– С Иберией, Веспом и Арторией не воюют, но там, за морем, есть края, о которых мало кто слышал. Ты, думаю, обращал внимание на то, что многие рабы в Веспе чернокожие? Откуда же они берутся, раз такого цвета кожи нет ни у гномов, ни у кочевников, ни у эльфов? Так вот. Далеко на юге, за Итакским морем живет множество воинственных племен, среди которых люди с черной кожей – обычное дело. Только добраться в те края по суше почти невозможно, ибо для этого нужно преодолеть Сармийскую пустыню, знойной преградой простирающуюся на многие тысячи миль. Единственный путь туда – морской. Однако он сопряжен с массой трудностей – от частых штормов до полчищ морских чудовищ, облюбовавших теплые прибрежные воды. Поэтому только немногие из эльфов решаются на такие отчаянные путешествия.
– Да просто вы, арлинги, слишком паршивые мореплаватели, – сыто рыгнул Орли. – Ваши жалкие корыта не идут ни в какое сравнение с настоящим тридцативесельным драккаром. На севере нас, иберийцев, останавливает только лед толщиной в гномий рост. Иначе наши корабли давно уже добрались бы до самых чертогов Вардана.
– Давайте не будем спорить, – нежно улыбнулась подвыпившему гному Миланика, умудрившись, не меняя выражения лица, пнуть под столом готового к резкому ответу Ивара. – Какая разница, чей народ является более умелым мореплавателем? Сейчас вас должна волновать только сохранность драконьих яиц, а все остальное можно оставить на потом.
– Абсолютно с тобой согласен, – пробасил, пристально взглянув на Орли, Полбочки. – Ты, гноме, вроде бы зовешься Беспощадным, а не Безголовым. Так думай своей кочерыжкой, прежде чем спорить!
– Простите, ваше высочество, – мгновенно сник толстяк. – Каюсь. Виноват. Ожоги, усталость и доброе вино могут лишить разума кого угодно. Беру свои слова обратно.
– Да все в порядке, друг мой. – Принц не заставил себя долго уговаривать. – Я и сам в последнее время болтаю больше, чем требуется. Вы пока наслаждайтесь ужином, а я пойду договорюсь с Альдуином о ночлеге.
С этими словами Охраняющий вышел из-за стола и повелительно кивнул ошивающемуся поблизости хозяину заведения. Тому не пришлось приказывать дважды. Постоянно кланяясь словно заведенный, он поспешил за удаляющимся принцем. Присмиревшие гномы возобновили прерванную спором трапезу. Глядя на быстро исчезающие куски истекающего соком мяса, девушка невольно поразилась их богатырскому аппетиту. Наконец съев все, до чего смог дотянуться, Ошган довольно похлопал себя по толстому брюху:
– Ну вот, теперь можно и на боковую. Надеюсь, что оставшаяся часть пути пройдет не менее сытно. А то бывал я как-то раз в Артории. Так местные ханы угощали меня исключительно черствыми лепешками да кислым кобыльим молоком. Они, видите ли, в походе и ни в чем больше не нуждаются. Так вот, примерно через месяц таких странствий я научился испражняться, не сходя с лошади, а ремень мог застегнуть на последнюю дырку, клянусь Варданом.
Смущенно прыснув в изящную ладошку, эльфийка с улыбкой отвернулась к распахнутому настежь окну.
– Ба, кого я вижу! – послышалось за ее спиной. – Неужто прекрасная Миланика сменила веспийскую лесть на грубые иберийские шутки? Как жаль. Негоже внучке Арувала Правдивого якшаться со всякими оборванцами.
Эти надменные слова принадлежали пышно разодетому эльфу с холодным немигающим взглядом. Отталкивающий эффект многократно усиливали длинные вертикальные зрачки. Подняв глаза на говорившего, девушка слегка покраснела, но не замедлила с язвительным ответом:
– Я тоже рада видеть тебя, Летор, однако не припомню, чтобы когда-нибудь давала тебе право говорить со мной в таком тоне. – Краем глаза она заметила, как Полбочки с большим трудом заставил побагровевшего Орли спрятать обратно обнаженный в ярости меч. – Тем более что ты, как я погляжу, все еще встречаешь по одежке. Глупец. Мало ли кто может скрываться за потертым доспехом? Я, кстати, в данный момент тоже не могу похвастаться дорогим нарядом. Поэтому советую тебе трижды подумать, прежде чем ты снова дашь волю своему ядовитому языку.
При этих словах и без того не блещущее эмоциями лицо Летора как будто окаменело. Коротко поклонившись, он развернулся и мрачно проследовал в дальний конец зала, демонстративно сев спиной к Миланике. Вскоре к нему присоединились еще четверо арлингов. Заказав кувшин белого вина, они принялись о чем-то шушукаться, изредка бросая неодобрительные взгляды на девушку.
– Что это еще за шишка на ровном месте? – недобро прищурившись, кивнул на эльфа Ошган.
– Это старший сын первого королевского советника Летор Холодный, – скривилась эльфийка. – Довольно-таки гнусная личность. Не будь его отец одним из самых влиятельных персон в государстве, он никогда не посмел бы даже пикнуть в моем обществе. К сожалению, император настолько ценит Майлина Твердого, что несколько лет назад позволил его сыну стать избранным.
– Повезло гаденышу? – поинтересовался Беспощадный.
– Это с какой стороны посмотреть… Богиня наделила Холодного даром, таким же противным, как и он сам. Получив метку смертоносной арторианской гадюки, "счастливчик" в тот же вечер обзавелся парочкой ядовитых зубов. Даже случайного прикосновения к ним, например, во время поцелуя, с лихвой хватит, чтобы отравить любую неосторожную эльфийку.
– Теперь понятно, – хмыкнул Орли, – с чего он такой язвительный. Видно, давненько у него девушки не было.
– Ну, – смутилась Миланика, – для этого целоваться вообще-то необязательно. А язвит Летор с тех самых пор, как я отвергла его предложение руки и сердца. Не знаю, что тогда взбесило его сильнее: сам отказ или довольное лицо присутствовавшего при этом Квинта Ульпия Лентула. Только статус посланника императора позволил тогда трибуну уйти живым и невредимым. Впрочем, время показало, что мой выбор тоже был небезупречен.
– Да, не повезло тебе, девочка, – сочувствующе хмыкнул Полбочки. – Отшила одного кретина, чтобы достаться другому. Дело, конечно, молодое, только сделай одолжение, будь в следующий раз повнимательнее. Твой отец, как показала практика, далеко не всесилен. А вот и он, кстати. Ну что, Ивар, найдется в этой лачуге теплое местечко для усталого гнома?
– Найдется, найдется, – беспокойно озираясь по сторонам, заверил Ошгана принц. – Пойдемте скорее, пока кое-кто тут пытается понять, что принц и его дочь делают в компании гномов. А лишние расспросы мне сейчас точно не нужны.
Оставив на столе пару серебряных монет и бережно подхватив носилки с Гуамоко, путешественники покинули зал, тихонько выйдя через заднюю дверь.
Артем
– Удар, удар, отскок, еще удар, блок. Блок, я сказал, разрази вас Панерий. С такой дерьмовой защитой вы не продержитесь на арене и пяти минут. – Истошному крику Тарбиша вторило сухое щелканье длинного кожаного бича. – Что вы ползаете, словно моченые улитки? Быстро, руки в ноги – и к столбу. Клянусь Уриком, я сделаю из вас настоящих гладиаторов, или вы умрете в процессе обучения.
Услышь Артем подобную шутку всего несколько месяцев назад, он обязательно бы рассмеялся. Вот только привычный для юноши мир остался так далеко позади, что порой казался вымышленным. К тому же говоря о смерти, наставник совсем не шутил. Когда их впервые вытащили из клеток во внутренний двор, где проходили учения, каждый из рабов должен был показать ланисте, сидевшему на широком, увитом зеленым плющом балконе, на что он способен. Нумерий оказался тощим пожилым человеком, слегка обрюзгшим, но сохранившим еще остатки былой стати. Одетый в длинную белоснежную тогу, он прямо-таки светился от осознания собственного величия. На длинной загорелой шее выделялся белесый извилистый шрам, напоминающий молнию. Юноша уже был в курсе, что это след от меча беглого Арторианина. Подняв обе руки, унизанные крупными браслетами и перстнями, веспиец произнес короткую пламенную речь:
– Приветствую вас, идущие на смерть. Отныне ваша жизнь целиком и полностью принадлежит этим стенам. Стенам, из которых вышли многие знаменитые на всю империю бойцы, стяжавшие на арене славу во имя великого дома Флавиев. Не многим рабам выпадает подобная честь. Помните об этом, когда встретите своего первого противника. Помните! Ибо только после того, как ваш меч вонзится в его хрипящее, воняющее страхом и болью тело, вы сможете называться истинными гладиаторами.
По его сигналу Тарбиш вытолкнул на середину двора первых двух рабов. Ими оказались крепкий с виду, но сильно напуганный рыжеволосый юноша и бледный, как большинство рожденных на востоке, эльф. Кивнув на широкие деревянные стойки с развешанными на них учебными мечами, трезубцами, молотами и топорами, наставник рявкнул:
– Берите то, чем лучше владеете. Быстро!
Рыжеволосый судорожно метнулся к оружию и выхватил первый попавшийся меч. Эльф, безмятежно смотря куда-то перед собой, напротив, даже не пошевелился. Сложив жилистые руки на покрытой старыми шрамами груди, он, казалось, излучал презрение сразу ко всем окружающим.
– А я все гадал, почему опытного с виду воина продали мне почти за бесценок, – задумчиво произнес Нумерий. – Теперь все ясно. Очередной гордец, не желающий достойно принимать свою участь. Что ж, как это ни прискорбно, но, видимо, мне придется на твоем примере преподать урок всем остальным.
С этими словами ланиста трижды звучно щелкнул пальцами. Повинуясь знакомому приказу, двое ближайших надсмотрщиков пинками поставили дерзкого раба на колени. Затем, деловито связав гордеца, они потащили его к глубокой, воняющей кислой шерстью яме. Оттуда донеслось громкое нетерпеливое рычание, напомнившее Артему о его первой и единственной встрече с крастером. Осознав наконец, какая участь ему уготована, эльф сжался, оскалив зубы, а потом, резко изогнувшись, попытался вырваться из рук стражников. Но не тут-то было. Опытные палачи отлично знали свое дело. Подхватив извивающееся тело, они ловко пропихнули арлинга сквозь толстые прутья клети, держащей взаперти одно из самых грозных чудовищ империи. Голодная тварь ни секунды не медлила. Короткий вопль быстро сменился треском разрываемой плоти и довольным урчанием пожирающего бедолагу зверя. Не давая опомниться потрясенным рабам, наставник вытолкнул вперед следующую жертву.
– Ну, – ласково поинтересовался Нумерий, с наслаждением заглянув в расширенные от ужаса глаза трясущегося как осиновый лист пленника, – каков будет твой выбор? Только решай очень быстро, если не хочешь стать очередной закуской. Уверен, что Валтор не откажется от добавки.
Видя, с какой скоростью испуганный раб поспешил выполнить его приказ, ланиста усмехнулся и кивнул почтительно склонившемуся Тарбишу:
– Осмелюсь предположить, что первый урок они усвоили, а значит, больше мое присутствие не потребуется. Засим передаю этих в недалеком будущем великих гладиаторов в твои надежные руки. А меня ждут другие, не менее важные дела.
Когда Нумерий ушел, наставник развернулся и резко взмахнул кнутом:
– Ну, чего расселись? К бою, раздери вас Урик.
Больше никто не осмеливался ослушаться приказов, и вскоре воздух наполнился стуком деревянных копий, топоров и мечей. Артем внимательно смотрел на сменяющие одна другую пары. Большинству из них явно уже приходилось держать в руках оружие. Не знай он о своем преимуществе, то непременно бы загрустил. Вместо этого, когда прозвучало его имя, молодой человек легкой походкой направился к стойкам, ловко ухватив присмотренный им заранее молот. Его противником стал крепкий светловолосый веспиец, уверенно сжимающий в руке гладиус.
– Щит возьми, – негромко посоветовал воину Артем. Немного поколебавшись, тот благодарно кивнул и продел левую руку в большой круглый щит, укрывший его от шеи до колен. Зная, что защита является его слабым местом, Артем первым нанес свой коронный удар. Противника отбросило к дальней стенке, буквально впечатав в нее. Ошеломленный таким мощным напором, веспиец тем не менее нашел в себе силы, чтобы встать и, пошатываясь, устремиться в ответную атаку. Легко уйдя от его удара, Артем ухватил воина за предплечье и, рванув на себя, отработанным движением бросил через бедро.
– Довольно, – прервал их поединок Тарбиш. – Мне все уже понятно. Всем разойтись по комнатам. Через полчаса обед, потом начнутся тренировки. А ты не спеши, – поманил он к себе Артема. – Иди за мной, тебя хочет видеть господин Нумерий.
Надев на юношу кандалы, стражники повели его по дороге, ведущей через длинный узкий коридор. Наскоро прикинув направление, Артем решил, что их путь лежит в сторону соседнего лудуса. За несколько часов, проведенных с Каспием в одной клетке, юноша уже успел усвоить примерный план двух соседствующих гладиаторских школ. Объединенные одной общей ареной, лудусы и внутри были похожи, как братья-близнецы. Каждый включал в себя малый зал для тренировок, множество помещений без окон, в которых, собственно, и жили гладиаторы, баню с прилегающими к ней массажным кабинетом и небольшой больничкой. Чуть дальше было расположено хранилище продуктов и оружейная. Кухни как таковой не было. Еду гладиаторам ежедневно привозили с соседней виллы, где обычно и собирались знатные веспийцы, решившие пощекотать свои нервы жестоким зрелищем. Причем женщинам кровавые поединки порой доставляли гораздо большее удовольствие, чем мужчинам. Во всяком случае, таково было мнение Каспия, и очень скоро Артему пришлось признать его правоту.
Войдя в роскошно украшенный цветными мозаиками, а также бронзовыми и мраморными статуями зал, молодой человек был грубо поставлен на колени приведшими его стражниками. Мимо то и дело сновали полуголые рабы и рабыни, которые вносили в помещение серебряные подносы, наполненные мясом, сыром, фруктами. Долгое время на коленопреклоненного пленника никто не обращал внимания. Нумерий, полулежащий на невысокой резной кушетке, льстиво улыбаясь, старательно поддакивал высокому седому веспийцу, окруженному стайкой хихикающих девушек. Среди них особенно выделялась одна рыжеволосая красотка, при виде наряда которой глаза у юноши буквально полезли на лоб. Привыкнув к тому, что большинство жителей империи носят короткую тунику и скрывающую почти все тело тогу, Артем был поражен фривольностью ее одеяний. Замысловатое платье с прилегающим корсажем оставляло высокую грудь веспийки абсолютно открытой. Украшенные большими рубинами соски заманчиво вздрагивали при каждом движении рыжеволосой.
– А он весьма дерзок для раба, – поймав жадный взгляд Артема, рассмеялась девица. – Хотя мне даже нравится подобная откровенность. Люблю, когда мужчина не скрывает своих настоящих желаний.
– Прошу простить, дорогая Корнелия, – развел руками Нумерий, – но этот раб совсем недавно попал в мой лудус и еще не успел усвоить некоторые правила… Впрочем, если вам это доставит удовольствие, я могу на время передать его в полное ваше распоряжение. Только умоляю, не выдавайте меня сенатору, который отчего-то сильно дорожит этим гладиатором.
– Любезный Нумерий, неужели сенатор не удосужился сообщить вам, в чем заключается ценность данного раба? – подал голос седовласый. – А между тем Луцию стоило больших усилий выпросить его у императора.
– Так это тот самый? – Корнелия вскинула вверх изящно подведенные брови. – Постойте, постойте, Марий. Я хочу сама продемонстрировать Нумерию, какой необычный экземпляр достался его школе.
Грациозно поднявшись с кушетки, девушка ухватила короткий изогнутый кинжал, лежащий перед ней на мраморном столике. Привстав на цыпочки, она легонько провела им по одежде пленника, одним движением распоров тонкую льняную тунику от шеи до пупка. Рванув распоротые края в стороны, Корнелия ликующе уставилась на замершего от удивления ланисту.
– Что, не ожидали? Две черные метки! Очень ценный экземпляр. Не знаю, что такого Флавий наобещал моему отцу, но теперь у вас есть воин, который, быть может, сумеет победить Гая Смирного.
– Я не стал бы возлагать слишком большие надежды на этого юношу, – усмехнулся Марий. – Он еще слишком молод, чтобы быть достаточно хорошим бойцом. А у Гая за плечами несколько лет непрерывных схваток на Апорийской арене. Не будь он бастардом Авла Первого, император давно уже вручил бы ему рудий.
– Предлагаю решить этот спор внутри наших лудусов, друг мой. – Четверо рабов внесли в зал грузно сидящего в паланкине сенатора. – Устроим небольшой поединок между нашими рабами. И пусть они используют все свои способности. Только, чур, не до смерти. Незачем портить товар, который может принести еще немало прибыли. Пусть для Арта этот бой будет приравнен к посвящению. Причем вы сами, любезный Марий, решите, достоин ли он представлять дом Флавиев, или я зря выкинул сегодня на ветер целых двадцать тысяч сестерций.
– Воистину, Луций, – седовласый развел руками, – ты умеешь делать баснословные покупки. Вот только я не могу принять столь интригующее предложение, ничем не рискуя при этом. Поэтому обязуюсь в случае проигрыша Антония оплатить тебе, мой друг, полную стоимость данной покупки. Но имей в виду – если твой воин окажется слабаком или, не дай Апорий, трусом, я лично скормлю его Валтору. Как тебе такое предложение?
– Договорились, – повеселел сенатор. – Только прошу всех присутствующих не распространяться о результатах данного поединка. Никто не должен узнать раньше времени о нашем… – Луций осекся, – в смысле, о моем приобретении. Если вы с этим согласны, то прошу дорогих гостей занять уже подготовленные для вас ложа на арене. Уверен, что данное зрелище доставит море удовольствия истинным ценителям древнейшего из искусств.
Через несколько минут после того, как Марий повелительно щелкнул пальцами, в зал вошел человек, именуемый Гаем Антонием Смирным. Являющийся потомственным веспийцем, раскосыми глазами и округлым лицом воин больше напоминал арторианца, нежели коренного жителя империи. Общее сходство портил лишь прямой длинный нос, выдававший представителя некогда великого рода Антониев. Приглядевшись к противнику повнимательнее, Артем уважительно цокнул языком. Среднего возраста гладиатор выглядел как борец в тяжелой весовой категории, на вид – около ста – ста десяти килограммов. Он обманчиво производил впечатление этакого увальня, хотя опытному глазу сразу было заметно, как за небольшим слоем жира бугрятся развитые ежедневными тренировками мышцы. А то, что прославленный гладиатор почти не имел на своем теле шрамов, наводило на мысль о превосходных навыках фехтовальщика. Из защиты на нем были лишь наплечники да медные поножи с изображением орла. В руках воин сжимал два коротких, начищенных до блеска гладиуса. Узкие карие глаза, в свою очередь, внимательно изучали молодого человека.