньше моего, предпочитая заниматься подготовкой какой-то магической гадости. После церемонного столкновения наших клинков, мой второй тут же вспорол ему бедро. Маг явно зазевался, сосредоточившись на заклинании. Однако в следующее мгновение уже мне пришлось уворачиваться от атаки противника, на этот раз магической.
Языки огня вытянулись с четырёх сторон горизонта, точно с самого неба, и стали сходиться в одной точке, где я только что стоял. Какие-то секунда-две, и в точке пересечения огненных потоков ослепительно полыхнуло, обдав жаром даже стоящих в отдалении секундантов. На мгновение в воздухе повисло рукотворное солнце, затмив облик реального светила. Всё это действо происходило практически бесшумно, если не считать лёгкого шелеста, точно колыхалась трава на ветру, - если бы она ещё росла на вытоптанной тысячами ног глинистой площадке плаца.
Маг довольно осклабился, вполне обоснованно считая, что теперь его время торжествовать и издеваться над противником, а если быть точным, то над тем, что от него осталось. Однако стоило только огненному шару распасться тысячами безобидных искорок, словно из ниоткуда вынырнул гвардеец. Его чёрный кожаный доспех, по внешнему виду больше смахивающий на обычную кожаную куртку с такими же штанами, в нескольких местах дымился. Чёрные волосы на голове со стороны правого виска оказались немного опалены. Но больше всего досталось его чёрным глазам: в них буквально застыло пламя; вот только это было не пламя огненного сгустка, а пламя ярости.
Чародей попытался выставить вперёд свой единственный меч в слабой попытке отбиться, но появление живого и здорового противника настолько выбило его из колеи, что попытка вышла совершенно вялой и нелепой. Один из мечей лейтенанта заблокировал клинок мага, отводя его в сторону. Короткий шаг практически вплотную к противнику, и рукоять второго меча попадает Арвесу эль Вагро точно в район виска. Не издав ни звука, маг плашмя падает на спину от толчкового удара в грудь: воин успел выпустить из руки бессмысленный сейчас второй меч и нанёс удар освободившейся рукой.
- Ну как, цел? - поинтересовался Курт, возникший рядом с магом буквально через мгновение после моего удара.
- Уже не в первый раз меня выручает отсутствие кольчуги. С ней я точно получил бы несколько серьёзных ожогов, - скидывая на землю всё ещё горячую куртку, ответил я боевому товарищу.
- Опыт есть опыт, Вереск. Только скажи мне, как ты намерен с ним теперь поступать?
- Как, как, заставлю принести извинения, а потом проведу первую воспитательную беседу. Как же раздражает их самонадеянность, Курт, ты бы знал! Мы тут годами шлифуем своё мастерство, а они думают, что вот так, придут, и нас расшвыряют своими пукалками. Иногда я даже сомневаюсь в здравом рассудке магов вообще.
Император возвращался в свой рабочий кабинет в приподнятом настроении: сегодня они с Алисией создавали новый архитектурный шедевр. На этот раз выбрана была военная тематика, и плодом совместных усилий стал оригинальный проект новой пограничной крепости. Собственно, именно поэтому Император и мог себе позволить принять официальное участие в работе группы архитекторов, трудящихся под руководством этой альты.
На столе его дожидалась стопка свежих донесений, на некотором удалении от которой лежали документы на подпись. Императора сразу привлёк лежащий чуть в стороне листок, пришедший, по всей видимости, по специальному каналу и носящий какую-то военную важность. Такие документы сразу попадали на его стол, минуя всю его многочисленную личную канцелярию. Он тут же потянулся к листку, заинтригованный: подобных документов поступает крайне мало, обычно это экстренные донесения с пограничья или короткие рапорты дальних разведчиков.
По мере погружения в чтение, глаза Императора всё более вылезали на лоб. - "Да они там все сдурели, что ли, в этом гарнизоне!" - было его первой мыслью. - "Почему местный маг отправил личное прошение простого лейтенанта специальной связью!?" Император первым делом несколько раз повторил про себя фамилию гвардейца, но ни к одному из влиятельных родов тот точно не принадлежал. - "Тем более странно. Что же он такого сделал с магом, чтобы тот пошёл на столь необдуманный шаг?"
Но чем больше глава государства думал, тем интереснее и курьёзнее ему казалась возникшая ситуация. В конце концов, он окончательно развеселился, найдя в ней массу пищи для ума, в том числе и комичных подтекстов. - "Ведь в моём Уложении гарнизонной службы говорится об использовании специального канала только в исключительных случаях, а давно ли мне на стол попадало последнее прошение об отпуске пограничного офицера? Налицо как раз исключительный случай. Весело получается. Как-как там зовут этого шибко умного лейтенанта? Вереск эль Дарго? Нужно обязательно взять его на заметку. Мне нужны сообразительные гвардейцы с боевым опытом. Похоже, пора его переводить с границы на более ответственное место несения службы. Парень явно созрел для серьёзных дел и уже больше ничему в пограничье не научится".
"Но каков наглец", - продолжал, между тем, рассуждать Император. - "Взял, значит, гарнизонного мага за жабры и вынудил помочь. Неужели его так припекло, что решился на столь дерзкий поступок? Как он там писал, "надоела кровища, надоели дуэли и пьянки. Хочу просто поохотиться, чтобы были только я и лес". Может и наглец, но не стал ходить вокруг да около, всё сказал предельно честно. Никаких там тебе "семейных обстоятельств", смерти близкого, оказывающегося на деле исчезающе дальним, родственника. Просто хочу поохотиться и отдохнуть, а ещё "верю в благосклонность своего Императора", "никогда ничего не просил для себя, отдавая себя службе и интересам империи без остатка". А он ещё и поэт, к тому же. Честность я люблю, в политике о ней почти забываешь, так хоть от моих подопечных офицеров услышу о её существовании".
"В общем, решено", - принял решение глава государства. - "За то, что был честен со мной, просил первый раз и повеселил меня ещё больше, пусть будет ему отпуск". - С такими мыслями он написал на документе размашистую резолюцию, где особый акцент делался именно на проявленную гвардейцем честность. - "Думаю, месяца ему вполне хватит, а я за это время посмотрю, чего он стоит как организатор и чем выделяется из остальных офицеров. Никогда не поверю, что такой сообразительный и откровенный парень нигде себя раньше не проявил".
На звонок колокольчика появился распорядитель, тут же унёсшийся за Военным советником. Тот явился буквально через полчаса, за которые куча документов на столе главы государства заметно уменьшилась.
- Мой император! - склонился офицер в церемонном поклоне.
- Здравствуй, Артур. У меня к тебе поручение чрезвычайной важности, отнесись к нему со всей серьёзностью. Мне нужна полная информация на лейтенанта гвардии с северной границы Вереска эль Дарго. В настоящее время он, - Император заглянул в прошение, - служит в седьмом гарнизоне первого сектора.
- Вас интересует только личное дело, или полный комплект информации? - деловито поинтересовался советник.
- Если бы меня интересовало только его личное дело, я бы так и сказал. Мне нужно знать о нём всё, включая черты характера, и даже какие женщины и какое вино ему нравится. В особенности, естественно, меня интересуют его боевые качества, характер акций, в которых принимал участие, как себя проявил. В общем, по высшей форме.
- Простите, мой император, за любопытство, но чем он вам так приглянулся? Ведь эта фамилия не принадлежит к правящим родам, и я о таком офицере ничего не докладывал.
- Знаешь, Артур, одни только что отмеченные тобой критерии уже характеризуют его положительно. Я бы ещё добавил к ним веру в Императора, честность, целеустремлённость и сообразительность, которых так не хватает моим подчинённым, - с явным намёком в адрес советника ответил глава государства. - Да, можешь начать изучение этой кандидатуры с вот этого документа, а заодно проследи за незамедлительным исполнением моей резолюции. - И Император с лёгкой иронией во взгляде протянул офицеру прошение.
Я остановил коня на самой вершине холма и заставил его повернуться в сторону последнего оставшегося позади форта. На фоне леса он выделялся каменной громадой, нависая над страной подобно гигантской метке, призванной сообщать людям: эта территория занята; даже не вздумайте на неё покушаться, а не то из моих стен выйдут такие же каменные воины и утопят вас в вашей же собственной крови. Этот форт был последним, расположившимся на моём пути к лесу и охоте.
Не то, чтобы я специально держался цепи фортов, просто так совпало: об этом лесе мне рассказал в своё время сослуживец, в подробностях описав его местонахождение. Лес тоже не был чем-то необычным, но я привык доверять мнению сослуживцев, и если он говорил, что здесь можно хорошо поохотиться, и, при этом, на несколько дней пути сквозь лес не встретить ни одного орка, варвара или даже просто человека, то так оно и должно было быть. Другие подобные участки леса можно было встретить лишь в глубине территории империи, либо за границей, но не в дикой её части, а в обжитой соседями. Причина подобной непривычной девственности этого леса тоже не была для меня секретом: альты. Некие полумифические существа, обитающие по ту сторону веронской границы и охотящиеся в лесах вместе с лесными драконами. Мой сослуживец рассказывал, что первыми их жертвами становятся случайно зашедшие сюда представители прочих рас, и уже во вторую - исконные лесные обитатели. Эта часть повествования сослуживца особого доверия у меня не вызывала, будучи основанной исключительно на слухах. Я был глубоко убеждён, что если альты сами любят охотиться, то вряд ли станут мешать таким же любителям из пограничного с ними государства; очень вероятно, что охотятся они лишь на шпионов и бежавших из империи уголовников, а я не относился ни к тем, ни к другим.
Сам участок границы Веронской империи с альтами расположился не с севера, где мне довелось провести пять лет своей жизни, а с восточной стороны. В этих местах граница носила при ближайшем рассмотрении крайне условное протяжение, чётко видимое лишь на бумажных картах. На самом деле здесь властвовали не веронцы и даже не альты, а безраздельно правил бескрайний лес. Наши форты терялись в его громаде одинокими сиротливыми зубами, окружая себя небольшими по меркам леса проплешинами, да и располагались они гораздо реже, чем на севере. Что бы ни говорили про альт, но угрозы с их стороны Император почему-то не ждал. Об этом наглядно свидетельствовал и характер службы местных гарнизонов: ни о какой постоянной готовности пойти на смерть не могло быть и речи в виду отсутствия реального осязаемого врага. Местные пограничники просто патрулировали территорию, контролировали пару торговых трактов, связывающих города альт с веронскими обжитыми территориями, да тихо бесились от безделья. Поэтому на восточный рубеж отправляли либо совсем уж негодных бойцов, либо бойцов, нуждающихся в отдыхе после серьёзных ранений. Бывали, конечно, и исключения, которые, впрочем, лишь подтверждали общее правило.
И вот теперь, после недели пути, я, наконец, увидел свою цель.
Всю дорогу я старался держаться подальше от людей, не желая общаться по мелочам, нацелившись провести свой отпуск в уединении. Даже когда спал практически под самыми стенами фортов, предпочитал скрываться от настойчивого внимания патрулей. Конечно, подобное поведение требовало "дозорного" образа жизни, который гвардейцы вели в дальних дозорах, питаясь подножным кормом или дичью и засыпая на голой земле, но особого дискомфорта я при этом не испытывал. Еды вокруг хватало, да и сам по себе сон на земле был для меня привычен, причём настолько, что я мог обходиться вообще без подстилки, хотя этого по понятным причинам и не любил. Хорошая подстилка дарит поистине королевский комфорт, выигрывая не только у сна на голой земле, но и у сна на казарменной кровати.
Всю дорогу я не спешил расслабляться: отпуск отпуском, однако орки и прочие неприятности не будут разбираться, на службе я или нет. Уверен, что даже найденная в кармане остывающего трупа подорожная не вызовет у этих существ и тени сожаления о совершённом убийстве находящегося не при исполнении гвардейца. Теперь же у меня появился уникальный шанс немного расслабиться.