Стася горько рассмеялась.
– Если бы. Скажи, 'не специалист', часто ли люди, особенно сильно не понравившиеся шизофреникам, вскоре сходят с ума, и начинают гоняться за ними с ножом, крича 'уйди из моих снов, ведьма'? Или, пытаются затащить его в какой-нибудь подвал? Или с приторной улыбкой предлагают зайти в гости в одиночестве, обещая много чего хорошего? Или угощают компотом в школьной столовой, а после того как ты незаметно поменяешь стаканы, их увозят с острым отравлением? Хорошо, что к тому времени я уже стала немного параноиком, иначе увезли бы уже меня. А учитывая, что Машка куда постарше, и весила намного больше, чем я, сомневаюсь, что мы бы сейчас беседовали, выпей я этот компотик!
– Так… – В глубокой задумчивости Артур начал поглаживать гриф своей неразлучной гитары. – А я? Я тебя как, раздражаю? Сильно или нет?
– Знаешь… – Девочка наморщила лоб, и ненадолго призадумалась. – Вроде нет. – С глубоким изумлением констатировала она, поднимая на него глаза. – Я как-то даже и внимание не обратила… И знаешь, кажется, и не только ты… – Она решительно встала с дивана и быстрым шагом пройдя к двери резко распахнула её. Стоя в дверном проеме, она осмотрела соседнюю комнату, после чего вновь закрыла дверь и бросилась к окну.
Внимательно осмотрев улицу, она повернулась к барду лицом, и резко, торжествующе, взмахнула рукой.
– Да!!! – Глаза её сияли. – Как ты это сделал? Это надолго?
– Что именно? – с индифферентным видом поинтересовался Артур, не вставая со стула. Он пребывал в глубокой задумчивости, пытаясь разгадать загадку, поставленную перед ним этой странной девочкой.
– Убрал злобность? Я сейчас посмотрела на Ирку с Аленкой, потом – на прохожих, и ничего подобного прошлой злобе. А к тебе и вообще, какая-то странная привязанность. Ладно бы как к парню, – хоть ты на мой вкус и староват немного, – она окинула его пристальным взглядом, – так ведь нет. Какого черта мне тебя защищать и оберегать охота? Ты, когда это свое внушение делал, ничего не перепутал?
– Внушение? – Артур усмехнулся. – И какое же я, по-твоему, внушение сделал?
– Как какое? Вернул мне нормальное отношение к людям, ну и заодно – симпатию к себе, в голову засунул. Только с последним, похоже, чего-то напортачил маленько… – Она вновь осмотрела его уже откровенно критичным взглядом.
– И ты так спокойно говоришь о том, что какой-то мужик, которого ты в первый раз видишь, внушил тебе нечто подобное? – С любопытством поинтересовался Артур, разглядывая её словно какую-то диковинку.
– Знаешь, – запрыгивая на диван и принимая вычурную и странную, видимо подсмотренную в каком-то из 'мужских журналов' позу, ответила ему девочка. – Я, в общем-то, не планировала расставаться с девственностью столь рано, но если это твоя цена за возможность жить нормальной, человеческой жизнью, и просто любить своих родных, то я согласна. Особенно, если ты свое внушение поправишь, – может даже удовольствие получить удастся. Только будь помягче, ладно? А то страшно немного все-таки.
– Сядь. – Грустно вздохнул Артур и почесал затылок. Головоломка начинала складываться. Правда, ответ был совершенно невероятен, однако ничего другого в голову просто не приходило.
– Я не делал тебе никаких внушений. Я просто не умею ничего подобного, а даже если бы умел, то все равно не мог бы сделать. Для Бардов подобные воздействия запрещены в принципе, – наравне с убийствами, изнасилованиями, избиениями, кражами и ложью. Сильная симпатия вкупе с желанием 'охранять и защищать' – обычная реакция любого фейри на находящегося рядом Барда. А постоянная, терзающая и мучающая злоба на весь людской, (и нелюдской, впрочем, тоже) род, на время исчезающая после получения некоторого количества Чистоты – обычное состояние фейри из Неблагого Двора. Хочу уточнить, что во время 'поединка' с вашим Владиславом, я выплеснул столько Чистоты, что хватило бы, чтобы на неделю успокоить целую роту вампиров, будь они где-нибудь поблизости.
– В связи с этим, у меня имеется к тебе такой вопрос. Насколько вероятно, что твои родители – это именно твои биологические родители? Особенно отец?
– Мимо. – Стася улыбнулась. – Мы с сестрой – почти точные копии отца. Он наполовину кореец, так что признаки, как говорится, налицо, – она демонстративным жестом отбросила в сторону копну длинных черных волос. Если учесть, что мы с сестрой похожи не только на него, но и друг на друга, и то, что у них с мамой прекрасные отношения, то о своей родословной я могу судить с абсолютной точностью. И никаких 'неблагих фейри' в ближайших трех-четырех поколениях моих предков однозначно не было.
– Тогда не знаю. – Артур развел руками. Версия которую он обдумывал, разбилась вдребезги под весом приведенных девочкой аргументов.
– А что говорит твое чутье? – Сосредоточенно что-то обдумывая, спросила Стася, рассеянно покусывая прядку волос. – Я сейчас не нервничаю, не волнуюсь, и даже не злюсь.
– Ничего оно не говорит, – неохотно признался Артур. – Внешние эмоции еще кое-как ловит, а вот чтобы поглубже что-нибудь… Увы. Кажется, ты для него почему-то непроницаема. В первый раз такое, между прочем.
– Говорят, в каждой настоящей женщине должно быть загадка. – Стася горько усмехнулась. – Я, получается, вся такая настоящая, что прямо-таки роковая… И почему меня это совсем не радует? – Она печально вздохнула. – Как ты думаешь, надолго мне этой твоей Чистоты хватит? С родителями-то хоть по-человечески побеседовать успею?
– Не знаю. Вообще-то вампиру такого запаса на неделю за глаза хватило бы. Трау – на две, две с половиной. Бегги – и вовсе на пару-тройку месяцев. Демону – дня на четыре, архидемону – на сутки или двое, в зависимости от направленности. Очень сомневаюсь, что по степени злобности ты превосходишь повелителей демонов, так что, на двое суток можешь рассчитывать однозначно. Скорее всего – намного больше.
– Значит, два дня с гарантией… – Задумчиво произнесла она. – А потом, все снова… Злись на весь мир, да жди. Пока какой-нибудь придурок до тебя не доберется. – Она печально и со значением посмотрела на Барда.
– И почему у меня такое впечатление, что кто-то сейчас пытается мной манипулировать? – не глядя на неё, в пространство, произнес Артур. – Кстати, абсолютно напрасно. Я все равно так и так, хотел тебе предложить периодически заглядывать ко мне в гости.
– Да? Зачем?
– Ну как же? Может я, как одинокий благородный кавалер, хочу поухаживать за красивой девушкой? Пообщаться, погулять под ручку, сходить в кино, попеть ей песни… Впрочем, за неимением у меня времени, и не совсем подходящим возрастом юной дамы, – тут Артур вернул ей её же скептичный взгляд, – я думаю, что мы ограничимся только последним пунктом. Так сказать, регулярные индивидуальные концерты самодеятельной песни в качестве профилактики излишней вредности.
Лицо Стаси озарилось пониманием.
– То есть… а тебе сил хватит? – тут же озабоченно поинтересовалась она. – После поединка с Владиславом выглядел ты, признаться – краше в гроб кладут.
– Не волнуйся – безмятежно отмахнулся Артур. – Вот если бы для твоего лечения требовалась Сила – то тут могли бы быть проблемы. Силы у меня не так много и восстанавливается она медленно. А Чистота… Её запасы у любого Барда достаточно большие, да и восстанавливается она быстро. Так что никаких проблем. Даже если весь резерв вылью – на следующий день буду в полном порядке.
– То есть, получается… – Стася на мгновение призадумалась. – Если треть резерва – это два дня с гарантией, то весь резерв – это шесть дней? Почти неделя гарантированной спокойной жизни, а то и больше? Королев! Я тебя люблю и с тобой дружу! – радостно подскочила девочка.
– Не путай. Ты меня не любишь, а относишься ко мне с симпатией и желанием помогать и защищать. Для любви – молода еще. – Шутливо погрозил ей пальцем Артур. – А вот дружить – дружить это можно. Дружить – это хорошо. Хоть поболтать смогу вволю. Знала бы ты, как это чертово 'проклятье бардов' иногда злит. Хочешь – не хочешь, а молчишь как сыч, только с парой-тройкой людей, языком зацепиться получается. И расширение круга доступных ушей на одну дополнительную, к тому же вполне симпатичную пару, дело весьма достойное, полезное, и вполне стоящее пары-тройки дополнительных выбросов Чистоты в месяц.
– Знал бы ты, как иногда злит, эта чертова злобность! – в тон ему откликнулась Стася. – Так что мои уши в твоем полном распоряжении, – хоть лапшу вешай, хоть на трубе играй, главное Чистоту гони. Да побольше, побольше!
– Может не стоит? Я насчет 'побольше'. – Внезапно озаботился Артур. – Может лучше почаще, но более мелкими порциями? Мне не жалко, но как бы оно тебе не повредило. Видела ведь, что со Славой всего после трети резерва было? А что с тобой будет, если я весь вылью?
– Что, хочешь, чтоб свидания почаще были? – усмехнулась Стася. – А вообще, разберемся, думаю. Главное, чтоб помогало, а так, – я хоть каждый вечер ездить готова.
– Договорились, – кивнул Артур. – В общем, как почувствуешь, что опять на весь мир злишься – звони. Помогу, чем смогу. Вроде все.
– Ага. – Вставая с дивана, и открывая дверь ответила девочка. – Знаешь, это такое облегчение, смотреть на мир как прежде, и знать, что выход есть, и лекарство – имеется. Спасибо тебе огромное! – От всего сердца, – и Артур это почувствовал, – сказала она.
– Рад помочь. – Коротко ответил он, вставая со стула чтоб проводить гостей. – Интересно, насколько сейчас вырос мой резерв Чистоты? – мельком подумалось ему. Запрет для Бардов творить зло, имел и оборотную сторону. Искренняя и глубокая благодарность тех, кому они помогали. Самым благотворным образом сказывалась на самочувствии и возможностях Бардов, давая им дополнительные силы и энергию. Судя по тому, какой прилив сил он сейчас ощущал, Стася и впрямь, чрезвычайно высоко оценила обещанную ей помощь.
***
Прощаясь с подругами, Аленка тихо гордилась собой. Все прошло довольно-таки удачно. Правда, предстояло еще получить грандиозный втык от братишки, и целых две недели мыть посуду, – но что поделать, с такой ценой вполне можно было смириться. Главное, – дело было сделано. Атрур, наконец-то обретет хоть еще одну дополнительную привязку к миру людей, кроме них с мамой. А это важно. Очень, очень важно. Ведь она и впрямь любила его, и ей категорично не хотелось, чтоб он 'ушел', как рано или поздно, чаще – рано, уходили все его коллеги.
Нет, но все же, как интересно-то! Кто бы мог подумать, что у этой нелюдимой Стаськи такие проблемы. Ведь молчала как партизанка! Алена конечно подметила изменившееся поведение своей школьной знакомой, однако как-то не обращала на это большого внимания. Мало ли… Может у неё любовь неудачная приключилась, может в семье какие проблемы… Зачем к человеку под кожу лезть? Захочет, – сама поделится. А тут такие страсти бушуют.
Да, она, разумеется, подслушивала беседу своего брата с подругой. А что такого? Нужно же было знать, к чему приведет её план. Так что на кухне – воду посильней включить, чтоб на посуду в раковине бежала, стакан к стене, и внимательно слушать. Все гениальное – просто. Между прочим, много интересных вещей узнать можно! Например – о Стаськиных проблемах. Интересно же! И очень полезно.
Только сейчас Алена в полной мере могла оценить все гениальное изящество осуществленного ею плана.
Брат с настороженностью относится к девушкам? Значит, надо предложить ту, которую он просто не воспримет как угрозу. Например – по возрасту.
Ему трудно общаться? – Только не с ней.
Он вечно занят, и без нужды не высунет и носа из своей конуры? – Значит, у неё есть острейшая, и хорошо понятная для него необходимость в регулярных встречах.
Он боится допускать в свою душу кого бы то ни было? Значит, первый шаг сделает она. В конце концов, это так естественно для девушки – влюбиться в настоящего джентльмена, регулярно спасающего её от серьезных проблем, чье участие в её жизни для неё просто необходимо. А возраст, – а что возраст? В эти годы девочки взрослеют быстро, – это Аленка знала и по себе. Гениальный, просто гениальный план. Жаль, что не её собственный.
Впрочем, чего жалеть. Аленка отлично понимала, что подобный, сверхсложный план, целиком зависящий от совпадения огромного количества мельчайших случайностей, не по силам не только ей, но и вообще никому из представителей вида Homo sapiens, включая и многочисленных, постоянно ошивающихся вокруг её брата безопасников. Интересно, сколько раз те пытались подвести к нему женщину? Судя по кой-каким высказываниям Артура – не один, и не два раза. А вот она – с первой же попытки! Ну ладно, пусть не с первой, но с первой настоящей!
Интересно все же, эти фейри – они что, и впрямь, считают нас, людей, такими глупыми и невнимательными? Я конечно, не бард, Чутьем не обладаю, но простая-то внимательность у меня есть!
Ладно, допустим, я полная блондинка, – при этой мысли Аленка сдула со лба ярко-рыжую, почти апельсиновую прядь волос, и довольно улыбнулась.
Итак, я полная блондинка, и не обращаю внимания, что подсевшая ко мне в столовой незнакомая девчонка старательно завязывает разговор и выводит его на тему моего брата.
Так же, как блондинка, я не обращаю внимание на то, что, несмотря на её красоту, вижу я её у нас в школе впервые. Хотя уж кого-кого, а ТАКУЮ я бы запомнила. Таких соперниц надо знать в лицо! Так же я, будучи абсолютной растяпой, не замечаю, что её коса иногда шевелится ну совершенно не в такт движениям тела, и что все, кроме меня, смотрят куда угодно, только не на неё. Но, блин, не заметить её глаза? Синяя, абсолютно синяя радужка при полном отсутствии зрачков, – это же кем надо быть, чтоб не заметить подобного! И после этого она пыталась уверить меня, что просто еще одна ученица, проникшаяся моими проблемами, и решившая помочь советом?
Пришлось подыгрывать. Если фейри хочет притвориться человеком, – людям лучше сделать вид, что это ей удалось. Напасть она конечно вряд ли бы напала, – я все же сестра Артура, а бардов фейри стараются не огорчать, но все же, – 'береженого – бог бережет'. Так что лучше поберечься. Впрочем, как бы то ни было, совет-то и впрямь оказался хорош. Интересно, правда, зачем надо было устраивать все это представление, звать Славку и прочих, когда можно было просто свести Стаську с братиком? Наверно, зачем-то все же надо…
Эх, поговорить бы с этой Мариной по нормальному, без этого её притворства, – может еще чего полезного бы посоветовала… Любопытно, а зачем она вообще притворялась? Чтоб не испугать? Так я и так, первым делом хотела к брату бежать, предупредить… Перепугалась тогда жутко. Хорошо, вовремя вспомнила, что фейри никогда не навредят Барду, а вот помочь могут. И вправду ведь помогла! Одно любопытно. Откуда она знала, что все так и будет? Впрочем, какая разница… Со Стаськой я все равно особо не дружила, а если это поможет братишке – да пусть хоть сотню таких Стасек заколдует. Хоть всю школу! А может она и не заколдовывала, просто как-то вычислила. Какая мне разница. Главное помогло!
А все же, когда брат успокоится, и немного подзабудет, надо будет уточнить у него невзначай – что это за фейри такие, – с синими глазами без зрачков, и самостоятельно шевелящимися волосами. Любопытно же, с кем мне поболтать довелось!
О, все, ушли. Ну вот… Посуда, посуда… Ох. И насвинячили же эти гости. И накурено… Ну зачем было именно их звать, зачем! Мама мне все уши оборвет, это не считая той лекции, что закатит братишка и двухнедельного мытья посуды. Ох, тяжела ты, участь современной сводницы для барда! Ухи мои ухи, я вам заранее сочувствую! Вот почему все так несправедливо, – план придумывает какая-то фейри, а уши драть будут мне?
Глава третья. Возвращение в деревню, или оборотень для полного счастья.
– Спишь, зараза?! – В чрезвычайно приятный, хотя и немного нескромный сон Артура, в котором принимали участие его вчерашние знакомые, несколько светлых эльфиек, тройка суккуб, и почему-то молодая Анжелина Джоли, ворвался трубный голос Пилипенко. – А ну-ка, армейский подъем! Тревога первой степени! Мир горит, и дом пылает, пока бард наш отдыхает!
– А? Что? Где? Какого …? – Вскакивая с дивана и очумело озираясь переспросил Артур, и тут же болезненно сморщился. Произнесенное спросонья нецензурное слово, болезненно ударило по мозгам, прогоняя сон ничуть не хуже ледяной воды. – Серж, ты что, больной? – немного придя в себя, сердито спросил он у агента.
– И больной, и усталый, и не выспавшийся. Это ты тут себе отдых устроил, – с пьянкой, девочками и даже дракой, а я, носился как подстреленный по кабинетам, доказывая каждой высокосидящей заднице, что кидать тролля на бабки крайне чревато, причем, с немалой вероятностью не только для кресла, на которое эта задница умостилась, но и для самого её обладателя. А знаешь, что самое противное?
– Что? – усиленно протирая глаза, равнодушно переспросил Артур, поглядывая в сторону дивана.
– Когда я это им все же доказал, заслуженный отдых вильнул пушистым, белым песцовым хвостом и накрылся большим медным тазом. Собирайся быстрее, у нас срочный вызов в Шалю.
– Мы ж только что оттуда! – справедливо возмутился Артур, от негодования даже забывая о любимом диване. – Договор заключен, Туата де Даннан оплату приняли и всем довольны, обещались беречь и защищать… А свое слово они держат. Что там в этой Шале еще приключилось?
– Оборотень у них. Или несколько. Причем злющие. Три семьи уже порвал… или порвали. Количество этих самых оборотней, как ты понимаешь, никто выяснить даже и не пытался. Все сидят, запершись по домам, дрожат, и шлют панические вызовы.
– И правильно делают. – Судорожно озираясь в поисках своего любимого камуфляжа, машинально ответил Артур. Камуфляжа не наблюдалось. На том месте, где он обычно лежал, – стуле рядом с компьютерным столом, просматривался только изрядно помятый и слегка испачканный после вчерашнего джинсовый костюм. Наконец, Артур догадался поискать любимую одежду в шкафу и только тогда осознал все сказанное.
– Как оборотень? – возмущенно возопил он, потрясая наконец-то обнаруженными штанами. – Да скорее небо упадет на землю, а Сталин восстанет из мертвых и начнет проповедовать христианское смирение и любовь к ближнему, чем Туата де Даннан допустят на свою территорию кого-нибудь из Неблагого двора! А тем более – оборотня! У них же вражда похлеще, чем у фашистов с евреями! Быть того не может!
– Может, не может – это не мне судить, – флегматично откликнулся Пилипенко. – Ты – специалист, тебе и разбираться. На данный момент погибло одиннадцать человек. Все – разодраны в клочья, кости со следами характерных погрызов. Несколько раз, люди видели какую-то тварь, напоминающую очень крупного волка размером со среднюю корову. Один раз в неё стреляли. Стрелок – охотник с двадцатилетним стажем, клянется, что видел попадания, а тварь даже не почесалась.