Пляж казался пустынным. Ничто не нарушало неизменность шума волн. Даже чайки не покрикивали визгливо где-то в отдалении. Рэнд долго всматривался в этот умиротворяющий пейзаж, пока его взгляд не привлекла движущаяся точка в тени скал, испещренных мелкими прожилками оранжево-красного и бледно-желтого.
Точка медленно увеличивалась в размерах, постепенно приближаясь. И в какой-то момент стало понятно, что по пляжу, у самой кромки набегающей волны, идет девушка. Она выглядела очень странно. Тяжелые многочисленные юбки были небрежно прижаты к бокам узким ремешком, так чтобы не замочить их в воде. Чулки и высокие ботинки на шнуровке девушка несла в руке, по широкой дуге расплескивая вокруг себя сверкающие соленые брызги, поддевая воду босыми ногами. Воротничок строгого бледно-желтого дневного платья фривольно расстегнут до середины груди, обнажая кружево нижней рубашки. Темные, блестящие на солнце волосы девушка собрала в неаккуратный пучок на затылке, позволив ветру свободно трепать несколько выбившихся прядей у висков и на шее.
В этой странной, чуть отстраненной, счастливо улыбающейся и что-то напевающей себе под нос девушке легард не сразу узнал Вирену. Она была иная сейчас, совсем не похожая на ту усмехающуюся девчонку, какой он увидел ее в первый раз. И даже на ту спокойную уверенную особу, какой Вира была все время их первого визита в княжество. Ну, и уж вовсе не походила она на перепуганный комочек страхов, боли, отчаяния и обиды, что Рэнд видел в прошлом видении.
Сейчас перед ним была свободная и ненавязчиво милая девчонка, которой все равно, если кто-то увидит эти ее блуждания по пляжу. Оставшись один на один с собой и собственными мыслями, Вира вся целиком, без остатка, отдавалась покою и легкой неге солнечного осеннего дня у моря, остро и горько пахнущего водорослями.
У легарда не было сомнений, что это видение так же, как и прошлое, всего-навсего воспоминание. Но в этот раз он не чувствовал эмоций девушки, так же как и не слышал ее мыслей, но подобное и не требовалось - искреннее счастье сияло на хрупком, еще совсем детском личике.
А потом все пропало, и Рэндалл проснулся. Все еще была ночь, и лунный свет привольно расстелил свое покрывало на широком цветастом ковре, выхватывая бледным свечением красное и зеленое. Первое, если присмотреться, было розами, неестественно большими, похожими на кочаны капусты, а второе - листьями, размером со щит солдата.
Полежав несколько минут неподвижно, легард перевернулся на бок. В его мыслях не было черноты и жара красного пламени, лишь только прохладный бриз чужих воспоминаний.
* * *
- … зверюгу в кровать приперли! Вот нет в вас ни капли воспитания, леди! - В сон вклинился чей-то неприятный, брюзжащий, но очень знакомый голос. - Приличная юная особа должна спать чистенькая и свеженькая, а не в обнимку с огромной, страшной и блохастой животиной!
- Ой, Мара, да я уж говорила леди, что такое поведение ее не красит. - На фразе, произнесенной другим голосом, я проснулась, быстро оценив обстановку.
Так и заснув на кровати малышки, проспала на мягких простынях до самого утра. Снился мне один из дней, проведенных в Ленисине. То время во многом было счастливым. В суматохе торжеств и сборов все как-то забыли обо мне. Ночь перед свадебной церемонией Эвила проплакала, ни на секунду не отпуская нас с Ольмой от себя. Я даже удивилась расстройству сестры, случившемуся из-за нежелания покидать родной замок. Всегда сильная и язвительная, Эв рыдала, обнимая подушку. Мы просидели с ней до рассвета, отпаивая сестру отваром из трав. Никто кроме нас так и не узнал об этом мелком инциденте. Для всех, присутствовавших на свадьбе, Эвила выглядела счастливой и даже излишне веселой.
Как мне хотелось сейчас оказаться на той свадьбе или вновь посетить Ленисин. Стать прежней. В мыслях витал туман: с одной стороны мне необходимо было что-то предпринять, но с другой - кто его знает, что лучше.
Рассказанная Клантом история, пусть и преподнесенная с легкостью выдумки, немного меня напугала. Думать о прошлом Рэнда не хотелось, но, похоже, теперь это самым прямым образом касается моего будущего.
Ни одна причина не оправдывает его действия. Видимо, разозлившись, Рэндалл хладнокровно расправился с той парочкой. По лицу легарда я не заметила, чтобы он очень сильно расстроился, услышав пересказ блондина. Рэнд был зол и мрачен, но ни на мгновение в его глазах не промелькнуло раскаяние.
Что-то подсказывает, что для меня общение с ним тоже однажды может обернуться подобным "наказанием". Никто ведь не гарантирует, что Рэнд не разозлится на меня за что-нибудь, как в день нашего знакомства. Тогда мне было страшно, казалось, он вот-вот меня ударит. Или может я уже преувеличиваю?
Но по всему видно, что мне совсем не выгодно возвращать человеческий облик. Зверем можно и подольше побыть.
- Няня, - проныла Эмма, отодвигая от себя поднос с кашей, выдернув меня из задумчивости. - Мара! Что вы вот! Это ж не абы какая кошечка, а легардовская! У нее блох нет.
- А это вовсе не показатель, - прошипела Мара в своей привычной манере, которую я знала с детства.
Меня немилосердно спихнули на пол, разве что ногой не наподдав, никак не отреагировав на недовольное шипение и устрашающий оскал.
- Няня! - простонала Эмма. - Я не буду кашу!
- Все воспитанные леди на завтрак едят кашу, - наставительно провоковала Мара. - А вы ведь хотите быть воспитанной?
- Неа! - весело воскликнула малышка. - Я буду грозной волшебницей и на завтрак есть шоколадные конфеты. Во-о-от такую кучу каждый день!
Я не видела сестру, но, зная Эмму, предположила бы, что в этот миг девочка показывала руками необъятную гору сладостей.
- А животик у вас болеть не будет? - хитро уточнила моя горничная.
- Не будет! Я же великая волшебница и всемогущая чародейка буду! - очень серьезно фыркнула малышка.
- Хорошо, пока вы еще не волшебница, - хмыкнула няня, - поэтому ешьте!
Печально хрюкнув, Эмма в несколько секунд проглотила ненавистную серую массу из плошки. Запивая кашу компотом, девочка громко командовала служанками, пока они вынимали из шкафа платья.
- Нет, не это! - провыла девочка. - Синее! Там же было!
- Оно слишком темное, - насторожилась Мара. - Надели бы что-то светленькое, летнее. Синее на свадьбу вашей сестры шилось, мало может быть, да и теплое слишком.
- Зато красивое! - сказала, как отрезала Эмма.
В итоге ее обрядили в тяжелое бархатное платьице, стянутое по бокам шнуровкой. Золотые ленты девочка прикалывать отказалась. Как и поясок с длинными кистями.
- Так хорошо! - решила Эмма, кружась перед зеркалом. Сидя на полу у кровати, я даже залюбовалась сестрой. Цвет удивительно ей шел, подчеркивая мимолетный загар на бледной коже. Волосы, не сдерживаемые шпильками и лентами, свободно падали длинными крупными кудрями на плечи, придавая всему облику малышки легкость и игривость.
- Пойдем, котя! - Я так залюбовалась, что не воспротивилась, когда меня жестко ухватили за загривок и потянули к двери. - Уверена, ты проголодалась. В такое время отец занят делами, а тетя с Ольмой еще спят! Так что мы устроим маленький бедлам в столовой.
- Леди Эмма! - в один голос возмутились служанки.
- То есть, мы найдем тебе пару кусочков чего-нибудь вкусного и пойдем гулять в парк, - поправила саму себя Эмма.
В столовой мы никого не встретили, только слуги суетливо прибирали с длинного стола многочисленные нетронутые тарелки и чаши. Подтянув край скатерти на себя, Эмма стащила увесистое блюдо с тушеными в масле ребрышками и с серьезным видом прошествовала к задним дверям, которые перед ней распахнул услужливый лакей. Невозмутимо и сдержанно кивнув, Эмма, тем не менее, сразу после того, как двери за нами закрылись, громко рассмеялась.
- Вечно эти расшаркивания, - простонала малышка, подражая манере Ольмы говорить, растягивая слова, когда сестра была чем-то недовольна.
В парке девочка выбрала небольшую полянку, уютно устроившись у корней большого дуба. Набросившись на блюдо с ребрышками, я в пол уха слушала разглагольствования Эммы.
- Папа хочет, чтобы я в академии училась, - вздохнула девочка, подставляя макушку солнцу. Теплые лучики ласково обнимали Эмму, подсвечивая ее волосы золотистым блеском, от чего девочка казалась похожей на маленькую лесную нимфу, какими их изобразил какой-то неизвестный художник в одной из прочитанных мною книг.
Я, вернувшись к ребрышкам, тихо фыркнула, даже не надеясь, что малышка услышит меня. Но она услышала.
- Да! Представляешь? Ему очень не хочется, - продолжила лепетать Эмма, выпятив губу. - Но папочка считает, что так будет лучше для меня. Якобы я не могу контролировать свои способности, но это не правда! Могу! Но зачем?
- Затем, что вы еще очень юны, чтобы в полной мере знать границы своих талантов! - ответил откуда-то Клант. Мы с Эммой без труда узнали низкий чарующий голос легарда, более мягкий и тихий, чем у Рэнда. После недолгого знакомства с блондином, можно было прийти к выводу, что Клант не просто очень уверен в себе. Он способен внушить эту уверенность всякому, с кем легарду вздумается заговорить. Через неторопливые низкие интонации его голоса проскальзывала сила и спокойствие, действующее лучше травяного настоя.
Эмма покрутила головой, пытаясь найти Кланта. Я сделала тоже самое.
- А! Вот вы где! - Девочка уверенно ткнула пальцем куда-то в бок. - Я вижу!
- Хорошо, - хмыкнул легард, медленно появляясь и ступая ближе к нам. - Удивительно, что вы, юная леди, так легко меня заметили. У вас, в самом деле, сильные способности.
- Вовсе нет! - беззаботно ответила малышка. - Там, где вы стояли, трава была примята. Только и всего!
Клант удивленно присвистнул, округлившимися глазами глядя на Эмму.
- Я как-то об этом не подумал.
- Вам это простительно, - примирительно и очень по-взрослому ответила девочка, погладив меня за ухом.
- Это почему? - насторожился блондин, физически чувствуя, что малышка сейчас скажет что-то эдакое.
Быстро же он ее изучил! Я тоже знала, что означает эта наигранная серьезность у сестрички.
- Ну, вы старый уже! Семьдесят - почтительный возраст! - с милой улыбкой просветила легарда Эмма. - Дедушка нашего главного садовника, если приходит помогать, так вечно забывает везде свою лопату.
- Вы очень добры, леди Эмма, - почтительно ответил Клант, рассмеявшись. - Не возражаете, если я составлю вам компанию?
- Мы не против, да кошечка? - тоном великосветской дамы выдала Эмма, вздернув подбородок.
Что-то мне подсказывает, что из мелкой вырастет такая фурия, что будет вязать узелки из мужских мозгов! И заполучив в свое распоряжение один из самых интересных экземпляров, девочка уже вовсю тренирует навыки.
Клант с хитрой ухмылкой растянулся на траве в такой позе, что глаза сами собой прилипли к его стройной, прекрасно сложенной фигуре. Простой серый камзол, надетый поверх белой рубашки, и черные бриджи, заправленные в узкие высокие сапоги, ничуть не скрывали тренированное мужественное тело. Два года назад, возвращаясь к визиту легардов в Алорию, Эвила посмеялась, что парни просто не могут быть теми, кем представились. Вспомнив об этом, я точно услышала голос сестры.
"Они вроде как принцы. Киашьяры. Наследники престола. А выглядят, как наемники, только вчера переодевшиеся в дорогие одежды!"
- А вы кого-то еще спрятали? - вдруг спросила Эмма, с прищуром вглядываясь куда-то за пределы солнечного круга. Я тут же напряглась. Когда сестра озвучила предположение, сразу стало ясно, что все это время я не обращала внимания на покалывание на кончиках ушей. Ребрышки были забыты, тело само собой напряглось, принимая охотничью стойку. Кошка, которой мне пришлось стать не по своей воле, была готова к атаке. Инстинкты вопили, что есть опасность, и я должна защищать. Не нужно было спрашивать кого. Эмму. Она маленькая, хоть и храбриться, и грубит взрослым.
- Я никого… не прятал, - пробормотал Клант, повернувшись в указанную сторону. Через миг легард уже был на ногах. Он не встал, а будто перетек в напряженную позу, готовый ко всему еще больше, чем я.
После замечания Эммы мне не составило сложности отыскать чужака - примятая трава шагах в сорока от нас слишком явно выдавала чужое присутствие. Хуже было другое - поняв, что он обнаружен, чужак начал приближаться, обходя нас по дуге, собираясь напасть на Кланта с боку. Легард в какой-то миг потерял врага из виду или, возможно, нарочно не смотрел прямо на него.
Когда между нами и неизвестным оставалось вполовину меньшее расстояние, чем первоначальное, я вдруг почуяла, кто скрывается за маской невидимости. Инстинкты зверя рвались наружу, перекрывая голос разума. Острый нюх кошки уловил знакомые сладковатые нотки тлена, и я зарычала в открытую, прижимая уши, готовая в любой миг броситься вперед.
Перед нами был еще один кэррак. По запаху я бы даже сказала, что это был тот же самый живой мертвец, но все видели, как первый рассыпался пеплом на полу в моей комнате.
- Alle at me! - взревел кэррак, в нечеловеческом прыжке пытаясь достать Кланта. Но легард был готов к подобному. Я тоже. Мой прыжок получился лучше. Пролетев метров пять, без труда перепрыгивая выше плеча блондина, я обрушила всю мощь своего небольшого веса на голову мертвеца. Столкновение в воздухе заставило мою челюсть с лязгом захлопнуться так, что клыки громко проскрежетали друг о друга. Но через миг эти же клыки с хрустом впились в плечо кэррака, перемалывая кости в пыль. Мертвец взревел, пытаясь отбросить меня от себя.
Со стороны смотрелось, наверное, феерично! Меня просто крутило в воздухе, так что лапы и хвост взлетали в разных направлениях. Очередной рывок грозил оставить вовсе без зубов, так что я с воем отпустила добычу, птичкой отлетев метров на десять и только чудом приземлившись на лапы, под которыми трава клочьями зеленой каши и корней разлетелась в разные стороны.
- Сильный! - фыркнул Клант наигранно спокойно, ступая навстречу кэрраку. Кровь окрасила плечо мертвеца, так что теперь его было проще заметить. - Теперь моя очередь.
Зазвенел металл, отвлекая меня от мужчин, заставляя посмотреть на сжавшуюся в комок Эмму, отгородившуюся подносом в следах масла и специй. Именно поэтому я прозевала миг, когда пропал Клант, а на его месте оказался огромный, стоящий на задних лапах белый медведь с горящими красным светом глазами. Проорав что-то неразборчивое, кэррак бросился на медведя, по шерсти зверя скользнули невидимые руки, стремясь сдавить грудную клетку оборотня. Мне захотелось зажмуриться, чтобы не видеть, что произойдет дальше. Нападать самой оказалось не так страшно.
Медведь и невидимка повалились на землю, пытаясь сжать друг друга в смертельных объятиях. Из горла легарда вырывался то рык, то болезненный хрип. Кланту хотелось помочь, но мне казалось страшным лезть в это сражение. Покатившись по траве, борющиеся приблизились к дереву, у которого за подносом замерла Эмма.
Мое сердце остановилось. Рыкнув и завизжав одновременно, я бросилась бежать.
Глава 14
"Успей, Вира!" - стучало в голове. Но никакая скорость и сила не позволяли мне преодолеть эти метры быстрее. Меня охватила паника.
В следующий миг по глазам ударил металлический блеск, я зажмурилась и замерла, представив себе вопль малышки, подмятой под себя дерущимися. Но вместо этого мой слух уловил совсем другое:
- Не смей обижать мишку!
Громыхание металла обо что-то твердое сотрясло полянку. Открыв глаза, я увидела Эмму, сжимающую в ручках поднос, который она повторно опустила на голову уже хорошо видимому кэрраку. Клант в человеческом обличье откатился в сторону, тяжело опираясь о землю руками. По губам блондина в траву стекала струйка крови. Эмма еще раз приложила по голове мертвеца подносом, села на траву и громко выдохнула:
- Гадость какая!
Клант, услышав это, громко и хрипло рассмеялся и встал на ноги, платком вытирая губы и подбородок. Я, не веря, покачала головой, глядя на девочку, хмуро поджимающую губы, но даже не думающую плакать.
- Спасибо, - искренне пробормотал Клант, осматривая неподвижное тело кэррака. Мертвец начал рассыпаться от первого же прикосновения, грудой пепла оседая в простой одежде, какую обычно носят путешественники.
- Как я могу отблагодарить вас за помощь, леди? - усмехнулся киашьяр, глядя на малышку с хитрым прищуром.
- Да не нужно… - милостиво отмахнулась девочка. - Только знаете, что?
Клант изобразил внимательную учтивость.
- Вира рассказывала мне, что великие воины никогда не обращались друг к другу на "вы". Так в книгах пишут! - хмыкнула девочка.
Легард хохотнул, вытер ладонь платком и протянул ее девочке.
- Спасибо за помощь, Эмма!
- Не за что, Клант, - величественно произнесла малышка со строгим выражением на личике и вложила свою маленькую ладошку в руку легарда, после чего заливисто рассмеялась.
Я, припадая на переднюю лапу, подобралась поближе к кучке пепла, чтобы осторожно обнюхать одежду кэррака. Сильный запах склепа, сырой земли и гнили перекрывал любые другие, но не составило особого труда распознать примешивающийся к этому тонкий аромат. Очень необычный. Будь я человеком, то мне он, возможно, понравился бы. Что-то цветочно-фруктовое.
"Засахаренные лепестки?" - подумала я, дергая карман, где лежал источник запаха.
- Кошечку что-то заинтересовало, - сказала Эмма позади меня, привлекая внимание Кланта.
- Брысь! - прикрикнул на меня легард, но было поздно - небольшой сверток выпал из складок ткани на траву.
В следующий миг место, которого коснулась темная бумага, резко начало чернеть, как если бы кто-то в шутку разлил по траве чернила. В след за этим на нас пахнуло сыростью и гнилью. Трава прямо на глазах увядала и рассыпалась в пыль, как если бы кто-то выпивал саму жизнь из земли. Я перепугано мявкнула, отскакивая назад, но пятно распространялось очень быстро. В долю секунды волна смерти накрыла полянку целиком. Впереди передо мной было черно, так же как и под лапами. Клант с невероятной скоростью метнулся в сторону, оттаскивая Эмму назад.
- Киса! - взвизгнула малышка, протягивая ко мне руки и пытаясь вырваться из хватки киашьяра.
"Вира, ты полная идиотка! - всхлипнула я мысленно. - За свою глупость и погибнешь!"
Я бежала через поляну, каждое соприкосновение с землей вызывало жуткую сковывающую боль. Смотреть вниз, на лапы, было страшно, казалось, что с меня за живо снимали кожу и отдирали мышцы от костей.
Чернота замедлила движение, удовлетворившись огромным смертельным кругом не менее шестидесяти шагов в диаметре. С облегчением и надеждой я сделала последний рывок вперед, надеясь одним махом вылететь за пределы страшного места. Но сил не хватило. Боком упав на границе между зеленым и черным, я ощутила, как тело охватывает сильная судорога, волнами боли протыкая мозг.
- Киса! - взвыла Эмма, ужом выкручиваясь из хватки блондина.
Последнее, что я увидела, это была Эмма, со всей силой, возможной для маленькой девочки, тянущая меня в сторону. В глазах малышки плескались слезы.