Я ударил его кромкой щита в живот - гад переломился пополам, однако тут же начал разгибаться и раны на его теле не было. Не дав бледному вернуться в вертикальное положение, я рубанул его фалькатой снизу вверх, круша нижнюю челюсть. Но и это не остановило его, лишь смолкло мерзкое рычание. Я отступил, не зная, что дальше делать. Весь малый опыт борьбы с бродячими скелетами оказался бесполезен. А тут ещё подоспели товарищи бледного, сидевшие посреди улицы. Их с позволения сказать лица были перемазаны кровью. Я крутанулся так чтобы держать всех в поле зрения, наугад рубанул одного наискось по тупой роже - и случилось страшное, клинок меча намертво засел в черепе. Пришлось отпускать рукоять - бледные наседали. Тот же, кому я раскроил голову рухнул на колени, как будто кто-то перерезал одним махом державшие его нитки. Остальных это не остановило, они тянули ко мне руки с выпачканным в чём-то тёмном и отчётливо неприятном на вид. По этим-то рукам я и ударил краем баклера - пальцы посыпались на разбитую мостовую, не давая опомниться, я толкнул одного плечом, снова развернулся, отмахиваясь щитом. Это было ошибкой! Вонзившись в основание шеи бледной твари (не человека же!) кромка застряла не хуже фалькаты и я оказался прикованным к ней. Пальцы монстра - их остатки - сомкнулись на моём плече, царапая кожу наплечника. Вырвав предплечье из лямок баклера, я отпрыгнул к первому - с раскроенной головой. У меня были секунды на то, чтобы освободить фалькату, пока твари толкались, разворачиваясь ко мне. Взявшись обеими руками за рукоять, я рванул изо всех сил. С чмокающим звуком клинок освободился, сталь покрывали отвратительного вида пятна. А тварь вдруг зашевелилась и начала подниматься, слепо тычась туда-сюда.
Это переполнило чашу моего терпения. Я со всех ног бросился к разлому, мысленно плюнув на баклер, оставшийся в шее монстра. Судя по неуклюжести гадов, им ни за что не преодолеть даже такой небольшой трещины.
На другой стороне я перевёл дыхание и остановился, понаблюдать что же станут делать бледные. Они оказались тварями не только медлительными и неуклюжими, но и невероятно тупыми. Они последовали за мной до самого края трещины и, ничтоже сумнящеся, - за него. Все сгинули в пропасти, причём судьба первых ничуть не смутила следующих. Я мысленно попрощался с баклером.
- Зомби, - раздался над головой скрипучий голос, - интеллект нулевой.
Я обернулся на голос, но увидел лишь стену дома, над дверью которого устроились две отвратительного вида гаргульи, одну из которых основательно потрепало землетрясение, едва не сбросив с "насеста", вторая же напротив отлично сохранилась.
- Чего уставился? - проскрипела она. - На мне цветы не растут.
Я похоже успел привыкнуть к мрачноватым "чудесам" Брессионе и не стал стрелять в гаргулью из арбалета, хоть и успел уже выхватить его из-за спины - сработал рефлекс.
- Да убери ты деревяшку свою! - рассмеялась гаргулья. - Меня она не прошибёт. Я каменный, не видишь, что ли?
- Жаль, что не золотой, - ляпнул я первое, что пришло в голову.
Гаргулья (гаргул, раз он говорил о себе в мужском роде?) долго хохотал, держась за живот и размахивая удивительно эластичными для каменных крыльями.
- Ой, ой, ой, не могу! - покатывался он. - Золотой говоришь! Да ты, приятель, глупее этих зомби. А что бы ты сделал, будь я золотым?
- Распилил и продал, - буркнул я, забрасывая за спину арбалет и очищая тряпицей клинок фалькаты. - Обеспечил бы себя до конца дней.
- Факт, - полушутя полусерьёзно бросил гаргулья, подпрыгивая на постаменте. - Вот мне фунтов двести будет - славный барыш.
- Я и так не меньше получу, если притащу тебя в Альдекку. Говорящая гаргулья. Ты, вообще, откуда такой взялся, орёл?
- Меня Шерпом зовут, - с великолепной небрежностью заметил гаргулья. - А вообще, в ночь землетрясения многие погибли, но и многие же получили жизнь. Некоторые умерли, а потом уже ожили, вроде тех зомби или скелетов из склепа, они разложиться успели.
- Это как так получилось? - сразу насторожился я, почуяв нечто интересное.
- А я откуда знаю, - развёл руками Шерп, - я сам-то в ту ночь родился.
- Ясно, - разочарованно вздохнул я. - Ну, бывай, Шерп. - И я двинулся дальше по улице.
- Опасайся зомби стражей, - донеслось мне в спину, - они владеют оружием примерно также, как при жизни.
- Спасибо. - Я помахал на прощание Шерпу и зашагал шире.
Баалов город сведёт меня с ума. Я практически подружился с нагловатым гаргульей и это не вызывает в моей душе никакого отклика, а ведь до сих пор я почитал себя верным сыном Матери Церкви и не верил в магию, уничтоженную инквизицией в седую старину. И вот…
От мрачных мыслей меня отвлекло то, что я вышел-таки к уцелевшему дому. Он был старомодным, скорее всего, ровесником самого Брессионе, вычурно украшенным лепниной, но, слава Господу, без гаргулий, и не внушал опасений, по крайней мере с виду.
Пару раз глубоко вздохнув, я толкнул внушительную дверь. Ничего. Никакого эффекта. Дверь открывалась наружу. Я потянул за массивное кольцо - створка медленно, со скрипом, отдающимся в зубах, отворилась и я переступил высокий порог.
Изнутри дом был именно таким, каким представлялся снаружи. Большим, чистым, но каким-то заброшенным, хотя пыли или паутины не было видно даже в самых тёмных углах, не скрипели половицы под ногами, однако в воздухе витал дух опустошённости, отсутствия хозяйской руки. Я шагал без определённой цели по первому этажу, сопротивляясь настойчивому влечению, так и тянувшему меня на второй. Вот только ничего интересного на первом этаже не было. Гостиная, обеденный зал, кухня, - всё чистое, опрятное, но пустое, словно кто-то каждое утро приводил внутренние помещения дома в порядок, но не жил нём. Наконец, я поддался безмолвному зову и по совершенно не скрипучей лестнице, застеленной абсолютно нетоптаной ковровой дорожкой, укреплённой идеальными спицами, поднялся наверх, а там для меня существовала лишь одна дверь. Я подошёл к ней, повернул ручку, исполненную в виде лапы дракона и вошёл. Тривиальный кабинет зажиточного человека: стенные шкафы, полные книг, пара кресел, письменный стол, на столе - книга. И она тут же полностью завладела моим вниманием. Здоровенный том в тиснёном кожаном переплёте, на обложке её красовалась серебристая надпись на энеанском, гласившая "Гримуар". Я знал, что так звались магические книги, по идее уничтоженные инквизицией, ещё я знал, что открыв её, автоматически становлюсь еретиком, но уже ничего не мог с собой поделать. Клацнул вычурный замочек, я отбросил тяжёлую обложку и…
Высокий человек с целой гривой седых волос и глазами, на дне которых поблёскивали жутковатые искорки, сидел в кресле по ту сторону письменного стола. Он был одет, как зажиточный купец или кабальеро, однако сразу было видно - ни тем, ни другим он не являлся. Высокий был магом - и никем иным.
- Итак, - произнёс он, - ты нашёл гримуар и сумел открыть его, иначе бы я не говорил с тобой, а это в свою очередь означает, что ты - маг, по крайней мере, задатки у тебя есть. Ты нашёл первый из моих гримуаров, разбросанных по всему Брессионе. Я вынужден сделать это из-за алых фанатиков, желающих загнать меня костёр. Я покидаю город, который основал, чтобы навечно слиться с ним. А для тех, кто хочет и может стать магом, оставляющим гримуары. Дерзай, кто бы ты ни был, - и станешь магом!
Очнулся я на полу кабинета. Длинный и мягкий ворс ковра приятно холодил щёку и до того мне было легко и приятно вот так вот валяться, будто и не было ничего, лишь этот ковёр. А где-то внутри, в груди, теплился огонёк, раньше бывший угольком, недостойным внимания. Усилием воли, я заставил себя подняться на ноги, покачнулся, опёрся о стол, чтобы не упасть. И только тут заметил, что гримуара-то на месте больше нет. Я ощупал столешницу, не веря своим глазам, но книга словно в воздухе растворилась.
Мне оставалось только ругаться, чувствуя, как медленно, но верно схожу с ума.
Глава 5
Дом остался позади, я ни разу не обернулся, чтобы бросить на него хоть взгляд, оставляя за спиной собственное безумие. Усилием воли я пытался погасить костёр, горевший в груди, но из этого ничего не получилось и я решил просто выбросить его из головы.
Без приключений добрался я коммерческого района - сердца Брессионе, города купцов. Сотни и сотни магазинов, магазинчиков, лавок и лавчонок и просто крытых лотков покрывали акры земли от берега Хуару до отрогов Ниинских гор, другими краями постепенно переходи в жилые кварталы, которые я сейчас покидал и Город сеньоров, где обитало дворянство и самые богатые купцы. Отсюда не было видно Сакрального квартала - местожительства клириков, где располагался Великий собор святого Габриэля - первого энеанского императора, принявшего Веру и узаконившего её по всей империи, он был самым чтимым святым в Салентине, а собор, посвящённый ему считался самым величественным во всей Иберии, и оставалось только гадать как много от него осталось. Если судить по коммерческому району - нет, ибо здесь землетрясение разгулялось вовсю. Длинная трещина раскалывала берег - и половину района поглотили воды Хуары, отрезав от Сакрального, остальное же превратилось в ту же мешанину щебня, остатков стен, брёвен и черепицы, что и жилые районы. И среди этих руин родили жуткие фигуры, похожие на чудовищные пародии на людей. С кем - или чем - я столкнусь там? От одних мыслей об этом мне становилось холодно и даже огонёк в груди не грел.
Но делать нечего. За спиной - погост с бродячими трупами, впереди - долгая дорога по следам Ромео Вешателя, да и о задании Команданте не следует забывать.
Я пробирался через лабиринт коммерческого района, стараясь седьмой дорогой обходить здешних обывателей. Но однажды мне это не удалось. Видимо, говоря о зомби стражей Шерп имел ввиду именно их. При жизни эти трое, скорее всего, были патрулём городской стражи, если судить по кирасам, гребнистым морионам и алебардам. Они шагами по улице, грохоча древками об остатки мостовой, и я поспешил убраться с их дороги, нырнув в ближайший отнорок, образованный парой рухнувших лотков. Вот только следовало сначала проверить нет ли там кого. И ведь был же прецедент!..
Клинок свистнул над моим ухом, я едва успел уклониться - удар принял на себя левый наплечник. Руку пронзила молния боли. Второй выпад я отразил фалькатой - и только тут разглядел напавшего. Это был не кто иной как Луис де Каэро - мой приятель-рисколом, немного раньше проникший в Брессионе.
- Ты что творишь, Луис?! - воскликнул я.
Тот в ответ только рассмеялся, делая новый пробный выпад. Это не было дурной шуткой - он и вправду собирался прикончить меня. Я парировал и ударил ногой в живот. В такой тесноте - самый удачный выход, Луис не сумел уклониться и переломился пополам. Он всё ещё был одет в костюм приказчика, лишь вооружился мечом одного из Рыцарей Креста. Быстрым выпадом я выбил его из рук Луиса - и тут нагрянула стража.
Лезвия их алебард раздробили в щёпу лотки. Луис воспользовался моим замешательством, почти перекатившись в образовавшуюся брошь и предоставив мне разбираться с зомби. Я отпрыгнул от них, попытался выхватить из-за спины арбалет, но левая рука подвела меня - пальцы разжались и он упал под ноги монстрам. За ремень дёрнуть я не успел, подкованные сапоги в один миг растоптали его. Я отстегнул ремень и отступил глубже в отнорок, пока не упёрся спиной в какую-то стену. Сам собой выход не нашёлся, придётся выкручиваться своими силами.
Нырнув под лезвие алебарды, я сбил с ног её хозяина. Тот грохнулся на землю, перегородив отнорок, а своими попытками подняться окончательно сделал невозможным продвижение остальным. Стражи, и не попытавшиеся остановиться, попадали, перебираясь через него, образовали кучу-малу и окончательно отрезав мне путь к спасению. Я подошёл к ним, примерился как бы получше расправиться с этими немёртвым клубком непрестанно шевелящихся рук и ног, остального разобрать было нельзя. Но тут в левую икру мне вцепились пальцы и зубы какого-то монстра, я взвыл от боли. Именно эту ногу разорвал скелет, когда я штурмовал завал. Я рубанул по руке, кисть её так и осталась сомкнутой на моей ноге. От второго удара - по голове, зомби спас морион. Клинок скользнул по гребню, а мертвец повторно впился мне в икру, разрывая зубами многострадальный сапог, полотно и корпию. Потекла ручьями кровь из вновь открывшейся раны. Толи вид толи запах её привели зомби в необычайное возбуждение, я едва успел отскочить от их рук и клацающих челюстей. Клубок последовал за мной с удивительной скоростью. Я понял, что обречён.
Я вспомнил вдруг о непроходимой тупости зомби, о том, как ни один за другим шагали в пропасть, и действуя словно по наитию подхватил одну из обронённых стражами алебард и воткнул в землю перед клубком тварей. Я не ожидал особых результатов, однако он упёрся в древко, силясь сдвинуть, но тщетно - слишком разрознены были их усилия. Итак, я спасся, но всё ещё оставался в ловушке. Остаётся одно, попробовать прорубить себе путь через остатки лотков и притом быстро, - уловки с алебардой надолго не хватит.
Я не без внутренней борьбы отвернулся от клубка, примерившись ударил в стык нескольких брёвен - бывших стоек. Вот уж чего не ожидал, так это что земля прямо-таки уйдёт у меня из-под ног, но после землетрясения можно ожидать и не такого. С оглушительным треском я провалился под землю, покатившись по не слишком пологому склону, и сумел на свою беду приземлиться на ноги. Тут же левую руку пронзила молния жуткой боли - и я потерял сознание.
* * *
Демоны Долины мук рвали левое плечо и ногу зубами, в голове маршировал весь полк гвардии Его величества, ко всему этому меня тошнило и я навряд ли смог бы пошевелить и пальцем. Я едва сумел перевалиться на бок прежде чем меня вырвало, иначе так и захлебнулся бы содержимым желудка. Долго сотрясали моё тело спазмы, пока я наконец не почувствовал себя полностью опустошённым. Одному Господу ведомо каких усилий стоило мне забраться на лежавший всего в паре футов камень, но я сделал это, скрипя зубами и порой задыхаясь от боли. Усевшись на него, я снова потерял сознание.
Не знаю, было ли это бредом тяжелораненого или ещё чем, но я точно помню, как почувствовал в груди прямо-таки пожар. Я собрал пламя в единый комок и заставил его растечься по всему телу. Боль уходила, спадала опухоль на ноге, проходила мигрень, слабость и жар, - я ощущал это каждой клеточкой, их наполняло тепло, и я уснул сном приносящим выздоровление, окончательное и полное.
Я с удовольствием потянулся и зевнул, едва не свалившись с камня, на котором задремал. Стоп! Задремал? Да я едва дополз до него, старая зубы от боли, а теперь чувствую себя так, словно проспал часов девять в своей постели. Вот только костёр в груди превратился в огонёк, тлеющий едва-едва и это странным образом было мне неприятно, хотя не так давно раздражало само его наличие.
Я оглядел левую ногу - совершенно здорова, лишь следы костяшек и зубов превратились в белые шрамы - вот и все доказательства того, что её рвали и грызли, да ещё одежа и сапог, окончательно пришедший в негодность. Правда на этом хорошие новости заканчивались. Я потерял сумку со всеми запасами, ножны фалькаты и колчан с болтами. Сам меч обнаружился неподалёку, видимо, я потерял его, когда полз к камню. Да и баделер с Рукбой оказались на месте. По крайней мере, с оружием всё в порядке. А вот как быть с сапогом я решительно не представлял, не ходить же босым на одну ногу, в конце концов, но и чинить нечем. Наконец, я принял радикальное, но, похоже, единственно верное решение, - срезал остатки голенища, теперь вполне можно ходить, хоть и не слишком удобно.
Подобрав фалькату и сунув её по-пиратски за пояс, я огляделся вокруг. В основательную дыру над головой светили звёзды - значит сейчас ночь, выходит я провалялся без сознания с полсуток. Добраться до этой дыры не было никакой возможности - высота ярдов пять, а склон крутой и взобраться по нему наверх просто нереально. Придётся искать другой выход, для чего хорошо бы понять где оказался.
Скорее всего, это катакомбы, вырытые под городом для защиты жителей во время штурмов и осад. Где-то здесь должно быть убежище, внутри которого укрывались осаждённые, переживая трудный час, а оттуда легко можно выйти на поверхность.
И я зашагал по тоннелю прочь от места падения. Но вскоре понял, что допустил ошибку в своих рассуждениях - эти катакомбы может когда-то и были убежищем, но теперь представляли собой тюрьму. Рядами в стенах были прорублены крохотные камеры с дверьми-решётками, многие - выломаны, и явно не землетрясением, иные камеры залиты кровью, на полах валяются человеческие останки. Преодолев естественное отвращение, я заглянул в одну, осмотрел кости - они были обглоданы и постарались тут не собаки, следы зубов напоминали человеческие, только слишком большие. Меня передёрнуло.
Я высвободил фалькату прежде чем двинуться дальше, стараясь производить при этом как можно меньше шума и прислушиваясь к малейшим шорохам вокруг. Это помогло мне, но не слишком. Я понял, что меня окружили за минуту до того, как из тьмы выскочили орки. Серо-зелёная шкура, примитивная кожаная броня, сабли. Древнейшие и злейшие ваги людей, загнанные в подземелья после долой и кровопролитной войны. Эти пленных не берут и всегда дерутся насмерть.
Я крутился среди врагов, отбиваясь фалькатой и жалея о потерянном баклере. Орков было лишь пятеро и в тесноте тоннеля они не могли толком использовать численное преимущество, так что мне практически ничего не грозило, надо бы только одного взять живым для допроса. Видит Господь, я пытался это сделать.
Поймав орка за запястье, я вывернул ему руку и подхватил хорошей работы карабеллу, что он держал. Быстрый разворот - безоружный падает с рассечённым горлом, а его товарищ, целивший мне в спину, отлетает на остальных, валя их на пол. Тот, что остался на ногах, ринулся на меня, потрясая ятаганом. Ткнув его в живот трофейной карабеллой, я опустил фалькату на череп поднимающегося орка. Как всё-таки приятно драться с обычными, простыми и понятными, врагами!
Я отступил, отбросив карабеллу - слишком мало я тренировался фехтовать парой сабель. Орки поднялись и тут же бросились в атаку, мешая друг другу. Я шагнул к ним, опережая события, ударил вертикально снизу вверх, вспоров орка как свинью на бойне. Последний попытался достать меня ятаганом, но я увернулся, рубанул его по ноге и, когда он рухнул на колено, взвыв от боли, выбил из его рук оружие. Приставил к горлу фалькату. Но прежде чем я успел задать хоть один вопрос, орк резко подался вперёд, насадив себя на клинок.
Я покачал головой. Самоотверженность, граничившая с фанатизмом, орочьего племени давно вошла в поговорки и присловья.
Досконально обыскав всех, я не обнаружил ничего интересного - это были самые тривиальные рейдеры из клана, обитавшего под Ниинскими горами. Узнав о землетрясении, их тан решил поудить рыбку в мутной воде - ничего удивительного, просто следует быть осторожнее. Однако обглодать кости, лежащие в камерах, они обглодать не могли - зубки не того размера, - и кто же сделал это? Так что фалькату убирать рано.