- Зачем ты забиваешь голову этой несчастной глупостями. Ты же видишь, что у нее и так ума нет, - с мягкой укоризной обратился к Хорсу Саид.
- Здесь есть место, где бы нас никто не мог услышать?
- Да, конечно, пошли ко мне в спальню.
Саид с очень серьезным видом направился к себе в комнату. Хорс последовал за ним. Не очень вдаваясь в подробности, ибо он сам их не знал, поведал хозяину дворца все, что узнал от Ахмеда. Саид встал и направился к стене, на которой висело оружие. Его решительный вид не оставлял ни малейшего сомнения в том, что он собирался сделать.
- И как ты это себе представляешь? - поинтересовался пленник. - Заскочишь к Ахмеду, гикнешь, мечом помашешь и башку ему отрубишь. Он колдун, или по-вашему, дэв. С ним по-другому нужно, не силой, а хитростью.
Саид, видно, давно подозревал своего сводного братца в темных делишках, однако надеялся, что это все окажется неправдой.
- Я верну Зарему в дом брата.
- Стоит Ахмеду узнать, что его план может сорваться, он убьет тебя. Знаешь, думаю, увидев страшных прислужников дэва, и ты побежишь в сторону леса. Потому что больше бежать-то некуда. Пока живешь, надеешься.
- Он не может так поступить со мной.
- Не только может, но и поступит.
Саид сел на диван, покрытый роскошным ковром, и горестно подпер голову руками.
- Мне нужно встретиться с Заремой и поговорить с ней.
Саид хлопнул в ладоши, на пороге, склонив голову в почтительном поклоне, появился слуга.
- Приведи сюда служанку госпожи Заремы, - велел господин.
Еще раз низко поклонившись, парень исчез. Через несколько минут послышался неуверенный стук. Хорс быстро пересек комнату и распахнул двери. Вид Фатимы несколько удивил его. Женщина стала меньше ростом, да и в размерах заметно поубавилась. Сквозь полупрозрачную шаль, скрывающую лицо, блеснули чудесным светом глаза красавицы Заремы.
Саид, увидев вошедшую девушку, нахмурился.
- Фатима, - начал было он.
- Я Зарема, сестра султана Сулеймана, которую ты и твой брат обманом заманил в свой дворец. Я знаю о ваших замыслах и верю, что всевышний не допустит такого святотатства. А когда обо всем узнает мой брат, твой господин, он отрубит всем вам головы. Только тебя, чужеземец, он пощадит. Ты такая же жертва Ахмеда, как и я.
Хорсу показалось, что хозяина дворца разозлило не столько подтверждение его слов, а то, что Зарема отозвалась о нем с теплотой. "Небось суровый Саид влюбился. Может, он для столь юной девицы и несколько староват, но они будут красивой парой, - если, конечно, мы из этой заварушки выйдем на своих двоих и с головой на плечах".
После того, как Саид полностью поверил в не очень длинный рассказ Заремы, в разговор вступил Хорс.
- Не вдаваясь в подробности, - начал он, - хочу вам обоим сообщить, что мне передали маленькую склянку с волшебным зельем. Если мы сумеем правильно им воспользоваться, то заклинание кривых зеркал поможет спасти Зарему. Но я не очень представляю, как им пользоваться.
Девушка хотела что-то сказать в ответ, но передумала. Потом она все же решилась.
- Пользоваться колдовством - это очень плохо. Но если волшебное зелье поможет спасти ни в чем не повинных людей, то можно попробовать. Фатима знает много сказок, нужно спросить у нее, вдруг из этих волшебных историй она знает, как использовать зелье.
Ахмед возлежал на горе подушек, рядом на полу стояли два подноса. Один был полон фруктов и вазочек с восточными сластями. На второй обжора бросал объедки. Отведав одно блюда, он делал небольшой перерыв, чтобы не перебивать вкус. Дэв даже жмурился от восхищения. А потом вновь рука его тянулась к еде.
Чувяки, изукрашенные золотым шитьем и драгоценными каменьями, лежали неподалеку, - хозяин решил дать отдых ногам. Он также сбросил головной убор, пышные черные волосы, не тронутые сединой, контрастировали с наполовину белой бородой. Синие шелковые шаровары, шитые у лучших мастеров, были забрызганы соком фруктов и жирными пятнами. Судя по всему, Ахмед ел неопрятно.
Он недавно возвратился из дворца султана, где был принят с распростертыми объятиями. Сулейман расспрашивал о сестре, радуясь, что она под присмотром Карины и няньки отдыхает в безопасном месте. От визиря ему стало известно о прибытии посольства из далекой страны.
Скоро можно будет привести план в действие.
Это радовало и придавало яствам более изысканный вкус. Дэв праздновал хорошее известие. Он мог также поздравить себя с тем, что наконец-то решил судьбу красавицы Заремы. Он часто наблюдал за ней в свой хрустальный магический шар. И чем дольше он всматривался в прекрасное личико девушки, ее тонкую гибкую фигуру, те все больше склонялся к мысли, что не обязательно ее убивать. Лучше неверный только поранит ее, пусть она лежит в луже крови. А потом он заберет сестру бывшего султана в свой гарем. Девушка станет одним из лучших украшений его цветника жен.
Сквозь дрему Ахмед услышал тихий стук в дверь. С неохотой открыв глаза, он позволил войти.
Хасан низко поклонился и негромко сообщил, что твари проявляют беспокойство, начали шуметь и требуют еды. Никто из приспешников Ахмеда, посвященных в его колдовские занятия, не осмеливался спускаться на самое дно подземелья. Там жили самые разные создания, которые помогали держать в страхе людей.
Когда дэву были нужны деньги или драгоценности, он направлял своих дьявольских воинов в близлежащий город. Как правило, отряд состоял из пяти существ. Первым летел скелет ворона. Он указывал путь остальным. Они шли под покровом ночи, так как прекрасно видели в темноте. Два проклятых карлика могли учуять золото, серебро или камни. Им не составляло труда сразу определить, какой дворец богаче, и направлялись туда. Огромные скелеты убивали заговоренными молотами стражу. Ворон обсыпал убитых волшебным порошком, те поднимались из мертвых и присоединялись к отряду. Так Ахмед пополнял свое воинство.
Кряхтя и проклиная собственную забывчивость, дэв поднялся и отправился в подземелье. Послушные воле хозяина, твари замерли, ожидая корм. Насытившись, они уставились в сторону северной стены. Раз в неделю их выпускали рыскать на свободе. "Но не сегодня", - решил Ахмед. Он не хотел давать повод для слухов о подозрительных существах, которые бродят вокруг дворца.
Хасан проявил поразительную храбрость и спустился вместе с хозяином кормить тварей. Поведение слуги немного удивило дэва, но он не придал этому серьезного значения. Ахмед торопился отправиться на покой, потому не стал задерживаться, чтобы полюбоваться на своих омерзительных питомцев. Проводив хозяина в покои и уложив спать, Хасан воровато оглянулся и скользнул в спальню Саида.
Там его уже ждали Хорс, Зарема и Фатима. Бывший пленник приоткрыл хрустальный флакончик и чары спали. Ошеломленный виденным в подземелье дворца, Саид некоторое время молчал. Лишь теперь он смог поверить словам иноверца до конца.
Всю ночь провели заговорщики, составляя план бегства. Они не боялись, что Хасан проговорится. Он выпил настой, приготовленный Фатимой, и крепко уснул. На утро единственное, что он будет чувствовать - сильная головная боль. Вряд ли он решится рассказать о чем-то хозяину.
Саид, наблюдая, как ловко Фатима готовит зелье охраннику, решил про себя - если он возьмет сестру султана в жены, то первым делом избавится от ее няньки. Уж слишком ловко она управляется с разными подозрительными травами и порошками. Саид узнал от брата, что посольство из загадочной страны скоро прибудет. Потому надо было спешить.
Новый союзник подробно рассказал, куда им следует идти. Основной и два запасных входа охраняла хорошо вооруженная стража. Они ни за что не выпустили бы никого из замка без приказа Ахмеда. Если бы вмешался Саид, то это непременно привлекло бы внимание дэва. Оставался один выход - вновь использовать заклинание кривых зеркал. Подробно объяснив Хорсу, куда им следовать, хозяин пообещал ждать беглецов с лошадьми и коляской в условленном месте.
Поднялась луна и залила все вокруг бледным неприятным светом. Вожак черепов насторожился. Он услышал чьи-то торопливые шаги, потом осторожно повернулся ключ в замочной скважине. И все замерло.
Двери потихоньку отворились и на лужайку перед входом появились три проклятых карлика. Вели они себя немного странно, - не принимали охотничью стойку, два так вообще держались за руки и, казалось, ни на что другое не обращали внимания. Спутник же их был крепкого сложения и мог постоять за себя.
Самый толстый карлик все время испуганно подвывал и цеплялся за руку спутника. Странная троица уверенно продвигалась в сторону неглубокого рва, тянувшегося в конце широкого луга. Два черепа почувствовали себя в безопасности и отправились на охоту. Вожак, несколько удивленный поведением исконных врагов, подлетел поближе. К счастью, у него не было носа, потому он не мог заметить, что странные карлики пахнут совсем как люди.
Больше всего Хорс боялся за толстуху Фатиму, которая чуть голову не потеряла от страха. Страшно было превращаться в чудовище, пусть даже с виду. Но также пугала сама мысль остаться во дворце. Кто там мог ее защитить? Увидев рядом с собой двух проклятых карликов, в которых превратило Хорса и Зарему колдовство, у несчастной подкосились ноги. Но она правильно рассудила, что гораздо разумнее падать в обморок потом, когда доберутся до безопасного места.
Саид только руками развел, когда увидел, что получилось под действием заклинания. Найти не охраняемый стражниками выход было совсем просто. Дэв и подумать не мог, что кто-то отважится выйти из дворца этим путем. Лишь доведенные до отчаяния рабы, найдя открытые двери, обманывались изумрудной зеленью луговой травы. Черепа прятались, и стоило жертве пройти до середины, набрасывались на нее и сжирали. На рассвете, вылетал ворон с волшебным порошком. Армия дэва пополнялась новым воином.
Беглецы, поддерживая Фатиму, дошли до деревьев. Здесь власть Дэва заканчивалась. Черепа, безмолвно следующие за путниками, так и не поняли, с чем им сегодня пришлось столкнуться. Твари полетали еще какое-то время и вернулись на привычное место охоты.
Хорсу приходилось чуть ли не силой тащить перепуганную няньку. Девушка помогала ему изо всех сил. Дойдя до леса, беглецы остановились и прислушались.
- Теперь нам по этой дороге, - присмотревшись, скомандовал Хорс.
Фатима немного осмелела, обнаружив, что черепа больше не преследуют их и не дышат им в уши.
- Я слышу, что где-то рядом кони, - прошептала Зарема. - Наверное, это господин Саид.
Чары заклинания спали. Пройдя еще с десяток шагов, они увидели смутные тени лошадей.
- Хвала Аллаху, вы вне опасности, - радостно воскликнул Саид. - Вот тебе хороший конь. А ты вообще умеешь верхом ездить?
Не отвечая, Хорс помог женщинам взобраться в маленькую коляску, запряженную двумя крепкими и судя по всему смирными лошадками. Возница, флегматичный малый, ждал команды. Вскоре маленький отряд направился ко дворцу султана Сулеймана.
Ахмед сладко потянулся под пуховым одеялом. На улице было холодно, тем приятнее лежать в теплом дворце и радоваться своей удачливости. Интересно, что скажет брат, когда обо всем узнает. Смешной он какой-то.
Мысли дэва мирно перескакивали с одной темы на другую. Нужно будет разузнать подробности об этом посольстве. Да и продумать судьбу Хорса и султана. Не решив окончательно, оставлять ли в живых своего сводного брата, Ахмед хлопнул в ладоши, призывая слуг.
- Привести ко мне неверного, по имени Хорс, - приказал он прислужнику.
Предвкушая беседу с одним из своих будущих воинов, дэв в глубокой задумчивости взял с подноса спелую грушу и поднес ее ко рту.
- Ты зря ждешь, - раздался скрипучий старческий голос. - Птички упорхнули сегодня ночью, пока ты сладко спал, убаюканный своей глупостью.
Ахмед подскочил, чуть было не подавившись грушей. У окна стояла старая ведьма с всклокоченными волосами и злобным взором выцветших глаз.
- Они сейчас слишком далеко, ты не властен более над ними.
Старуха бросила на него последний равнодушный взгляд и медленно вышла из комнаты. Испуганный стражник, предчувствуя, что может лишиться головы, вошел в покои дэва.
- Мой господин, стража обыскала весь дворец, но не нашла чужеземца. Пропала также сестра султана и ее нянька.
Ахмед понимал, что слуги не могли противодействовать колдовству старой ведьмы. Он молча кивнул головой и поинтересовался, где его брат.
- Еще вчера вечером господин Саид отправился куда-то по делам. Взял несколько лошадей, коляску с возницей. Больше мне ничего не известно.
Сомнений не оставалось - Саид был не только в курсе его планов, но и расскажет обо всем султану. Планы дэва рухнули, оставалось только одно - бежать, спрятаться там, где никто не найдет, и ждать - пока не представится случай раз и навсегда отомстить своим обидчикам.
День за днем продвигался вперед посольский караван. Уже совсем скоро они погрузятся на корабли, а тогда уже цель их путешествия, Истамбул, будет совсем близка. И с каждой пройденной верстой все сильнее беспокоился Авксентий. Чувствовал, что способен Петр помешать его планам, ощущал и скрытое недоверие, которое испытывал к нему кожевник.
Надеялся боярин, что погибнет Петр от лап корочунских, или сожрет его чудо речное, царем-водяным посланное. Но и в первый, и во второй раз судьба пощадила ремесленника, - или же спасли храбрость да воинское умение. Как можно, чтобы человек дважды подряд от верной смерти уходил, спрашивал себя Ипатов. Не иначе, берегут его силы высшие, могущественные.
Однако ж никакой удачи не хватит надолго. А потому коли погибнет Петр, словно случайно, никто и подозрений питать не будет. Невозможно было даже помыслить о том, что боярин как-то причастен был к тому, что возле речки случилось, к плану коварного водяного. Стало быть, новое покушение тоже припишут опасностям, которые в дороге всегда путника поджидают, а о заговоре и речи не будет.
- А ты уверен, что подействует? - сощурив глаза и сдвинув брови к переносице, что придавало ему вид важный, но несколько глуповатый, боярин Ипатов следил за действиями помощника. В словах его прозвучала некоторая опаска, ибо Трофим вытворял то, за что митрополит Московский Макарий, узнай он, мог и от церкви отлучить.
- Не беспокойтесь, - ответствовал его подручный. - Алхимия - наука передовая, прогрессивная. Вся Европа ею уже много веков занимается. Будущее человечества в колбочках моих сокрыто.
Если слова Трофима были правдой, то будущее человечества обещало оказаться на редкость вонючим. На плоской крышке кованого сундука, в котором везли из Москвы подарки султану, любомудр расставил несколько больших пузатых колб, и в каждую теперь осторожно наливал жидкость из трех бутылок, смешивая их в разной пропорции.
- А не взорвешь ли ты мне все, как в прошлый раз? - вопросил Ипатов, памятуя, как его хоромы московские едва не погорели.
- Хоть бы даже и так, - спокойно отвечал Трофим. - Стремление человека к знаниям не остановить, Авксентий Владимирович. И пусть даже он сам себя при этом погубит, Да и всех вокруг, но польза от этого все равно великая. Когда всходил на костер Джордано Бруно…
- Конечно, польза великая! - воскликнул боярин. - Башку потерять, только для того, чтобы про какие-то там планеты да элементы знать. Вот мы, что, Трофим, плохо живем? Bee у нас есть. И покушать сладко, и выпить весело, и поспать вволю. Так зачем же нам на костер, скажи мне, милый мой?
- А затем, что такова судьба человека. Стремится он к знаниям, аки козлик молодой… Ох.
Пенящаяся жидкость брызнула из средней бутыли, заплескав хозяйский кафтан. Боярин отшатнулся, словно не пара капель упала на него, а океанской волной подбросило. Лицо его потеряло цвет, дрожащей рукой потянулся было дотронуться до пятна, но тут же быстро отдернул.
- Эт вы не бойтесь, Авксентий Владимирович, - любовно буркотал над своими колбочками Трофим, даже не посмотрев на хозяина. - Ничего плохого не случится…
Ипатов поспешно схватил свой шелковый платок и принялся затирать пятна.
- Только дыры образуются, да кожу пощипет дней пять… А вот и оно.
Боярин выронил тряпицу, уставился на свои руки, и принялся энергично тереть их об штаны.
- Белена красная, - продолжал Трофим. - Растение редкое. Даже травницы и ведуньи почти про него не слышали. Ежели сварить его, порошком серебра присыпать, любого волкодлака и китовраса завалит. Человека же с ума сведет, - начнет он мычать по-коровьи, блеять по-овечьи, лаять по-собачьи…
- Экие глупости ты городишь, - сварливо бранился Ипатов, который речи подручного своего почти не расслышал, но к последним словам прицепился. - По-твоему, что, по-кошачьи можно мычать, да по-человечьи лаять?
- А вот ужо посмотрите, - с гордым видом ответствовал любомудр, которого подобные выпады не могли сбить с толку, ибо был он на редкость бестолков. - Как отхлебнет этого Петька, сразу и замычит, и залает.
В правой руке держал он и поднимал к свету колбу, в которой вскипало темно-зеленое снадобье. И что странно, бурлило оно, пузыри со дна поднимались и лопались у поверхности, - а ведь огня и близко не было. Подумал про себя Авксентий, что надобно за Трофимкой лучше приглядывать, а то, глядишь, колдуном заделается и на ухвате летать по ночам начнет.
Если бы кто-нибудь попытался возразить в ответ на эти размышления, что подобные привычки свойственны ведьмам, а не колдунам, Ипатов бы только досадливо махнул рукой и ответил, что от Трофки, мудреца полуграмотного, всего можно ожидать. Половину он выучит, половину нет, а остальное допридумывает.
Взяв из рук помощника колбу, боярин осторожно вылил содержимое в небольшую кожаную фляжку, и распорядился поскорее убрать все, пока не увидели и вопросов не начали задавать. Выйдя из шатра, кивнул караульным с той высокомерной любезностью, которую усваивают все царедворцы, чтобы иметь возможность одним двумя жестами возвышать себя и унижать других. Потом небрежно, но с видимостью уважения поклонился проходившему мимо боярину, и зашагал к костру, где сидели Петр, Федор Адашев и несколько стрельцов.
- Открыл я котел, а оттуда вот такой скелет выбрался, - говорил Спиридон, широко разводя руками, дабы показать размеры нежити. - И говорит: "Жирный ты вырос, Спирька, вот ужо я тебя и съем".
Слушатели подались вперед, ожидая продолжения. "Экие глупые люди, - подумал Ипатов с досадою, какую всегда испытывал в таких случаях. Видя человеческое простодушие, он еще более укреплялся в своем презрении к людям. - Ну, чего слушают-то, уши развесив? Коли сожрали бы сопляка, - а весь крещеный мир от этого бы только выиграл, - то разве сидел бы он теперь перед вами, олухи Царя Небесного? А раз жив недоросль, так чего и огород городить". При других обстоятельствах, Авксентий не преминул бы высказать свои мысли вслух, немало ни боясь обидеть ни Петра, ни даже Адашева, ибо обращался бы вроде только к стрельцам, людям нижестоящим, но при этом, словно нечаянно, задел и всех других. Но на сей раз, учитывая задуманное, счел разумным не привлекать внимание к своему приходу.