Поиски были успешны, и Кицунэ осторожно извлекла с самого дна чемодана кожаный дамский кошелек, брошенный сюда, очевидно, при торопливых сборах. В кошельке обнаружились деньги, несколько не особо важных документов и… небольшая, но бережно хранимая, фотография. С этой фотографии на оборотницу смотрела та же девушка, что и с удостоверения личности, которое отдал Кицунэ Такеджи. Леди Мицуми. И рядом с ней на фоне цветущего летнего парка стоял бравый капитан Такеджи, собственной персоной. Молодой мужчина и красавица-девушка улыбались фотографу, а в улыбках их светилось неподдельное счастье. На обороте фотографии красовались нарисованные губной помадой стилизованное изображение сердца и пара иероглифов, в которых, наверное, были зашифрованы имена влюбленных. В самом низу, под иероглифами, была проставлена дата: двенадцатое августа, пятьсот двадцать четвертого года.
Оборотница почувствовала себя так, словно сбросила с плеч тяжелый камень. Значит, Мицуми и Такеджи действительно были близки. Но что же между ними произошло? Нет, теперь-то господин капитан ни за что не отвертится! Уж Кицунэ-то, жадная до романтики, вытрясет из него рассказ!
- Моя леди, ванная свободна, - сказал Такеджи, постучав в дверь.
Кицунэ поспешно вернула фотографию на место и убрала кошелек обратно в чемодан.
Была в жилой части храма и вполне цивилизованная уборная, и комната для умывания, с теплой водой, поступающей из бака над печью. Какое же это счастье умыться перед сном и почистить зубы! Было бы еще лучше принять ванну, но пришлось обойтись крайним минимумом.
Зато в ванной было небольшое зеркало, и Кицунэ получила возможность немного полюбоваться собой. Ну разве она не красавица? Ни торговец, ни жрица этого храма даже всерьез не присматривались к удостоверению, сразу поверили, что она - благородная леди. Даже Такеджи, что сначала смеялся над ней, теперь проникся нежными чувствами и называет принцессой! Это так приятно…
Кицунэ встала к зеркалу вполоборота, любуясь своим платьем. Свет масляной лампы скользил по драгоценной шелковой ткани и искристо блестел на вышивке, красиво подчеркивая изящное сложение юной вертихвостки, радующейся обилию мужского внимания и всеобщему признанию ее привлекательности. Ах, какая красота! Когда она вернется домой и свяжется с леди Мицуми, надо будет обязательно выкупить это платье. Не будет же прежняя хозяйка этих вещей такой же жадной, как вредная мико! Хотя кто ее знает… вот Кицунэ бы ни за какие деньги такую красоту не отдала!
Красуясь перед зеркалом, она не замечала одного - в темном коридоре за отсутствующей дверью умывальни притаилась темная тень. Оборотница не беспокоилась, ведь мико скрылась в своей спальне, а ронин ждал в гостевой комнате. Кто за ней может наблюдать? Она не подумала о том, что хорошо смазанные петли на дверях позволяют тем открываться совершенно бесшумно. Преисполненная подозрений, жрица не вышла в коридор, чтобы тайком понаблюдать за гостьей, только потому, что хозяйку храма вспугнул ронин. Сейчас Такеджи смотрел на Кицунэ с улыбкой, полной снисходительности. Для него не составляло труда отличить радость аристократки, добывшей достойное платье, от восхищения простолюдинки, надевшей шикарный наряд и воображающей себя принцессой. Потерянная дочь могучего благородного клана? Нет. В лучшем случае она из давным-давно разорившейся семьи самураев с безнадежно устаревшим геномом, возможно, даже из первого поколения. Скорее всего, действительно разбойница и воровка. Эта девчонка явно что-то натворила и спасается бегством. Зачем иначе ей в одиночку пересекать гибельную долину Желтой реки?
Кицунэ меж тем, полюбовавшись собой минуты полторы, обратила внимание на пару прямоугольных коробочек, лежащих на столике чуть в стороне от зеркала. Да это же пачка сигарет и зажигалка! Чувствительная к запахам, маленькая лиса давно поняла, что хозяйка храма покуривает. Умывальня вся пропиталась запахом дыма.
Оборотница с вороватым видом глянула по сторонам и не заметила в темноте никого поблизости. Осторожно, боясь выдать себя лишним шумом, она сцапала обе свои находки со столика и, открыв пачку, вытянула одну из сигарет. Гуляя по Сандзе с дедушкой, а потом по столичным улицам с бабушкой и мамой, она не раз видела большие плакаты с рекламой табачных изделий, на которых с сигаретами в руках красовались в том числе и невероятно стильные женщины, гордо взирающие на прохожих. Кицунэ была очарована атмосферой гордости и успеха, исходящей от этих изображений, и тоже захотела однажды стать такой же, как они, но дедушка Такео наотрез отказался покупать ей сигареты и заявил, что курят только плохие девочки. А у мамы и бабушки просить купить сигареты маленькая лиса просто постеснялась.
Запрети ребенку что-нибудь, и это тотчас станет для него тысячекратно привлекательнее. Он обязательно совершит запретное, пока никто не видит.
Кицунэ прикурила украденную сигарету, осторожно втянув дым. Из опыта обращения с курительной трубкой она знала, как это неприятно, когда гарь попадает в горло. Сообразительности и живости ума ей хватило, чтобы догадаться как другие люди умудряются курить и не кашлять. Нужно просто ртом тянуть, а не легкими, и все будет нормально!
Выдохнув облачко дыма, маленькая лиса приняла горделивую позу красотки с рекламного плаката и с надменной улыбкой высокомерно глянула на свое отражение.
- Плохая девочка! - сказала Кицунэ и, наслаждаясь своей похожестью на "тех самых" теток, провела рукой вдоль своего тела.
Вот аферистка и показала свое истинное лицо.
Ухмыльнувшись, Такеджи осторожно отступил и все так же беззвучно вернулся в комнату. Он не видел, как поиграв и покрасовавшись с сигаретой всего чуть больше десяти секунд, Кицунэ засуетилась, уничтожая следы своего преступления. Затушила и спрятала в мусорном ведерке недожженную сигарету. Открыла маленькое окошко и попыталась ладонями выгнать в него рассеивающиеся клубы дыма. Несколько раз прополоскала рот, пытаясь избавиться от запаха и вкуса табачного дыма. Задержавшись еще хоть немного, Такеджи понял бы, насколько повстречавшаяся ему девушка еще ребенок, но он скрылся в комнате и остался в твердой убежденности правильности своих выводов.
Бандитка. Но насколько преступница опасна?
Задержавшись у входа еще на мгновение, чтобы последний раз прихорошиться, Кицунэ открыла дверь и шагнула через порог. Ронин, не раздеваясь, только сняв сапоги, сидел на своей постели и делал вид, что дремлет, обнимая катану. Держал оружие при себе он, конечно же, не из опасений по поводу спутницы. На храм в любой момент могут напасть. Бандиты или караванщики. Он был готов к такому повороту событий, а вот девчонка сплоховала. Куда она среди ночи побежит в одном тоненьком шелковом платье? В мороз, по снегу!
Что это, недомыслие или тонкий расчет?
Ронин повернулся, посмотрел на вошедшую девушку и, не сдержавшись, зарделся, любуясь ее стройной фигурой, по которой красиво струились шелка. Борясь с гормональной бурей, Такеджи передумал ругать девчонку за глупость, а Кицунэ, не понимая опасности, еще больше усугубила свое положение, игриво глянув на покрасневшего мужчину и в легком движении повернувшись на месте, чтобы покрасоваться перед зрителем.
- Хорошо смотрится, правда? - сказала она, грациозно усаживаясь на одеяле и подбирая лежащего у подушки плюшевого львенка. - Когда увижусь с леди Мицуми, надо будет от души ее поблагодарить.
- Не думаю, что она будет рада тебя видеть, - тяжело вздохнув, ответил Такеджи. - Пользуйся ее вещами сколько хочешь, но лучше встречи с ней не ищи. Добрых эмоций не будет никаких.
- Но почему? Я же хочу ей все вернуть или компенсировать убытки.
- Забирай, тебе говорю, все шмотье и не думай о ней. Она сейчас, будь уверена, наслаждается роскошью в главном особняке Сайто и, вспоминая об этих вещах, думает только, что дешево отделалась.
- Я… - Кицунэ растерялась и крепко обняла плюшевого львенка. - Такеджи-сан, что между вами произошло? Теперь-то вы расскажете мне?
- Почему бы и нет? Времени у нас до утра предостаточно, только не вини меня потом, что не выспалась. - Такеджи откинулся спиной на стену и, прикрыв глаза, неспешно продолжил: - Тем более что рассказывать почти нечего, наше с тобою "вранье" караванщикам правдиво почти полностью. Единственное, что в том рассказе неправда, это то, что леди Мицуми была приговорена к казни следом за мной и смогла выдержать тяжесть пути через горы. Единственным злодеем в той истории был выставлен я, а посланные в погоню самураи стремились не только казнить меня, но и спасти дочь своего генерала. Они гнали меня, как дикого зверя, перекрывая пути к отступлению, и я был вынужден уходить старыми горными тропами. Леди Мицуми, такая стойкая и решительная поначалу, без цивилизации продержалась всего пару дней. Истерики начались одна за другой. Она отказывалась есть пищу, которую я готовил на костре, требовала ванну и удобную постель. Каждые полчаса пути она принималась ныть и жаловаться, как ей неудобно и плохо сидеть у меня за спиной. А любая расщелина, встречающаяся у нас на пути, превращалась в настоящую проблему из-за того что леди Мицуми отказывалась закрыть глаза на три секунды длинного прыжка. Она проклинала свою глупость и меня, требовала вернуть ее обратно в родной дом и ни на мгновение не задумалась о том, какой прием ждет меня во владениях лорда Вейшенга. Вот так, моя прекрасная богиня гор, и закончилась наша романтическая любовь с леди Мицуми.
- И… и что вы сделали, Такеджи-сан?
- Повернул обратно, что мне еще оставалось? Скорое возвращение домой придало леди Мицуми сил, и кое-как мы добрались до большого поселения в горной долине, откуда неделю назад начали свое путешествие. Видела бы ты, как она расцвела! Цивилизация и удобства, наконец-то.
Кицунэ тихо вздохнула, прекрасно понимая чувства леди Мицуми. Каждый раз, выбираясь из пустыни к обжитым местам, она сама чувствовала невероятное облегчение и млела от мечтаний о ванне, хорошей пище и мягкой постели.
- И что, она так быстро побежала в город, что забыла у вас свои вещи забрать, Такеджи-сан?
- Нет, что ты, - ронин рассмеялся, но веселье его было недолгим. - Я понимал, что меня уже "ведут" шпионы лорда Вейшенга, и, смирившись с необходимостью боя, проводил леди Мицуми до гостиницы. Там, в номере, между нами произошел последний тяжелый разговор, и моя недавняя возлюбленная, переодевшись в банный халат, отправилась принимать ванну перед ужином. Но люди лорда Вейшенга, что боялись открыто бросить мне вызов, воспользовались тем, что леди Мицуми осталась без присмотра, и… похитили ее.
- Что? Как это? Она же домой возвращалась!
- Но шпионы-то об этом не знали. Решили, видимо, что мы через заснеженные перевалы не прошли и ищем другие пути для бегства. Боясь, что Мицуми меня на помощь позовет, они не стали выходить с ней на контакт, а пустили снотворный газ в душевую комнату и тихонько умыкнули красотку, только халат в гардеробной остался.
Кицунэ, представив эту нелепую ситуацию, не удержалась и прыснула смехом. Такеджи тоже улыбнулся.
- Смешно тебе, да? Жестокая! Боюсь представить, какую взбучку устроила этим негодяям леди Мицуми, когда очнулась! Наверное, всю тайную базу разнесла!
Кицунэ снова прыснула смехом и поспешно прикрыла лицо плюшевым львенком.
- Да. - Такеджи развел руками. - Вот так и остался бродяга-ронин один, без девушки, с полным комплектом ее багажа и нарядов. Печально понурив голову, пришлось ему собрать вещи своей красавицы и опять в горы умчаться…
- Зачем?
- Как это зачем? Шпионы не напали на меня, потому что понимали нашу разницу в силе, но они не могли не вызвать себе самураев на подмогу…
- Да, это я понимаю. Зачем вы забрали вещи леди Мицуми?
Такеджи вытаращил на нее глаза в глубоком удивлении.
- Знаете, сколько стоит ночное платье, в которое вы одеты, Нами-сан? - спросил он и, не дожидаясь ответа, назвал цену сам: - Тридцать тысяч рю, не меньше. У скупщиков за него тысяч пять получить можно. Остальные вещи не дешевле, а если взять в расчет драгоценности и меха, то постарайтесь представить, милая моя, какими сокровищами владеете. Зная свое бедственное положение, я подумал о том, что бросаться деньгами крайне глупо, и надеялся продержаться за счет этих вещей, пока не получу возможность обналичить часть банковского счета. Но они пригодились гораздо раньше, чем я думал.
- Да, повезло мне, - лучезарно улыбаясь, оборотница кивнула. - Но что бы вы ни говорили, Такеджи-сан, я все равно обязательно разыщу леди Мицуми и компенсирую ей ущерб. Пусть даже она обругает меня и заявит, что вещи эти ей не нужны. Я сделаю это просто ради того, чтобы у вас, Такеджи-сан, не было памяти о том, что вы совершили преступление…
- Ты что, сумасшедшая? - резко прервал ее болтовню ронин, и Кицунэ уставилась на него, удивленно хлопая глазами. - Вроде не ребенок, а соображение и речь как у десятилетней маминой дочки!
Маленькая лиса обиженно насупилась, забралась под одеяло и улеглась, спиной к сердитому ронину. Сам дурак! Что такого особенного она сказала?
- Прости, не сдержался, - ронин тяжело вздохнул. - Со временем начал забывать, что одних жизнь учит "правде" намного раньше, чем других. До инцидента с храмом Ветра и я ведь тоже запросто мог сделать что угодно, лишь бы мои руки и совесть остались чисты. Только хлебнув жизни настоящей, лишившись поддержки семьи и слуг, я понял как тяжела жизнь и как сложно прожить, ни в чем не запачкавшись. Кто добивается в жизни успеха? Добрый идеалист, готовый на все ради людей? Приведи хоть один-единственный пример из реальной жизни! А я приведу тебе другие примеры. Ты думаешь, генерал Тамоцу просто так, от нечего делать, сжег великий храм Ветра в стране Птиц? Он пытался быть милосердным с побежденными, отпустил по домам всех военнопленных и сделал налоговые послабления покоренной стране, но это было оценено как слабость. Ему отомстили бунтами, саботажем, убийствами наших солдат, бесконечными воплями о свободе. Ему пришлось поступить "не по-людски", и все сразу нормализовалось. А хорошую награду получил я за свой подвиг? Если бы я поступил тогда "не по-людски", то сейчас был бы генералом, а не отверженным изгоем.
- Вы жалеете, что спасли тех людей, Такеджи-сан?
- Нет. Это просто пример о том, как человечные и бесчеловечные поступки влияют на судьбу. Другие, менее человечные, получили награду, а я скатился в пропасть. Скажу прямо, тот удар… меня подкосил. Я начал думать о многом и… сильно изменился. Хочешь одну шокирующую правду? Только не пугайся. Знаешь, кем стал гордый и благородный капитан Такеджи? Я - содержанец.
- Что? - Кицунэ удивленно обернулась. Ей не показалось самоопределение Такеджи слишком уж страшным, но маленькая лиса почувствовала горечь от того, с каким внутренним надломом произнес бывший самурай это простое слово.
- В войнах, которые вела Северная Империя, погибло великое множество, миллионы людей. Причем с нашей стороны это были в основном молодые мужчины благородных семей и самурайских кланов. Знаешь, к чему это привело? В каждом городе или крупном поселении не составит труда найти сотню-другую женщин и девушек, сходящих с ума от одиночества. Причем не пожилых самурайских вдов, а молодых и богатых красавиц, днем гордо задирающих нос, а по ночам плачущих в подушку от пустых мечтаний о любви и романтике. Они готовы платить даже за сиюминутное счастье, за иллюзию любви. Безумие какое-то. Прекрасно зная, что я не останусь с ними рядом долго, они не раздумывая засыпали меня дорогими подарками и отдавали деньги в качестве материальной поддержки. По-людски ли я поступал с ними? Конечно же, нет, но… именно отречение от жестких моральных принципов спасло меня от нищеты и голодной смерти.
Кицунэ молчала. Что она могла сказать? Осудить, глядя на чужую беду из теплоты маминых объятий?
- И знаешь, что бы ни было, - немного помедлив, продолжил Такеджи, - когда я дарил несчастным девушкам любовь и нежность, их счастье успокаивало мою совесть до самого момента расставания. Но все-таки, конечно же, я поступал как негодяй. Как один из тех подлецов, что пользуются чужим горем и добиваются успеха…
- А нельзя было сойтись с одной из тех несчастных девушек и создать нормальную семью?
- Не в моем случае. Думаешь, благородная семья допустит родство с изгоем? Хорошая попытка жить честно с моей стороны была в истории с леди Мицуми, я действительно верил в нашу любовь и мечтал о создании семьи, но ты уже знаешь, чем все закончилось. Увы, успеха в нашем жестоком мире достигают только негодяи.
- Нет, это неправда!
- Как минимум никаким кристально чистым и законным способом ни богатства, ни благополучия получить нельзя. Но, возможно, вы переубедите меня, Нами-сан? Я рассказал вам свою историю, всю, без утайки. Ваша очередь. Скажу честно, я сразу понял, что вы не прибрежница. Нами - настоящее имя?
Кицунэ вспыхнула, но, понимая, что скрытность будет выглядеть слишком подозрительно, начала говорить.
- Я из страны Водопадов, - призналась она и, все еще не очень-то доверяя своему спутнику, принялась врать.
Рассказала о том, что она якобы дочь служанки, с малых лет приставленная в услужение к дочери благородной леди, и, тенью следуя за своей юной госпожой, насмотрелась манер высшего света. Рассказала о том, что молодая хозяйка была ей настоящей подругой, практически сестрой. Война разлучила их, несчастная служанка попала в плен и была увезена в страну Камней, но сумела сбежать и теперь возвращается домой.
Такеджи выслушал Кицунэ, иногда задавая уточняющие вопросы. Рассказ был весьма убедительным и объяснял буквально все, что он видел. Все-таки ему встретилась добропорядочная девушка? Лучше проверить.
- Нами-сан, а вы никогда не мечтали о большем, нежели жизнь простой служанки?
- Что?
- Скажите, вы твердо намерены вернуться в страну Водопадов? Что если мы вдвоем отправимся чуть дальше, в страну Лесов? Туда, где никто нас не знает и где вас, моя прекрасная леди, легко могут принять за молодую аристократку, пусть даже и попавшую в затруднительную ситуацию. Мужчины обожают помогать очаровательным девушкам, попавшим в беду. С вашей красотой и манерами я удивлюсь если вы не найдете сочувствия и понимания у тамошних влиятельных лиц сразу после прибытия.
- То есть вы хотите, чтобы я стала содержанкой, как вы?
- Нет, что ты! - Такеджи тихо рассмеялся. - Я уже по самое горло нахлебался такой жизни и никого не собираюсь в нее втягивать. Я хочу начать новую жизнь. Эти документы, - он показал Кицунэ два удостоверения, свое и леди Мицуми, - придется выбросить, но я смогу найти нам новые. За взятку через особых людей нам изготовят даже не поддельные, а самые настоящие удостоверения личности, на любое имя, со всеми степенями защиты и нашими фотографиями.
- Но зачем вам это?
- Зачем? Я смертельно устал жить с клеймом слабохарактерного и неблагонадежного солдата, слышать за спиной насмешливый шепот и оскорбления. Чувствовать презрение, с которым все вокруг относятся к содержанцам. Материальная база создана, у меня есть немало накоплений на банковских счетах. Я начну новую жизнь, оставив в прошлой все грехи и пятна на репутации. Хочешь пойти со мной? Как насчет того, чтобы стать братом и сестрой из разоренной и распавшейся благородной самурайской семьи страны Водопадов?
- Братом и сестрой?