Явление. Сентябрь
Вначале был грохот. Вернее, был тройной грохот. Сначала был глухой удар, будто упало что‑то пластмассовое, переходящий в хлопок, а через секунду – еще один, но уже сильнее, но без хлопка. Шаги в коридоре… Да, это могло бы произойти и вот произошло. Красная Беретка взяла минуту назад снятую беретку со столика и водрузила на голову… "Все началось с большого взрыва…" Она прогнала эту глупую мысль, и, после секундного раздумья, вытащила револьвер из‑под подушки. "Он гораздо интереснее, чем браунинг из сумочки". После чего присела на кровать, полулежа откинувшись на подушки, так чтобы револьвер зафиксировался на колене, стволом точно в дверь. Свою косу–до–пояса она закинула влево во избежание непредвиденных обстоятельств. "Непредвиденных… Ха!" Шаги были медленными, тот кто‑то или не спешил, или боялся. "Интересно, это вор или тот самый маньяк, которого ловят уже третий месяц? Я буду болтать с ним с позиции силы… Это общая черта людей – они настолько разговорчивы под дулом револьвера и, бывает, так искренни. И все будут говорить: "Красная Беретка поймала Маньяка!.. или все‑таки пристрелила?" Шаги замедлились. Левой рукой Красная Беретка очень тихо взвела курок. Была еще секунда… "Не будь я зеленоглазой блондинкой"… Секунду она потратила на то, чтобы брошка на беретке – а это был серебряный, похоже, действительно древний значок в виде серпа и молота, инкрустированного полудрагоценными белыми камнями – смотрелась точно на месте. Она и так была на месте, но в таких вещах лучше всегда удостовериться. Шаги прекратились.
- Вот только стрелять не надо, - раздался высокий, тонкий но при этом явно мужской голос.
- Почему, - ответила Красная Беретка, и тут же подумала: "А почему я спросила Почему?"
- У вас револьвер, и вы его, похоже, держите. И можете выстрелить.
- Еще как могу. Возможно, зрелище ваших разлетающихся мозгов доставит мне непревзойденное эстетическое удовольствие. "Нет, - подумала Беретка, - в голову стрелять не буду. Оттереть кровь – мелочи, а убирать мозги… фу"
- У меня нет мозгов, - ответили из‑за двери.
- Хотя бы самокритично… И, скорее всего, верно. Но я все‑таки проверю.
- Вы не так поняли… Вы меня за кого‑то приняли.
- Я не могла вас за кого‑то принять, потому что еще не видела.
- Я никуда не залезал… Я был тут всегда.
- Что… Я не понимаю. Вы что‑то темните. Заходите.
- Подождите, я должен объясниться. Я не хочу вас напугать.
- Чем меня напугать? У вас там гранатомет? Заходите.
- Нет, я просто не человек. Я скелет.
- Что? заходите, руки вверх, ладони вперед. И без глупостей, я не буду смотреть, скелет – не скелет, просто мозги вынесу, - и снова подумала: "только не в голову".
Дверь начала медленно–медленно открываться. Вошедшего было не очень хорошо видно в свете настольной лампы, и это определенно был не человек. Это был скелет. В потертом, достаточно старом темном костюме. К тому же в пыльном. Красная Беретка читала в сказках, что скелеты могут ходить и даже говорить. Но сюрреализм происходящего ее все‑таки удивил.
- Вы откуда? – спросила Красная Беретка.
- Я из шкафа, – ответил скелет, - только, пожалуйста, не выстрелите случайно… Я не переживу, я рассыплюсь…
- И как вы попали в шкаф?
- Я там был всегда. Нет, я когда‑то не был в шкафу, но я там был потом, меня там забыли. Или оставили. Я же не мог там остаться сам, значит…
- Так, немного медленнее. Пусть вы были в шкафу. Вы туда как‑то попали. Наверно, очень давно спрятались. Но что заставило вас оттуда вылезти?
- Сами понимаете, мир становится более мифическим… Сказочные персонажи возвращаются. Все очень странно меняется… Закат Европы… Сумерки богов… Вот мы, скелеты, из шкафов и выпадаем.
- Так. Я думаю. Закат Европы. Скелеты выпадают из шкафов… Все верно. Не наоборот?
- Именно верно. Сначала Закат Европы, а потом скелеты выпадают из шкафов. Было бы странно, если бы от выпавших из шкафов скелетов случился Закат Европы.
- И сумерки богов? Вы вообще понимаете, что меня в доме скелет. Хотя кому я говорю. Я немного даже теряюсь. Ладно, я вижу вас пугает револьвер. Я его отложу. Тем более я не думаю, что скелет, рассуждающий о Закате Европы, может быть чем‑то серьезно опасен. Хотя какой Закат Европы, какие сумерки, что за бред…
- Это реальность. Все‑таки она закатывается. А если бы она не закатывалась, скелеты бы не выпадали из шкафов… Это кажется логичным.
- Хорошо, вы были в шкафу всегда. Я в это не верю, но вам я скажу, что я верю. Что там был за грохот?
- Шкаф был весь забит. Когда я начал выпадать, на меня упала лампа. Настольная. И лампочка в ней разбилась.
- Я что‑то начинаю припоминать… Эту лампу… Она на вас упала, и в этот момент мир стал мифическим? – Беретка улыбнулась, и на щеке у нее появилась ямочка.
- Нет, этого недостаточно для изменения мира, - Скелет был серьезен.
- Мифическим… это что, мир в фэнтези какое‑то превратился?
- Не мир, а Европа… Почему нет. Трагедия была, комедия была, пародия была, фарс был, авангард был, абсурд был, постмодерн был… Почему бы ей не стать теперь фэнтези?
- А разве фэнтези может быть какой‑то стадией, кроме первой… – лицо Беретки стало сосредоточенным.
Скелет промолчал. Беретка подумала и продолжила:
- Мир, говорите, становится более мифическим… какое странное слово. Проще, но длиннее – в нем становится больше элементов мифов. Вы – часть этого приходящего мифического. Или вы хотите мне заморочить голову?
- Да. То есть нет. И вы, поскольку говорите со скелетом, тоже будете частью мифического.
- Интересное предложение. Мне никто не делал таких предложений. А что будет дальше?
- Мир будет интереснее. Мир станет восхитительно интересным.
Красная Беретка уже приняла решение, что она не выгонит Скелета. "Есть правило - говорящие волки не кусаются. Он безопасен. Теперь выясним, насколько интересен".
- Все‑таки скелет в доме… А не поискать ли вам… ладно, нам, какой‑нибудь замок, например… с привидениями. Я утром отвезу вас туда на машине.
- Я все‑таки в вашем доме выпал из шкафа, - несколько обиженно сказал Скелет, - не в каком‑то замке.
- А до утра можете побыть в сарае… – Беретка притворно наморщилась, она долго этому училась перед зеркалом.
- Вы хотите выгнать старого, слабого Скелета под дождь, из дома, в котором он пробыл дольше, чем вы живете…
- Стоп, я не говорила про дождь, я говорила про сарай. А почему это я не могу выгнать старого, слабого Скелета под дождь? – Беретка любила устраивать мелкие провокации.
- Потому что тогда у вас не будет Скелета, - ответил Скелет, - много ли вы знаете девушек, у которых есть скелет? И неужели вам не интересно, что представляет собой скелет?
- Подождите. У меня есть свой скелет.
- А он у вас говорящий?
Беретка задумалась. И сказала:
- Вы хотите меня запутать.
- Нет, что вы, это я сам запутался.
"Мне интересно. - подумала Беретка. - Но я не подам вида. Леди не подают вида, и леди всегда знают, когда остановиться в своем любопытстве".
- Зачем мне нужен Скелет? Что с ним делать? Вешать на него беретку?
- Я могу готовить кофе… На меня можно вешать беретку… И еще я могу рассказывать сказки на ночь…
- Нет, спасибо, вот сказок на ночь не надо.
- А еще я умею охранять машины… – совсем грустно сказал Скелет.
- Вы понимаете, я все‑таки девушка… Как это будет понято, что одинокая девушка живет в доме со скелетом?
- Как будет понято? Вам все равно, как это будет понято. Вы слишком совершенны, чтобы об этом думать.
- Это правда, - сказала Беретка.
- Я могу остаться… хоть в шкафу…
- Нет… Будьте в гостиной. Ночью я подумаю. А утром мы с вами поговорим.
Скелет ушел. Шаги стихли. Дождь шел. Беретка считала себя смелой девушкой, и она была смелой девушкой. Но дверь она все‑таки закрыла на защелку.
---
Беретка шла по саду. Границы у сада не было видно. Кусты были плотно посаженными, и закрывали перспективу. И мелодичный, высокий голос раздался:
- Беретка, Беретка, где твоя беретка…
- Я потеряла беретку… но этого не может быть, - Беретка растерялась и задумалась, и она точно была уверена, что ей знаком этот голос.
- Но ведь ее нет. А ты действительно уверена, что она тебе нужна?
- Конечно нужна… и брошка… Кто ты?
- Я – Светлая.
- Я тебя не вижу.
- Я верну тебе беретку, если ты будешь играть со мной в прятки. Но ты должна признать, что она тебе не нужна. Признай.
- Как я могу признать, что она мне не нужна, когда она мне нужна. Я, конечно, могу сказать, что она мне не нужна, но это будет враньем.
- А ты не можешь соврать в этом мире. Признай и ищи меня.
- Но я же тебя не вижу…
- Меня можно найти. Ты будешь со мной играть?
- Как же я буду тебя искать, когда твой голос раздается с разных сторон?
- А ты подумай. Это просто.
Беретка проснулась. Ее беретка как всегда лежала на шкафчике.
---
Находясь дома, Беретка обычно предпочитала что‑нибудь из старых блузок подлиннее. Но на этот раз ей пришлось задуматься. "Интересно, а скелет – это мужчина или нет? Или это был первый сон?" Она не нашла ответа ни на первый вопрос, ни на второй. Беретка раскрыла ящик комода и выбрала короткую комбинацию. Подумала. "Она просто лежала сверху". Потом еще раз подумала. Надела ее, а поверх накинула легкий зеленый короткий халатик с подсолнухами. А на ноги – потертые сандалии, когда‑то тоже выходные. Тапочки были определенно не ее. Тапочки – это даже не аристократично, не то что не божественно. В них не было шарма. И каблука.
Беретка вышла на лестницу. Скелета не было. "Неужели сон!?" Она осмотрелась, спустилась по лестнице и увидела его. Скелет мирно стоял в уголке гостиницы, за камином, в тени и не шевелился. Беретка сделала несколько шагов вперед.
- Скелет?!
- Да, я слушаю. Я встал здесь, чтобы вас не напугать.
- А я испугалась, что это был сон… Мне иногда снятся такие сны. Яркие… Как замечательно, что вы живой.
- А как мне это интересно чувствовать, - ответил скелет.
- Начнем день с кофе?
- Я сам кофе… вообще не пью, но сочту за честь вам его сделать.
- Это мило. Вход на кухню прямо здесь, из гостиной. Пройдемте. Вот кофе, вот кофемолки, вот чашки, вот плита… Может, вы еще и знаете, какой кофе в чем делать?
- Да, знаю. Я не знаю откуда… Но знаю. Наверно, остаточная информация.
- Остаточная информация? Как это?
- Я подозреваю, что когда‑то я очень много всего помнил. От всего этого осталась как бы схема… скелет. Это чувство памяти, но не память.
- Скелет памяти… Интересно. Но не будем об этом на кухне. Хозяйствуйте, я буду ждать в гостиной.
Беретка чуть задержалась, потом подумала и крикнула:
- Скелет, где может быть тот, чей голос звучит со всех сторон?
- В стереосистеме, - довольно сказал Скелет.
"Нет, - довольно подумала Беретка, - он где‑то рядом!"
---
Беретка сидела в гостиной. Скелет принес кофе и поставил чашку перед ней.
- Садитесь рядом.
- Нет, я лучше постою.
- Так как‑то неудобно разговаривать…
- Ничего страшного. Смотрите вперед, смотрите в окно и задавайте вопросы.
- Откуда вы взялись?
- Шкаф, тот самый, который самый дальний в последней комнате.
- И как вы туда попали, вы не помните? И кем вы были, тоже?
- Я совершенно искренне, не помню…
- Но что‑то ведь вы помните?
- Я помню скорее то, о чем думал мой владелец… О чем он серьезно думал. А серьезно он думал о каких‑то высших материях. Так что каких‑то бытовых деталей у меня нет.
- Мне как‑то непривычно… хорошо… С вашим появлением мой мир несколько изменился. Я не знаю, насколько. Говорящий скелет – это несколько странно, согласитесь. Я помню, вы говорили о мифологизации мира. Я согласна. Скелет есть. Чего можно ожидать дальше? Надеюсь, драконы не прилетят и не сожрут моих аистов?
- Иногда прилетают драконы… бывает… но чаще прилетают бомбардировщики, и ведут они себя гораздо хуже, чем драконы. И что такое дракон в нашем мире? Это просто мифологизированный бомбардировщик.
- А электрокофемолка – это мифологизированная кофейная мельница.
- Леди не есть мифологизированная крестьянка. Мифы почти вечны. И персонажи мифов тоже. Эти персонажи могут уходить на второй план, могут теряться во времени и пространстве, но рано или поздно они возвращаются. И эти персонажи определяют мир, и через них можно объяснить мир. Ваш мир - он очень спокоен. Я чувствую это. Но все его спокойствие – это результат очень бурных событий. Люди замечают отдельные события, но не склонны замечать принципиально изменения организации мира. А в этом мире – заметьте – почти нет информации, в нем очень мало деталей.
- И все‑таки мифологизация. Поподробнее можно?
- Мифологизация – это появление в вашем мире, в мире, который вы считаете реальным… а это не обязательно так… итак, в мире, который вы считаете реальным, появляются персонажи, которые обычно присутствуют только в сказках и мифах. Например, говорящие животные, скелеты, драконы, божественные существа…
- У меня есть знакомый говорящий волк. И что в этом мифического? - сказала Беретка.
- Как вам сказать… Грань мифического и реального вы проводите сами. Согласитесь, эта грань может меняться. У ребенка и взрослого она отличается.
- Имеется в виду, что большинство людей не верят, что волки могут говорить.
- И это тоже. Но речь идет о вас. Кого бы вы сочли мифическим персонажем в вашем мире?
- Я… я бы не могла представить такой персонаж в моем доме.
- Всего‑то? Вы божественны, и ничего удивительного в этом нет.
- Да.. – протянула Красная Беретка, - как все относительно.
- Давайте вернемся к миру, в который мифологические персонажи должны прийти. Он ведь скучноват.
- Да. По мне он действительно несколько скучноват.
- Я предложу следующую идею: этот мир был расчищен от лишних деталей. Он почти лишился мистической составляющей. Это не может быть просто так. Это для чего‑то. Это для того, чтобы главная мистическая составляющая вернулась.
- Что значит главная?
- Та, о которой вы только что сказали. Божественность.
- Божественность?
- Да. Вы не просто красивы. Вы божественны. И именно в вашем доме из шкафа выпадает скелет. Согласитесь, когда кофе вам кто‑то делает – это вас достойно. Это достойно вашей божественности. Хотя раньше вы никогда об этом не думали.
- Мифологизация. Красота. Мифологизация красоты… Есть божественность… – Беретка улыбнулась. – красота обязательно должна иметь мифологический оттенок?
- Да, обязательно. Мифологичность – один из необходимых элементов истинной красоты. И есть идея, что красота даже древнее мифов. И мифы написаны, чтобы ее передать.
- Красота, красота… но где ее место в этом мире?
Скелет явно взбодрился:
- Вы все‑таки спросили о мире! Я вам все расскажу. Наш мир – Европа - кажется совершенным. В нем все сбалансировано. В нем ничего не происходит. Мир кажется совершенным по форме. То, что совершенно по форме – закончено и начинает распадаться.
- Почему закончено? Например, я совершенна по форме? Что же, я теперь закончена и начинаю распадаться?
- Это знал и очень хорошо понимал мой прежний владелец. Речь идет о вашем мире – о Европе, о закате Европы. Не о вас. То, что закончено, должно начать распадаться – таков закон, … э–э-э….. За закатом следует ночь. Это точно. Потом рассвет. Но это сомнительно. Закат давно закончился. Сейчас ночь. Именно та ночь, когда даже сны закончились. И к этой ночи очень долго шли. Ночь совершенна. Вы тоже совершенны. Но далеко не все, не то что не все, а только немногие избранные могут разглядеть вашу красоту в этой ночи. Европа закатывается, а вы – нет, вы восходите. И здесь возникает диссонанс.
- Меня не особо интересует судьба Европы. Я девушка. Нет, конечно, меня все интересует…
- Вас интересует восхищение вами. И чем Европа будет совершеннее, тем совершеннее будет ее восхищение вами. Вы же девушка.
- Это столь верно… сколь и странно. Я никогда не думала с такой стороны. А как я могу на нее повлиять? Не, не интересует меня ваша Европа. А если и интересует… Не настолько, чтобы обсуждать ее утром под кофе.
- Только уже не моя Европа, а ваша Европа. Совершенно с вами согласен. Но я думаю, к этой теме мы еще вернемся… Вы вернетесь. Потому что все возвращается к ней.
Беретка не ответила. Она поставила чашку на стол и откинулась в кресле. Скелет выдержал паузу и снова начал говорить:
- Но я знаю, что вам интересно.
- Неужели?
- Вы ведь любите приключения? Вы ведь любите сказки?
- Да, я это люблю, - Беретка улыбнулась.
- А вы хотите свою сказку?
Беретка промолчала. Но улыбнулась.
- Хотя лишний вопрос. Я – часть вашей сказки. И я придумаю вам приключения.
Беретка улыбнулась.
- Да, и еще… У вас ведь будильник? Я видел в шкафу звонок–колокольчик с веревкой. Для молодой леди это будет как‑то более подобающе…
---
Беретка вышла на крыльцо. Она любила свой дом. Он был большим, и, скорее, старым. Фермер говорил, что дом непонятно для кого построен и нефункционален, но она об этом не думала. Дом стоял на каменном фундаменте, из которого поднимались вверх несколько колонн из того же камня. Между этими колоннами и был собран деревянный двухэтажный дом. По всем его стенам полз хмель – так что летом дом казался замаскированным до самой крыши. Одна из торцевых колонн была еще и дымоходом камина. Гостиная занимала по высоте оба этажа, на первом были кухня и несколько подсобных помещений, куда Беретка почти никогда не заходила. На второй этаж вела лестница, которая находилась в самой гостиной, и выводила она на площадку–балкон, с которой можно было попасть в спальню, в кабинет и в другие небольших помещения, которые использовались в качестве шкафов, и через них – на чердак.
И еще у дома были сад и виноградник. Фермер говорил, что виноград не может вызревать в этом климате. Но виноград прекрасно вызревал, и Беретка делала из него вино. Фермер удивлялся, говорил, что так не бывает, но лозу взял и у себя посадил. Были яблони. Было что‑то вроде огорода, но это было именно что‑то вроде – Беретка просто сажала растения и цветы в случайном порядке. Росло все как‑то само – не очень эффективно, но это Беретку не заботило. И еще были аисты. Они всегда вили гнездо на крыше.