- Я даже и не пытался. - Белеверн продолжал улыбаться. - Однако я не могу не гадать, выстоит ли твоя вера, когда ты лицом к лицу столкнешься с настоящим демоном - не связанным и алчущим твоей плоти.
Вся остаточная Сила поповского священнодействия внезапно исчезла - это горемка поглотил ее, чтобы войти обратно в материальный мир. Родригес и настоятель отпрянули, наверняка решив, что перед ними вздыбился конь самого Сатаны, собираясь сокрушить их своими раздвоенными копытами.
Родригес мгновенно оправился, заслонив настоятеля собой. Прокричав что-то на латыни, он даже не поморщился, когда копыта горемки обрушились на него. Дурак.
Самодовольство Белеверна мгновенно сменилось изумлением - копыта горемки наткнулись на невидимый барьер. Родригес взглядом испепелял демона, снова поднявшегося на дыбы и нанесшего удар с тем же неутешительным результатом.
- Изыди, демон! - повелел священник, поднимая тот же крестообразный жезл, которым размахивал у Белеверна перед носом всю ночь. - Ступай прочь и вернись в бездну, из которой ты вышел! Изыди! - И ударил вздыбившегося зверя крестом в грудь.
Горемка рассеялся, как туман, пропав так же быстро, как и появился. Белеверн чувствовал, что он держится неподалеку на Серой Равнине, ожидая приказов, и в ярости отослал демона, позволив вернуться к настоящему хозяину. Теперь остается только уповать, что дубликат не заметил кратковременного отсутствия скакуна.
- Получил ли ты ответ на свой вопрос, колдун? - спросил Родригес, откладывая распятие в сторону. Белеверн молча устремил на него свирепый взгляд.
Александер испытывал странную смесь скуки и беспокойства. Скучал, потому что заняться было совершенно нечем. Беспокоился, потому что не видел Стива уже сутки. Александер еще не разу не упускал из рук материал и заводить такой обычай сейчас не хотел.
Конечно, тревожил его не только материал, но журналист не признался бы в этом никому, даже себе самому. Взгляд репортера был устремлен на монастырь, где заточили Стива. Если священники не отпустят мальчугана до завтрашнего утра, Александер пойдет за ним сам. В конце концов, что они ему сделают, отлучат его от церкви, что ли?
Подъехавший джип остановился на территории комплекса. Роберт ездил искать место, где можно проявить пленку. Александер надеялся, что поиски окончились успешно, уж очень хотелось ему увидеть снимки.
- Успешно? - спросил он у фотографа.
- Ага, только пришлось доехать до самой Оахаки.
- Как получилось?
- Неважно. Вот, глянь-ка. Все, что осталось от ангела - какое-то размытое сияние, смутно напоминающее всадника.
Роберт сказал чистую правду. А ведь так хотелось надеяться, что фотографии ангела получатся так же четко, как снимки демонического коня. Но даже в таком виде они подойдут для книги.
- Ладно, - решил Александер, - давай быстренько набросаем статью для "Клариона" по поводу этих снимков. В редакции порадуются, увидев, что уже получили за свои деньги хоть что-то.
Агент Гарсия переключил свои наушники на микрофон, направленный на монастырь, не испытывая желания слушать, как журналисты трудятся над статьей. Пленки можно прослушать и позже, чтобы выяснить, не обсуждают ли они что-нибудь противозаконное.
А вот экзорцизм куда любопытнее. Гарсия улыбнулся, вообразив, что подумают об этом в агентстве. Наверное, через пару дней его отзовут с этого задания; что ж, его это очень даже устроит. Совершенно очевидно, что Уилкинсон никоим образом не связан с контрабандой наркотиков. Может, он и сумасшедший, но никакой не курьер.
Сила прожигала насквозь, изливаясь сквозь него огненным потоком. Белеверн завопил, дугой выгнувшись на своем жестком ложе. Священники терзали его весь день, не давая ни минуты передышки. В полдень они почти одолели его. Теперь солнце клонилось к закату, и Сила их опять возрастала.
Белеверн сомневался, что сможет выстоять, когда они вновь обрушатся на него, пребывая на пике Силы. Он мог бы ускользнуть от них, если бы только удалось отыскать Уилкинсона, но юнец, деливший тело с Белеверном, бесследно пропал. Попы каким-то образом умудрились утаить это Стивена в таком месте, куда Белеверну доступ закрыт.
Волна Силы схлынула, и Белеверн устроился на ложе поудобнее. Дыхание вырывалось у него из груди короткими, порывистыми всхлипами.
- Будь ты проклят, - процедил он. - Чтоб тебе гореть в твоем собственном аду, поп! - Он разговаривал только с Родригесом, потому что настоятель не понимал по-английски. - Вам ни за что не одолеть меня.
- А по-моему, одолеем. Ты слабеешь, колдун. Сознание Стивена выскальзывает у тебя из рук.
- Будь ты проклят!
Белеверн ожидал на вершине храма, когда кайвиры закончат приготовления к жертвоприношению. Он даже не расслышал немощных воплей первой жертвы, все его внимание было поглощено образом красного кирпичного дома, отраженного в чаше с ртутью.
У него на глазах к дому подъехал старый спортивный автомобиль, перекрашенный в тошнотворный лиловый цвет, - очевидно, довольно давно. Дверца пассажирского сиденья распахнулась, и оттуда выбралась девушка. Пора! Белеверн быстро вскочил на скакуна, собрал воедино Силу, принесенную жертвоприношениями кайвиров, и скользнул из реальности на Серую Равнину.
Тамара Уилкинсон помахала вслед уезжающему кавалеру. Вот же болван! Пришлось весь сеанс отбиваться от его ручищ, даже кино толком не видела. В такие вечера она чувствовала искреннюю благодарность к родителям, установившим для нее комендантский час на десять вечера.
Надоели ей эти футболисты. Все время зовут на свидания, потому что она прима в группе поддержки, а у них у всех только одно на уме. И конечно, больше никто ее на свидания не зовет.
Она уже направлялась к крыльцу, когда воздух прямо перед ней прочеркнула яркая вспышка. Из сияющей прорехи в пространстве вынырнул черный всадник на черном коне. Лошадиные глаза огненно рдели в сумерках. А на золотой маске всадника играли блики уличных фонарей.
Не успел смысл происходящего дойти до ее сознания, когда Тамара завизжала и бросилась бежать, сбросив туфельки на высоких каблуках. Всадник ринулся за ней, пытаясь схватить. Взвизгнув, она метнулась вправо, распластавшись в падении.
Перекатившись на ноги, Тамара вскочила, опять свернув к дому, когда на крыльцо выскочил отец с дробовиком в руках. Конь развернулся на месте и снова рванулся к ней. Все еще визжа, девушка упала ничком в тот самый миг, когда отец выстрелил.
Выстрел сшиб всадника на землю, и он рухнул рядом с Тамарой. Вскочив, она помчалась к дому, но конь тут же преградил ей путь. Вернее даже не конь, а какая-то страшная зверюга угрожающе оскалила клыки. Тамара снова завизжала, но тут удар по затылку поверг ее в беспамятство.
Джерри Уилкинсону оставалось лишь в бессильной ярости недоверчиво смотреть, как конь, уносящий его дочь, взбирается в воздух. Он выпустил в эту тварь два жакана, но все впустую. Кое-кто из соседей тоже видел случившееся, но Джерри не замечал их, не в силах отвести взгляд от небес.
Он сел на ступеньки, по-прежнему сжимая в руках ружье, когда у него на глазах конь, всадник и дочь исчезли в сияющей полоске, прочертившей небо. Когда сияние угасло, от них не осталось и следа.
Когда через минуту подъехала полиция, он все еще сидел на крыльце, устремив взор в пространство.
Белеверн возник на вершине ацтекского храма вскоре после заката. Тамара Уилкинсон, все еще не пришедшая в сознание, лежала поперек седла, и кайвиры подошли, чтобы снять ее со спины горемки.
- Заточите ее в стенах храма и уврачуйте ее раны, - приказал Белеверн. - Дайте недвусмысленно понять стражам, что ей нельзя причинять ни малейшего вреда. Если кто-нибудь ее хоть пальцем коснется, будет держать ответ лично передо мной.
- Слушаемся, Ужасающий владыка, - ответили кайвиры. Теперь осталась только одна проблема: как найти Уилкинсона, чтобы уведомить, в чьих руках находится его сестра? Отправляясь за ней, Белеверн так и не сумел обнаружить Сновидца. Куда же он мог запропаститься?
Стив встрепенулся и медленно приподнял веки. Все тело ноет, в горле пересохло. Где он?
Попытавшись сесть, он обнаружил, что лодыжки и запястья скованы цепями. Его похитили! Широко распахнув глаза, Стив встретил внимательный взгляд отца Родригеса.
И облегченно вздохнув, опустился на ложе. Нет, никто его не похищал.
- Как я понимаю, Белеверн наделал вам хлопот, - заметил Стив, покрутив запястьем.
- Не без того, - улыбнулся отец Родригес. - Ты можешь его отыскать?
Закрыв глаза, Стив попытался обнаружить в сознании Белевер-на, но колдун исчез без следа. Вернее след остался - в воспоминаниях о жизни Белеверна, если можно ее так назвать, но личность колдуна пропала бесследно.
- Я… по-моему, нет. Я могу вспомнить все, что он знал, но его самого найти не могу. О Боже мой!
- Что? - спросил отец Родригес. - В чем дело?
- Неужели… неужели я в самом деле призвал сюда горемку?
- Если так зовется тот демонический конь, с которым мы сражались, - то да, в самом деле.
- А… кто-нибудь пострадал?
- Нет, мы успешно изгнали его.
- Белеверна нет, - вымолвил Стив, все еще не осмеливаясь поверить в это. - Слава Богу, этот сукин сын наконец-то сгинул.
- А теперь поспи. - Отец Родригес бережно снял со Стива кандалы. - Утром поговорим еще.
Стив улегся поудобнее и погрузился в сон еще до того, как священники успели выйти.
Головная боль была первым, что ощутила Тамара, придя в сознание. Зарождаясь в затылке, пронзительная, пульсирующая боль отдавалась в висках и темени, сжимая голову, как в тисках.
Лишь потом Тамара заметила жару. Гнетущая, удушающая влажность навалилась на грудь, обращая каждый вздох в тяжкий труд. Где она?
Девушка медленно, осторожно села - от быстрых движений сразу накатывало головокружение и дурнота. И обнаружила, что находится в каменном мешке, освещенном только свисающей с потолка голой электрической лампочкой. Каменные стены покрывала резьба, напоминающая древние южноамериканские мотивы. Постелью ей служил каменный блок, покрытый тонким, свалявшимся матрасом. К ее ужасу, двери в комнате вообще не оказалось.
Перед глазами вдруг встало воспоминание: кошмарный конь и не менее ужасный всадник. Одета она по-прежнему в джинсы и блузку, в которых была на свидании, но теперь они взмокли от пота и льнут к телу. Тамара вспомнила, как отец бросился к ней на помощь. А вдруг он ранен? Она боялась худшего, ведь иначе отец никогда не дал бы ее в обиду.
Часть стены напротив каменной скамьи вдруг начала поворачиваться внутрь. Тамара отползала назад, пока не в забилась в угол, самый дальний от потайной двери. Как только дверь отворилась достаточно широко, в комнату вошел ее похититель.
Вблизи он оказался еще ужаснее, чем ей запомнилось, - тощая фигура облачена в черные одеяния, лицо скрывает жуткая золотая маска с разинутым в оскале ртом, а затененные маской глаза излучают багровый свет. Содрогнувшись, Тамара отвела взгляд.
Вслед за ним в комнату вошел охранник - рослый, настоящий великан, одетый в защитную форму, с пистолетом на боку, смуглый, чисто выбритый - и довольно симпатичный. Очевидно, он подумал то же самое о Тамаре, судя по тому, как он смерил ее взглядом с головы до ног. Болван!
- Привет, Томи, - прошелестел похититель сухим, надтреснутым голосом. - Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?
Тамара так поразилась, услышав ласковое прозвище, которым называл ее только Стив, что даже не сразу нашлась с ответом.
- Голова болит, - наконец сердито бросила она. Охранник насмешливо фыркнул. Дважды болван.
- Это затянется на два-три дня, - ответил похититель. - Однако меня уверяли, что травма пустяковая.
- Кто вы? И зачем похитили меня?
- Скажем так… я - знакомый твоего брата.
- Стива?
- Очевидно, раз другого брата у тебя нет. Ты здесь затем, чтобы отбить у него охоту чинить мне здесь препятствия.
- У Стива? - снова спросила она. Чем это Стив может угрожать этому… монстру?
- Да. Пока ты здесь, твой брат не осмелится на меня напасть.
- Стив? Напасть на вас? - изумилась Тамара. Похититель утвердительно кивнул. - Мистер, вы рехнулись. Или с кем-нибудь его спутали. Я люблю своего брата, но все-таки он не Рембо.
- Хватит. Иди сюда.
Тамара забилась еще дальше в угол. Похититель что-то проговорил охраннику на неизвестном ей языке. Солдат подошел и подхватил Тамару с кровати легко, как тряпичную куклу. А потом поставил рядом с… монстром в золотой маске.
- Пошли. - Похититель до боли крепко ухватил ее за руку.
- Мне же больно!
- Если будешь артачиться, я без колебаний сломаю тебе руку. А теперь пошли!
Она покорно зашагала вслед за ним из комнаты и сквозь каменную арку вышла на улицу. Оказавшись под открытым небом, Тамара изумленно заморгала, обнаружив, что стоит на площадке посредине длинной каменной лестницы, ведущей к вершине южноамериканской пирамиды.
В лагере у основания пирамиды, со всех сторон окруженном джунглями, царила оживленная деятельность. Там были сотни человек, по большей части в такой же военной форме, как у ее охранника. Тамара вдруг поняла, что отсюда не удерешь, и внутри у нее все оборвалось. Ей нипочем не выбраться даже из лагеря, а уж в джунглях не выжить и подавно.
- Стой спокойно, - велел похититель. Какой-то человек, в отличие от солдат одетый в черный балахон, несколько раз сфотографировал девушку, стоявшую между охранником и этим человеком в золотой маске.
- Этого вполне достаточно, чтобы убедить кавалера Уилкинсона, что его сестра у меня, - подытожил похититель. - Отведите ее в камеру и проследите, чтобы ее накормили и дали чистую одежду.
Взяв Тамару за руку, охранник повел ее обратно в храм, где втолкнул в ту же комнату, где она очнулась, и дверь медленно затворилась. Усевшись на каменный уступ, теперь служивший ей кроватью, Тамара горько разрыдалась.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Александер поднял глаза на Стива, пришедшего на утреннюю мессу. Парнишка будто из могилы вышел - бледный, с ввалившимися глазами. Встретив взгляд репортера, Уилкинсон мельком улыбнулся, потом перекрестился и сел через проход от Александера. Тот встал и пересел к юноше, шепотом поинтересовавшись:
- Ты как, жив-здоров?
- Отлично. То есть будет отлично, когда позавтракаю.
- Опять овсянка. Пальчики оближешь.
- Скоро уедем, - заверил его Стив. - Отец Родригес хочет о чем-то потолковать со мной после завтрака, а там можно и в путь-дорогу.
- Не обижайся, малыш, но вид у тебя такой, что тебе прямая путь-дорога в постель.
- В этом ты, может, и прав, - согласился Стив.
Они смолкли до окончания службы, а после направились прямо в трапезную, чтобы позавтракать. Александер оказался прав: снова овсянка. Должно быть, ничего другого тут на завтрак не подают. Но Стив так проголодался, что сейчас даже картон показался бы ему вкуснее лучшего ростбифа на свете.
Ел он молча. Честно говоря, на разговоры у него просто не осталось сил. Последние два дня дались ему дорогой ценой. Но зато все мучения с лихвой искупило избавление от нежеланного постояльца. Раньше Стив даже и не догадывался, насколько сильно сказывалось на всей его жизни непрошеное вмешательство Белеверна.
Ах, если бы только избавиться от настоящего Белеверна было так же легко и просто! Тогда можно было бы вернуться к своей собственной жизни и навсегда выбросить все это из головы. Ага, еслибы да кабы.
После завтрака Стив нашел отца Родригеса, ожидавшего его в святилище. Перекрестившись, Стив присел рядом со священником.
- Как ты себя чувствуешь? - осведомился Родригес.
- Смертельно усталым. Смертельно усталым и рожденным заново.
- Вполне понятно, - кивнул отец Родригес. - Пожалуй, тебе стоило бы посвятить весь день отдыху. Я удивился, узрев тебя сегодня на утренней мессе.
- Мне хотелось ее посетить.
- Похвально, но тебе не стоит чрезмерно переутомляться. У нас еще множество дел.
- Как?
Родригес оглянулся, словно желая убедиться, что никто не подслушает.
- Я не хотел открываться тебе, пока злой дух не будет изгнан, - продолжал он, понизив голос. - Твое прибытие сюда было предсказано. А именно, настоятелю и мне были ниспосланы сновидения, предвещавшие твой приход.
- Сновидения? - переспросил Стив. Неужели его появление в церкви Святого Михаила было предопределено?
- Да. Эти сновидения были весьма конкретны, хотя они не приготовили нас к необходимости провести экзорцизм. Однако нам дали ясно понять, что мы должны оказывать тебе помощь всеми возможными способами.
- И я искренне благодарен за вашу помощь, святой отец.
- Но тебе оказана еще не вся помощь.
- Что… как это?
- Сновидения навели нас на мысль, что ты привезешь с собой меч. Это так?
- Да, так. Он… в джипе.
- Хорошо, - кивнул Родригес. - Он нам понадобится. Он должен быть освящен. А ты сам примешь постриг и посвящение.
- Посвящение? - Стиву пришло в голову лишь одно истолкование этого слова. - В духовный сан, как священник?
- Нет… не совсем. - Отец Родригес еще раз тревожно огляделся и понизил голос до едва слышного шепота. - Ты не должен никому об этом рассказывать. Сны и видения весьма однозначно провозглашали, что ты должен быть посвящен в орден, запрещенный церковью семь столетий назад. Официально ты станешь францисканцем, то есть членом нашего ордена.
- Официально? - Как-то это подозрительно. А что, если Стив согласится, а потом кто-то узнает, к какому ордену он принадлежит на самом деле? Судя по тому, как держится отец Родригес, отлучение от церкви станет лишь первым шагом.
- А кем я буду… неофициально? Отец Родригес помедлил перед ответом:
- Рыцарем ордена тамплиеров.
Стив преклонил колени перед алтарем, и настоятель возложил руки ему на голову. Постриг произошел утром, перед всей конгрегацией. А на посвящение, проводимое в узком кругу, допустили лишь небольшую группу священнослужителей.
Произнеся несколько фраз по-латыни, настоятель убрал руки и знаком велел Стиву встать. Стив послушался, и присутствующие священники подошли, дабы облачить его. Поверх белого одеяния, надетого Стивом для ритуала, на него возложили белую мантию с красной оторочкой и красными равноплечими крестами на груди и на спине.
Отец Родригес поднял с алтаря меч, освященный вчера ночью, и подошел к Стиву.
- Прими сей меч, как знак власти, вверенной тебе для защиты Святого Писания и сбережения Святых Таинств Господних. Не предай доверия, возложенного на тебя как на служителя Святой Церкви и рыцаря Храма Христова.
Памятные слова другого священника из другого мира эхом отозвались в памяти Стива: "Ни за что не посрами его!" Стив принял меч из рук отца Родригеса и склонил голову, чтобы коснуться клинка лбом, как ему велели заранее. И вложил меч в ножны, висящие на поясе.
- Никогда не предам.
- Может, тебе все-таки лучше остаться еще на одну ночь? - спросил отец Родригес. - Ты все еще слаб после столь тяжких испытаний.
- Нет, святой отец.
- Брат, - поправил Родригес.