Следующий день выдался на редкость приятный. Никакого моросящего дождя, теплое солнышко ласково грело кожу. Настроение было просто отличное, хотя ночью практически не пришлось поспать. Все мои мысли занимала предстоящая встреча с Лучией. Интересно, как она там? Простила ли меня, или все еще дуется, за то, что я уехал? Мозг рисовал различные сценарии и диалоги нашего примирения, а то, что мы помиримся, это я знал наверняка. На душе было легко и весело, я даже начал подпевать, при этом как всегда страшно фальшивя. Ну не дала мне природа ни слуха, ни голоса.
- Скорый поезд к дому мчится, - раздавалось на лесной дороге.
- Полечу домой как птица,
- Полечу как птица я,
- Жизнь начнется без авралов, без вампиров, Армидонов, - тут я дал себе волю немного переделать авторский текст.
- Демобилизация!
Моя двуколка выехала из-за поворота. У обочины стояли трое крестьян, ремонтирующие повозку. Двое держали телегу, а один, в каком-то бесформенном плаще с капюшоном пытался надеть колесо на ось. Мужик, одевающий колесо зыркнул на меня из-под капюшона, я ненадолго замолк, смутившись. Вроде где-то я этого человека видел, но вот где? Сейчас я вспомнить этого не мог. На лица у меня вообще плохая память. Но песня требовала продолжения, и я откинул все лишние мысли, и уже не обращая внимания на путников, продолжил:
- Я приеду к тебе вскоре, - орал я, представляя милое личико Лучии, года она меня увидит.
- Будет спать спокойно город,
- В кленах и акациях,
- Я прижмусь к тебе щекою,
- Ты смахнешь слезу рукою,
- Демобилизация, - при этих словах я даже привстал, чтоб половчее стегануть быка палкой-подгонялкой, дабы скорее привез меня к моей зазнобе.
Тут меня что-то толкнуло под левую лопатку, да так больно, что перед глазами запрыгали черные пятна, а в голове всплыла нелепая мысль: отчего так быстро приближается бычий зад?
Глава 5
Трое мужчин сидели за круглым столом в небольшом, уютном полисадничке. На улице было уже довольно темно - посреди стола находился подсвечник с пятью горящими свечами. Света от них было достаточно и для распивания вина, которого на столе было предостаточно, и для поглощения пищи, которая здесь находилась в ограниченном количестве - в качестве закуски.
- Ну, и о каком важном деле ты хотел поговорить со мной, Матерый? - проговорил широкоплечий мужик с растрепанной, грязной бородой и длинными, не менее грязными волосами.
- Что за хрень, Федул? Я хотел поговорить только с тобой! Что он тут делает? - указал на третьего мужчину тот, которого назвали Матерым. Третий был как две капли воды похож на Федула: такие же грязные волосы, такая же растрепанная борода. И лишь очень внимательный человек мог разглядеть разницу в этих лицах.
Одежда Матерого выгодно отличалась от льняных, простых одеяний, в которые были облачены его собеседники. Человек носил отличные кожаные штаны, кожаную куртку с широкими стальными пластинами, одна была нашита на груди, другая на спине. Также у его стула был прислонен неплохой меч. Выбивалась из общей картины и прическа воина - он был абсолютно лыс.
- У меня от брата секретов нет. Так что выкладывай, с чем пожаловал, - пресек возмущения Матерого Федул.
- Дело твое, но доля ваша все равно половина будет, хоть вас и двое. Согласен?
- Ты, Матерый, поперву дело расскажи. А торговаться, да куш делить уже опосля будем.
- Дело верняк, куш возьмем что надо. Но половина моя, так и знай, на три части делить западло.
- Да не бухти, ботай че за дело.
- Значится, был я нынче у нашего костоправа, - смочив горло вином, начал рассказ лысый воин, - Поправил он спину мою, значится. Ну, я на выход. А там мужиченка стоит, ждет, значится, когда освободится лекаришка. Быковатый такой мужиченка, у него за спиной еще две железки были остренькие, и, падалью буду, если он ими пользоваться необучен. Ну, я в голове-то отметил это, и в калитку, а тама, на улице то бишь двуколочка стоит, а в двуколочке той три человечка поломанных. И, падалью буду, людишки это непростые, битые жизнью, значится, людишки. Наемники, али просто с большой дороги, у меня на это глаз наметанный. Ну, я и думаю: сколько ж рыжиков надо, чтоб экую прорву народу вылечить. Дайка послухаю, о чем там бокланят костоправ, с мужичком этим быковатым. Ну, я, значится, дом с другой стороны обогнул, сиганул через забор и шнырь побырому к окошку - знаю уже, где все беседы ведет лекарь. В окошко то глядь: а там, этот, так небрежненько достает из мешочка золотой ноготок и на стол его кидь. И, падалью буду, в мешочке том еще монет было немеряно.
- Так уж и немерянно? - с сомнением проговорил Федул, отхлебнув из кружки.
- Может и не немерянно, но что мешок не пустой я заметил. А если там даже пару рыжих будет, это нам надолго хватит.
- А с чего ты взял, что там не серебро, в мешочке том? А то и вовсе медь? - продолжал сомневаться Федул.
- Серебришко он тоже доставал, но уже из другого мешочка. И мешочек тот также был далеко не пуст.
- Лады, предположим, мужик этот и вправду такой богатый, как ты тут втираешь. Не воткну я только одного. Зачем ты ко мне с этим приперся? Смысл тебе делиться с нами? Ты ж у нас мужик крутой. В подпольных боях участвуешь. Отчего тебе бы его одному не заломать?
- Я ж тебе базлал уже. За спиной у мужиченки этого два меча. Значится, он ими владеть умеет, и далеко не лопух в этом деле. А ты и сам знаешь, я на арене в основном кулаками морды квашу. Мечник я хоть и неплохой, но до отличного не дотягиваю. Вот и хочу падлюгу эту издали мочкануть, перестраховаться значиться хочу. А у тебя, я знаю, арбалетик имеется.
- Вот и дрался бы себе на арене, чего вдруг разбойничье прошлое вспомнить решил? Да еще и меня хочешь втравить?
- Ты, Федул, мне тут не прикидывайся. А то я не знаю, что от того прошлого, разбойничьего ты до сих пор не отошел. И то и дело пытаешь счастье на дорогах вместе со своим братцем, да еще несколькими висельничками из соседних деревень.
- Что я пытаю, это мое дело. Непонятно мне, какого рожна ты хочешь снова выйти на дорогу? Не ты ли говорил: хватит с меня всего этого? Что-то ту не чисто, темнишь ты что-то, Матерый. Али скрываешь что? Иди подстава это какая?
- Да, что тут скрывать, - осушив кружку и утерев губы, проговорил Матерый, - Сам же знаешь, как меня в последнем бою на арене поломали. Уже месяц тут торчу, лечусь. Вот и задолжал я этому лекаришке деньжат. И даже с учетом того, что он мне, как земляку, скостил за лечение пару монет, должок получился изрядненький. А его, сам знаешь, кто покрывает. Вот и приходиться выкручиваться, иначе в такую долговую ямищу залезу, хоть в рабство к нему иди. Когда я еще на арене серебро это отобью? А ведь могут опять покоцать меня, тогда и вовсе, хоть в петлю лезь. Вот и выходит: нельзя мне такой шанс упускать. Никак нельзя, коль добыча сама в руки плывет. Да и не вечно же мне на арене кулаками махать, пора и на покой когда-то.
- Тут ты прав, лекарю долги надо отдавать сразу, - усмехнулся Федул
- Ну, так как, ты в деле? - барабаня по столу пальцами, настороженно спросил лысый.
- Ты поперву план изложи, там поглядим, - не стал спешить с ответом Федул.
- Лады, - хлопнул ладонью по доскам стола Маетрый, - слушай. Значится, проследил я за этим мужичком до дома Аравии, на ночь, видать, он там договорился.
- Хе, любит эта Аравия всяких приезжих у себя привечать, - усмехнулся Федул, - а меня с братом, так от порога метлой гонит.
- Я ее понимаю, сам бы к вам и на десять шагов не подошел, коли не нужда. Эвон рожи какие, как вам только на свое отражение не страшно смотреть? - оскалился Матерый.
- Да ты не перебивай. Дальше слушай, - оборвал он попытавшегося сказать что-то в ответ Федула. - Я умудрился подслушать разговор этого обеерукого со своими людишками. Уезжает он завтра поутру. И судя по всему, едет он в Столицу. И план у меня такой. Значиться, подстережем его у поваленной сосны, что рядом с козьим оврагом. Прикинемся крестьянами, у которых телега сломалась. Мол, чиним ее. А как только он мимо проедет, ты, Федул, из своего арбалетика ему болтик в спину и всадишь. А дальше уже тело техники.
- Ну, так что, вы в деле? - в ожидании посмотрел на своих собеседников Матерый.
- Что думаешь, Прол? Стоит ли вписываться? - повернулся Федул к молчавшему все это время третьему мужику.
- Я как ты, брат, ты же знаешь, - Прол не имел привычки спорить со своим старшим братом и во всем с ним соглашался. Но Федул всегда спрашивал его мнения, он любил своего младшенького и хотел, чтоб тот чувствовал себя нужным и важным.
- Хорошо, Матерый, мы в деле.
- Тогда бросай пьянку. Завтра нам еще до рассвета надо подъехать к поваленной сосне.
***
От удара о землю у меня в глазах заплясали звезды, сознание хоть и замутненное, вновь вернулось ко мне. Левая сторона превратилась в один большой очаг боли, я с трудом мог шевелить левой рукой. Да и движения правой причиняли дикую боль. Я лежал под повозкой, куда кувыркнулся прямиков с козел. Бык проехал еще несколько шагов, после чего остановился - все-таки хорошо тренируют этих животных, наездник упал, они и остановились. Мне еще повезло, что я пролетел между оглоблями, а то бы переехало меня колесом, тогда вообще труба. А так, худо-бедно, но шевелиться могу. Что же это меня так в спину садануло? Кое-как повернув голову, обнаружил рядом с собой арбалетный болт. Однако! Выходит кто-то в меня из арбалета выстрелил. Все-таки я не зря жилетку из шкуры ирвингов покупал - спасла она меня сегодня. Вот только надо было еще какую-нибудь подкладку под нее, чтоб удар смягчить.
- Не, вы видали, как он головой под телегу кубырнулся! - услышал я восторженный вопль где-то рядом.
- Да, Федул, выстрел был мастерский.
Сквозь темные пятна, танцующие ламбаду перед глазами, я увидел, как около двуколки топчутся несколько пар ног. Судя по звукам, грабители копались в моей повозке. А один и вовсе забрался на нее.
- Эй, брат, ты глянь какой меч и щит странные, черные, что уголь, - услышал я голос того, кто забрался в повозку.
- С оружием потом разберемся, деньги ищите. Федул, вытащи этого олуха из-под двуколки, наверняка деньги у него на поясе. А я пока сумку проверю.
Правой рукой я осторожно вытащил кинжал, зажав его так, чтоб сразу разглядеть не вышло, закрыл глаза и приготовился к действиям.
Кто-то схватил меня за левую руку и потащил из моего укрытия. От боли я чуть не завыл, но, сцепив зубы, продолжал сохранять неподвижное выражение лица. Вот мое туловище уже наполовину вытащили из-под повозки и движение прекратилось.
- Эй, Матерый, похоже этот олух еще живой, - раздалось прямо у меня над лицом, и в нос шибануло вонью изо рта, в котором зубы никогда не знали щетки.
Пришло мое время, я открыл веки, одновременно ударив ножом на звук голоса. Надо мной нависла страшная бородатая рожа, на которой начали медленно расширяться глаза и открываться рот для возгласа. Кинжал по самую рукоять вошел в шею бородача - крик оборвался так и не успев начаться.
- Ну, что там с олухом, брат, - мой взгляд встретился с глазами второго бородатого мужика, что однояйцевый близнец похожего на того, которого я только что заколол. В руках второго разбойника находились щит и меч лорда вампира. Сам он бараньим взором смотрел на мое распростертое тело, стоя на повозке.
- Братааан!! - раздался рев бешеного гризли, спустя пару секунд. Видимо мужик попался не из самых сообразительных.
За эти пару секунд, которые второй мужик тупил, я успел вытащить "убойник". Убитый грабитель лежал на левой стороне моей груди и щедро полевал ее кровью из проткнутой шеи. Отшвырнув щит бородач, схватил черный меч обеими руками, перевернул его острием вниз, собираясь в прыжке приколоть меня к земле (деревенщину видно издали, ему надо в руках вилы держать, а не меч). Возможности убить себя я уроду давать не собирался. Раздался щелчок, и прошитый насквозь бандюган повалился на повозку.
Не успел я перевести дух, как из-за борта двуколки появился третий бандит. В голове мелькнуло озарение: это же тот лысый хмырь, которого я видел у дома лекаря. В его руке блестел меч, и по тому, как он его держал было понятно - обращаться с этим оружием он умеет.
Глава 6
Лысый разбойник неотвратимо надвигался на меня, с ленцой помахивая мечом. Взгляд его был предельно насторожен. Я попытался вскочить на ноги и выдернуть из-за спины свои клинки. Но только стоило мне дернуться, как под лопатку словно крюк вонзили. Удалось перевернуться только на карачки и тут же получить с пыра ногой по лицу. Что ж они все ногами по морде-то норовят ударить? Я повалился на спину. Повернув набок голову, сплюнул на землю кровь, которой наполнился рот.
- Интересненько, даже крови на спине нет. Выходит, как будто и не стрелял в тебя Федул, пусть его в нижнем мире не слишком демоны пытают, - проговорил лысый тип, тыкая мне в пузо своим клинком.
Затем он приложил ладонь второй руки к навершию рукоятки меча и со всей силы навалился на свое оружие, острие которого было направлено мне в живот. Крякнув, я согнулся, но так просто сдаваться не собирался. Превозмогая боль, выдернул из набедренного кармана метательный нож и тут же, без замаха метнул его в бандита. Но лысый ударом ноги легко выбил его у меня из руки, еще до того как стальная рыбка успела выскочить у меня из ладони.
- А ты шустрый малый. И одежонка у тебя походу из шкурок ирвингов, - не меняя спокойного тона, продолжал урод. - Ты случаем не из благородных?
- Дай мне подняться, тогда поговорим, - ответил я, кое-как переворачиваясь в попытке подняться. - Не привык, знаешь ли, голову задирать для общения.
- Тут я буду решать, как мы будем говорить! - зло процедил лысый и со всей силы саданул мне под дых.
Отлетев на полметра, я снова оказался на спине, инстинктивно поджав колени и локти к груди. Блин, что-то мне эта сцена напоминает. Вот только на этот раз до темноты ох как не близко.
- Ножи сюда, быстро, - приказал лысый, приставив меч к моему горлу. - И без шуток, а то сейчас же встретишься с хозяином нижнего мира.
Выхода не было, я медленно вытащил оставшиеся три метательных ножа и оставил их лежать на земле.
- Теперь мечики свои вытаскивай, только медленно и без резких движений, если не хочешь стать короче на голову! - последовал дальнейший приказ.
Правый клинок я вытащил довольно быстро, а вот с левым пришлось повозиться - дикая боль мешала завести руку за спину. Но я все же справился - давления острия на горло было неплохим стимулом для этого.
- Доволен? - проговорил я, закончив.
- Почти. Теперь поднимайся и снимай жилеточку. Вещичка хорошая, дорогая, мне наверняка пригодится. Не хочется ее еще больше кровушкой замарать.
Поднялся я с большим трудом, спина ужасно болела, губы успели распухнуть и превратиться в две лепешки.
- Хорошо, что он не знает, что и штаны мои из кожи ирвингов, а то и их бы заставил снять, - думал я, стягивая жилетку.
- Молодчинка, - улыбнулся во весь рот бандит, когда я закончил, - хороший мальчик. А теперь ты ответишь на несколько моих вопросиков. А то мне до жути интересненько, кто ты таков есть. Я тут у тебя в котомочке порылся, и мешочек нашел с кучей золотишка. Да такой кучей, что можно целый район в Столице прикупить. Откуда у такой падали как ты столько рыжиков?
- Меньше знаешь, крепче спишь, - огрызнулся я.
- Неееправильный ответ, - растягивая слова, проговорил лысый и врезал мне рукояткой меча под дых.
Не сказать, что я не попытался блокировать этот выпад, но инстинктивно начал движение левой рукой, что привело к невыносимой рези в спине и пропущенному удару.
- Я бы не волновался если б нашел пару золотых, - вещал он, в то время как я, согнувшись в три погибели, пытался выплюнуть легкие. - Да даже если б десяток обнаружил, не стал бы париться. Пришил бы тебя, да и концы в воду. Тем более что ты дружков моих ухайдокал. Не сказать, что я к ним шибко привязан был, но все равно неприятненько. Но рыжиков в твоем мешке столько, что я и считать-то до стольки не умею. И стремно мне, как бы хозяин этого богатства не начал на меня охоту. Тут я даже порадовался, когда узнал, что Федул не прикончил тебя, ибо пару вопросиков к тебе имеется.
- А ты не думал, что это мое личное золото? - прохрипел я, откашлявшись.
- Твое!? - ехидно переспросил лысый. - Рожа небритая, одежонка помятая, волосенки растрепанные. У такого как ты… один золотой - уже богатство невиданное. Скорее ты похож на курьера. Есть, конечно, вариант, что ты его тырснул где-то по глупости. Ну, нам спешить некуда, сейчас мы из тебя всю правду выбьем. Кто бы ты ни был.
С последними словами разбойник ударил меня в грудь ногой. Развернувшись боком, я блокировал удар правым предплечьем и тут же провел ответную атаку: правой ногой по корпусу. Мой противник легко отвел мою голень левой ладонью, и заехал мне в грудь, а затем сразу под подбородок рукояткой меча, который находился у него в другой руке, при этом он держал оружие обратным хватом, прижав лезвие к предплечью. И вдогонку скотина правел прямой выпад ногой, видимо, чтоб я окончательно понял, кто тут главный. От удара я отлетел на несколько шагов назад и врезался спиной в борт повозки. И только, схватившись за борт, смог удержаться на ногах.
- Достаточно, или тебя еще поучить? - усмехнулась лысая тварь.
- Хватит, - прошмакал я опухшими губами, изо рта потекла кровь. Говорить было чертовски больно, скорее всего, скотина сломал мне челюсть.
- Ну, тогда я жду подробнейшего рассказа. Мне, значится, до жути интересненько, откуда у такого лопушочка как ты, столько ноготочков?
- От лорда вампира, - еле слышно прошептал я.
- От кого, не понял? - наклонился ко мне лысый, - ну-ка повтори громче.
- От лорда вампира! - крикнул я и нанес удар мечом.
Около борта, присыпанные сеном, которым было покрыто все дно повозки, лежали парные мечи, прихваченные мной из схрона лорда вампира. Одним из них я и нанес удар по лысому бандиту. В связи с моим состоянием, удар вышел недостаточно быстрым. Лысый успел отклонить голову, и черный меч лишь слегка задел его щеку.
Я не стал останавливаться на достигнутом: затем последовал удар сверху. При этом я с трудом заставил свое левое предплечье отцепиться от борта двуколки. Мой противник без труда парировал этот выпад, подставив свой меч, и перешел в контратаку. Гад видел мое состояние и решил обойтись без изысков в технике. Он наносил простые, но быстрые и сильные удары. И через двадцать секунд я остался без меча и получил сильнейший удар ногой в грудь, а потом рукояткой меча в скулу. Мои ноги подкосились, и я рухнул на землю.
- Ах ты, падаль! - было последние, что я услышал от своего врага, прежде чем каблук его сапога отправил меня в нокаут.
Открыв правый глаз (левый от чего-то напрочь отказался открываться, веко будто чем-то приклеили), я в недоумении уставился на колесо перед моим лицом. Видно было достаточно плохо, судя по всему глаз заплыл и обзор пространства сократился до минимума.
- Какого… - попытался я выматериться, но из горла вырвался только едва различимый сип, при этом челюсть взорвалась такой жуткой болью, что охота к разговорам пропала мгновенно.