Асгерд и Фреда стояли чуть поодаль, молчаливо наблюдая за эльфами. Они дивились на этих могучих воинов, что двигались легко и неслышно - лишь звякали порой доспехи. Бледные, широкоскулые, со звериными ушами и раскосыми глазами, они внушали невольный страх смертным.
Между ними ходил Скафлок, почти такой же ловкий и сноровистый. Он говорил на их колдовском языке, но все-таки чувствовалось, что он человек. И кожа у него теплая, подумалось Фреде, не то что у тех эльфов, которые по случайности задевали ее.
- Он наверняка язычник, если живет среди них, - сказала Асгерд.
- Наверно, - ответила ей сестра, - но он был добр к нам и спас нас от… от…
Вздрогнув, Фреда плотнее закуталась в плащ, который отдал ей Скафлок.
Тем временем юноша протрубил в рог сигнал к отступлению, и эльфы, выстроившись цепочкой, направились к побережью. Скафлок шагал рядом с Фредой, часто поглядывая на нее, но не произнося ни слова.
Она была моложе его, и в движениях ее длинноногого, стройного тела ощущалась еще этакая жеребячья неуклюжесть. Голову она держала высоко, лунный свет словно выморозил золотистые пряди ее полос. Когда они спускались по крутому склону, ее маленькая ручка очутилась в его мозолистой ладони.
Неожиданно откуда-то спереди донесся хриплый рев тролльего рога, ему ответил другой, следом третий, и меж утесов заметалось ухо. Эльфы застыли как вкопанные. Насторожив уши, они всматривались в темноту; ноздри их слегка подрагивали.
- Должно быть, они поджидают нас на берегу, - сказал Голтан.
- Плохо дело, - отозвался Скафлок, - но хуже того будет пробиваться по расщелине под градом камней. Пойдем верхом.
Он протрубил вызов в свой большой изогнутый рог. Эльфы до тех пор пользовались такими рогами, а люди позабыли о них с наступлением бронзового века.
- Боюсь, нам снова придется сражаться, - сказал Скафлок Асгерд и Фреде. - Мои воины не дадут вас в обиду, если вы не станете произносить имен, которых они не выносят. Иначе вы опять угодите в лапы к троллям.
- Нехорошо умирать, не воззвав перед смертью к… Тому, кто на Небесах, - проговорила Асгерд. - Но мы исполним твою просьбу.
Рассмеявшись, Скафлок положил руку на плечо Фреде.
- Мы обязательно победим, красавицы! - воскликнул он.
Двоим эльфам поручено было нести девушек, ибо ноги смертных не могли состязаться в быстроте передвижения с ногами обитателей Волшебной страны, а остальные построились вокруг живым щитом. Скафлок повел отряд по горному гребню в сторону моря.
Эльфы играючи перепрыгивали со скалы на скалу; позвякивали доспехи, сверкали в лунном свете обнаженные клинки. Увидев троллей, чьи безобразные фигуры казались еще отвратительнее в призрачном сиянии ночного моста богов, они издали боевой клич и застучали рукоятями мечей по щитам.
Скафлок присвистнул. Троллей было раз в шесть больше, нежели эльфов. Если Иллреде сумел за столь малый срок собрать такую орду, какова же его истинная сила?
- Что ж, - хмыкнул юноша, - будем рубить шестерых с одного замаха.
Первыми в сражение вступили лучники эльфов. На головы неповоротливых троллей посыпались стрелы. Многие из них достигли цели, прочие же или попадали на камни, или застряли в щитах. Вскоре запас стрел истощился.
Эльфы устремились на врагов, и в ночи завязалась кровавая схватка. Хрипели тролльи рога, выпевали звонкие ноты эльфийские горны, завывали по-волчьи тролли и пронзительно кричали эльфы, громыхали по щитам топоры, мечи со звоном отскакивали от шлемов.
Топор и клинок! Копье и булава! Расколотый щит, раздробленный шлем, распоротая кольчуга! Алая кровь эльфов смешивалась с зеленой кровью троллей. А над головами бойцов полыхала красками смерти заря.
В самой гуще битвы, похожие как близнецы, дрались двое высоких воинов. Топор Вальгарда и меч Скафлока не ведали пощады. Берсерком владело бешенство, он крушил направо и налево, не замечая, где свои, а где чужие. Скафлок бился молча, но едва ли менее яростно.
Эльфы оказались окруженными со всех сторон. Тролли напирали, намереваясь, как видно, задавить противника числом. Скафлоку чудилось, будто место одного убитого тролля тут же занимают двое других. Пот стекал с него ручьями, он был мокрым с головы до ног, нападал, отражал удары и вновь нападал.
И вдруг перед ним оказался Вальгард, безумный, пылающий ненавистью ко всему эльфийскому, а особенно - к пасынку Имрика. Они сошлись в поединке, меряя друг друга свирепыми взглядами.
Клинок Скафлока обрушился на шлем Вальгарда и оставил на нем вмятину. Топор Вальгарда врезался в щит Скафлока и прорубил в нем дыру. Скафлок сделал коварный выпад: сталь распорола щеку Вальгарда до самых зубов. Берсерк взревел и накинулся на Скафлока с удвоенной силой: щит юноши разлетелся в щепы, из многочисленных порезов на левой руке хлынула кровь.
Но Вальгард увлекся и слишком далеко выставил ногу. Меч Скафлока вонзился ему в икру. Берсерку повезло, что клинок затупился в сражении, иначе он лишился бы ноги. Пошатнувшись, Вальгард упал.
Скафлок вознамерился было прикончить его, но могучий удар по шлему поверг юношу на колени. Это король троллей Иллреде хватил его своей дубиной с каменным наконечником. Вальгард поднялся и замахнулся топором. Хотя в ушах у него звенело, а боль опоясывала голову словно железным обручем, Скафлок сумел откатиться, и лезвие воткнулось в землю. Кто-то из эльфов выскочил из кольца, охранявшего девушек, и напал на берсерка. Дубина Иллреде опустилась на его шею. Вальгард воздел топор в воздух, норовя уложить эльфа во втором ряду кольца, но промахнулся. Его грозное оружие поразило ту, кого эльф держал на руках.
Кольцо сомкнулось и двинулось на тролля с человеком. Те вынуждены были отступить. Скафлок кое-как встал. Иллреде вернулся к своему войску. Вальгард же остался стоять, где стоял; припадок безумия миновал.
Усталый, весь в крови, он застыл над телом Асгерд.
- Я не хотел этого, - пробормотал он. - Кто из нас проклят, я или мой топор? - Он провел рукой по глазам. - Но… они ведь мне не родня…
Он уселся на землю. Битва все еще продолжалась, но в некотором отдалении.
- Убив Скафлока, убив Фреду, я искореню род, который считал когда-то своим, - говорил он, гладя золотистые волосы Асгерд. - И хорошо бы обойтись без тебя, Братоубийца. Элфриду я тоже убью, если она до сих пор жива. Почему нет? Она мне не мать. Моя мать - мерзкая тварь, что сидит под замком в темнице Имрика. А Элфрида, которая укачивала меня в колыбели, мне не мать…
Эльфы бились доблестно, однако перевес был на стороне троллей. Скафлок подбадривал своих воинов, кричал на них - и вел дальше. Его клинок сеял смерть. Тролли бессильны были против сверкающей смертоносной стали. Мало-помалу эльфы пробивались к побережью.
Скафлок дрогнул на миг, когда рухнул навзничь с копьем в груди Голтан.
- Я обеднел на одного друга, - прошептал он, - и упущенного уже не наверстать.
Оглядевшись, он возвысил голос:
- Хей, Альвхейм! Вперед, вперед!
Остатки отряда эльфов сумели-таки разорвать ряды троллей и проложили себе дорогу к берегу. В сражении пало немало славных воинов, и среди них Валка Мудрый, Флам Оркнейский и Хлоккан Алая Пика.
Уцелевшие прорвались к кораблям. На глазах у троллей некоторые из них разбрасывали на бегу захваченную добычу. Это на какое-то время задержало погоню: Иллреде рад был вернуть утраченные сокровища.
Добрую половину кораблей пришлось предать огню, ибо некому было садиться за их весла. Погрузившись на ладьи и столкнув их в воду, эльфы принялись грести к выходу из фьорда.
Фреда, кутаясь в плащ, смотрела на Скафлока: тот стоял на носу корабля, размахивал руками и бормотал слова, которых она не понимала. С кормы задул ветер. Сила его все нарастала, и корабли под парусами устремились в море. Они мчались по волнам, подобные морской пене или бегущим облакам, грезам или колдовским чарам, или лунным бликам на воде. Скафлок пел заклинания, ветер трепал его волосы и звенел кольцами кольчуги. Юноша казался Фреде героем древних саг, бесстрашным воином из незапамятного прошлого.
Внезапно в глазах у нее потемнело.
Глава 11
Она очнулась на ложе из резной слоновой кости, устланном мехами и шелками. Ее тело было чистым и свежим; кто-то одел ее в сорочку из белой венецианской парчи. Рядом с ложем стоял искусно сработанный столик, на котором находились кубок с вином, кувшин с водой, виноградные гроздья и другие плоды из южных земель. А вокруг царил синеватый полумрак.
Она не сразу вспомнила, что случилось, а когда память возвратилась, залилась слезами. Плакала она долго. Но самый воздух, которым она дышала, успокаивал. Выплакавшись, она пригубила вино, ощутила давно позабытый покой - и погрузилась в целительный сон.
Проснувшись снова, она почувствовала себя отдохнувшей. Едва она села на ложе, как из полумрака появился Скафлок.
Он улыбался. От ран его, по всей видимости, не осталось и следа. На нем была короткая, богато расшитая туника, из-под которой выглядывал кильт. Он опустился на ложе, взял руки девушки в свои и заглянул ей в глаза.
- Тебе лучше? - спросил он. - Я подсыпал в вино снадобье, которое исцеляет рассудок.
- Мне лучше, только… Где мы?
- В Эльфхьюке, замке Имрика, что стоит среди северных холмов, - ответил Скафлок. Взгляд Фреды выдал ее тревогу. - Не бойся, тебе тут никто не причинит зла.
- Спасибо тебе, - прошептала она, - тебе и господу, который…
- Не произноси здесь святых имен, - предостерег Скафлок, - ты в гостях у эльфов, которые не выносят их. В остальном же делай что хочешь.
- Но ты не эльф, - проговорила Фреда.
- Нет, я человек, но воспитали меня эльфы. Я приемный сын Имрика Лукавого, и он мне куда роднее того, кто был моим настоящим отцом.
- Откуда ты взялся, чтобы спасти нас? Мы совсем отчаялись…
Скафлок вкратце поведал ей о войне между эльфами и троллями и о своем набеге, а потом улыбнулся;
- Давай поговорим о тебе. Кто же вырастил такую красавицу?
Фреда зарделась от смущения, но начала рассказывать. Скафлок слушал ее с недоумением. Имя Орма ничего для него не значило, ибо Имрик всегда уверял пасынка, что похитил его в западных краях. К тому же он воспитывал Скафлока так, чтобы тому и в голову не пришло интересоваться своим происхождением. Что касается Вальгарда, то, по словам Фреды, он был ее братом и сошел с ума. Скафлок почуял в берсерке нелюдя, но, занятый множеством дел, в том числе заботой о Фреде, не стал задумываться над своими ощущениями и решил для себя, что Вальгард одержим демоном. Сходство между ними он приписывал воздействию колдовских чар, которые зачем-то потребовалось наложить на Вальгарда Иллреде. И потом, с кем из эльфов ни заговаривал Скафлок, никто как будто не заметил этого сходства. То ли воинам попросту некогда было глядеть по сторонам, то ли Скафлоку привиделось… В общем, ерунда.
Фреда тоже не думала об этом, потому что для нее они разительно отличались друг от друга. Глаза, губы, лица, походка, речь, манеры, мысли - все было настолько разным, что она едва ли придавала значение одинаковому росту и сложению. Быть может, осенило ее вдруг, у них был общий предок - какой-нибудь дан, что провел лето в Англии сотню лет тому назад.
Размышляла она, впрочем, недолго. Снадобье, которым поил ее Скафлок, притупляло чувства, но не могло стереть из памяти все случившееся. Горе настойчиво напоминало о себе, и свой рассказ Фреда закончила в слезах, прильнув к груди юноши.
- Мертвы! - воскликнула она. - Мертвы все до единого, кроме Вальгарда и меня! Я… я видела, как он убил отца и Асмунда, когда Кетиль уже погиб. Я видела, как мама упала к его ногам, как он зарубил Асгерд. Я осталась совсем одна. О, как хотела бы я умереть вместо… Ох, мама, мама!
- Ну не плачь, - грубовато утешил ее Скафлок. Эльфы не научили его, как вести себя в таких случаях. - Ты цела и невредима, а Вальгарда я разыщу и отомщу ему за твоих родичей.
- Что с того? Подворье Орма сгорело дотла, из рода его выжили безумец да нищенка, - дрожа, она прижалась к юноше. - Помоги мне, Скафлок! Я презираю себя за трусость, но мне страшно… Мне страшно быть одной!
Он потрепал ее по волосам, а другой рукой взял за подбородок и посмотрел ей в глаза.
- Ты не одна, - пробормотал он и нежно поцеловал ее. Она ответила на его поцелуй, ее губы были мягкими, теплыми и солеными от слез.
- Выпей, - предложил он, протягивая ей кубок с вином.
Она сделала несколько глотков и свернулась калачиком в его объятиях. Он ласкал ее и успокаивал, как умел, ибо ему казалось верхом несправедливости то, что она несчастна, и потому прошептал еле слышно заклинания, которые прогоняли тоску и печаль.
Фреда вспомнила, что она - дочь Орма Силача и что отец ее был человек сурового, непреклонного нрава, который говорил своим детям такие слова: "От судьбы не убежишь, но встречать ее надо мужественно".
Она села прямо и сказала Скафлоку:
- Спасибо тебе за твою доброту. Я в порядке.
Он хмыкнул:
- Тогда самое время перекусить.
Но сначала нужно было переодеться. Скафлок подал девушке прозрачное, невесомое платье из тех, какие шьют и носят эльфиянки. Она покраснела, ибо платье это мало что скрывало, но с удовольствием надела на руки тяжелые золотые браслеты, а Скафлок увенчал ее переливчатой бриллиантовой диадемой.
Они вышли в длинный коридор, который проявился не сразу, постепенно, как бы наливаясь красками. Вдоль мраморных стен тянулись рядами колонны, рисунки и узоры на шпалерах и коврах медленно изменялись, словно в диковинном танце.
Навстречу им то и дело попадались рабы-гоблины, зеленокожие и приземистые, но все же привлекательные на вид. Один раз Фреда с криком вцепилась в руку Скафлока: мимо них проскользнул желтый призрак с канделябром. Потом они увидели карлика, который семенил по коридору, выставив перед собой щит.
- Кто это? - прошептала Фреда.
Скафлок усмехнулся:
- Катайский шен. Мы захватили его в одном из набегов. Он сильный, и из него получился хороший раб. Но такие, как он, могут ходить только по прямой, вот он и носит щит, чтобы не ударяться о стены.
Фреда засмеялась. Скафлок восторженно слушал ее звонкий смех. В смехе эльфиянок всегда таилась злобная насмешка, но улыбка Фреды похожа была на светлое весеннее утро.
Они отведали изысканных яств. За столом, кроме них, никого не было. Откуда-то доносилась негромкая музыка. Скафлок сказал:
Сладких лакомств
нынче я отведал,
и вино из кубка
веселье дарит.Но взгляд мой волнует
прекрасная дева.
Дивлюсь я на Фреду,
красавицу с юга.
Она потупила глаза, чувствуя, как на щеках вновь выступает румянец, и не смогла сдержать улыбки.
Но тут же ее охватило раскаяние:
- Не пристало мне веселиться, когда мертвы мои родичи. Сломалось то дерево, что укрывало землю своими ветвями, и ветер гуляет в пустынных полях…
Оборвав себя, она сказала просто:
- Мы все что-то теряем, когда уходят хорошие люди.
- Если они были хорошими, не стоит убиваться по ним, - сказал Скафлок, - ибо они избавились от тягот нашего мира и отправились к Тому, кто над нами. По правде говоря, мне думается, лишь твой плач не дает им наслаждаться своим счастьем.
Фреда крепко стиснула его руку:
- Священник говорил, что те, кто умер без отпущения грехов…
Она приложила ладонь к глазам.
- Я любила их, а они ушли, и я плачу по ним в одиночестве.
Скафлок прикоснулся губами к ее щеке.
- Ты не одна, пока я жив, - пробормотал он. - А священник пускай болтает. Что он ведает?
Они вошли в залу, арочные своды которой были так высоки, что взгляд не улавливал их очертаний. Там перед ними предстала женщина неописуемой, неземной красоты. Рядом с ней Фреда ощутила себя неуклюжей дурнушкой.
- Видишь, Лия, я вернулся, - сказал Скафлок на языке эльфов.
- Вижу, - откликнулась она, - без добычи, едва ли с половиной воинов. Тебя постигла неудача.
- Не совсем, - возразил Скафлок. - Троллей полегло больше, чем эльфов. Мы переполошили их и освободили пленников, которые расскажут нам об их замыслах.
Обняв Фреду за талию, он привлек девушку к себе. Она с радостью подчинилась его желанию, потому что белокожая колдунья внушала ей страх.
- Смотри, какой я добыл самоцвет!
- Зачем она тебе? - усмехнулась Лия. - Или ты услышал зов крови?
- Может быть, - невозмутимо ответил Скафлок.
Лия приблизилась к нему, взяла за руку и заглянула в лицо.
- Скафлок, - произнесла она, - прошу тебя, спровадь ее отсюда. Отошли домой, пока я не прикончила ее.
- У нее нет дома, - сказал Скафлок, - и она и без того настрадалась, чтобы ходить и побираться по чужим подворьям. Какое тебе дело до двоих смертных?
- Такое, - отозвалась Лия печально. - Предчувствие не обмануло меня. Подобное тянется к подобному. Только не она, Скафлок! Выбери себе любую другую из смертных девушек; но эта отмечена судьбой, я чувствую, и по спине моей бегут мурашки. Ты встретился с ней не случайно. Она причинит тебе великое горе.
- Нет, - сказал Скафлок коротко и заговорил о другом: - Когда возвратится Имрик? Меня известили, что, пока я был в Тролльхейме, его призвал король эльфов.
- Мы ждем его со дня на день. Повремени, Скафлок, может, он сумеет уберечь тебя от твоей судьбы.
- Клипу ли тому, кто сражался с троллями и демонами, бояться женщины? - фыркнул Скафлок. - Это даже не карканье ворона, а квохтанье курицы.
Он повел Фреду прочь.
Лия мгновение глядела им вслед, потом повернулась и побежала по длинному коридору. В глазах ее мерцали слезы.
Скафлок водил Фреду по замку. Сперва она отмалчивалась, но постепенно начали сказываться выпитое снадобье и заклинания Скафлока. Фреда улыбалась все чаще и чаще, забрасывала юношу вопросами, весело щебетала и с любопытством поглядывала на него. Наконец он сказал:
- Пойдем наружу. Я покажу тебе то, что сотворил для тебя.
- Для меня? - переспросила она.
- Ну, если норны будут милостивы, то и для себя тоже, - рассмеялся он.
Они пересекли внутренний двор замка, миновали высокие бронзовые ворота и очутились на голубоватом, залитом солнечным светом снегу. Поблизости не было видно ни эльфа. Скафлок укрыл Фреду своим плащом, и они направились к обледеневшему лесу. Пар изо ртов поднимался к безоблачному небу; каждый вдох обжигал горло. Наст хрустел под ногами, ветер шуршал иголками елей.
- Холодно, - пожаловалась Фреда. Ее рыжевато-золотистые волосы были единственным напоминанием о тепле в этом белом царстве стужи. - Твой плащ согревает, а без него холодно.
- Так неужели я отпущу тебя в такой мороз побираться на дорогах?!
- Найдутся люди, которые возьмут меня к себе. У нас было много друзей. Наша, вернее моя, земля будет… - Она запнулась и нехотя докончила: - Хорошим приданым.
- Зачем искать друзей на стороне, когда они рядом? А что до земли, смотри!