Следопыт пожал плечами и развязал кошель. На дне покоились несколько монет, до этого принадлежавших мертвецу. Гарольд выудил одну и извлёк на свет. Серебро, хоть и потемневшее от времени, блеснуло в солнечных лучах.
Завидев блеск, мальчишка бросил недоделанную ложку и побежал в дом. Через несколько минут из дверей показалась дородная крестьянка в белом чепце, которая держала в руках здоровый ломоть хлеба и крынку молока.
- Похлебка не готова еще, милостивый государь, - заискивающе протянула она.
- Да ладно, и так сойдёт, - произнёс следопыт в ответ, бросая ей серебряную монетку величиной с половину ногтя. Заплатил он с лихвой, но в мешке у него лежала голова, которая стоила в сотни раз дороже. К тому же, боги оценят его щедрость и присмотрят за ним в будущих сражениях.
Крестьянка проверила подлинность монеты и побежала домой. Через несколько минут она вернулась и принесла гостю луковицу и пучок моркови вдобавок. Гарольд сидел на пеньке и сосредоточенно набивал брюхо. Нехитрый крестьянский завтрак был вкуснее, чем сухари и вяленое мясо.
- Кинь в мешок, - с набитым ртом сказал Гарольд, отворачиваясь и с искренним любопытством рассматривая деревню.
Хозяйка заглянула в ближайший к ней и в ужасе отшатнулась, встретившись взглядом с Милетом. Не глядя, она бросила овощи и убежала в дом. Обернувшись на звук быстрых шагов, следопыт увидел рассыпанные корнеплоды и тихо выругался. Теперь все узнают, кто убил знаменитого разбойника, а Гарольд этого совсем не хотел. Лишняя слава ему была не нужна, да и сторонников у бандита оставалось немало. И они могли возжелать мести.
Насытившись, Гарольд поднял овощи, взял свою ношу, и вышел обратно на дорогу. Через несколько минут его догнал тот чумазый паренек.
- Дядя, это ты Милета убил? Сколько их было? - спросил он и затаил дыхание.
- Да, одиннадцать было, - не стал врать следопыт.
Мальчик заметно сник.
- Всех убил, да? - он поднял на Гарольда глаза, полные боли, гнева и бессилия.
- Двое сбежали, остальных убил, - ответил воин, у которого защемило сердце. Одно дело - убивать без всякого сожаления, и совсем другое - смотреть в глаза тому, кого сегодня оставил сиротой.
- У тебя еще есть надежда, парень, - попытался он утешить мальчика. Гарольд неловко дотронулся до его плеча, но парень дёрнулся из-под руки и убежал обратно.
Следопыт тяжело вздохнул и отправился на северо-запад, к городу. История мальчика навеяла ему воспоминания о собственном детстве. Тогда они еще жили на западе, далеко на западе, одной большой благополучной крестьянской семьёй. Отец его, старый солдат, уволился из армии герцога и занялся мирным трудом, но вскоре на их деревеньку напали дезертиры. Старый воин отчаянно сопротивлялся, защищая родной дом, но безуспешно. За сопротивление дезертиры не пощадили никого, лишь Гарольду и его младшей сестре удалось спрятаться. Лёжа в куче дров, они смотрели, как пламя пожирает соломенную крышу дома.
Он вздрогнул от мрачных раздумий. После гибели семьи им пришлось многое пережить. Голод, нищету, лишения. Они долго мыкались по чужим углам, и лишь через долгое время осели здесь, в Пограничье. Там, где никто не спрашивает, кем ты был раньше. Здесь важно лишь то, кто ты сейчас.
Гарольд навсегда возненавидел всяческий сброд навроде разбойников, бандитов или дезертиров. Отчасти, именно это и побудило его стать охотником за головами. Каждую весну в последние несколько лет он выходил на поиски лесных братьев. За тех, кто сильно досадил местным торговцам, как, например, Милет, назначали хорошую награду. Тех, кто не представлял ценности, Гарольд попросту убивал, искренне веря, что делает мир чуточку лучше. Несколько раз он чудом оставался жив, но удача всегда была с ним. Как и в этот раз.
Охотник брел по пыльному тракту, изредка пропуская мимо скрипучие крестьянские телеги и нахальных графских всадников. Раны не давали ему покоя, и он морщился, когда плечо или ногу простреливал внезапный приступ боли. Гарольд услышал мерный цокот сзади и обернулся. Пегая лошадка с ленточками в гриве, запряженная в добротную телегу, весело топала по дороге. На телеге сидел щуплый улыбчивый старичок, позади которого покоились глиняные горшки, прикрытые рогожей.
- Куда путь держишь, сынок? - окликнул он следопыта, щурясь от яркого солнца.
- В город, в "Веселую пинту", - сказал Гарольд погромче.
- А, знаю, знаю, хороший трактир, - протянул старик, - Залазь на телегу, горшки токмо не побей, подвезу. Вместе веселее.
Следопыт кивнул и на ходу уселся на крепкие доски. Удача снова улыбнулась ему.
- Чьих будешь, сынок? Как звать? Чего в кровище-то весь ходишь? - невзначай поинтересовался старичок.
- Гарольдом мамка назвала, с запада приехал, - ответил он, умолчав об утреннем сражении.
Старик удовлетворенно хмыкнул.
- А я вот из местных, Кислым кличут, - улыбнулся возчик. - Ты, небось, много повидал? Меч, вон, на поясе, арбалет...
- Немало, - отрезал Гарольд, поправляя ремень. - Ты-то, батька, из гончаров будешь? - заглянул он под ткань, пытаясь перевести тему.
- Из них, из них, - закивал старик, - Сам гончар, сына гончаром выучил. Везу вот на рынок, продавать.
- Ага, - безразлично ответил следопыт.
Наступило неловкое молчание. Кислый легонько хлестнул кобылу вожжами по бокам.
- До заката бы в город успеть, - пояснил он.
- А чего ты, на ночь-то глядя на рынок поехал? - спросил Гарольд, вытаскивая две морковки из мешка.
- Так я не на ночь, с рассветом поехал, как раз пока лес проеду, пока то, пока сё...
- А бандитов-то не боишься? - поинтересовался следопыт, протягивая одну морковку собеседнику.
- Дедушка старый, ему все равно, - заржал старик, - Да и взять с меня нечего.
За нехитрыми разговорами прошел день и большая часть пути. Путники проехали еще один мост и приближались к воротам. За городскими стенами багровел закат. Неподалеку от въезда в город следопыт спрыгнул с телеги.
- С пешего налога не берут, а на телеге въеду, так с тебя за двоих еще потребуют заплатить. Спасибо тебе, батька, - поблагодарил он возчика.
- Ну, бывай, сынок. Ежели чего, я в "Пинту" зайду вечерком.
Старик улыбнулся, махнул рукой на прощание и поехал к воротам. Теперь Гарольду следовало решить: пойти к торговцу или пойти в "Веселую пинту", пропустить пару стаканчиков, переночевать, и принести доказательства уже с утра. Голова в мешке уже начинала пованивать, хуже, чем в портовом районе города. Солнце уже катилось к горизонту, но до темноты оставалось достаточно времени, и следопыт отправился получать заслуженную награду.
Проходя через деревянный подъемный мост, он поздоровался с местными стражниками, но задерживаться не стал. В бойницах и потайных нишах возле подъемного механизма мягко поблескивали доспехи солдат, всегда готовых отразить внезапную атаку. Гарольд миновал высокие каменные стены и отправился к Максимиллиану, наиболее уважаемому торговцу и его старому знакомому.
К доброму другу дорога пряма, хоть далёк его двор. Грязные улицы со всех сторон сжимались растущими домами и петляли, словно пугливый зайчишка. Дом торговца находился не в самом престижном районе, но всегда славился гостеприимством.
Постучав в тяжелую толстую дверь из мореного дуба, безвкусно украшенную вычурной резьбой, следопыт, по традиции, подождал. И после второго стука ему открыл сам торговец, одетый в длинную ночную рубашку и колпак. Толстяк закрывал собой весь проём и отошёл чуть назад, пропуская гостя.
- А, Гарольд, заходи, заходи, дружище! - сказал Максимиллиан, показывая пухлыми ладонями в глубину комнаты. В глазах его, как и всегда, плясали хитрые искорки.
Гость вытер сапоги о коврик в прихожей и прошел внутрь. Мягкий огонёк оплывшей свечи на столе освещал стол, на котором стопками лежали бумаги. Пышное убранство комнаты было скрыто в полумраке, но можно было различить дорогую мебель красного дерева, книжные полки и сундуки. Наверх, к спальням, вела массивная лестница, но случайные гости туда не допускались.
Максимиллиан грузно прошел за стол, уселся в широкое кресло и продолжил заполнять свои бухгалтерские книги.
- Ну, выкладывай, что у тебя там, - по привычке сказал он посетителю, указывая на табуретку напротив.
- Как скажешь, уважаемый, - заржал следопыт, медленно вынимая голову из мешка.
Толстяк с ужасом в глазах прижал носовой платок ко рту.
- Нет-нет, это можешь засунуть обратно, - прозвучал приглушенный голос.
Гарольд расплылся в улыбке, как довольный кот, и погрузил останки разбойника обратно.
- По цене сойдемся, я полагаю, - ощерился следопыт, готовясь к долгому торгу.
Солнце давно уже опустилось за горизонт, и только звезды освещали узкие улочки, когда Гарольд покинул гостеприимный дом старого друга. Увесистый мешочек, туго набитый серебряными монетами приятно оттягивал карман. Завтра голову Милета засмолят и посадят на пику, в назидание толпе. Максимиллиан пообещал оповестить следопыта, если местные торговцы соберут награду за еще какого-нибудь назойливого бандита, щипающего их караваны. Пока что у толстяка никакой работы не было.
С чувством глубокого удовлетворения за проделанную работу, охотник отправился в "Веселую пинту", единственное, пожалуй, приличное заведение в этом городе. Пиво там подавали не такое разбавленное, как в остальных тавернах, да и повара работали на совесть. Несколько поворотов, в обход патрулей стражи, которых даже честному горожанину следовало бы избегать, и Гарольд стоял перед хорошо знакомыми дверями.
Он толкнул дверь и вошел в привычный сумрак трактира, прислушиваясь к разнообразному шуму. Сегодня было многолюдно, за одним из столов шла оживленная игра в кости, за другим горланила походные песни пьяная компания, остальные столы были заняты завсегдатаями и случайными посетителями. В проходах бегали служанки, разнося заказы, и Гарольд остановился, выискивая взглядом свободный столик.
Опустившись на лавку в отдаленном углу, он жестом подозвал служанку.
- Что на ужин? - привычно спросил Гарольд.
- Капустная похлебка с мясом, пироги с яйцом, жареные куропатки и свинина с бобами, - улыбнулась девушка старому знакомому.
- Будь добра, принеси похлебки и пироги. И скажи Фриде, что я пришёл, - протягивая несколько монеток, сказал охотник. - И комнату мне приготовь, как обычно. И воды туда согрей ведро.
Зажав серебро в кулачке, служанка убежала на кухню, а Гарольд еще раз безразлично окинул взглядом зал. Среди игроков он обнаружил своего недавнего попутчика. Гончар азартно бросал кости, но, судя по алчным и хитрым взглядам его соперников, без особого успеха. Проиграется в пух и прах, как пить дать, подумал следопыт, рассматривая игроков из-под полуприкрытых век.
Через несколько минут на столе перед Гарольдом появилась глубокая миска, в которой плескался ароматный суп, хлеб и половина пирога. Следопыт облизнулся и с нетерпением принялся за еду. Из дверей кухни вышла девушка. Она оглядела зал, словно выискивая кого-то, и лёгким шагом направилась к столу, за которым ужинал охотник. Проходя мимо пьяной компании, девушка вскрикнула и влепила звонкую пощечину лысому воину. В зале повисла тишина.
Потирая моментально покрасневшую скулу, лысый с грозным видом поднялся из-за стола.
- Ты заплатишь за это, шлюха! - прорычал воин, пытаясь схватить девушку за руку.
Гарольд встал, обнажил меч и через пару мгновений оказался возле него. Острие клинка смотрело точно в лицо пьяному выродку.
- Ещё раз назовёшь её шлюхой, я тебе новую улыбку нарисую, - сказал охотник, покачивая острием. - Извинись хорошенько.
Следопыт выразительно провел клинком возле губ пьяного воина. Тот с ненавистью посмотрел в глаза сопернику.
- Герой нашёлся? - рыкнул он, глядя, как его собутыльники хватаются за оружие.
- Не надо лишних движений, - хмыкнул Гарольд. Клинок упёрся в щёку нахалу.
- Извините меня, юная леди, ваша попа сама прыгнула мне в руку, - садясь за стол, с некоторой издевкой произнес лысый.
Гарольд посмотрел на девушку и понял, что этого недостаточно.
- Извинись нормально, мужик, - сказал он.
Теперь вся компания внимательно посмотрела на следопыта. Запоминают, понял он, осознавая, что нажил себе еще нескольких врагов.
- Извини, - буркнул лысый.
Охотник вложил меч в ножны и вернулся к своему столу вместе с ней.
- Пойдем лучше в комнату, - сказал Гарольд, не желая оставаться на виду.
Девушка кивнула, взяла остатки еды и пошла за ним.
Поднявшись на второй этаж, они зашли в маленькую комнатушку. Узкая старая кровать, маленький стол и небольшое окно - как и в любой другой комнате любого другого трактира. На столе в плошке с жиром тускло горел фитиль. Поставив еду на стол и бросив мешки на пол, они наконец-то обнялись.
- Привет, сестрёнка, - улыбнулся он.
- Гарольд, ты ранен? - спросила девушка, аккуратно поправляя повязку на плече брата. - Сколько на этот раз? Когда-нибудь ты точно нарвешься на тех, кто тебе не по зубам...
- Одиннадцать, но двое сбежали, я не стал их преследовать, - сказал охотник. - Часто к тебе так пристают? Фрида, ты только скажи...
- Нет, меня же хозяйка не пускает в зал, так и работаю на кухне, - с некоторой досадой ответила Фрида.
Следопыт едва заметно улыбнулся и сел за стол. Хозяйка таверны давно хотела повысить девушку из кухарок в служанки, но за некоторую плату согласилась не отправлять её в зал. Он достал из-за пазухи мешочек с серебром, выбрал себе с десяток монет, а остальное протянул сестрёнке.
- Так много... - удивилась она, взвешивая кошель на руке.
- Достойная плата за это, - следопыт показал на плечо, - И вот это, - указал он на ногу.
Девушка обняла брата и поцеловала в небритую щеку.
- Спасибо, Гарольд, - прошептала она, прижимая серебро к груди, - Пора мне, а то карга старая браниться будет.
Следопыт кивнул и продолжил трапезу. Фрида еще раз чмокнула его в щеку и скрылась за дверью. Покончив с похлебкой, которая уже давно остыла, он принялся за пирог. Механически поглощая свежую выпечку, он погрузился в свои мысли.
Таинственный перстень с письмом, почти забытые, так и покоились на глубине походного мешка. Вчерашний гонец не был болен, это точно, он просто понадеялся отпугнуть бандитов. Но зачем? Они бы забрали перстень и деньги, не причинив ему никакого вреда. Милет мог бы заинтересоваться письмом с незнакомой гербовой печатью, конечно, но вряд ли он умел читать. Значит, гонец больше смерти боялся того, что некие тайные сведения попадут в руки врага. Тогда зачем он попросил доставить письмо? Чем больше Гарольд размышлял над этими событиями, тем больше ему это не нравилось. Казалось, что его втягивают в какую-то интригу, тайную игру, где он просто случайная пешка.
Раздался осторожный стук в дверь. Следопыт вытащил нож и нарочито громко кашлянул.
- Я воды принесла, господин! - голос из-за двери прозвучал немного приглушённо.
Нож вернулся на место.
- Заноси, - приказал Гарольд. - Вот тут поставь.
Следопыт пальцем потрогал водную гладь. Достаточно тёплая. Он осторожно ковырнул присохшую к куртке повязку. Плечо снова пронзила боль. Гарольд смочил рану водой и наконец-то смог отлепить ткань. Он стянул куртку вместе с рубахой и осмотрелся. Дырка уже немного затянулась и покрылась коростой. Следопыт потрогал рану, морщась от боли. Пригоршня воды полилась на плечо, и Гарольд аккуратно смыл кровь.
Нога выглядела гораздо хуже. Гарольд вытащил из пореза остатки ниток и тоже промыл его. Похоже, некоторое время придётся хромать. Следопыт вытер окровавленные руки и забинтовал обе раны свежей чистой тканью.
На улице давно уже стояла ночь, но напоследок следопыт решил выправить зазубрины на клинке, прежде чем лечь спать. Он достал увесистый брусок и начал с громким звуком править лезвие. Нехитрые действия расслабляли его, погружая в своеобразный транс. Выбрав нужный угол заточки, он мерно водил точильным бруском по острию. Наконец, через несколько часов, он был удовлетворен качеством выполненной работы. Гарольд закрыл дверь на деревянную задвижку, погасил фитиль, и, не раздеваясь, упал на кровать.
Сон никак не шел, и из головы у него не выходило это злополучное письмо. Оно словно просило: "Прочитай меня, скорее, от этого зависит твоя жизнь, быстрей!" Ломать сургуч не хотелось, нерадивых и излишне любопытных гонцов обычно вешали. Особенно граф. Не доставлять послание Гарольд тоже не мог, он пообещал умирающему, и мог лишиться драгоценной удачи, если не исполнит обещанное.
Он поднялся с жесткой кровати, снова зажег фитиль и вытащил конверт, покрытый бурыми пятнами запекшейся крови. Внимательный осмотр ничего нового не дал. Мятый конверт в бурых пятнах, на нем сургучовая печать с теми же инициалами "С.В.". Однако печать не совпадала с перстнем. Гарольд удивленно хмыкнул и достал нож. Держа его в крохотном пламени фитиля, он нагрел лезвие и аккуратно срезал сургуч, стараясь ничего не повредить. Через несколько минут следопыт открыл письмо. Он слукавил, когда сказал гонцу, что не умеет читать. Он умел читать по буквам, но это занимало очень много времени. Гарольд даже мог написать свое имя, чем мог похвастаться не каждый.
Следопыт отложил нож, склонился поближе к свету фитиля и принялся за чтение.
Ищейки покинули псарню. Следите за знаками, не забывайте об овцах наших, и пастырь будет доволен.
С.В.
Охотник нахмурился и вложил странное послание обратно в конверт. Теперь все стало еще загадочнее. Гарольд расплавил остатки сургуча и прикрепил печать на свое законное место. Внимательный глаз мог различить следы взлома, но в целом получилось неплохо.
Небо за окном уже начало светлеть, и следопыт решил поспать, надеясь, что утром его никто не потревожит. Завтра предстояло найти сокольничьего и отдать письмо.
Глава 2
К обеду в дверь постучали. Еще сонный Гарольд предусмотрительно встал сбоку от двери и открыл задвижку. Внутрь проскользнула Фрида, держа в руках поднос с остатками вчерашней свинины. Вид у нее был обеспокоенный. Охотник закрыл дверь и сел на кровать.
- Гарольд, - она поставила поднос на стол и повернулась к следопыту. - Тебя ищут по всему трактиру.
Он с нарочито удивленной гримасой кивнул и принялся завтракать.
- Те, вчерашние, - девушка присела возле брата. - Они ночью напились и ушли, а теперь вернулись и требуют, чтоб ты вышел, на улице ждут.
Гарольд снова безразлично кивнул, не прекращая жевать.
- Ты пойдешь к ним? Гарольд, ты же ранен! Давай я проведу тебя через кухню, никто ничего не узнает! - взмолилась она.
- Сколько их там? - спросил охотник с набитым ртом.
- Я не выходила, но Любляна говорит, что шестеро, и все с оружием, - ответила Фрида. - Еще и ни одного стражника поблизости, как назло.
Следопыт покончил с трапезой и встал, разминая затекшие за ночь мышцы. Он понимал, что шестеро этих молодцев могут выйти победителями без особых усилий. Это вчера, против пьяных, он мог противостоять на равных, хоть и раненый. Но не сегодня. Нечего геройствовать.
- Пошли кого-нибудь разведать черный ход, они не такие тупые, чтобы оставить мне пути отступления, - бросил Гарольд.