Для хоббита ступеньки были слишком высоки, и ему начало казаться, что дальше идти он уже не в силах, как вдруг потолок пещеры словно исчез - факелы не могли рассеять сумрак. Откуда-то сверху сочился тусклый свет, воздух заметно посвежел. Впереди виднелись огромные дверные створки, покореженные и обугленные.
- Это Великая палата Трора, - сказал Торин. - Здесь король пировал и держал совет. Мы почти пришли.
Пересекли опоганенную палату. Перевернутые столы, переломанные, обугленные скамьи и табуреты, осколки кувшинов, чаш и рогов, черепа и кости, и на всем - толстый слой пыли. Миновав еще одну дверь, услыхали клекот воды. Стало гораздо светлее.
- Исток Бегущей, - показал Торин. - Отсюда она течет к Парадным Вратам. Нужно идти вдоль реки.
Из отверстия в каменной стене вырывался бурный поток, попадавший в узкий, глубокий и прямой, как стрела, канал, проложенный древними мастерами. По берегу шла мощенная камнем дорога, широкая настолько, что по ней могли пройти в ряд несколько воинов. Гномы побежали, обогнули скалистый выступ у речной излучины - и в глаза им ударил ослепительно яркий дневной свет. Перед ними возвышалась арка, на которой виднелась древняя резьба, местами обезображенная и почерневшая от пламени. А за аркой, в осенней дымке, сияло меж отрогами Горы солнце, и золотистые лучи светила падали на каменные плиты у ворот!
Стая нетопырей, испугавшись чадящих факелов, кинулась наутек. Гномы двинулись к арке. Ноги скользили по камням, до блеска отполированным драконьим брюхом.
Бросив факелы, стали осматриваться. Неподалеку из подземелья вырывалась река и пенясь устремлялась в долину. На равнине за Парадными Вратами лежали развалины Дола.
- Ну, - проговорил Бильбо, - я и не надеялся это увидеть. И никогда не думал, что можно так радоваться солнышку и ветру! Однако до чего же он холодный!
Ветер и вправду был холодным, пронизывал до костей, возвещал о приближении зимы. Резкие порывы заставляли ежиться, и вскоре все продрогли.
Внезапно Бильбо понял, что не только замерз, но и проголодался.
- Сейчас у нас позднее утро, не правда ли? - сказал он. - Не мешало бы перекусить - ежели, конечно, найдется чем. И, разумеется, не тут. Надо поискать какое-нибудь укрытие.
- По-моему, я знаю подходящее место, - отозвался Балин. - Древний сторожевой пост на юго-западном склоне.
- А далеко до него? - спросил хоббит.
- Думаю, идти часов пять, и путь предстоит не из легких. Та дорога, что на левом берегу реки, давным-давно заброшена. Зато посмотри вниз. Видишь, у развалин река поворачивает на восток? В том месте когда-то был мост, а от него можно было подняться по лестнице на дорогу к Враньему Пику. Там должна быть тропа, ведущая прямиком к посту.
- Это же надо! - всплеснул руками хоббит. - Снова идти, снова куда-то лезть - и все натощак! Интересно, сколько завтраков и обедов мы пропустили, покуда сидели в этой дыре?
Он потерял счет времени, ему казалось, что миновала по крайней мере неделя. А ведь обвал в потайном ходе случился всего два дня назад.
- Пошли, пошли, - засмеялся Торин, настроение которого заметно улучшилось. Он засунул руки в карманы и загремел самоцветами. - И не смей называть мой дворец дырой! Подожди, вот его отделают...
- Сначала не мешало бы отделать Смога, - угрюмо возразил Бильбо. - И куда он, кстати, подевался? Тому, кто мне это скажет, я отдам свой завтрак. Надеюсь, он не высматривает нас из поднебесья?
Гномы всполошились. Все дружно сошлись на том, что Бильбо с Балином правы.
- Пора уносить ноги, - сказал Дори. - У меня такое ощущение, будто за мной кто-то следит.
- Тут холодно и пусто, - проворчал Бомбур. - Воды хватает, а вот есть нечего. Вот почему дракон всегда голоден...
- Хватит! Хватит! - закричали остальные. - Веди, Балин!
* * *
На правом берегу возвышалась отвесная каменная стена, поэтому идти пришлось по левому, и вскоре царившее в окрестностях Горы запустение отрезвило даже Торина, по-прежнему грезившего о Завет-камне. Мост, о котором упоминал Балин, давно рухнул, лишь торчали из воды опоры. Перешли реку вброд, поднялись по крутому склону, передохнули в глубоком распадке и слегка перекусили лепешками крэма - иначе сытниками, запивая их водой. (Вам наверняка интересно, что такое сытники. Рецепта я не знаю, а по виду они похожи на печенье, хранятся долго и придают сил. Сытники не глотают, а жуют, как вяленое мясо, пока кусок весь не изжуется. Жители Эсгарота обычно запасаются ими, собираясь в дальнюю дорогу.)
Потом двинулись дальше, забирая к западу, в сторону от реки, мало-помалу приближаясь к южному склону горного отрога. Наконец нашли тропу, ведущую к сторожевому посту. Построились гуськом и медленно побрели вверх; и лишь только к вечеру, когда солнце стало клониться к закату, взобрались на гребень и обнаружили там ровную площадку, открытую с трех сторон. Лишь с севера ее защищала от ветра скала, в которой виднелось отверстие. От скалы открывался замечательный вид на юг, запад и восток. Окрестности Горы были как на ладони.
- Тут сидели дозорные, - пустился в объяснения Балин. - Этот ход ведет в вырубленную в скале сторожку. Таких сторожек тогда было несколько. Но мы, должно быть, слишком уж разнежились и дозор несли спустя рукава. Ах, если бы тогда дракона заметили загодя! Все, все могло бы быть иначе! Ну да ладно. Здесь мы можем укрыться и многое увидеть, сами оставаясь незамеченными.
- Коли Смог видел, как мы сюда лезем, чего прятаться, - пробурчал Дори. Он все поглядывал на Гору, словно ожидая увидеть там дракона, примостившегося на вершине, точно птичка на ветке.
- Будем надеяться, что нас никто не видел, - откликнулся Торин. - В любом случае дальше мы сегодня не пойдем.
- Ура! - завопил Бильбо, плюхаясь наземь. - Вот мудрые слова!
В сторожке могла разместиться добрая сотня гномов. К главному залу примыкал другой, поменьше, и в нем было теплее. Похоже, сюда не забредали даже дикие звери - в сторожке было чисто. Свалили поклажу; некоторые гномы буквально попадали на пол и тут же заснули, а остальные уселись у входа и принялись строить планы. Однако быстро отвлеклись; всех волновало одно - где Смог? Ни на западе, ни на востоке ничего похожего на летящего дракона видно не было; на юге - тоже, однако там почему-то кружила громадная стая птиц. Стали гадать, что бы это значило, и все толковали и толковали, а на небе уже появились первые звезды.
Глава 14.
ВОДА И ПЛАМЕНЬ
Если вам, как и гномам, очень хочется узнать, куда пропал Смог, мы должны будем вернуться на двое суток назад и вспомнить тот вечер, когда дракон завалил верхнее отверстие потайного хода и полетел к Эсгароту.
Жители Эсгарота сидели по домам, ибо с востока задувал холодный ветер. Лишь некоторые, любители вечерних прогулок, прохаживались по набережным, поглядывая на звезды в небе и на отражения звезд в воде. Одинокой горы из Эсгарота было не видно, ее скрывала гряда холмов у дальнего конца озера (сквозь проход в этих холмах несла свои воды Бегущая); только в ясный день можно разглядеть самую вершину зловещей Горы. А сейчас и она скрылась в сгустившихся сумерках.
И вдруг вершина возникла из мрака, будто охваченная пламенем, возникла - и вновь пропала.
- Глядите! - воскликнул кто-то. - Снова этот огонь! Дозорные говорят, что прошлой ночью он полыхал до самого рассвета. Что-то там происходит?
- Король вернулся и кует золото, - ответили ему. - Сколько уже времени прошло с тех пор, как они ушли на север? Пора бы и сбыться пророчеству.
- Какой такой король? - пробурчал другой. - Разве не видите, это бесчинствует Смог, истинный хозяин Горы!
- Вечно ты каркаешь! - упрекнули его. - То наводнение у тебя, то рыба отравленная! Придумай что-нибудь новенькое!
Внезапно над холмами вновь взметнулось пламя, и северная часть озера на миг стала золотой.
- Не оттого ль светла Гора, что плавит золото король; давным-давно ушел он вдаль, и сбыться песням уж пора! Золотая река течет с Горы! - восклицали люди.
Распахивались окна, отовсюду слышался топот. Горожане радовались, как дети. Лишь один из них - тот самый, который назвал Смога "истинным хозяином Горы", - сохранил ясную голову.
- Или я глуп как пробка, или сюда летит дракон! - крикнул он, подбегая к градоправителю. - Рубите мост! К оружию! К оружию!
Запели сигнальные рожки, над скалистым берегом прокатилось эхо. Всеобщее веселье сменилось паникой. Но все же дракону не удалось застать горожан врасплох.
Он стремительно приближался к городу. Крохотная тусклая искорка, которой Смог казался издалека, быстро увеличивалась и сверкала все ярче. Вскоре даже самые бестолковые из горожан убедились в том, что пророчество и не думало сбываться. Времени оставалось мало, однако люди успели подготовиться: наполнили водой бочки и ведра, вооружились, облачились в доспехи - у кого они были; мост, соединявший город с берегом, обрушили прежде, чем ушей коснулся рев дракона, прежде, чем по воде побежали волны от чудовищного ветра, поднятого крыльями Смога.
Под людские крики, вопли и плач дракон устремился было к мосту, но моста уже не было! Смог понял, что его перехитрили, и разъярился пуще прежнего. Враги укрылись в своем городе, как на острове посреди бездонной пучины. Конечно, можно опуститься в озеро, тогда над водой поднимется пар, под покровом которого не составит труда проникнуть в Эсгарот; но что, если он утонет - ведь озеро глубокое, темное и холодное, ведь оно могущественнее даже, чем дракон?
Смог развернулся и с яростным ревом рванулся к городу. Его встретили громкими криками и тучей стрел, забарабанивших по чешуе. Ни одна не причинила дракону вреда; древки стрел загорались и с шипением падали в воду. Скажу вам напрямик - такой огненной потехи вы никогда не видели! Стрелы и звуки горнов разозлили дракона настолько, что он почти обезумел от бешенства. Давным-давно никто не осмеливался ему сопротивляться!
По правде говоря, вряд ли кто из горожан нашел бы в себе мужество выйти против дракона, когда бы не тот самый человек, призывавший к оружию. Его звали Бард. Он неустанно подбадривал остальных, советовал лучникам, как лучше целиться, требовал от градоправителя приказа сражаться до последней стрелы.
Из пасти Смога вырвалось пламя, и воды озера словно окрасились багрянцем на фоне ночного неба. Дракон покружил над городом, освещая поле сражения своим огнем; деревья на берегу сверкали, точно позолоченные, по ним струились огненные блики, кроваво-красные на фоне ночных теней; дракон покружил - и вдруг ринулся вниз, не обращая внимания на стрелы, отскакивавшие от его боков.
Он поджег город. Пламя перекидывалось с крыши на крышу, и, хотя все крыши заранее как следует окатили водой, дома занимались один за другим. Люди бросились тушить пожар, сотни рук разом выплескивали воду из сотни ведер, и тут Смог налетел снова. Ударом огромного хвоста он разнес в щепки крышу Большого Дворца. Теперь пламя было уже повсюду, а Смог оставался невредим, неуязвимый в своей ярости, и стрелы доставляли ему беспокойства не больше, чем укус болотного комара. Свирепый и ужасный, он летал над Эсгаротом, сея разрушение и смерть.
* * *
Горожане прыгали в воду. Женщин и детей сажали в лодки. Мужчины бросали оружие и бежали куда глаза глядят. На набережных, где совсем недавно распевали песни о возвращении короля Подгорного королевства, слышались стоны и рыдания. Многие во всеуслышание проклинали гномов, навлекших на город такую напасть. Градоправитель поспешно забрался в свой золотой челн и велел гребцам отплывать, рассчитывая, что в суматохе никто не заметит его бегства. Пожираемый пламенем Эсгарот стремительно пустел.
А дракон развлекался. Все шло, как он задумал. Пускай эти негодные людишки лезут в лодки! То-то будет потехи, когда он пустится за ними в погоню! А кто не хочет, может оставаться на пепелище и умирать с голоду. До берега не доберется никто, уж в этом можно не сомневаться. Покончив с городом, он спалит все прибрежные леса, поля и пастбища! В общем, людишки поплатятся за то, что посмели помогать гномам.
Но несколько лучников еще продолжали стрелять. Среди них был и Бард, мрачный, суровый человек; друзья прозвали его "ходячим несчастьем" - за то, что он постоянно предрекал всякие беды: то наводнения, то еще что-нибудь. Впрочем, все знали, что Бард умен и храбр. Он был дальним потомком Гириона, владыки Дола (жена и дети владыки после гибели Дола нашли себе пристанище в Эсгароте). Бард стрелял из своего большого тисового лука до тех пор, пока у него не осталась одна-единственная стрела.
Пламя надвигалось. Товарищи один за другим покидали Барда. Он наложил на тетиву последнюю стрелу и согнул лук.
Вдруг из ночного сумрака выпорхнул дрозд и уселся ему на плечо. Бард даже вздрогнул от неожиданности. Дрозд, похоже, ни капельки не боявшийся людей, защебетал, словно о чем-то рассказывая, и Бард изумился - оказывается, он понимает птичий язык! (На самом деле ничего удивительного в этом нет - ведь Бард вел свой род от владык Дола.)
- Жди! Жди! - твердил дрозд. - Вот-вот взойдет луна. Найди у дракона на брюхе ямку, слева на груди. - И птица пересказала Барду все то, что услышала от гномов и Бильбо на Горе.
Дракон возвращался. Он летел ниже, чем прежде; в тот миг, когда он вновь подлетел к гибнущему городу, над восточным берегом озера взошла луна, посеребрившая огромные крылья. Бард натянул тетиву.
- Стрела! - воскликнул лучник. - Черная стрела! Я сохранил тебя напоследок! Ты никогда меня не подводила! Ты досталась мне от отца, а ему - от наших предков. Коль тебя и вправду выковали в кузнях Горного короля - порази лиходея, не промахнись!
Дракон развернулся и вновь устремился на город. Его брюхо искрилось драгоценными каменьями в лунном свете, лишь слева на груди виднелось темное пятнышко. Коротко тренькнула тетива, черная стрела взмыла ввысь и вонзилась точно в цель - прямо в ямку на драконьем брюхе. Столь могуч был выстрел, что стрела целиком погрузилась в драконью плоть, вместе с древком и оперением. Смог содрогнулся всем телом, перевернулся брюхом вверх и с ревом, от которого оглохли люди, повалились деревья на берегу и раскололись камни, рухнул на город.
Сваи подломились, не выдержав такой тяжести. Вода закипела, заклокотала, над озером заклубился пар, ослепительно белый в неожиданно павшем мраке. И вдруг все стихло. Так погиб Эсгарот и пришел конец Смогу - но не Барду.
* * *
Молодая луна поднималась все выше. Ветер разгулялся не на шутку. Завывая, он скручивал клубы пара в причудливые фигуры, подхватывал их и гнал на запад, где разрывал в клочья над болотами у границ Лихолесья. На воде качалось множество лодок, над озером разносились возбужденные голоса. Жители Эсгарота оплакивали свой город, загубленные товары и сгоревшее добро. Они пока не понимали, насколько им повезло; как-никак три четверти горожан осталось в живых, лодки уцелели почти все, пожар не затронул ни полей с лесами, ни пастбищ. А самое главное - дракон мертв! Но этого они еще не осознали.
Мало-помалу собрались на западном берегу. Среди спасшихся, дрожащих от холода людей был и градоправитель. Ох и досталось же ему за то, что он едва ли не первым бежал из Эсгарота, бросив горожан на произвол судьбы!
- Он у нас мастер устраивать дела, особенно свои собственные! А как что серьезное, сразу в кусты!
Люди принялись восхвалять мужество Барда, сразившего дракона точным выстрелом.
- Жаль, что он погиб. Мы бы провозгласили его королем! Король Бард Убийца Дракона из рода Гириона! Горе нам, ибо он мертв.
И тут из темноты выступил высокий, насквозь промокший человек. Его глаза яростно сверкали из-под прилипших ко лбу черных волос.
- Бард не погиб! - воскликнул он. - Бард сразил дракона и прыгнул в озеро. Я Бард из рода Гириона. Я убил дракона!
- Король Бард! - завопила толпа. - Да здравствует король Бард!
Градоправитель заскрежетал зубами.
- Гирион был владыкой Дола, а вовсе не королем Эсгарота, - прошипел он. - Мы в озерном городе всегда выбирали себе правителей среди старых и мудрых, а всяких там забияк не жаловали. Пускай ваш король Бард возвращается в свое королевство - Долу теперь ничто не угрожает. И те, кому холодные камни в тени Горы милее зеленых берегов озера, могут идти с ним. А мы останемся здесь и будем отстраивать заново наш чудесный город и наслаждаться достатком и миром.
- Да здравствует король Бард! - продолжали кричать горожане. - Хватит с нас стариков и торгашей!
- Ура лучнику! - гаркнул кто-то. Стоявшие рядом подхватили: - Ура лучнику! Долой толстосумов!
- Я вовсе не хочу обидеть Барда, - вкрадчиво проговорил градоправитель, косясь на стоящего неподалеку лучника. - Он спас множество жизней, и его подвиг будет прославлен в песнях. Но почему, о жители Эсгарота, - голос градоправителя вдруг стал громким и звонким, - почему вы во всем вините меня? Чем я вам не угодил? Разве это я пробудил дракона? Кому мы помогли, кого снабдили припасами, кто заставил нас поверить, будто древние предания могут стать явью? Кто воспользовался нашей добротой, нашим гостеприимством? Гномы! И чем они отплатили? Золотом? Как бы не так! По их милости дракон напал на Эсгарот! По их милости сотни людей остались без крова! Сколько женщин овдовело, сколько детей осиротело!
Теперь вы понимаете, почему градоправитель стал градоправителем, как он сумел занять свой важный пост? Лукавые речи заронили подозрение в сердца горожан, они тут же забыли о короле Барде и стали проклинать Торина и прочих гномов. Зазвучали горькие, обидные слова; те, кто еще недавно распевал песни о возвращении короля Одинокой горы, теперь стали утверждать, что гномы нарочно растормошили дракона, чтобы тот уничтожил город на озере.
- Глупцы! - воскликнул Бард. - Нашли, на кого свалить! Да эти бедолаги наверняка сложили свои головы первыми! - И тут ему пришла мысль, заставившая призадуматься. Если гномы и вправду погибли, выходит, сокровища под Горой охранять некому. Если их добыть да набрать людей - над лежащим ныне в развалинах Долом вскоре вновь поплывет перезвон колоколов...
Бард отогнал наваждение и продолжил, обращаясь к градоправителю:
- Сейчас не время для перебранок и споров. У нас хватает других дел. Пока еще я должен тебе подчиняться - но однажды я вспомню твои слова и уйду на север со всеми, кто пожелает ко мне присоединиться.
Он повернулся и пошел туда, где ставили шалаши для раненых. Градоправитель проводил его хмурым взглядом, а потом погрузился в размышления и отвлекся от них лишь затем, чтобы потребовать для себя огня и еды.
Потолковав с горожанами, Бард понял, что весть об оставшемся без охраны кладе распространяется быстрее лесного пожара. Люди рассуждали о том, что сокровища - достойная плата за все их страдания, что теперь будет чем платить за любые товары с юга, ни в чем себе не отказывая, и за подобными разговорами веселели на глазах. Других поводов веселиться не было. В шалашах разместили раненых и один отдали градоправителю, а еды едва хватило на всех (даже градоправителю досталась лишь крохотная порция). Той ночью многие простудились и впоследствии умерли. Только представьте себе - счастливо избежать гибели в битве с драконом, уцелеть при пожаре и умереть от простуды!