Эния не отвела взгляд. Что ж, везение не может быть бесконечным. Видимо свое она исчерпала до конца. Собрав волю в кулак, она улыбнулась магу. А что еще ей оставалось? Закатить истерику? Устроить глупую попытку побега и тем самым подставить друзей? В этой ситуации ей никто не поможет, даже Аликай. Темные убьют любого ради возможности заполучить ее в свое безграничное владение, и он это должен понимать. Барух может вмешаться, не напрямую, а через свою Владычицу Лиссу. Только толку от подобной помощи. Поменять одного тюремщика на другого, не велика разница. Разве что Норис и Лисса вцепятся друг в друга и все кончится тем, что ее отдадут Сайферу, как и планировалось в начале. Желая как можно дольше тянуть с приговором, она задала вопрос, мучавший ее с тех пор, как Солер сказал об этом.
- У меня действительно проклятье?
- А ты сама как думаешь? Как оцениваешь свое состояние?
- Разве его надо оценивать? - Искренне удивилась Эния, и комок страха, сковавший сердце немного ослабил мертвую хватку, позволив ей вздохнуть.
- Естественно. Прежде чем определить степень проклятия, нужно выяснить у проклятого все тонкости его поведения, выявить закономерности, идущие от истинной души и все несоответствия, вызванные действием проклятия. Я пока понятно объясняю?
- Вполне. И на сколько балов вы оцените несоответствие, что я шла сюда истинно из любопытства и никак не ожидала встретить вас?
- О…о… - Мужчина улыбнулся. - Я бы оценил это по наивысшей шкале. Но такие проклятья очень редки и мне трудно представить того, кто осмелился сделать с тобой такое. Могу предположить, тебя с младенчества берегли и лелеяли, так что даже не знаю что сказать. Может оно появилось после того как ты сбежала из дома? Вспомни, какой ты была до, и когда твое поведение резко изменилось?
Эния прекрасно помнила когда ее поведение резко изменилось. В ту ночь когда она стала двуликой. Неужели Беррани прокляли ее за то, что она стала одной из них? Не может быть. Это просто невозможно. Они всеми силами пытались ее защитить и уберечь. Вплоть до того, что пошли на открытый конфликт с магическим сообществом, поставив свой народ на грань войны. Нет, ее проклятие уже действовало, иначе ничего бы этого не случилось. Оно всегда было с ней. С самого рождения. Сколько она помнил себя, с ней всегда что-нибудь приключалось. Причем постоянно. Просто удивительно, что никто раньше не додумался о существовании проклятия. А не додумались они потому, что ее действительно окружали только заботливые и любящие родственники и друзья. Так когда?!!!!
- Ты позволишь? - Солер потянул ее с кресла.
Эния не сопротивлялась. Не стала она возмущаться даже тогда, когда маг ногой отбросил с пола циновки и уложил ее на дощатый пол лицом вниз.
- Раскинь руки, ноги вместе. Вытяни носки и упрись лбом в пол. - Коротко распорядился он, шурша страницами книги и становясь радом с нею на четвереньки. - Тебя учили работать с сознанием?
- Да.
- Отлично. Сейчас попробуем определить, откуда у твоего проклятия растут ноги. Начинай, когда я скажу.
Эния замерла. Маг пополз, чертя мелом вокруг ее тела магическую пентаграмму. Жаль она видит только пол. Из всех школ только Темные использовали в своих практиках пентаграммы. Остальные работали с чистой силой. Любопытство снедало ее, сменив собою страх. Пер учил ее управлять энергией смерти, но никогда не учил работать с пентаграммами. У нее точно проклятие. Тут такая возможность попрактиковаться, а она ничего не видит. Маг тем временем закончил чертить, встал и тихим речитативом стал произносить заклятия. Освещение в комнате изменилось, как будто за окнами наступила ночь. Красные всполохи появились в углах дома. Медленно собираясь в темно красные вихри, они закружились над ее распростертым телом.
- Давай!
Скомандовал Солер, и Эния отпустила сознание на волю. Вихри энергии тут же подхватили ее, закружили и понесли в далекие воспоминания детства, когда ей казалось, что мир огромен и прекрасен, когда все просто и понятно и не надо думать о будущем. О нем позаботятся родители. Мысль тут же зацепилась за мать, явив ей образы Элеоноры, потом плавно перешла на Ройка, ее отца и вдруг со всей силы налетела на нерушимую преграду "Клятвы Крови". Боль удара на миг окунула ее в черноту, а когда сознание вновь вернулось к ней, она с удивлением осознала, что находится по ту сторону печати. Теперь она видела что на самом деле представляет из себя "Клятва Крови". Заклинание, сплетенное из потоков силы в сложнейший узор, повторить который никому не под силу не в силу его сложности, а в силу того, что оно пребывает в непрерывном движении, меняя узор в такт с биением сердца. Выполненное кровью в ее сознании, оно запирало не принадлежащие ей воспоминания нерушимой печатью. Сила Солера, что доставила ее сюда осталась по ту сторону. Клубами красного тумана она пыталась последовать за ней, но никакой Высший маг не мог проникнуть за "Клятву Крови". Эния полюбовалась еще немного искуснейшей работой пятерки величайших магов современности и двинулась дальше в поисках источника своего проклятия…
- Ну, все! Все! Просыпайся. Эния хватит спать. Ты слышишь меня?
Эния открыла глаза. Она лежала на кровати, и над ней склонился бледный и встревоженный маг. Он брызгал водой ей на лицо и слегка похлопывал по щекам. Увидев, что она открыла глаза, он с облегчением выдохнул и без сил сел подле нее.
- Не пугай меня так больше. Я чуть не потерял тебя.
- Что случилось? - Эния села, удивленно озираясь.
Она действительно лежала на кровати Солера, укрытая теплыми шкурами. В той части комнаты, что была видима отсюда, царил настоящий хаос, как будто они устроили тут великое побоище. Пентаграмма все еще была на полу, медленно меняя цвет от светящегося красного, на белый. Все бумаги со стола как ветром сдуло и разметало по полу. Карандаши, перья все валялось на полу. Даже разбитые тарелки и кружки.
- Что случилось? - Солер еще раз коснулся ее лба и заглянул в глаза не до конца веря, что она очнулась. - Это ты мне расскажи. Моя сила вернулась без тебя. Я чуть с ума не сошел от страха, что ты не вернешься. Куда ты провалилась?
- Очень глубоко. - Эния вспомнила печать в своем сознании. Вот значит как. Даже сила Высшего мага не способна за нее проникнуть. Хорошо же спрятали родители то, что другим знать не положено. От мысли, что великая тайна осталась неприкосновенной, ее настроение сразу улучшилось, и ей тут же захотелось есть. В животе заурчало, причем так громко, что Солер от неожиданности подскочил на месте.
- Что это?
- В животе урчит. - Смущенно призналась Эния.
Маг покосился на нее как на полоумную.
- Ты что? Всегда такая?
- Какая? - Эния лукаво сощурила глаза, забавляясь знакомыми нотками в голосе мага. Обычно так обращался к ней Аликай, когда его терпение было на пределе. Похоже, зря она так расстраивается по поводу предстоящего плена. Если так пойдет и дальше, то ее пребывание в Дарк-Кросс, крепости и оплоте Темных, может оказаться не таким уж скучным. Для ее тюремщиков разумеется.
- Такая…такая… - Маг хватал ртом воздух не находя слов для определения ее сущности.
- Я есть хочу. - Жалобно проныла Эния, в ответ на еще одно урчание.
- Да ну тебя.
Услышав еще одно знакомое выражение она не выдержала и расхохоталась, чем окончательно успокоила Темного. Махнув на нее рукой он встал, окинул взглядом разгромленный дом и не сказав и слова вышел вон. Эния очень надеялась, что за едой. Иначе на поиски съестного придется отправляться самой.
Тихо посмеиваясь своим мыслям, она выбралась из-под горы шкур и отправилась проверять дверь, на предмет запирания. Точно заперта, причем не только на хитроумный замок, но и с помощью магических заклинаний. Все правильно птичка попалась в клетку, и никто не собирается ее из этой клетки выпускать. Ну и ладно. Ну и пусть. Все равно представится способ сбежать если не отсюда, то из Дарт-Кросс. Норис при всем его могуществе, не всесилен. Да и надежные друзья у нее имеются. В беде не бросят. Так что можно расслабиться и заняться кой чем полезным.
Застелив постель, она кое-как прибралась в комнате. Именно кое-как, так как сил на большее не хватило, и села подле пентаграммы, внимательно рассматривая рисунок. Рука сама собой потянулась к забытой магом книге. Удобно скрестив ноги, она разложила тяжеленную книгу на коленях, отыскала нужную страницу с изображением пентаграммы и погрузилась в чтение.
Часть 3
"Глупость не заразна
И не предается по наследству
Глупость это проклятье!"
Глава 1
Шаг в сторону, от чего один из охранников пролетел мимо, удар под дых второму, кувырок и резкий рывок за повода. Зарим встал с колена, обернулся и придирчивым взором осмотрел высокохудожественную кучу малу, которую изобразили его телохранители.
- Уже лучше. Намного лучше. - Прокомментировал он их действия.
Парни медленно распутались, встали и угрюмо уставились на него из-под насупленных бровей. Еще бы, охраняемый без труда сваливает их уже пятнадцатый раз подряд и им никак не удается повторить тот момент, когда они надели на него ошейник. Узнает об этом Ализир и будет им еще десять лет обучающих лагерей. Есть от чего злиться, кусать губы до крови и с упрямством раз за разом подниматься с пола.
- Повторим еще раз.
Зарим встал в центре зала. Парни разошлись по углам, до предела натянув повода. Таким образом, они хотели заставить Зарима стоять на месте. Он лишь хмыкнул, и спустя две минуты все четверо со стонами вновь поднимались с пола.
- Жесткая фиксация охраняемого, приводит к тому, что в конечном итоге он окажется на свободе. Никогда так больше не делайте. Передохнули? Начали.
Спустя три часа тренировок, телохранителям, наконец, удалось заставить Зарима пройти десять метров нужном им направлении. Достижение, за которое он их искренне похвалил, а потом опять свалил в кучу, из которой они уже не встали.
Сев на пол подле них, Зарим с улыбкой наблюдал, как парни медленно восстанавливают дыхание и расползаются в стороны. Молодцы. На самом деле молодцы. Если бы они еще узнали, что до них никому не удавалось заставить его слушаться, совсем бы носы задрали. Как хороший наставник он не стал говорить им об этом, и так рожи довольные, больше некуда.
- Ну что? Продолжим? - Он знал, что ни не встанут, поэтому рассмеялся их дружному хоровому:
- НЕТ!!!!!!!
- Тогда потопали обедать.
В столовую они ввались как толпа инвалидов, потирая ушибленные места и охая при резких движениях. Миррон, при их появлении, есть не перестал, лишь выгнул брови в удивлении.
- Опять тренировались?
- Ага. - Зарим сел на самый край, стола.
Из-за того, что он был на коротком поводке у телохранителей, стол пришлось перенести поближе к кухне, чтобы ребята, не тревожа своего подопечного, могли самообслужиться. По той же причине пришлось сменить спальню с королевской гостевой, на скромную служебную, где до недавнего времени обитали горничные. После происшествия с душем, Зарим наотрез отказался оставаться с предоставленных ему Нирраной апартаментах, ради собственной безопасности предпочтя более скромные размеры спальни.
Ребята принесли поесть себе, не забыли конечно о хозяине и расселись за столом. Зарим глянул в тарелку.
- Хм… я конечно могу понять, что моряки народ не избалованный излишками, и привыкший питаться чем ни попадя, но не до такой же степени! Миррон сколько можно есть одно и тоже? Скажи Люсьену, пусть наймет кухарку.
- С каких пор тебя стало интересовать содержимое твоей тарелки? - Миррон отставил недоеденный овощной суп, для густоты приправленный крупой. И взялся намазывать хлеб маслом.
Телохранители, не переставая стучать ложками, таращили глаза на царедворцев, обсуждающих вместо политики какие-то овощи.
- С тех пор как ее содержимое не меняется на протяжении трех недель. Я не буду, это есть. - Зарим отодвинул тарелку куда подальше и вместо нее притянул блюдо с мясной нарезкой.
- Не ешь, кто тебя заставляет.
- Ниррана. - Зарим вздохнул, а когда его заявление вызвало смешки молодежи, бросил на них хмурый взгляд и те, прекратив смеяться, уткнули носы в свои тарелки. Жаль нельзя подобным взглядом стереть всепонимающую ухмылку Миррона. - Она с чего-то решила, что я похудел, и теперь следит чтобы я хорошо питался.
- С тех пор как Ниррана была твоей подопечной, ты действительно похудел. Так чему ты удивляешься?
Тут уж не выдержал и Зарим. Засмеялся, чуть не подавился, закашлялся и запил сухомятку большим глотком травяного чая. Ниррана избавившись от своих старых психологических проблем, приобрела новые. В ней вдруг проснулся материнский инстинкт, и она кинулась опекать всех и каждого, доводя домочадцев до того, что те стали потихоньку тариться от нее по углам и даже сбегать из дома. Первым сбежал Люсьен, так как ему доставалась не только большая часть внимания лисицы, но и самые лучшие куски с общего стола. Небезосновательно опасаясь заплыть жиром, или двинуть кони от излишне активного секса, он все правильно рассудил и появлялся дома лишь под вечер. Второй не выдержала Жизель. Привыкнув быть в своем доме полновластной хозяйкой, причем очень хорошей хозяйкой, она как дама практичная, ужасалась способности Нирраны спускать баснословные суммы на ветер. Объяснение, что эти деньги по праву принадлежат Нирране и переданы Люсьену лишь во временное пользование, и то только до тех пор, пока он ее опекает, эта дама не принимала. Она почему-то решила, что Люсьен женился, хотя о свадьбе не было сказано и слова ни с одной, ни с другой стороны, Жизель требовала от сына приструнить девушку, или выдавать ей энную сумму раз в неделю. Зарим был свидетелем ссоры между матерью и сыном, тоже получил свою порцию нотаций, за то, что втравил внука невесть во что и не может повлиять на сумасбродную девицу, чтобы та научилась экономить и жить по средствам. Хорошо Зураб вовремя вмешался и уговорил супругу дать возможность сыну самому со всем разобраться. С тех пор они тоже редко появлялись в доме, предпочитая проводить время при дворе вместе с Люсьеном. Миррон, продолжая опекать и наставлять мальчика в делах государственной важности, тоже большую часть времени проводил вне дома. И Зарим остался один с двумя дамами, которых предпочел бы не видеть до конца жизни. С одной стороны Ниррана с приторной заботой, чтобы он хорошо питался, и одевался теплее, с другой Люсиль, которой задолбался объяснять, что он все обязательства перед ней выполнил. И что с того, что доставил не к тому королевскому двору. Обещал, пристроить во дворец Эрла, сделал. Люсьен как положено представил Каннингему свою семью в полном составе. А что это не тот Эрл и не тот дворец, куда она мечтала попасть, так об этом надо было оговаривать отдельно. Он не виноват, что девушка умолчала от такой малости, как желание блистать при дворе Ализира.
- Зарим. - Окликнул его Миррон. - Спишь что ли?
- Нет.
- К тебе пришли.
Миррон кивком указал на вход в столовую. Зарим обернулся. В проеме стоял Люсьен. Раскрасневшийся от мороза и быстрой ходьбы. Весь какой-то взъерошенный и с перекошенным от злости лицом.
- Это ни в какие ворота не лезет.
Он влетел в столовую, скинул на стул шубу и уселся на нее словно на подушку.
- Ты представляешь, что она вытворила?
- Ниррана? Жизель или Люсиль?
К слову сказать, сегодня все три дамы отправились с Люсьеном, так как Каннингем устраивал какой-то обед по какому-то там поводу. Зарим тут же прикинулся больным и не пошел. У Миррона приключился внезапный приступ старческой подагры, хотя он отродясь ничем страшнее насморка не болел, и под неодобрительным взором Люсьена самым бессовестным образом отправил его ко двору одного.
- Ниррана.
Зарим и Миррон переглянулись и уставились на парня, ожидая пояснений. А у Зарима отлегло от сердца. Если он, как старший из своего рода, нес ответственность за невестку и внучку, то Ниррана и все проблемы с нею связанные, были на совести Люсьена и больше никого. Он потому и спулил ее мальчишке, так как прекрасно помнил скольких нервов, сил и денег ему стоило держать лисицу в узде. Валлису стоило поставить пожизненный и посмертный памятник за то что умудрился прожить с ней больше ста лет. Да еще детей наплодить. Мальчики хотя бы частично поглощали кипучую энергию двуликой. А то бы житься не было не только им, но и бедным матросам, ставшим в доме чем-то вроде специалистов на все руки от скуки. Они были и кухарками, и слугами, и охраной и посыльными и даже в некотором смысле горничными, взяв уборку общих помещений дома на себя. Тогда как спальни убирали каждый свою. Нет, определенно пора нанимать новый штат. И если Ниррана так опасается наемных убийц, то он сам подберет ей слуг из тех, что надежные, или прикажет прислать двуликих из собственного замка в Алирране. Те точно не предадут. Точно надо так и сделать…
- Дет, ты что совсем не слышишь, что я говорю?
Зарим улыбнулся, ничуть не смущаясь того, что не слушал жалобы внука. Ниррана при дворе, чему тут можно удивляться, когда-то сам был на месте парня, причем не так давно. А ведь думал, что все забыл. Ан нет. Увидел рыжую и сразу все вспомнил.
- Зачем слушать. Я и без твоих рассказов могу себе представить, что она вытворила. Наверняка какую-нибудь глупость. Женщины это умеют. Но не затем же ты явился домой в разгар празднества, бросив семью и Ниррану одних во дворце, чтобы рассказать мне о ее возмутительном поведении? Говори, что стряслось на самом деле?
- Эрл Каннингем желает и требует твоего немедленного присутствия. К нему какая-то делегация от магов явилась. Так он как ушел с банкета, и два часа не являлся, а потом меня вызвали к Эрлу и передали тебе его волю, с личным пожеланием, чтобы… - тут Люсьен Так глянул на деда, то Зариму стало смешно. - … передаю дословно: "Доставь ко мне этого сукина сына, немедленно. Чтобы его все демоны ада десять тысяч лет жарили на одной сковородке" Дед, ты чем опять ему насолил? Ты же из дома не выходил всю неделю. Или я опять чего-то не знаю?
- Все ты знаешь. - Зарим встал, тут же подорвалась со своих мест охрана и замерла в ожидании дальнейших действий и приказов. - Только как и Каннингем не смог правильно расшифровать послание Ализира. Вот он и бесится и потребует объяснений у меня.
- Зарим… маги.
Зарим и Миррон опять переглянулись.
- Я помню. Они тоже укладываются в общую схему. Тут два варианта развития событий, и не приведи небо, если это самый худший из них. Я тогда Аликаю голову оторву своими руками.
- Та девочка, о которой ходили слухи….? - Брови Миррона поползли вверх в непритворном изумлении.
Зарим кивнул.
- Эния Веларис. Сейчас она должна быть очень далеко… - И добавил так тихо, что его услышал только Миррон. - Я очень сильно на это надеюсь.
- Эй, вы о чем сейчас толкуете? - Люсьен, ничего не понявший из их разговора смотрел то на одного, то на другого в надежде, что ему хоть что-то объяснят.
Зарим объяснять не стал. Быстрым шагом он покинул столовую и свернул по направлению к своей спальне. Не смотря на всю срочность и серьезность ситуации, не мог же он явиться во дворец в тренировочных шароварах, весь потный, и грязный от катания по полу и притащить с собой таких же замызганных телохранителей. У Каннингема всегда было плохо с чувством юмора, а теперь и подавно. К тому, же так на всякий случай не мешало бы прихватить кое-чего из оружия. Причем такого, которое можно запросто пронести во дворец и никто об этом не заподозрит.