- Я и мой покровитель, - пожав плечиками, бросила ему Надина. А потом первой защелкала каблуками по пустынному мраморному холлу. - Тиция! У нас гости! Ужин - через полчаса! - пустота ответила тишиной. Иван сглотнул голодную слюну. Фрош еще больше насупился. Но, в указанный срок гостей ждало застолье. И, по-прежнему, одинокая хозяйка, торчащая на положенном почетном месте. - Присаживайтесь… Мое чутье подсказывает, в последний раз вы ели…
- В обед, - оп-па, выплыл из своего "погружения" подросток. - Мы ели в обед.
Надина удивленно выгнула бровь:
- А скажите мне, Фрош: ваше имя, оно что-то означает?
- Ничего интересного. Просто, "лягушка" в переводе с одного из исходных, - закинул в рот виноградину малец.
- Ага, - пальчиками отломила хлеб от булочки Надина. - Так я и думала.
- Я тоже думаю: не имя - мечта.
- Ну, к такой мечте уж точно не подобный особняк прилагается.
- А что? Болото? Лягушки еще в прудах живут. У вас есть пруд?
- Пруд?.. Да. Если хотите, можем после ужина прогуляться, - прищурилась через стол девушка и, наконец, отправила кусок по назначению. Иван же, глядя на этот обмен любезностями, тихо обалдевал. Нет, ну хозяйка их, сразу видно - пальчик в рот положишь, оближет и схряпает. А Фрош то, Фрош! И откуда что взялось? Хотя, вспоминая их собственный последний "разговор"… - О, а вот и наше жаркое. Приятного всем аппетита.
- Взаимно.
- И вам не пода…
- Фрош!
- И вам… того же…
Мягкая постель. Чистое тело. Сытый желудок и нуль мыслей в голове. Что еще надо для счастья? Наверное, надо, но, об этом лучше не думать. Особенно после того, как нос к носу столкнулся с огромным портретом таинственного местного "покровителя". Хотя, для столичного студента, пару раз ради расширения кругозора, забегавшего на открытые заседания в главный судебный зал страны (один раз судили чидалийского шпиона, второй - аристократа, проигравшего в кости собственную тещу), личность сия напрочь теряет всякую тайну. Но, хоб побери, мужику лет десять, как шестьдесят и он - даже не маг… "…к такой мечте уж точно не подобный особняк прилагается…". В общем, "портрет" и здесь знаком… А остальное, точно, лишние мысли… И уж, если не спится, то лучше поразмышлять, например о том, где взять пятую сказку для полноценного отчета по практике или…
- Иван.
- Мать же тво… Надина? - да, студент Вичнюк, далеко вам еще до столичного ловеласа. У них такие слова произносятся, как констатация неизбежного факта, а не в виде вопроса дрожащим от удивления голосом. - Надина… - исправившись, прочистил наш герой горло и, подобрав одеяло, сел… А что там дальше то эти, как их, говорят, когда к ним ТАКИЕ девушки сами приходят?
- Иван, я думаю, слова и причины будут лишними, кроме одной, - все сказала и сделала сама девушка. - И эта причина вполне очевидна, - скользнув рукой по голому мужскому торсу, решила она сей факт удостоверить.
- Надина, а как же…
- Молчи. Можешь закрыть глаза и представить себе…
- Кого?
- Кого? - замерла соблазнительница в дюйме от студенческих губ. - Лягушку с пруда… Жареную, - и, качнувшись назад, выдернула из волос гребень, - Если Я тебя не устраиваю, - обдал через мгновенье Ивана аромат дурманящих травяных благовоний.
Ну, студент Вичнюк, долго ты еще будешь позорить закаленный образ столичного ловеласа?..
- Ты - самая прекрасная из всех, кого я когда-то встречал, - запустил он руки в рыжую гриву девушки.
- А поворотись ко, чувырла!
- Мать же твою, альма матер. Фрош!
Подросток замер, сам, кажется, растерявшийся от полученного результата:
- Вот оно что… Я так и думал.
- Что ты… думал? - изумленно скосился Иван на прозрачную женскую сорочку, лежащую на его вытянутых ногах. - Фрош, она… где?
- На нижнем уровне, герой-полюбовник. А нам пора отсюда драпать.
- Да я с места не сойду, - сгреб ближе к бедрам Иван все, что осталось от "самой прекрасной". - С места… пока ты мне не объяснишь, что только что вытворил с Надиной.
- Да не Надина это вовсе, - нетерпеливо подскочил тот у кровати, а потом, бросив на нее собственную сумку, сунул туда круглое зеркальце. - Давай по дороге?
- Нет.
- Нет? Ну, хорошо, что такое "суккуб" знаешь?
- Суккуб?.. Читал и…
- Читал он, - скривился Фрош и, хлопнувшись рядом, затараторил. - Хорошо. В двух словах. Суккуб, женский демон сладострастья. Попутно выполняет роль "счастливого талисмана". Приходит, в основном, по требованию к тем, кто сильно скучает по ушедшим или умершим любимым. Может прожить с таким человеком всю его жизнь. Но, у них есть одно слабое место - зароки.
- Зароки? - успел вставить студент.
- Ага. Значит, запреты на что-то конкретное. В этом случае, - кинул он взгляд на дверь. - зарок на зеркала. Надине нельзя было в них смотреться. Поэтому в доме нет зеркал. Так я ее и вычислил. И так я ее убрал.
- Вычислил из-за зеркал?
- Нет, еще специфический запах: состав из корицы, мирры и чего-то там еще, не помню. И последнее, - спрыгнул на пол Фрош. - Пошли, покажу. Только, быстро.
- Хорошо, - хмуро выдохнул наш герой. - Нет, ну надо же. Опять драпать и опять в ночь.
- Тебя только это заботит? - воспитанно отвернувшись, уточнил у него подросток. - Ты, например, не переживаешь, что в любой момент в дом может вернуться ее покровитель и очень сильно озаботиться: где же его "счастливый талисман"?
- Ну-у, - замер Иван уже застегивая штаны. - Показывай, что хотел и уходим отсюда.
Бежать по темному коридору пришлось недолго. Первым следовал Фрош. Он и исчез тоже первым в гостеприимно (подозреваю, что им же самим) заранее распахнутую двустворчатую дверь и, добежав до камина, развернулся:
- Иван, спички дай. Тут надо подсветить. Я сам еле разглядел.
- Да возьми, - старательно прищурился тот в единственно сейчас возможный предмет для "разглядывания" - небольшой женский портрет, висящий на стене. А когда подросток поднес к нему зажженную спичку, недоуменно скривился. - И что? Надина. А спальня, видимо, их с… этим.
- И что? - по-змеиному прошипел Фрош и, бросив в нутро камина первую спичку, чиркнул второй. - Смотри внимательнее на ее глаза. - Иван прищурился с удвоенным старанием и теперь уже четко разглядел и, весь в мелкой патине времени, женский овал и знакомые пухлые губы и…
- Мать же твою…
- А что я тебе говорил?.. А-ай, - засунул Фрош в рот подпаленный палец.
- Глаза этой - голубые. А у Надины…
- Угольные. Еще один признак суккуба… Драпаем отсюда, герой-полюбовник? А то меня у крыльца Геша заждался.
- Еще как драпаем…
Глава 8
"…Взяла королевна лягушонка двумя пальцами, понесла его к себе в спаленку, посадила в углу, а сама улеглась в постельку. А он прыгнул и говорит:
- Я устал, мне тоже спать хочется. Возьми меня к себе.
Рассердилась тут королевна и ударила его изо всех сил об стену.
- Ну, уж теперь, мерзкий лягушонок, ты успокоишься!
Но только упал он наземь, как вдруг обернулся королевичем с прекрасными, ласковыми глазами. Он рассказал ей, что его околдовала злая ведьма. И никто бы не мог освободить его из колодца, кроме неё одной…"
отрывок из "Сказки о Короле-лягушонке или о Железном Генрихе".
- Иван…
- Да?
- Так, а мы что, его… полноценно увели? - в вопросе Фроша было, скорее, удивление, чем страх.
- Угу, мой кляйне лягушонок, - громко зевнул студент и перехватил веревку, заменяющую в данный момент поводья. - Еще как увели.
- Так, а мы что, теперь полноценные ко-но-крады?
- Ну, не совсем. Потому что это - кобыла, а не конь. Хотя… по уголовному кодексу, да. Но, ты ж у нас - малолетний. В крайнем случае, скажешь: силой тебя на лошадиный зад водрузил. Кстати, держись ко за меня ответственно. Не расслабляйся.
- Хорошо, - поддернул малец сумку, втиснутую между собою и теплой студенческой спиной, и снова обхватил Ивана руками. - Я тогда посплю пока. А ты управляй.
- Поспи, - шёркая "песочные" от недосыпа глаза, улыбнулся парень. - Но, родимая! Или как там дед всегда говорит? В общем, но!..
В общем, "приехали". Хотя, с места рванули еще пешком. Из утратившего свой "счастливый талисман" особняка, по дороге, ведущей обратно к столичному тракту. А как только справа, сразу за буковой рощей, сочно пахнуло лугом, решили через него свой маршрут сократить. И прошли мили две. Отчего не идти? В начале июня травы еще невысокие. К тому ж, ночную росу уже давно обдуло ветром, а на небе, бледно-голубым фонарем, висит предрассветное полнолуние. А вскоре и вовсе вынырнули на хорошо укатанную двухколейку, уводящую, видимо с тракта, как раз в нужную сторону. И, переглянувшись, двинули дальше по ней.
А примерно, еще через милю, наши путники вместе с дорогой уткнулись в низкие ворота с точно таким же забором, опоясавшим строения внутри. Вот тут и встал вопрос. Однако, сначала чисто просветительский:
- Это куда мы пришли? - в угасающем лунном свете, подростковая физиономия смотрелась как-то иначе. Взрослее, что ли? И Иван, внимательно в нее вглядываясь, даже с ответом промедлил. Фрош же, нервно потер сморщенный нос. - Это ферма какая-то? Воняет оттуда…
- Лошадьми.
- Что?
- Конная ферма графа Титкина. Известна на всю страну своими серыми джингарскими скакунами, - а потом, вытянув шею, прищурился. - Угу…
- Что, "угу"?
- Табун не внутри, а в открытом загоне ночует. А охраны и конюхов что-то не видно… А, вижу. И костерок у будки уже затух, - с этим же прищуром глянул он на мальца.
- И что с того? Предлагаешь перелезть и любезно подбросить поленьев?
- Да нет. Раз костерок затух, значит, дрыхнут, трудолюбцы.
- А, вдруг, нет? - сам не заметил, как вслед за студентом, свернул с просветительской темы, Фрош.
- А вот сейчас и проверим, - бросив в траву сумку, подошел тот вплотную к низкому заборчику.
- Иван, Иван, погоди, - видя такое дело, вскинул малец к груди руки.
- Ну, ты чего? Здесь в милях десяти, городок будет, Зимень - как раз на рассвете доедем. А там привяжем к коновязи у какой-нибудь конторы. Или ты…
- Я… только осторожнее. Если что, я Гешу вслед подтолкну… - ну что, студент Вичнюк, испортил внука ученой дамы? Нравственно разложил?
- Ладно, - ободряюще кивнув, подтянулся парень и закинул на доски ногу. А через пару секунд и вовсе исчез с другой, недоступной подростковому взору, стороны.
- Мать же твою, альма матер, Геша, - притянул к себе пса за металлический ошейник малец. - Если с ним что-нибудь случится, я себе никогда этого не прощу.
Пес, уткнувшись лбом в его коленки, оптимистично замахал хвостом…
- … и совсем стыд с совестью потеряли! Я кому сказала, морду отдвинь?!.. Эй, а, ну, отдай и морду отдвинь!
- Что?.. - Иван вскинул голову и удивленно уставился на орущую прямо у его левой ноги конопатую тетку. Тетка, с общипанным пучком зелени в одной руке, подбоченилась другой и набрала в могучую грудь воздуха:
- Лошадь свою от моей петрушки убери! И плати давай за ущерб, охальник! Она мне на два меденя товару сжевала!
- Иван, - обалдевшим шепотом выдохнул, прижавшийся к студенту Фрош. - Мы где?
Тот, скосясь на застывшую в ожидании торговку, таким же шепотом сообщил:
- В Зимени. Только я, кажется, того…
- Ага. И я тоже.
- Вы меня извините. Я нечаянно на ходу уснул, - пробежался наш герой глазами по пестрому ряду перегнувшихся через столы товарок "пострадавшей", а потом вернулся к ней самой. И даже попытался изобразить покаянную улыбку. Но, толи улыбка вышла кривой, толи у тетки к такого рода "аргументам" профиммунитет выработался:
- А чё ты мне скалишься? - зыркнув вдоль пустой улицы, применила она встречные "аргументы". - Плати, давай или я сейчас стражу городскую кликну! Нет, вы видали? - две ближние по ряду соседки, одна с пожухлой прошлогодней морковкой, другая - с шеренгой веселеньких полосатых носков, утвердительно поджали рты. - Нажрала мне тут петрушки, пока я корзину вытрясала, аж на три меденя!
- На сколько? - отозвались с прожорливой лошади Фрош с Иваном.
- А чего? - выкатила торговка глаза, сподвигнув последнего к срочному переходу на новый уровень переговоров.
Правда, из собственных "аргументов" у него остались лишь "шедевральные братья" в сумке. Но, данный артефакт сгодился бы сейчас разве как "ударная единица". Да к тому же, весьма сомнительная (и саму книгу жалко и, вдруг, знак сохранности на ней был одноразовым). Поэтому Иван решил начать издалека:
- Да вы не расстраивайтесь. У нас здесь родственник живет, в самом конце этой улицы. Так мы до его дома за деньгами сейчас…
- Да через час!
- Что?
- Самый умный что ли? Со мной такие побасенки не прошнырят, - под многознающие ухмылки товарок, оповестила пострадавшая. Иван же упрямо продолжил:
- Так мы же не просто так. Мы вам нашу лошадь в залог оставим. А как деньги принесем, ее заберем. А?
- Да два! Оставляйте в залог три меденя и скачите хоть до самой столицы.
- А какой же это залог? - удивленно пискнул из-за Ивановой спины Фрош, но тут рот открыло еще одно сильно заинтересованное лицо:
- Гутя, а ты глянь ко внимательно.
- Куда? - метнулась хозяйка элитной (судя по стоимости) петрушки к тоже элитной пасти кобылы. Но, не обнаружив торчащей из нее травы, развернулась к худощавой бабке. - Куда мне глядеть то?
Бабка, заинтересовав теперь всех без исключения, ткнула кривым пальцем в высокую лошадиную холку:
- Породу мышиную не признаешь? У тебя ж кум на такой же неделю назад к тебе ж и приезжал, только хромой, выбракованной по-ихнему. А кум у тебя где работает?
- Мать же твою… Фрош, медленно сползаем и быстро валим.
- Ага-а…
- Так это… А ведь точно, - распахнула потерпевшая рот, - А ну, стоять!!!
- Р-р-гаф! Р-р-гаф!
- Всем здравствуйте. Что за крик с утра пораньше?
- Господин стражный начальник, я воров поймала! Вот эти… э-э, вы куда?! А ну…
Дальше события пошли с завидной для любого нарушителя закона скоростью, но, к несчастию, наша криминальная пара, результатом блеснуть не смогла. И Иван, с сумкой в руке, уже обогнул двух стражников на подходе, когда сзади него раздался победный женский вопль:
- Поймала! Держу! - недавняя пострадавшая, ухватив распластанного на земле Фроша за штанину, явно метилась прижать оного для надежности еще и собой.
- Да мать же твою! - рванул студент обратно и бедный подросток чуть этой части гардероба вовсе не лишился. Но, тут в действо включилась городская стража. Правда, начальник ее сам в драку не полез, но студенту вполне хватило и двоих его подчиненных. И он только успел перебросить ношу мальцу, а потом ему страшным голосом проорать. - Уходи, давай!
- А ты?! - придерживая штаны, запрыгал Фрош на другой стороне улицы.
- Уходи, я сказал! - ныряя в сторону от прямого удара, выкрикнул Иван. А потом нашему герою уже стало не до упрямого подростка… Правда, минуты через две…
Вот если в жизни своей всегда искать хорошие стороны, то, по сравнению с последними днями, Ивану Вичнюку очень даже повезло. Во-первых, его в городской тюрьме накормили. Сначала завтраком, потом - обедом. А сейчас он предвкушал ужин. А, во-вторых, он, наконец, отоспался. В тишине и покое, никуда больше не спеша. Это - из хорошего. Теперь, из "остального": Прокурату нашего конокрада не сдали. Да его и допросить толком не удосужились. Хотя, данный сценарий был вполне предсказуем, потому как в любом населенном пункте любой стражник желает есть и пить не хуже любого прокуратского приора. Но, в отличие от этого самого приора, он, бедолага, жалованьем не вышел. А, значит, приходится кое с кем "тесно дружить", компенсируя разницу в оном. В Зимени городская стража, по всей видимости, дружила с графом Титкиным. А значит, нашему студенту суда не видать. Точнее, он будет, но, не в привычном смысле этого слова (с обвинителем, защитником, тремя судьями и румяными от стыда родственниками). Все пройдет гораздо скромнее и интимнее. Хотя, если бы, например, Ивана Вичнюка судил тот самый, бывший покровитель недавно знакомого ему суккуба, приговор бы вышел не менее красочным… Да… А интересная у вас жизнь, студент Вичнюк. Насыщенная… И к чему она вас приведет?
Но, как ни странно, Иван, лёжа на тюремной лавке, думал сейчас не об этом. Он вспоминал тщедушного Фроша. Вспоминал, прикидывал и подсчитывал. В итоге выходило не так "хорошо", как у него самого сейчас. Ведь, оставшиеся до Куполграда около тридцати миль, подростку за день явно не пройти. Это, если пешком. Правда, когда он начинал представлять, кто и на чем может Фроша бесплатно подбросить, выходило совсем уж муторно. Ведь не всегда на пути попадаются такие, как почтарь с сыном - студентом. Да и опыт общения последних дней тоже наводил на определенные мысли. Не то о фатуме, над одним из них уж точно зависшем. Не то о какой-то "загадке" судьбы, где все величины до сих пор неизвестны… И Иван Вичнюк бы многое сейчас отдал, чтобы взглянуть хоть одним глазом на худого подростка, шагающего по обочине тракта в сопровождении черного лохматого пса. Взглянуть и удостовериться, что…
- И нечего так пихаться. Я ведь сам сюда…
- Мать же твою, лиственницу! Словили?
Усатый тюремщик, толкнувший в камеру Фроша, насмешливо раззявил рот:
- Ага, как же. Сам сдался. Камушки в окно пулял, идиот малой. Сказал, что, это он - главарь банды. Смешно, конечно, да таких идиотов на свободе держать… - уже закрывая дверь, физиономией изобразил он полную в том нецелесообразность. И громко задвинул внешний засов.
Бывшие же подельники уставились друг на друга. Хотя, сами ведь желание изъявляли, господин Вичнюк? Вот вам - "худой подросток". Хоть двумя глазами на него пяльтесь, хоть…
- Иван, как тебя избили и ты весь в…
- Я тебе что сказал? - сжав содранные кулаки, процедил студент.
- Ива…
- Я тебе что сказал делать?! - вовсе подскочил тот с лавки. - Какого хоба ты вытворяешь?! Ты хоть понимаешь, во что встрял? Ты понимаешь, что нас властям сдавать не станут? И поблажек по возрасту тебе не дадут, а лучшее, что тебя ждет - месяц бесплатной чистки элитных конюшен. Лучшее. Не говоря уж…
- Иван, я все понимаю, - храбро выкрикнул Фрош. Так храбро, что студент на миг даже удивился:
- Да, неужели?
- Ага, - кивнул малец. - Я все прекрасно понимаю. И поэтому так поступил. И так… поступлю! - и, с ходу обхватив студента за шею, повис на нем в неумелом, но очень убедительном поцелуе.
В первый момент наш герой, вместе со способностью дышать, потерял и все эмоции оптом, а уже через мгновенье, внезапное осознание случившегося так его потрясло, что он, взревев, с силой отбросил подростка к противоположной стене. Фрош звучно об нее приложившись, на подогнутых ногах сполз прямо на пол. И, не открывая глаз, там затих. А вот Иван, очнувшись вновь, испугался уже всерьез: