- Долго будешь звездами любоваться? - Позади послышались шаги. - Не спится?
Я с сожалением обернулась к попутчику:
- Да… как-то не очень.
Ник постоял рядом со мной, затем облюбовал ближайший стог и принялся выкапывать в нем довольно широкую нору. Когда тоннель был готов, он уселся возле стога в траву и посмотрел на меня.
- Может, поделишься? Что тебя мучает?
Я усмехнулась. Мозгоправ нашелся.
- Ты не поверишь.
Он приглашающе похлопал рядом с собой:
- А ты попробуй. Поведай.
Не в силах больше таить в себе неуверенность, страх и какую-то невнятную тоску, я подошла, уселась рядом и, помолчав, принялась рассказывать. Ведь самый лучший слушатель - случайный попутчик. Он разделит с тобой твое бремя и… уйдет!
И я рассказала ему все, что произошло со мной за эти два дня, а когда закончила рассказ, звезды начали тускнеть. Значит, скоро рассвет, и у нас совсем мало времени на отдых.
Ник помолчал.
- Значит, тебя угораздило выйти замуж за какого-то монстра, колдуна, которого все боятся, а в заключение ты от него сбежала!
Я вздохнула.
- Угу. Может, я от него и не сбежала бы, если бы он со мной поговорил, все объяснил. Но… знаешь, Ник… - Я взглянула на него, и блестящие, с сумасшедшей искоркой глаза парня оказались совсем близко. Я смутилась, но договорила: - Мне кажется, он женился на мне для каких-то только ему ведомых целей. Я предложила найти кольцо в обмен на мою свободу, но он даже слушать не стал!
- Угу… - Ник отвел взгляд и уставился на светлеющую полоску рассвета. Снова помолчал и вдруг выдал: - Остается только одно. Шантаж!
- Это как? - опешила я.
- Это такая методика воздействия, чтобы добиться желаемого, - пояснил он и принялся растолковывать: - Я думаю, что тебе нужно найти это кольцо первой. Спрятать. А затем сообщить мужу свои требования в обмен на то, что его интересует.
- Хм… - Я уставилась на его симпатичную открытую мордаху. Красив, да еще и умен - адская смесь! - А ведь действительно! Фениксу зачем-то очень нужен этот артефакт, и значит, он согласится обменять мою свободу на кольцо!
- Вот видишь! Умная голова - хорошо, а две других четырем ногам покоя не дают. - Он улыбнулся. Поднялся и, стянув со стога уже подсохшую рубаху и плащ, оделся. - Ну что? Спать?
- Было бы неплохо. - Я отвела взгляд. - Только где?
- Закапывайся! - Ник таким широким жестом указал на нору в сене, словно это был пятизвездочный трактир со всеми удобствами!
Раздумывала я недолго и, представив себя гусеницей, заползла в сено. Почти сразу же где-то слева послышалось шуршание, и голос Ника совсем рядом произнес:
- Спокойной ночи.
Я уже начала засыпать, когда сквозь сон послышалось цоканье и в сене снова что-то зашуршало.
- Эй, народ! Спим? - Громкий шепот Борьки раздался справа от меня. Не дождавшись ответа, он шумно выдохнул и почмокал губами. - Спим. Ну и правильно!
Я промолчала, пытаясь справиться с разыгравшимся воображением. Мне вдруг представились торчавшие из сена копыта. Скорее всего, Борька, как и Ник, вырыл себе гнездышко рядом со мной.
Эта картинка оказалась настолько абсурдной, что я тихо похихикала и уже в отличном настроении незаметно для себя заснула.
Утро наступило внезапно…
- Глянь, Клавдия, шо творится!
- Шо, Макар?
- Черти в твоем стогу ночують.
- Да не бреши!
- Собаки брешут! Гля - копыта!
- Дык а вдруг это конь?
- Где ты видела ночующего в стоге сена коня?
- Дык тогда, мож, попа привести?
- Не. Он вчерась так самогонкой причастился, сегодня раньше вечера не очнется. А разбудишь - чертей ловить начнет.
- Так вот и хорошо! Пущай этого копытного поймает!
Слушая незнакомые голоса - один громкий, визгливый, другой неторопливый, басовитый, - я медленно всплывала из омута сна. Снилось что-то непонятное, тревожащее, но едва я приоткрыла глаза, как все, что волновало ночью, забылось. Словно ветерок выдул из головы.
Я сосредоточилась на голосах.
- А может, все-таки самим посмотреть? Вдруг вправду лошадь приблудная - поделим!
- Хм… - Видимо, последний довод все-таки решил спор в пользу женщины, и ее собеседник после короткой паузы лениво пробасил: - Ну ладно, давай посмотрим. Бери вилы, а я за ноги потяну.
- Взяла…
- Тогда поехали!
Но поехать так никто никуда и не смог. Рядом завозились, раздался стук, и дикий визг заставил меня похолодеть.
- Дьявол! Дьявол!!!
Дружный удаляющийся топот подсказал мне, что любопытство сгубило не только кошку.
- Что за люди? - послышался недовольный Борькин голос. - Мало того что любопытные, так еще и психически неустойчивые! Стоило только пару раз их хорошенечко лягнуть, и спящего в стогу коня сразу записали в дьяволы.
- Выбирайтесь! - послышался неподалеку голос Ника, шорох сена, и вскоре в образовавшуюся дыру заглянула серьезная физиономия нашего попутчика. - Надо уходить. Крестьяне в пригороде всего боятся, и если поднимаются, то всем скопом. Нам сильно не повезет, если с красноногим дьяволом придет разбираться все село. Сожгут вместе с сеном.
Аргумент прозвучал весомо. В следующую секунду я была на ногах и вовсю помогала Нику вытягивать застрявшего в сене (не иначе, для сытного завтрака) жеребца. В результате наших стараний от стога почти ничего не осталось. Дожидаться возмездия в лице трусливых селян мы не стали, и едва сели на Борьку, как тот стартовал с такой скоростью, что мы не заметили, как миновали неблизкий путь до Средних Колодцев.
- Может, поищем чего перекусить? - наконец после затяжного молчания буркнул у меня над ухом Ник.
- Отличная идея! - Я подняла вверх большой палец, не сводя взгляда с разноцветных крыш довольно большого поселения, приближавшегося к нам с каждым вздохом. - Но у меня нет ни копейки.
- Это не проблема. Средние Колодцы - деревня большая, попробуем заработать. - В его голосе мне послышалась улыбка. Он легонько тронул поводья, направляя Борьку к колодцам, окружавшим селение не хуже стены.
Тот послушно свернул на широкую, посыпанную красноватой галькой каменистую дорогу, ведущую прямо к домам.
На первой же улице наше внимание привлек женский плач и оживленная толпа, окружившая небольшой, крашенный желтой краской дом с корявой вишенкой у плетеной ограды и крошечным огородом.
- А вот и работа… - Ник подождал, когда мы приблизимся, дернул поводья, заставляя Борьку остановиться, и спешился.
Я скатилась по Борькиному боку и направилась за ним.
Меж тем Ник подошел к ближайшей группке мужчин, тронул стоявшего к нему спиной здоровяка и поинтересовался:
- Что случилось?
Мужчины тут же как один развернулись к нам, и такие у них были мрачные лица, что я поспешно ретировалась за спину Никиты и уже оттуда мельком их оглядела. Все широкоплечи, невысоки, одеты по-простому. У каждого на поясе широкий нож, а у кого и топор, и почти все светло-русые бородачи.
- Кто такие? - шагнул к нам один и, пытливо разглядывая, выразительно сжал рукоять висевшего на поясе ножа.
- Я - Никита Заречный, - Ник смело встретился с ним взглядом, - а это сестра моя - Васька. Мимо проезжали. Услышали крики.
- Услышали крики и лезете в самое пекло? Ехали бы подобру-поздорову… - все так же неприветливо пробурчал мужчина, но руку убрал.
Ник вежливо улыбнулся:
- Да мы бы и ехали, да закрома пустые, и во фляжке вода закончилась. А тут ваше село. Кто же не знает чистой, сладкой воды Колодцев?
- Да-а-а уж… - тоскливо протянул другой.
- Нет больше той воды! - вздохнул третий.
- А что за беда у вас приключилась? - Ник нахмурился.
Мужчины переглянулись.
- Никто не знает. Да только полсела будто вымерло за пару дней! Люди стали впадать в странный сон. Будто и не сон, а смерть. Да только как хоронить, живых-то?
Ник задумчиво поскреб щеку:
- Живых?
- Да. Говорю же. Хоронить уже собрались, да услышали едва заметный стук сердца. Никто не знает, что за напасть. Люди боятся. Воду не пьют, думают - отравили. А все равно болезнь не отступает.
- А здесь, - мой названый "братец" мотнул головой в сторону дома, - я так понимаю, тоже сегодня кто-то не проснулся?
- Да. У Марьяны. Сынок, - охотно встрял колченогий старик. Притиснувшись поближе, он уже несколько мгновений прислушивался к нашему разговору. - Десятый год от роду пошел.
- А посмотреть? Можно? - Ник сунул мне в руки поводья стоявшего рядом Борьки.
- Это тебе что, балаган? - вдруг вызверились мужчины.
Ник примирительно поднял ладони.
- Ни в коем случае не хотел вас обидеть, но… Я пять лет служил у шамаханских шаманов, а они известные на весь мир целители. Подумал, вдруг смогу помочь?
Мужчины в какой уж раз переглянулись. Боясь показать блеснувшую в глазах надежду, говоривший с нами развернулся и пошел к дому. Не знаю уж, что за шишка он в этой деревне, да только толпа в два счета расступилась, открывая нам дорогу к калитке.
- Борь, подождешь здесь? - шепнула я на ухо коняге.
Тот скосил на меня глаза и только заговорщицки прянул ушами.
Шпион.
В засаде!
Накинув уздечку на колышек забора (на всякий случай), я тоже бросилась в дом. Конечно, похвастаться годами обучения у шаманов я не могла, но любопытство грозило укатать меня не хуже загадочной болезни.
Посыпанная гравием дорожка привела нас к крыльцу. Перемахнув две вышарканные ступеньки, я шмыгнула в приоткрытую дверь и замерла, ослепленная густым сумраком и оглушенная тишиной, царившей в доме. И даже как-то зябко!
Я поежилась. Проморгалась, привыкая к полумраку, покосилась на Ника, замершего посередине единственной комнаты, и с опаской огляделась. Какая-то траурная обстановка… Два окна в единственной комнате занавешены темными шторами. Покрытый половиками пол. В центре квадратный стол. Два стула. За столом сидит женщина. Вся в черном, словно нахохлившаяся галка. У стены две кровати, на одной из них, свернувшись калачиком, лежит ребенок. На мгновение мне показалось, будто он и вправду спит.
Ник отмер, подошел и, сев на краешек, взял мальчонку за руку. Позади меня хлопнула дверь. Я обернулась, разглядывая нашего проводника. В ответ он зыркнул на меня так, что я поспешно отвела глаза, прошагала вперед и остановилась у стола. Женщина даже не посмотрела на меня. Тяготясь молчанием, я едва слышно у нее поинтересовалась:
- А что-нибудь особенное произошло перед тем, как в селе началась эта болезнь?
Та, будто не услышав меня, продолжала сидеть, буравя невидящим взглядом изрезанный стол, зато заговорил мужчина:
- Позавчера к нам в село забрел путник. Высокий, худой. Одетый в черный не то плащ, не то балахон с капюшоном. Попросился на ночлег. Да только хозяева дома, когда его лицо увидели, даже на порог не пустили.
- И у них первых не проснулся ребенок? - Ник поднялся и, не отводя взгляда от говорившего, подошел ко мне.
- Ну почему же ребенок? Хозяин, что не дал ночлега путнику. А потом, как цепная реакция, эта напасть распространилась на все село! - Мужчина скупо вздохнул.
- Что ж… - Ник коротко взглянул на меня и снова посмотрел на него. - Не знаю, кто так решил отомстить вам за негостеприимство, но месть поистине жестокая… Такой эффект дают цветки серебряной лилии, и через несколько недель вы все были бы обречены на медленную смерть, а ваши дома на разграбление. Почистите колодцы и бросьте туда по змееголовнику.
В его руке появился красновато-серый камешек. Совсем такой же, какими была усыпана подъездная дорога.
Мужчина недоверчиво нахмурился и даже шагнул ближе, не отводя от камня взгляд.
- И ты, путник, уверен, что это поможет?
- Уверен. А чтобы кто-нибудь снова не причинил вам зла, советую сделать на колодцы крышки и закрывать их на ночь. - Ник сунул ему в руку камень.
- Но ведь и днем можно подсыпать какой-нибудь гадости, - оживилась сидевшая за столом женщина, услышав, что ее сын может поправиться.
- Можно. Но серебристая лилия боится лучей солнца, поэтому ее называют Дитя ночи, или Серебряная смерть. Поэтому днем ее уж точно не подбросят, а даже если подбросят, этот цветок не причинит вреда. Солнечные лучи убивают яд. - Ник развернулся и направился к двери.
Я вышла следом. У самой калитки нас догнал все тот же мужчина, вот только теперь его светлые глаза светились радостью.
- Я уже приказал заняться чисткой колодцев! - выпалил он и поделился планами: - На первое время можно будет поставить караул, чтобы следить за ними и днем и ночью.
- Очень здравая мысль, - улыбнулся Ник. - Иначе в мире не хватит принцесс, чтобы разбудить хотя бы половину ваших спящих красавцев. Что ж, были рады помочь, а теперь нам пора. - Ник подтолкнул меня к калитке, вышел следом и направился к послушно дожидающемуся Борьке, но нам преградили путь несколько мужчин.
- Уже уезжаете?
- Может, останетесь?
- Отдохнете.
Ник по очереди смерил их внимательным взглядом и вдруг усмехнулся:
- Опасаетесь, что мое лечение не сработает?
Мужчины смущенно переглянулись и покаянно потупились.
- Не то чтобы…
- А может, вы все же заставите хоть одного из них проснуться?
- Ясно. - Ник потрепал по холке Борьку, тут же разомлевшего от такой ласки и, взяв его под уздцы, кивнул: - Ведите.
Мужчины снова переглянулись.
- Куда?
- В дом, где мы с сестрой смогли бы отдохнуть, - пояснил Ник. - Кстати. Пусть это будет дом того, кто не проснулся первым.
Огромный дом негостеприимного хозяина находился почти в центре села. И жил в нем с семейством не кто иной, как деревенский глава.
- Интересно, зачем колдуну понадобилось искать ночлег так далеко от дороги? - словно невзначай полюбопытствовала я, поглядывая на двухэтажный каменный дом, обнесенный высокой оградой, за которой, порыкивая для проформы, бегали волкодавы.
- Тем более в этом доме. - Ник понимающе смерил взглядом возвышающееся перед нами здание. Не здание - дворец!
- Вы думаете, что это был кто-то, специально навестивший нашего уважаемого главу? - Один из провожатых прислушивался к нашему разговору и не скрывал этого.
- Вполне возможно. Вот только если счеты личные - зачем травить других… - Ник замолчал, внимательно поглядывая на лязгнувшие засовы.
Створка ворот чуть приоткрылась, и оттуда высунулся любопытный веснушчатый нос слуги.
- Господа желают видеть хозяйку? - проблеял ломающийся подростковый тенор. - Кликнуть?
- Не утруждайся, - осадил парня Ник, подошел и, открыв пошире створку, шагнул мимо склонившегося в поклоне слуги, не забыв опять сунуть мне в руки уздечку.
Нет, ну какова наглость! Как кататься, так вдвоем, а как тайны распутывать…
Я оглянулась на провожатых, но те, не замечая моего растерянного взгляда, ровным строем протопали мимо меня вслед за Ником.
Заметив, что даже слуга пытается сделать от меня ноги, я цапнула его за рукав, всучила уздечку и юркнула во двор.
Борька насмешливо заржал.
Двор был довольно большим. От ворот уходила к дому широкая дорожка, украшенная разбитыми по бокам клумбами, а чуть дальше ее окружали яблоневые деревья, за которыми виднелись крыши приусадебных построек. Ника я заметила сразу. Он стоял возле массивного каменного крыльца хозяйского дома, увитого диким виноградом, и внимательно слушал всхлипывающую черноволосую девушку примерно моих лет. Рядом почтительно застыли провожатые.
Я быстрым шагом направилась к ним по выложенной красными камушками дорожке. Заметив еще одну свидетельницу ее горя, девушка перестала жалобно бормотать, размазывая по щекам слезы, и недовольно уставилась на меня. Обогнув селян, я остановилась рядом с Ником и мило улыбнулась не спускавшей с меня мрачного взгляда девице.
- Мое почтение! Примите мои…
Но девица, не дослушав меня, вдруг бросилась Нику на шею:
- Пожалуйста! Помогите! Оживите моего папеньку!
Гм… какие припадочные нынче пошли селянки…
Ник терпеливо выдержал объятия и даже утешающе похлопал страдалицу по спине, затем, отступив, серьезно поинтересовался, буравя ее ехидным взглядом:
- А что… он уже начал смердеть?
- Что? - Девушка явно не поняла юмора и истово перекрестилась. - Нет! Нет, конечно! Он жив, но спит!
- Значит, нужно только разбудить? - В голосе моего попутчика послышалось нескрываемое разочарование. - Жаль. За воскрешение целители берут плату побольше. Вот только последствия непредсказуемые.
- Какие последствия? - Девица захлопала ресницами так быстро, словно собиралась взлететь.
- Разные… - По губам Ника скользнула улыбка и тут же пропала. Отодвинув девицу, он, не разуваясь, шагнул в дом.
Я помедлила секунду и направилась следом.
Нам открылся длинный коридор и шесть дверей в ряд. На каменных стенах по обе его стороны крепились массивные подсвечники, на которых, сияя робкими огоньками, доживали свои последние часы молочно-белые свечи. Потеки воска залили бронзовых ангелов, державших оплавленные свечи на своих плечах, и никто не торопился снять воск, никто не желал заменить умирающие огоньки новыми свечами. Огромный дом словно вымер. Но даже этот скудный мерцающий свет не помешал мне разглядеть массивные, украшенные металлическими вставками двери. Пять оказались заперты, и лишь одна, в самом конце коридора, была открыта. Оттуда доносилось не то рыдание, не то бормотание.
Ник бросил на меня быстрый взгляд, и мы не сговариваясь решительно направились на звуки.
Картина, открывшаяся нам, тоже не внушала надежды. В центре полутемной комнаты, освещенной огоньком единственной свечи, на высокой кровати лежал богато одетый мужчина, а возле него, закрыв лицо руками, всхлипывала худенькая женщина.
- И вправду можно принять за покойника, - ни к кому не обращаясь, буркнул Ник и прошел к постели.
Женщина испуганно вздрогнула, развернулась к нему и замерла, не отводя настороженного взгляда. Между тем Ник коснулся руки мужчины, приподнял ему веки и наконец, довольно хмыкнув, обратился к женщине:
- Хозяюшка, принеси-ка в кувшине воды да стакан не забудь захватить.
Не спросив, ни кто мы такие, ни зачем нам все это надо, женщина бесшумно поднялась с низенького табурета и выбежала из комнаты, а спустя мгновение снова вернулась, держа в руках все, о чем просил ее Ник. Поставила на табурет, а сама встала у кровати, глядя на гостя воспаленными глазами.
- Тебе помочь? - спросила я из вежливости, поглядывая на бездыханного хозяина.
- Лучше не мешай! - буркнул тот, наполняя стакан водой.
Я пожала плечами и принялась наблюдать, как Ник кинул в кувшин один за другим несколько красноватых камушков, подождал, наполнил стакан кроваво-красной жидкостью и протянул женщине:
- Держи. Я подниму ему голову, а ты попробуй напоить этой водой.
Наступил волнительный момент. Я даже невольно прикусила губу, наблюдая, как женщина робко пытается влить воду сквозь крепко стиснутые зубы псевдопокойника. Если поможет - хорошо! А если не поможет? Нет, не то чтобы я не верила моему попутчику, но все же…
Наконец Нику надоел перевод целительной влаги. Он сел рядом и, все также поддерживая голову мужчины, помог разжать тому зубы. Несколько глотков, и дело пошло быстрее. Дыхание хозяина участилось, дрогнули веки.