– Мы убили Мардония и отняли всю его добычу. А после Павсаний велел персидским поварам приготовить обед, какой они подали бы своему бывшему повелителю и его свите. И на обед он пригласил всех своих офицеров, хотя меня, к сожалению, там не было. Зато Эвтакт был и все мне рассказал. И за обедом Павсаний сказал: "Видите, сколь богаты были те люди, что явились сюда разделить с нами нашу нищету".
– Это сущая правда, – кивнул милетец, все еще вертя в руках свою монетку. – По нашим меркам, империя невероятно богата. Между прочим, на самом деле его звали не Мардоний, а Мардунья, что значит "воин".
– Ничего себе имя, язык сломаешь! – заметил Басий.
– А ведь придется порой и ломать его, если рассчитываешь разбогатеть, освобождая азиатские города с армией Павсания.
– Кто тебе сказал, что я на это рассчитываю?
– Никто. Я же сказал "если"!
– Учти, ты говоришь слишком много, Эврикл!
– Хорошо, хорошо. – Милетец поднялся. – Прошу извинить меня, однако я вынужден временно вас покинуть, друзья мои… Кстати, где здесь это делают? За домом, я полагаю?
На мгновение все умолкли; потом Басий сказал:
– Я, пожалуй, тоже с удовольствием сходил бы с ним.
Я спросил, почему же он этого не сделал.
– Потому что мне положено оставаться при тебе. А мне очень интересно, что у этого Эврикла под одеждой? Ты не знаешь?
– Ты хочешь спросить, видел ли я его обнаженным? – удивленно переспросил я. – Что-то не помню.
– И я не видела, – сказала Ио. – Да мне и не хочется! Я еще слишком маленькая.
Басий усмехнулся, глядя на нее.
– Хорошо, по крайней мере, что ты это понимаешь. Половина детей в твоем возрасте куда глупее. Но если заинтересуешься, я с удовольствием покажу тебе…
– И можешь сразу считать себя покойником, – вставил я.
– Да ты никак угрожаешь мне, варвар?
– Латро – не варвар, – возразила Ио. – Он говорит по-нашему не хуже тебя. Даже лучше.
– Говорить-то говорит, а вот умеет ли он бороться?
– Ты же видел, как он отшвырнул тогда твоего лохага?
Басий ухмыльнулся.
– Видел, и до сих пор удивляюсь. Хочешь схватиться со мной, варвар? – Он осушил свою чашу. – Правила те же, что в Олимпии: ниже пояса не бить, ногами не лягаться, обхват ниже пояса не делать.
Я встал и снял свой хитон. Басий положил на стол меч и ножны, снял доспехи и тоже стащил хитон через голову. Откуда ни возьмись явился хозяин гостиницы да еще притащил с собой дюжину праздных зевак.
– Это всего лишь дружественный поединок, – пояснил ему Басий.
Он был примерно на ладонь ниже меня, но раза в три тяжелее. Когда он положил руку мне на плечо, то я будто ухватился за толстую дубовую ветку.
Еще мгновение – и он обхватил меня за талию; еще секунда – и я шлепнулся спиной в грязь.
– Слишком легкая победа, – заявил Басий. – Разве тебя никогда борьбе не учили?
– Не знаю, – сказал я.
– Ну что ж, это лишь первый бой. Будет считаться, что ты проиграл, если я тебя уложу три раза подряд. Хочешь еще попробовать?
Я окунул руки в пыль, чтобы потные ладони не так скользили. На этот раз Басий вскинул меня над головой и пояснил:
– А теперь, если б я хотел тебя изувечить, варвар, я бы со всего маху швырнул тебя об стол и сломал тебе позвоночник.
Двор гостиницы медленно кружился у меня перед глазами, пока наконец небо не оказалось там, где ему и положено. Я валялся на земле, точно пришлепнутая ладонью муха.
– Итак, два ноль в мою пользу. Еще хочешь?
От стыда у меня даже слезы на глазах выступили, и я смахнул их тыльной стороной ладони. Один из зевак сказал хозяину гостиницы:
– Ну хватит, я свой обол забираю! К чему время попусту тратить?
– В таком случае я ставлю на Латро еще один обол! – вдруг услышал я звонкий голос Ио. К этому времени я уже умудрился встать на колени.
– Держать пари с такой малявкой? А ну покажи свои деньги! Ладно, согласен. Однако ж он явно не Геракл, так что смотри, девочка, проиграешь!
И вдруг прямо у меня перед носом появилась та самая ветка дуба, которая мерещилась мне в самом начале. Ее держал могучий мужчина огромного роста.
– Я не могу помочь тебе встать, – сказал он негромко. – Это против правил. Однако в правилах не указано, что поверженный борец обязан тут же вскакивать с земли, так что не торопись, отдохни немного.
Я поставил одну ступню на землю и вытер пот со лба. Встать мне пока было трудновато, я все еще опирался на одно колено.
– Победа будет за ним, если ему еще раз удастся оторвать твои ноги от земли. Тогда он снова вскинет тебя над головой. Так я когда-то победил Антея . Постарайся обхватить его покрепче и не выпускай. Себя-то ему не поднять.
Когда Басий снова положил свою ручищу мне на плечо, я быстро поднял руки и тесно обхватил его под мышки – как он меня в первый раз.
– Сейчас он попытается перегнуть тебя через спину, – сказал мне великан с дубовой палицей. – Вывернись, но его не выпускай. Каждый твой мускул должен работать, как сырая кожа на солнце: когда кожа начинает ссыхаться, съеживаться, то способна ломать человеку кости. Слышишь, как трещат его ребра? Нажми-ка теперь подбородком ему на шею, да посильнее.
На этот раз мы рухнули на землю вместе. Когда я ослабил хватку и слез с Басия, он сказал:
– Быстро ты учишься, однако! Тут и говорить нечего – победа твоя.
Ладно, теперь ты первый. Клади мне руку на плечо.
На этот раз я легко поднял его и перевернул головой вниз; оказалось, нижние ребра у него куда податливее верхних. И мускулы на руках Басия уже не казались мне такими твердыми, как сначала. Одной рукой обхватив его за талию, а другой – за плечо, я рывком вскинул его над головой и сказал:
– Ты не стал уродовать меня, и я тебя тоже не буду.
Великан с дубовой палицей показал мне пальцем на того зеваку, что заключил пари с Ио.
– Да, он заслужил наказание, – ответил я великану и, опуская Басия на землю, сбил наглеца с ног.
Милетец даже в ладоши захлопал от восторга и принялся стучать своей чашей по столу.
– Отлично! – шепнул мне великан. – А теперь позволь этому Басию все же одержать над тобой победу.
Глава 24
ПОЧЕМУ ТЫ ПРОИГРАЛ?
Этот вопрос по-прежнему читается в глазах Ио. Я делаю записи в своем дневнике, а она с упреком смотрит на меня.
– Не знаю, так было надо, – ответил я ей и добавил, вспомнив великана с палицей (интересно, с какой стати ему пришло в голову давать мне советы во время поединка?):
– А ты думаешь, было бы лучше, если б я победил его? Нам всем – только хуже. Кроме того, это было бы не совсем справедливо: ведь Басий не стал ломать мне спину о стол во время нашей первой схватки, верно? Хотя мог. И на этом наш поединок тогда бы и закончился.
Басий только что вернулся; он ходил в гостиницу, где ему смазали жирной целебной мазью поврежденное мною плечо.
– Вино еще осталось? – спросил он.
Ио взболтнула кувшин и даже заглянула внутрь:
– Еще, по крайней мере, полкувшина.
– Вот я и попользуюсь. Твой хозяин, девочка, здорово силен! Немного тренировки – и сможет в Играх участвовать!
– Ты бы лучше воды в вино добавлял, – посоветовала ему Ио, – а то еще разум утратишь, как сам говорил.
– Я лучше в свою чашу плюну. То же самое и получится, – пошутил он и посмотрел на меня. – А ты действительно не помнишь, кто ты и откуда родом?
Я покачал головой. Милетец, уснувший прямо за столом, пошевелился и застонал во сне, точно женщина на ложе страсти.
– Судя по виду, ты варвар. У эллинов таких крючковатых носов не бывает.
И у илотов тоже. Да и меч твой выглядит по-иноземному. Латы-то у тебя есть?
– У него были доспехи, – вмешалась Ио, – но, по-моему, они остались у Каллеос. Это две такие пластины, которые скрепляются на плечах и на талии, да?
Басий кивнул, осушил свою чашу и снова наполнил ее.
– Я таких много видел на мертвецах еще при Платеях. От этих лат и толку-то никакого, можно сказать.
– Расскажи мне об этом сражении, – попросил я его. – Раз ты там был, вдруг и я вспомню…
– Что с тобой было? Но я же не знаю, где именно ты находился. – Он обмакнул палец в вино и стал рисовать на столе. – Смотри, вот здесь была наша армия, а здесь – передний край и армия врага. – Он плеснул немного вина на стол. – В долине было черно от персов. А один из наших офицеров – Амомфарет его звали – довольно сильно донимал Павсания своими выходками.
Вообще-то его бы следовало на Совет вызвать. Да только почему-то не вызвали. То ли послание не дошло (так говорил Павсаний), то ли Павсаний его и не посылал (так говорил Амомфарет). Ну, они сами быстренько все уладили, и Павсаний поставил Амомфарета с его таксидой в тысячу воинов вот сюда, в резерв, – специально чтобы показать, как доверяет ему.
– А разве не наоборот? – удивилась Ио.
– Ты ведь не мужчина; ты военного искусства никогда не поймешь! Однако знай, что резерв – важнейшая часть войска. Когда армия терпит поражение, резерв направляется в самую горячую точку. Вот здесь, справа, было много гор и холмов; там, в жалких и грязных деревушках, мы и прятались вместе с местными жителями, пока не вышли на открытое пространство, чтобы вступить в сражение с врагом, которому теперь стали хорошо видны. И вдруг Павсаний отдал приказ отступать…
– А кто он, этот Павсаний? Один из ваших царей? – снова прервала его Ио. – У вас что же, два царя?
– Разумеется, два! – ответил Басий. – Это единственно верная система правления государством .
– А по-моему, они должны враждовать между собой.
– Вот именно! Предположим, был бы только один. Так жить пробовали многие народы. Если он чувствует свою силу, то отбирает у своих подданных все – жен, сыновей, имущество. В общем, делает что хочет. А посмотри, как у нас? Если бы один из наших правителей попробовал так вести себя, мы бы тут же переметнулись на сторону второго. Так что они даже не пробуют.
Однако же Павсаний – не царь наш, а регент при малолетнем Плейстархе. – Басий протянул ко мне пустую чашу, и я перелил в нее немного вина из своей, а он потом сделал то же самое. – Теперь слушайте дальше. Вот здесь была почти пересохшая речка, а это Аргиопий, обыкновенная деревушка, построенная неподалеку от храма богини зерна…
* * *
…Желтая трава под ногами, яркая небесная синь режет глаза. На горизонте вздымаются коричневые холмы. По равнине снуют темные фигурки всадников, чуть дальше видны красные плащи воинов противника; они рассыпаны по полю, точно кровавые брызги. Мардоний на белом жеребце гарцует среди своих Бессмертных. Воют трубы, возвещая наступление. Я пытаюсь держать свою сотню вместе, однако нас расталкивают мидийцы со своими луками и огромными плетеными щитами, за ними идут вооруженные копьями воины и лучники, тела которых раскрашены белой и красной краской.
Мы бежим через равнину, одни обгоняют других; те, у кого вооружение легкое, убегают далеко вперед, оставляя тяжеловооруженных людей позади, и вот я уже не вижу вокруг ни одного знакомого лица – только пыль, топот ног, а впереди сверкающая бронзой стена гоплонов, ощетинившаяся копьями…
Ио меняла у меня на лбу влажную тряпку, когда вдруг прямо надо мной склонился вражеский воин в красном плаще, с султаном из конских волос на шлеме. Я потянулся было за мечом, но моя Фальката куда-то исчезла…
– Все хорошо, лежи спокойно, господин мой, – послышался голос Ио. – Все хорошо.
Вражеский воин выпрямился, и я узнал в нем Эвтакта.
– И давно он в таком состоянии? – спросил Эвтакт.
– Нет, – ответила Ио. – Когда он упал, Басий сразу послал за тобой слугу из гостиницы.
Я хотел сказать, что чувствую себя хорошо, однако с языка срывались слова моего родного языка, непонятного эллинам.
– Он все время что-то говорит, – продолжала Ио, – да только понять ничего нельзя. И по-моему, он нас не видит.
– Мне уже лучше, – удалось выговорить мне на их языке.
– Вот и хорошо! – Эвтакт опустился возле меня на колени. – Что же с тобой случилось? Может, Басий тебя ударил?
Я совершенно не понимал, о чем он спрашивает.
– Мы бежали, шло наступление, – попытался я объяснить ему, – но как только перед нами снова возникла стена из гоплонов, мы превратились в обыкновенное стадо. Мидийцы, правда, бросились на щиты с копьями, прорвали защиту и погибли. От стрел никакого проку не было, а Фальката моя куда-то запропастилась…
– Это его меч, – пояснила Ио.
Я рассказал им еще о том, что Марка убили, а Умери я отыскать не сумел – видно, не следовало нам ходить в Речную страну.
– Уж не колдовство ли это? – сказал Эвтакт. – Где тот колдун?
– Вон там, спит прямо за столом, на улице, – указала рукой Ио.
– Может, и спал, да только теперь его за столом что-то не видно. – Эвтакт бросился к двери. Я медленно сел.
– Тебе лучше, господин?
Личико Ио было таким озабоченным, что я не мог сдержать улыбки:
– Конечно лучше! И я тебя знаю. Только не помню, кто ты и как твое имя.
– Я Ио, твоя рабыня. Меня тебе подарил Светлый бог.
Я огляделся: комната была тесная, темная, и в ней пахло дымом. Я сказал:
– Этого я не помню. А где это мы?
– Просто в гостинице.
Вошла высокая безобразная женщина с короткими черными волосами и сказала:
– Здравствуй, Латро. Помнишь меня?
– Латро? – переспросил я.
– Ну да, ты Латро, а я твой друг Эврикл. Большой приятель Каллеос. Ты помнишь Каллеос?
Я покачал головой.
– Кое-кто считает, что я могу тебя вылечить, – сказала странная женщина с мужским именем. – Впрочем, и мне того же хочется, только я не знаю, что тут произошло, пока я спал. Может быть, ты мне расскажешь, девочка? Мне бы это здорово помогло.
– Ты помнишь, как они боролись с Басием? – спросила Ио.
– Да. Басий два раза уложил Латро, а потом Латро два раза уложил Басия.
А когда Басий уложил его в третий раз, поединок закончился. Мы еще, помнится, выпили по этому поводу, и Басий пошел в гостиницу чем-нибудь смазать поврежденное плечо, а Латро собирался сделать запись в своей книге…
Я с беспокойством посмотрел на Ио и попытался встать. Она поспешно сказала:
– Она у меня здесь, господин. И твой стиль тоже.
– …а мне что-то спать захотелось, – продолжал этот Эврикл, который на самом деле был женщиной, – вот я и уснул. И больше ничего не помню. А что произошло потом?
– Басий вернулся, и они еще выпили вина, и Басий спросил у Латро, есть ли у него доспехи. – Ио посмотрела на меня. – Это Басий взял твой меч, господин мой. Он его сохранит для тебя.
– Продолжай, – велел ей Эврикл.
– А я сказала, что сейчас их у него нет. А потом Латро попросил Басия рассказать о каком-то сражении, и Басий сразу понял, о каком сражении идет речь, и стал рассказывать о спартанских царях и о том, где и как стояли войска. – Ио умолкла и перевела дыхание. – Потом Латро вдруг закричал, сбил кувшин со стола, пролил вино, а Басий обхватил его сзади и попытался уложить на землю, но Латро вырвался. Тогда Басий и слуги из гостиницы бросились на него, повалили, и он кричать перестал, но без конца говорил что-то непонятное, и они перенесли его сюда. Басий сказал, что Латро мало воды добавлял в вино, но это не правда: он разбавлял вино очень сильно, куда сильнее, чем сам Басий.
Эврикл кивнул и сел со мной рядом на низенькую постель.
– Что это было, Латро? Почему ты кричал?
– Там все кричали, – возразил я. – Бежали навстречу врагу и кричали.
Они отступали – наше войско было куда более многочисленным; казалось, еще один хороший удар – и войне конец. И тут они остановились и повернулись к нам, выставив щиты и копья, точно лось свои огромные рога…
– Понятно. – Из подбородка у странной женщины с мужским именем торчало несколько курчавых волосков; она потрогала их пальцем. – Эвтакт считает, что это колдовство, однако я сомневаюсь. Скорее, злой умысел кое-кого с Олимпа. Пожалуй, нам следует принести жертву богу войны. Или… Латро, у спартанцев есть лекарь по имени Асклепий. Ты когда-нибудь о нем слышал?
Я покачал головой.
– Он самый лучший из спартанских лекарей, а поскольку ты находишься под опекой спартанцев… Я поговорю с Эвтак-том. А сам составлю заклинание, способное призвать на помощь некие силы. К здоровью людей, правда, они обычно отношения не имеют… И все же надо попробовать – вдруг хоть немного помогут.
Когда Эврикл, которого я все-таки считал женщиной, ушел, со мной осталась Ио и ни за что не хотела уходить, хоть я бы предпочел, чтобы она сходила и выяснила, что происходит, а потом обо всем мне рассказала. Она наконец согласилась, но сперва по моей просьбе принесла мне табурет, чтобы удобнее было писать. Эвтакт поставил у моей двери двух гоплитов, однако дверь разрешил держать открытой, и я уселся так, чтобы свет падал на лист папируса.