Одер, неотрывно наблюдая за ее руками, коротко прошипел что-то непонятное, и спустя пару секунд из темноты проступили еще две рослые тени, закутанные в непроницаемо черные плащи. Однако приблизиться к вожаку не посмели: застыли у последних деревьев и алчно уставились на возможную добычу.
- Молодые... но уже оч-чень с-с-ильные, - одобрительно проурчала Белка, коротко оглядев пересмешников. - Неплохая попытка, Одер. Лучш-ше, чем в прошлый раз. Значит, все еще питаешь надежду?
У Одера на мгновение полыхнули алым пламенем глаза, но почти сразу погасли. А когда он снова заговорил, в тихом голосе зазвучала странная боль.
- Нет, Бел. Ты всегда оказываешься быстрее. Тебя очень сложно застать врасплох.
- Тогда зачем ты сюда явился?
Пересмешник со вздохом вытянул перед собой ладонь, на которой стальными крючьями блеснули пять неимоверно длинных и очень острых когтей. Затем разжал кулак и кивнул на арбалетный болт, на кончике которого запеклась крохотная капелька крови.
- Я нашел это прошлой ночью возле Кордона. На западе. Один единственный след... но я не мог не прийти. Ты ведь знаешь.
- О, - нахмурилась она. - Так ты не ради эльфов заглянул к нам на огонек?
- Нет, - неслышно шепнул вампир, с почти человеческой мукой следя за ее изменившимся лицом. - Конечно, нет. Хотя такая добыча стала бы отличным завершение дня, не спорю. Но я спешил целую ночь вовсе не за этим...
- Все еще сходишь с ума от моей крови?
- О, да-а-а...
И люди невольно вздрогнули от прозвучавшей в его голосе страсти. Почти мольбы, граничащей с униженной просьбой, смешанной с жадным нетерпением, алчным огоньком в глазах и кровожадным блеском мелькнувших в оскале клыков. Впрочем, это быстро прошло: глаза вампира быстро потускнели, алые губы, словно смазанные свежей кровью, поблекли, хищно согнувшиеся пальцы снова расслабились, а лицо стало почти спокойным. Он не сделал ни единого движения навстречу Гончей, благоразумно не переступил обозначенную ею черту, не нарушил правил, которые успел хорошо запомнить. Просто стоял напротив, на расстоянии в несколько шагов, и обреченно ждал. Не в силах уйти, но и напасть не смея.
- Напомни-ка мне, Одер, почему я оставил тебе жизнь? - неожиданно спросила Белка, любуясь зеленоватыми бликами на своем оружии.
- Потому что я помню расцвет и падение Стражей, - послушно отозвался пересмешник.
- Правильно. А почему я тебя все-таки убил?
- Потому что... - его голос вновь сорвался на болезненный шепот. - Я подошел слишком близко.
- Как сейчас?
- Ближе, Бел. Гораздо ближе. Но я постараюсь больше не совершать этой ошибки.
- Разумно, - кивнула Гончая, внезапно успокоившись. - Пять веков прошло, а ты, как ни странно, все еще живой... ну, почти живой... если, конечно, это можно назвать жизнью. Однако, если помнишь, я предлагал тебе выбор.
На какой-то миг глаза вампира неожиданно полыхнули настоящей ненавистью, но тут же снова погасли, наполнившись прежним вожделением.
- Да, Бел. Но пересмешник - это гораздо лучше, чем нож в сердце. Так что это был вышел неплохой размен. Правда, моего первого вожака ты все-таки убил... хотя он сам виноват: подумал, что твои раны слишком велики, и не удержался.
- Зато теперь вожак - ты. Разве это плохо? И, заметь, я даже ничего не имею против. До тех пор, конечно, пока твоя неуемная страсть к моей персоне не переходит границ.
- Я помню границу, - прошелестел вампир, с досадой щелкнув клыками. - Поэтому еще живу.
- Но все равно ищешь любую возможность до меня добраться?
- Это сильнее меня, Бел. Сильнее всего. Даже после смерти. Твоя кровь... - вампир алчно заурчал, с жадностью вдыхая нежный аромат эльфийского меда. - Другой такой нет. Никакой остроухий с тобой не сравнится. Настоящий нектар. Выпить его до дна... вот - настоящее блаженство. Но знать при этом, что больше никогда не попробуешь ничего подобного... хуже нет пытки, Бел. Мучительнее нет боли, чем метаться между ненавистью и обожанием. Это разрывает меня на части. Поэтому я прихожу каждый раз, когда слышу твой запах. Поэтому я здесь сегодня. Поэтому безумно хочу... и не могу.
Она наклонила голову, бесстрашно изучая его исказившееся лицо.
- Что ж, враг мой, по крайней мере, у тебя хватает выдержки остановиться. Не сразу, конечно, но все-таки. Другой бы давно бросился из темноты, рванул клыками и...
- И сдох! - глухо рыкнул вампир, распахнув в гневе черные крылья, которые раньше казались обычным плащом. - А я не хочу, Бел! Мне даже такая жизнь лучше смерти! Пусть только ночью, пусть за счет кого-то другого... но все-таки жизнь. Ведь могло не быть даже ее.
- Могло. Кстати, раз уж ты зашел, скажи: твои ребятки сильно голодны?
- Средне. А что? - насторожился вампир.
- Да есть тут неподалеку славная компания остроухих с человеческими магами... всего-то в паре-тройке часов пути западнее. Ты, может, даже следы их видел. С ними еще три эльфийских пса и пара магов из числа Темных.
У пересмешников шумно раздулись ноздри.
- Маги? Да еще эльфы? Это хорошо-о, - негромко проурчал Одер. - Даже очень. Они тебе мешают?
- Немного. Если вы голодны, я не буду против, если к утру их число слегка уменьшится. Можешь даже стаю свою поднять, не возражаю.
- Какую стаю? - у него вдруг тревожно блеснули глаза.
- Одер... - укоризненно протянула Белка. - Вруном ты и при жизни был никудышным, а после смерти вообще потерял это полезное свойство. Не думай, что я не в курсе насчет вашего лежбища возле Большого Утеса. И не надейся, что тебе удастся собрать славную армию, чтобы прорваться за Кордон. Этого не будет, друг мой. Пока ты здесь и ведешь себя тихо, в отсутствии Хозяина я прощаю вам некоторые вольности. И закрываю глаза на то, что охотники до чужого добра время от времени бесследно пропадают в этих дебрях. Но учти, клыкастый: как только вступишь на путь прежнего вожака, я вернусь. И вот тогда у тебя уже не будет выбора. Понял?
Пересмешники дружно зашипели, заставив эльфов качнуться навстречу и выхватить из колчанов стрелы с серебряными наконечниками, но Белка сделала выразительный знак не вмешиваться, и они вынужденно застыли, оттянув тетивы до упора. Стрегон таким же знаком удержал своих от опрометчивого поступка, молча велев побратимам сохранять дистанцию даже тогда, когда одна из клыкастых тварей вдруг сорвалась с места, позабыв про черту и не услышав предупреждающего шипения сородича, а затем набросилась на сладкую добычу, которую пообещал им недавно вожак.
Белка, не моргнув глазом, терпеливо выждала, когда он пересечет вторую линию, и только тогда шевельнулась. Ее мечи сверкнули в темноте двумя ярко зелеными молниями, очертив в воздухе две идеально ровных дуги. В тот же миг ее тело неуловимо даже для Перворожденных сдвинулось, легко уклонилось от молниеносного удара когтей. А затем плавно вернулось в прежнее положение, равнодушно проследив за тем, как располовиненный вампир бесформенной кучей оседает на землю.
- Молодой, - сухо констатировала Гончая, когда мерзкое шипение издыхающего пересмешника стихло. - Слишком молодой и несдержанный. Надеюсь, он метил на твое место?
Одер странно щелкнул зубами.
- Да, Бел. Ты оказал мне услугу.
- Вот и славно. Тогда не смею вас больше задерживать, господа. Только, Одер... имей в виду, что я расстроюсь, если кто-то из тех, до кого вы сегодня доберетесь, не умрет, а слегка изменится. Потому что когда я расстраиваюсь, обычно кто-то вскоре умирает несвоей смертью. Ты меня хорошо понимаешь? - у нее вдруг полыхнули ядовитой зеленью глаза, буквально пригвоздив замершего в нерешительности вампира на месте. - Если в твоей стае появится новый родственник, я наведаюсь к вам в гости гораздо раньше, чем планировал.
Одер звучно сглотнул, не в силах отвести взгляд от ее расширившихся зрачков: их неестественная глубина и поразительная яркость просто сжигали его изнутри. Причиняли почти такую же боль, как при жизни, когда он впервые понял, кто скрывается под маской ехидного сорванца. И они держали его сейчас так же крепко, как и пять веков назад, когда он... еще будучи человеком... так неосторожно рискнул к ним приблизиться.
- Перестань... хватит... Бел...
- Ты меня понял?! - яростно прошипела Гончая, заставляя его отступить и болезненно согнуться.
- Да... не надо... я помню границы!
- Хорошо, - наконец, милосердно отвернулась Белка. Потом порылась в карманах и бросила тяжело дышащему вампиру небольшой, плотно закупоренный пузырек. - Меня, чтоб ты знал, вполне устраивает вожак, с которым можно держать вашу стаю в определенных рамках. Так что возьми и не вздумай открывать поблизости.
- Что это?
- А ты понюхай. Только осторожно: мне бы не хотелось убивать тебя из-за такой малости.
- Кровь? - безошибочно определил пересмешник, а потом нерешительно посмотрел. - Чья?
- Не моя, не надейся, - усмехнулась Гончая, небрежно отпихнув от себя мертвое тело. - Моей тебе хватит даже капли, чтобы разом свихнуться и нарушить все наши уговоры. А я, повторяю, пока не планирую тебя убивать. Это кровь эльфа. Мага, если тебе интересно.
- Мало, - заметил вампир, придирчиво оценив емкость.
- Зато качественно. В наше время и такой не удается достать, поэтому не привередничай. На пару лет спокойной жизни тебе хватит.
- Хорошо. Скольких я могу убить?
- Сколько сумеешь. Там пара сотен смертных, почти сотня эльфов и с десяток магов. Добычи всем хватит. Смотри только, чтоб твои не обожрались.
- Их много, - с сомнением протянул Одер.
- Вас тоже, - кивнула Гончая. - Так что шансы есть, а добыча действительно того стоит. Когда вам еще удастся так славно поразвлечься?
- Я подумаю над твоим предложением, - неожиданно отступил вампир.
- Подумай.
- Пока, Бел, - наклонил он голову, одновременно накидывая капюшон.
- Пока, Одер, - спокойно отозвалась она, пристально наблюдая за тем, как он уходит. Но пересмешник не стал делать глупостей: прошипев что-то повелительное оставшемуся в одиночестве сородичу, попятился к барьеру, до последнего следя за Белкой, потому что справедливо опасался подвоха. Затем коротко взмахнул широкими крыльями, легкой тенью взлетел и почти беззвучно исчез в ночи.
Она не мешала. И только когда убедилась, что оба гостя действительно удалились, опустила занесенные для удара клинки, а потом тяжело вздохнула.
- Трудно с ними. Всегда было трудно. Но одно нужное чувство у них все-таки есть.
- Какое? - хрипло спросил в напряженной тишине Лакр.
- Жажда. И она бывает так сильна, что устоять порой просто невозможно.
- Хочешь сказать, они нападут на агинцев?
- Разумеется. Где-то через час, когда настанет время их наивысшей силы. Это слишком хороший шанс, чтобы они могли его упустить. К тому же, с Брегарисом есть еще маги, а ради такого куша пересмешники готовы на все.
- Не боишься, что они потом снова нас навестят? - настороженно огляделся Терг.
- Нет. Одер не зря пришел проверить, с кем я и сколько нас. Он - мужик умный, на рожон лезть не станет. С первого взгляда понял, что с вами толку не будет: голосу его почти не поддаетесь и оружие сами не сложите. Тиль для него чересчур силен, а Лана он, как бы ни хотел, все равно не достанет.
- Стая у него большая? - напряженно спросил Стрегон, не торопясь прятать меч.
- Десятка два таких же оболтусов, как тот, который портит тут воздух. Может, два с половиной, но не больше, иначе он бы рискнул.
- Он за тобой охотится?
- Все пять веков. С тех пор, как я оставил его умирать возле логова пересмешника, - с готовностью кивнула Гончая. - Он, кстати, когда-то сам был Стражем. Сторожем, если точнее, но потом выяснилось, что у него есть одна нездоровая привычка, вот и... короче, предал он нас. Собирался предать, сам потом признался. А я узнал. Но убивать на виду у всех не стал - просто отвел в лес, обрубил ноги по колено и предложил на выбор: умереть или попробовать выжить. Он, как ни странно, выбрал жизнь, а спустя пару месяцев показался мне уже в новом обличье. Вернее, это пересмешник показался, надеясь обмануть его личиной. Не смог. Правда, и я его не убил. Только ноги обрубил во второй раз и от стаи избавил, чтобы не нарывались. Он один тогда выжил. Единственный. И по несчастливой случайности успел глотнуть пару капель моей крови... меня там зацепили разок, на излете, а на него брызнуло. Вот и вышло... что вышло. Насколько я знаю, ноги он еще с год потом отращивал заново. Плюс крылья, зубы и левую руку... вот с тех пор у нас с ним, скажем так, мирный договор. Он старается сдерживать свою жажду, я по-прежнему оставляю его в живых, как обещал. Он, конечно, все время пытается отомстить, потому как сильно тогда озлился, но пока безуспешно. Так, где-то раз в сто лет рискнет проверить свои силы, однако в последний момент все-таки отступает. Как раз тогда, когда я в очередной раз спалю ему гнездо или перебью стаю. А потом снова тихо.
- И ты... не боишься? - неуверенно поинтересовался Лакр.
- Нет. Кожу он мне не прокусит, хотя и очень надеется. В скорости тоже не успевает, хотя становится тем сильнее, чем свежее и чаще отыскивает себе пищу. Ну, и годы, конечно, сказываются: опыт тоже немаловажен. Однако и я иду вперед, так что он все время опаздывает. А иногда даже оказывает мне некоторые услуги. Поэтому мы все еще держим нейтралитет. Он делает вид, что заходит в гости по старой памяти... правда, старается подгадать так, чтобы я был ослаблен или ранен... я делаю вид, что не вижу его попыток. И мы оба избегаем ненужных конфликтов.
- Но зачем? Почему ты его не уничтожишь? Он же кровосос! Упырь!
- Не знаю, - невесело улыбнулась Гончая. - Может, потому что действительно когда-то пообещал не убивать. Может, он прав, и мне на самом деле хочется, чтобы на Лиаре остался хоть кто-то, кроме меня и эльфов, кто еще помнит Диких Псов. А может... жаль мне его. По моей вине он стал таким. Из-за меня не знает покоя. Рыщет по округе. Грызет кору от бешенства и терпеливо ждет, пока не отыщет какую-нибудь возможность до меня добраться.
- Он тебя видел? - быстро спросил Тирриниэль.
- Частично, - кивнула Белка. - Поэтому его и тянет ко мне отовсюду. С ума сводит. Заставляет бросать стаю и мчаться на запах, как хмеру - на зов свежей крови. Это действительно сильнее его. Поэтому он и любит, и ненавидит меня. Жаждет напиться, но не может даже подойти. Поэтому он не тронет этот проклятый болт и будет хранить, сгорая от желания облизать, но даже в самый черный год все равно не решится - для него запах моей крови подобен аромату райского яблока. И поэтому же он набросится на Брегариса, как только соберет стаю. А потом снова вернется.
- За наградой? - мрачно осведомился Ланниэль.
- В надежде на нее, - согласилась Белка.
- А если он получит то, что желает?
- Не сможет: когда-то я коснулся его, Лан. Хорошо коснулся, правильно. Так что он просто не сможет меня убить. Наброситься - да. Поранить - охотно, но как только почует мою кровь - все. Умрет, на слюни изойдет, всю землю в округе вылижет, но не причинит вреда. Для него это будет хуже смерти: я слишком сильно его привязал.
Наемники странно переглянулись.
- И ты позволишь ему пировать среди агинцев?
- Да, - спокойно отозвалась Гончая, убирая клинки в ножны. - Брегарис собрал неплохую команду. Ее, разумеется, уже потрепали и уменьшили в числе, но эльфов все равно осталось слишком много. Да и агинцы не первый день, как за мечи взялись. Так что, по моим расчетам, они примерно вполовину убавят стаю нашему другу Одеру, а тот, в свою очередь, должен в эту ночь неплохо насытиться. Если выживет, конечно. В результате, мы еще немного сократим наш "хвост", а мне пару лет можно будет не трогать его гнездо.
- Очень удобно, - хмуро заключил Темный Владыка. - Предусмотрительно, умно и заманчиво легко. И давно ты так развлекаешься?
- Всю жизнь.
- Бел...
- Оставь, - отмахнулась она. - Риск есть всегда и везде. В Проклятом Лесу его просто чуть больше. Так что не читай мне нотации и не напоминай о стае: Таррэн давным-давно отказался от глупой мысли меня остановить. Единственное, что он сделал, так это запретил здешним зверушкам нападать на меня первыми. И предупредил, что спросит с них за каждую ранку, которую я получу на охоте. Правда, я довольно долго об этом не знал... зато когда все выплыло наружу, Лабиринт три года не мог восстановить этот Лес, как было. В итоге, сошлись на том, что Таррэн отзывает свой приказ, а я, если в том возникнет необходимость, все-таки пользуюсь правом беспрепятственного прохода через Кордоны и не рискую со всем остальным по глупости или упрямству. Так что теперь, если пожелаю, могу схватиться с кем угодно.
- И это, как я понимаю, тебя полностью устраивает?
- Конечно. Так я не теряю навыков и по-прежнему могу дать вам сто очков вперед. Плюс, зверушки воспринимают меня не как придаток своего грозного Хозяина, а совсем иначе. Уважают и боятся. Так что мне есть, чем гордиться.
Тирриниэль тяжело вздохнул.
- В тебе хватит упрямства на весь наш Род.
- Ну-ну, с тобой-то я всяко не сравнюсь.
- Это еще почему?
- Потому, - фыркнула Белка. - Когда ты, наконец, найдешь себе нормальную пару? Я-то наделся, что после Мирены к тебе очередь из добровольцев выстроится, а ты...
Владыка Л'аэртэ недовольно отвернулся.
- Иррадэ! И ты туда же?!
- Конечно! А как еще? Чего ты ждешь? О чем вообще думаешь? Тебя можно было бы избавить от целой кучи проблем всего парой крохотных рун, а ты вместо этого упрямишься, как баран!
- Хватит уже рун! - непримиримо рыкнул Тирриниэль. - Хватит нам одного Изменения! Второго я не допущу! А делать что-то наполовину...
- О-о! - хищно прищурилась Гончая. - Хочешь сказать: или все, или ничего?
Эльф устало покачал головой.
- Нет, Бел. Просто... в моем положении нельзя быть уверенным ни в чем. Особенно в этом вопросе, потому что повторения я не хочу, а каждый раз подозревать их в лицемерии надоело. Тем более что я всегда оказываюсь прав.
- Просто ты еще не нашел нужной пары, - внезапно успокоилась и Белка. - Когда найдешь, сразу сообразишь: ОНА. И никакие руны тебя уже волновать не будут. Ни до, ни после обручения. А то, может, и всю оставшуюся жизнь.
Темный эльф больше ничего не ответил, а Белка, тихонько вздохнув, с сочувствием покосилась: Тиль действительно был очень упрям, как все мужчины Л'аэртэ. И, однажды увидев, как должно быть у настоящей пары, уже не хотел мириться с тем, чего никогда не имел. Он действительно хотел все. Или ничего. Но второй Измененной на Лиаре не было и уже не будет, а найти кого-то, подобного ей, просто нереально. По крайней мере, в этом мире. Так что, смирившись с одиночеством, он просто перестал обращать внимание на выразительные взгляды многочисленных красавиц своего народа и надежно закрыл свои двери для их цепких ручек и оценивающих взглядов, за которыми, как правило, не стояло ничего, что заслуживало бы внимания.
В том числе, и чувств.