- Это обнадеживает. А ты бы на моем месте рискнул?
- Но на кону - твоя жизнь, - сказал я.
Он фыркнул.
- Да уж врубился. Я пройду этот путь с тобой и посмотрю, что случится. Помогать не обещаю, но и мешать не буду.
Я протянул руку, но Джарт покачал головой.
- Давай не увлекаться, - сказал он мне. - Если мое слово не годится без рукопожатия, то оно не годится и с ним, так ведь?
- Наверное, так.
- И у меня никогда не возникало большого желания пожимать тебе руку.
- Извини, что спрашиваю, - сказал я. - Но не возражаешь, если я спрошу: почему? Меня всегда это интересовало.
Джарт пожал плечами.
- А почему обязательно должна быть причина? - сказал он.
- Альтернатива этому - неразумность, - ответил я.
- Или личная тайна, - отреагировал он, отворачиваясь.
Я вновь зашагал по тропе. Вскоре Джарт нагнал меня. Долгое время мы шли в молчании. Когда-нибудь, глядишь, я и научусь или держать рот закрытым, или выходить из игры, имея преимущество. Что, в общем, одно и то же.
Некоторое время тропа шла прямо, но казалось, что совсем невдалеке она исчезает. Когда мы дошли до этой точки, я понял причину: тропа огибала низкий выступ. Мы повернули и вскоре наткнулись еще на один поворот. Вскоре мы двигались по череде американских горок, быстро сообразив, что они облегчали довольно крутой спуск. Когда мы начали спускаться такими извивами, я неожиданно заметил яркую полосу, висящую на полпути к очередному повороту. Джарт поднял руку, указывая на нее, и начал было:
- Что… - как раз в тот миг, когда стало ясно, что это новый виток нашей тропы, но ведущий на подъем.
Потом опять мгновение ориентации - и я понял, что мы спускаемся в то, что казалось солидной впадиной. И воздух стал как-то холоднее.
Мы продолжили спуск, и чуть спустя что-то холодное и влажное коснулось тыльной стороны моей правой кисти. Я посмотрел вниз и в сумеречном свете, что окружал нас, успел заметить тающую снежинку. Через несколько мгновений ветер пронес мимо еще пару штук. И тут мы увидели далеко внизу нарастающее сияние.
Я тоже не знаю, что это, - пропульсировала в мой мозг Фракир.
Спасибо, - энергично подумал я ей в ответ, решив не рекламировать перед Джартом ее присутствие.
Вниз. Вниз и кругом. Назад. Назад и вперед. Температура все падала. Порхали снежинки. Поверхность скалы, по которой мы теперь спускались, начала поблескивать.
Забавно, но я понял, что блестело, лишь разок поскользнувшись.
- Лед! - объявил неожиданно Джарт, чуть не грохнувшись и ухватившись за камень.
Возник отдаленный гул, и он все рос и рос, приближаясь к нам. И пока он не настиг нас сильным порывом, не ударил в нас, до нас так и не дошло, что это был ветер. И холод. Он скользнул мимо, словно дыхание ледникового периода, и я, поежившись, поднял воротник плаща. Мы продолжали спуск, а гул следовал за нами, ослабший, но настойчивый.
Когда мы достигли дна впадины, стало чертовски холодно, и ступени то ли полностью покрылись инеем, то ли просто превратились в ледяные. Ветер выдувал непрерывную печальную ноту, и хлопья снега или дробины града летали вокруг.
- Мерзкий климат! - прорычал Джарт, стуча зубами.
- Не думал, что призраки так чувствительны к миру живущих, - сказал я.
- Призрак, подавись Преисподняя! - процедил он. - Я чувствую то же, что чувствовал всегда. Ты не думаешь, что тот - кто бы там ни послал меня перебежать тебе дорогу - мог, по крайней мере, предусмотреть эту возможность и приодеть меня по погоде?
- Да и это место не то чтобы уж совсем мир живущих, - добавил Джарт. - Они хотят привести нас куда-то; ладно, а ты не думаешь, что они могли предусмотреть и путь напрямик? А то боюсь, когда мы доберемся, будем ни на что не годны.
- Вообще-то я не верю, что хоть кто-либо из них - Образ или Логрус - имеет так много власти в этом месте, - сказал я ему. - Я бы охотно согласился на то, чтобы они совсем не путались на нашем пути.
Тропа вела через мерцающую равнину - столь ровную и блестящую, что я боялся, как бы она не оказалась ледяной. Вот бы ошибиться.
- Выглядит скользкой, - сказал Джарт. - Пожалуй, поменяю-ка я форму ног, сделаю ступни пошире.
- Порвешь сапоги и ноги отморозишь, - сказал я. - Почему бы просто не переместить часть веса вниз, опустив центр тяжести?
- На все есть ответ, - начал он угрюмо. - Но на этот раз ты прав, - закончил он затем.
Мы постояли немного, пока Джарт становился ниже и более приземистым.
- А сам ты не собираешься меняться? - спросил он.
- Рискну оставить центр тяжести на месте. По крайней мере, смогу двигаться быстрее, - сказал я.
- А также шлепнуться на задницу.
- Там видно будет.
Мы двинулись дальше. Пока равновесие удерживать удавалось. Порывы ветра чуть дальше от стены, по которой мы спустились, оказались сильнее. Как бы там ни было, наша ледяная тропинка была не такой уж скользкой, как показалось на первый взгляд. На ней были неровности и бороздки, обеспечивающие необходимое сцепление. Воздух прожигал путь в легкие; снежинки сбивались в кружащиеся вихри снежных дьяволов, которые странными волчками мелькали на нашем пути. Голубоватый отсвет тропы слегка подкрашивал хлопья снега, залетавшие в ее границы. Мы прошагали с четверть мили, прежде чем потянулась новая серия призрачных изображений. Первое показало меня, распростертого на груде доспехов в часовне; вторым была Дейрдре под фонарным столбом, смотрящая на свои часы.
- Что это? - спросил Джарт, когда эти картинки появились на мгновение и пропали.
- Как не знал, когда увидел их впервые, так и до сих пор не знаю, - ответил я, - но, когда начались наши догонялки, был уверен, что ты - одна из них. Они появляются и исчезают - как может показаться, случайным образом, - без какого-либо объяснения, которое я могу придумать.
Следующим возник обеденный зал, ваза цветов на столе. Людей в комнате не было. Был и пропал…
Нет. Не совсем. Изображение пропало, но цветы остались - на льду. Я остановился, затем шагнул с дорожки к ним.
Мерль, я не знаю, как уход с тропы…
Вот дерьмо, - отреагировал я мысленно, двигаясь к ледяной плите - напомнившей мне Стоунхенджи, мимо которых я раньше проходил, - к неуместным вспышкам цвета у основания ледяной глыбы.
Их там было много - розы разных сортов. Я остановился и подобрал одну. Она отливала серебром…
- Что ты делаешь здесь, милый мальчик? - услышал я хорошо знакомый голос.
Я немедленно выпрямился и увидел, что высокий темный призрак, появившийся из-за глыбы льда, обращается не ко мне. Улыбаясь, он кивнул Джарту.
- Выполняю одно дурацкое поручение, как я понял, - ответил Джарт.
- А это, стало быть, и есть тот дурак, - отреагировал призрак, - что подобрал этот мерзкий цветок. Серебряная роза Янтаря - роза лорда Корвина, полагаю. Привет, Мерлин. Ищешь своего отца?
Я снял одну из запасных застежек, которые держал приколотыми к подкладке плаща. И прикрепил розу на грудь слева. Говорил лорд Борель, герцог королевского Дома Суэйвила, который давным-давно считался одним из любовников моей матери. Кроме того, у него была репутация одного из самых беспощадных фехтовальщиков во Дворах. Многие годы его преследовала навязчивая идея убить моего отца, Бенедикта или Эрика. К своему несчастью, он встретил Корвина в то время, когда мой па торопился, - и клинки они так и не скрестили. Вместо этого па обдурил его и убил в бою, который, я полагаю, мало походил на честный поединок. Полный о’кей. Это чучело никогда мне не нравилось.
- Ты мертв, Борель. Ты это знаешь? - сказал я ему. - Ты только призрак того, кем был в тот день, когда сладил с Логрусом. Там, в реальном мире, лорда Бореля больше нет. Ты хочешь знать, почему? Потому что Корвин убил тебя в день Войны Падения Образа.
- Лжешь, маленькое ты дерьмо! - заявил он мне.
- Э-э, нет, - вмешался Джарт. - Все верно, ты умер. Заколот, я слышал. Хотя не знал, что это сделал Корвин.
- Он, он, - сказал я.
Борель отвернулся, и я заметил, как бегают желваки у него на скулах.
- А это что, загробная жизнь? - спросил он немного погодя, по-прежнему не глядя на нас.
- Можно назвать и так, - сказал я.
- Однако мы можем умереть снова?
- Думаю, что да, - сказал я ему.
- Что это?
Взгляд Бореля неожиданно зацепился за что-то, и я проследил за его взглядом. На льду что-то лежало, я шагнул туда.
- Рука, - ответил я. - Похоже на человеческую руку.
- Что она тут делает? - спросил Джарт, подходя и пиная ее.
Когда она задвигалась, стало ясно, что рука не просто лежала там, а, скорее, была вморожена в лед. Она дернулась и несколько секунд судорожно изгибалась после пинка Джарта. Затем чуть подальше я заметил другую руку и то, что показалось ногой. Дальше плечо, предплечье, кисть…
- Какой-то каннибальский морозильник, - предположил я.
Джарт хихикнул.
- Тогда вы тоже мертвы, - констатировал Борель.
- He-а, - ответил я. - Я реальный. Просто иду мимо, по пути к далекому, далекому лучшему краю.
- А Джарт?
- Джарт - интересная проблема, как физическая, так и теологическая, - объяснил я. - Он наслаждается необычным феноменом двойного местонахождения.
- Едва ли я скажу, что получаю от этого удовольствие, - заметил Джарт. - Но, рассматривая альтернативный вариант, наверное, я рад находиться здесь.
- Вот этот род позитивного мышления и сотворил за многие годы для Дворов так много чудес, - сказал я.
Джарт вновь хихикнул.
Я услышал тот металлический выдох, который легко не забывается. Я понимал, что не успею вовремя вытащить клинок, повернуться и парировать удар, если Борель захочет проткнуть меня с тыла. С другой стороны, он слишком гордился соблюдением всех формальностей, когда дело доходило до убийства людей. Он всегда играл честно, потому что был чертовски хорош, и все равно никогда не проигрывал. Кроме того, нужно заботиться и о сохранении репутации. Я немедленно поднял обе руки, чтобы разозлить его, - ведя себя так, будто он уже угрожал мне с тыла.
Оставайся невидимой, Фракир. Когда я повернусь и дерну запястьем, действуй. Удержись на нем, когда попадешь, и проберись к горлу. Что нужно делать дальше - ты знаешь.
Хорошо, босс, - ответила она.
- Вытаскивай свой клинок и поворачивайся, Мерль.
- Звучит не слишком спортивно, Борель, - ответил я.
- Ты осмеливаешься обвинять меня в нарушении этикета? - сказал он.
- Трудно сказать, я ведь не вижу, что ты затеваешь, - ответил я.
- Тогда вытаскивай свое оружие и оборачивайся.
- Поворачиваюсь, - сказал я. - Но не касаюсь меча.
Я быстро повернулся, махнув левым запястьем, и почувствовал, что Фракир полетела. В это время мои ноги ушли из-под меня. Я слишком резво двигался на ровной ледяной площадке. Упав, я почувствовал, что какая-то тень подплыла и замерла передо мной. Подняв глаза, я увидел острие клинка Бореля примерно в шести дюймах от моего правого глаза.
- Медленно поднимайся, - сказал он, и я встал.
- Теперь вытаскивай свое оружие, - приказал он.
- А если я откажусь? - осведомился я, пытаясь выиграть время.
- Этим ты докажешь, что недостоин считаться джентльменом, и я стану действовать соответственно.
- То есть нападешь все равно? - спросил я.
- Правилами это разрешено, - сказал он.
- Засунь ты свои правила, - ответил я, вскочил и отпрыгнул назад, вытаскивая клинок и поднимая его в оборонительную позицию.
В то же мгновение Борель бросился на меня. Я продолжал отступать, пятясь мимо большой плиты, из-за которой он появился. У меня не было большого желания останавливаться и оттачивать на нем приемы фехтования, особенно теперь, когда я увидел скорость этих атак. Пока я пятился назад, защита занимала намного меньше усилий. К тому же мой клинок казался мне каким-то не вполне подходящим, и, лишь мельком глянув на него, я понял почему. Это был не мой меч.
В отраженном свете ледяной тропы я увидел завивающуюся вихрями инкрустацию на части клинка. Я знал лишь одно такое оружие и совсем недавно видел его в руке того, кто мог быть моим отцом. Передо мной летала Грейсвандир. Я почувствовал, что улыбаюсь иронии ситуации. Ведь это то самое оружие, которым был убит настоящий лорд Борель.
- Ты улыбаешься своей трусости? - спросил его призрак. - Остановись и сражайся, ублюдок!
Будто бы в ответ на его предложение я почувствовал, что мое движение назад приостановлено. Тем не менее Борель меня не проткнул, тогда я рискнул быстро глянуть вниз - так как, судя по выражению его лица, нечто похожее испытывал и он.
Руки, что тянулись изо льда, ухватились за наши лодыжки и крепко держали нас на месте. Пришел черед улыбаться Борелю: хотя атаку на выпаде ему не провести, но отступать я больше не мог. Что означало…
Его клинок мелькнул вперед, и я парировал in quarte, атаковав in sixte. Он отразил удар и провел ложную атаку. Затем вновь quarte - и следующая атака. Ответ. Парировал sixte… Нет, это был ложный выпад. Ловлю его на четвертой. Финт. Опять финт. Удар…
Что-то белое и твердое пронеслось над его плечом и ударило мне в лоб. Я отшатнулся, хотя от падения схватившие меня руки удержали. И очень хорошо, что я прогнулся назад, иначе удар Бореля раскромсал бы мне печень. Мои рефлексы или некое подобие магии, что, как я слышал, обитала в Грейсвандир, бросили мою руку вперед, когда мои колени подломились. Я почувствовал, что клинок во что-то попал, хотя даже не смотрел туда, и услышал, как Борель пораженно хрюкнул, затем выругался. Почти сразу вслед за ним Джарт тоже изрек собственное проклятие. Джарта я услышал, но где он находился, сообразить не смог.
Бликнула яркая вспышка - когда я разогнул ноги, восстановил равновесие, уйдя от удара в голову. Затем я увидел, что мне удалось нанести резаную рану в предплечье Бореля, и огонь бил из нее струей, как из фонтана. Его тело засветилось, очертания ног сделались неясными.
- Ты не умением взял верх надо мной! - закричал он.
Я пожал плечами.
- Но это и не Зимние Олимпийские игры, - сказал я ему.
Он схватил свой меч за клинок, как копье, отвел руку назад и метнул его в меня - перед тем как растворился в башне искр, и, будучи утянут наверх, исчез где-то над моей головой.
Я отбил клинок, и он, отлетев влево, вонзился в лед и торчал, вибрируя, будто меч в скандинавской версии легенды об Артуре. Джарт бросился ко мне и, украдкой посматривая на мой лоб, пинал руки, сжимающие мои лодыжки, до тех пор, пока те не отпустили меня.
Я почувствовал, как что-то упало на меня.
Извини, босс. Я попала ему в колено. А к тому времени, как я добралась до его горла, он был уже в огне, - сказала Фракир.
Все хорошо, что хорошо кончается, - ответил я. - Тебя не обожгло, нет?
Даже не почувствовала жара.
- Извини, я вломил тебе осколком льда, - сказал Джарт. - Целился я в Бореля.
Я двинулся прочь из долины рук обратно к тропе.
- Чем-то это помогло, - сказал я, но благодарности не испытывал.
Откуда мне знать, куда он в действительности целился. Я оглянулся один раз, и некоторые из тех рук, что пинал Джарт, погрозили нам пальцами.
Как у меня оказалась Грейсвандир? Могло бы другое оружие воздействовать на призрак Логруса столь же круто? Действительно ли тот, кто доставил меня сюда, - мой отец? И он почувствовал, что мне может понадобиться то дополнительное очко, которое даст его оружие? Хотелось бы, чтоб было так; верить, что это было больше, чем призрак Образа. А если это он, подумал я, каково его участие во всем этом деле? Что ему известно обо всем этом? И на чьей он стороне?
Ветер замер, когда мы двинулись вдоль по тропе, и руки, что мы видели тянущимися изо льда, держали факелы, озарявшие нам путь далеко вперед - до подножия дальнего крутого откоса. И ничего плохого не произошло, пока мы пересекали эту замерзшую равнину.
- Из того, что ты рассказал и что я увидел, - сказал Джарт, - я вынес такое впечатление, что Образ спонсировал эту поездку, а Логрус пытается прокомпостировать твой билет.
И тогда лед треснул во многих местах. Ломаные линии зазмеились к нам со всех румбов по обе стороны от тропы. Однако, приблизившись к дорожке, они замедлили свое движение, только сейчас обратив мое внимание на то, что тропа приподнята над общим уровнем равнины. Она представляла собой нечто вроде дамбы, и лед разлетался вдребезги вдоль нее, не причиняя ей вреда.
- Ничего себе, - заметил Джарт, сделав жест рукой. - И все-таки - как ты вляпался во всю эту кутерьму?
- Все началось тридцатого апреля, - начал я.
VII
