- Так ведь вся торговля через наши руки пойдет! - вразумлял его Гаахт, который тоже был орком не из тупых и быстро понял, какие выгоды обещает открытие. - Во-первых, на торговле наживемся. А во-вторых, те дела, которые сами делаем, покупать не будем. Вот, золотые кольца ты не куешь и я не кую. Кольца можно возить. А топоры сами куем - топоров не надо. Все это в наших руках. Подумаем, что и как, чтобы беды не вышло.
Разгорелся спор. Полуэльфа в это время проявляла признаки беспокойства: торговые дела ее совсем не интересовали. Наконец, видя, что на Багу не обращают внимания, она подошла к нему и заявила:
- Надо поговорить!
- Мастер Гаахт! - Отведя взгляд от ее лица, Бага был вынужден сначала обратиться к хозяину. - Ты разрешаешь мне поговорить с этой девушкой?
На лице полуэльфы отразилось изумление и даже негодование: что за дикие обычаи, при которых здоровенный лоб не может без спросу ни слова сказать?
- Поговори, - невозмутимо позволил Гаахт. Ему тоже было любопытно, с чем она пришла, но не мог же он унизиться до того, чтобы самому расспрашивать какую-то женщину, да еще чужих кровей.
- Ну? - Бага обернулся к девушке.
Ничего лучше он не придумал. Ее присутствие его смущало, поскольку на орочьих девушек она была совсем не похожа, а других он видел только издалека. По одежде это была простая служанка, но в глазах Баги полуэльфа казалась загадочной и изысканной, как сама леди Ирмилинда, дочь герцога Клохского. От этого он был неуклюж более обычного и сам на себя за это сердился.
- Лучше выйдем. Здесь очень шумно, - прокричала полуэльфа. Орки уже общались в привычной манере, то есть во все горло и все одновременно, и Бага с девушкой едва слышали друг друга, хотя стояли почти вплотную.
- Можно пойти наверх! - Бага кивнул на лестницу. - Там есть комнаты…
- Как ты смеешь! - возмутилась полуэльфа. - Ты что подумал? Ты за кого меня принимаешь? Я хочу с тобой поговорить о двергах!
- Это ты чего подумала! - Бага ухмыльнулся. Его посчитали бессовестным хамом, но почему-то от этого ему стало легче. - Поговорить надо - так там тихо.
- Пойдем наружу. Я не из тех, если ты еще не понял, которые ходят в верхние комнаты в трактирах со всякими…
- Полуорками! - окончил Бага. - Косматыми, грязными и вонючими. Так тебя никто силой не тащил, сама пришла.
- О Покровитель! - Полуэльфа сжала кулаки и подняла скорбящий взор к потолку. - Пойдем на улицу.
- Там дождь. - Бага посмотрел на ее влажный плащ.
- Растаять боишься?
- Ну, ладно, идем. - Бага вздохнул и двинулся вслед за полуэльфой, которая с явным облегчением пробиралась к двери.
На улице было тихо и прохладно, дождь, к счастью, перестал, и только с крыш иногда срывались крупные капли. Тусклый масляный светильник блеклым пятном отражался в половинке медного таза, которая служила "Ущербной Луне" вывеской. Да, это вам не жуки в стеклянных шарах. Интересно, а жуков можно прикупить? Вся клохская знать будет платить по золотому солиду за штуку.
- А там, у двергов под землей, освещают жуками, - сказал Бага. - Особые такие жуки. Они их днем пасут на солнце, а потом жуки сутки светятся. А потом их заменяют новыми, а старых выносят опять пастись.
Полуэльфа стояла у стены, плотно завернувшись в свой плащ, и по ее лицу было видно, что до диковинных жуков ей нет никакого дела. Что несколько удивительно для того, кто на ночь глядя явился в орочий квартал нарочно для того, чтобы послушать о чудесах подземного мира. Впрочем, Бага, не будь дурак, и сам уже догадался, что ее интересуют не розничные и оптовые (для малограмотных - мешочные и тележные) поставки угля и металлов.
- Кого ты там видел? - наконец спросила она.
- Двергов. Несколько штук. Привратников, главного начальника по углю, из прислуги кое-кого.
- А из нашего мира - никого?
- Я не видел.
- А они не говорили, у них бывал еще кто-нибудь из нашего мира?
- Говорили. Бывает иногда. Как я пришел, они и не удивились совсем. Но говорили, что это сложно. Раз в тысячу лет переход открывается сам собой. А иначе нужен маг, или чтобы Коричневый Человек помог. Вот, двадцать лет назад к ним ихняя королева сама пришла.
- Что? - вдруг вскрикнула полуэльфа и так вздрогнула, как будто он ее ударил.
- Ты что! - Бага даже отшатнулся от неожиданности.
- Что ты сказал?
- Сказал, что ихняя королева двадцать лет назад к ним пришла.
- Из нашего мира?
- Ну, вроде да.
- Ты ее видел?
- Да нет же, говорю, видел только главного по углю и прислугу.
- А они не говорили, как зовут их королеву?
- Может… Не помню, - сознался Бага.
Полуэльфа помолчала, потом спросила:
- Ты можешь отвести меня туда?
- Это еще зачем? - Бага удивился.
- Какая тебе разница?
- Да я сам не знаю, пойду ли туда еще. Наши, вон, сомневаются, будет ли нам польза от такой дружбы или одно разоренье. Да и вообще… шутки с другими мирами плохо кончаются, это в любой сказке сказано. Чего я туда потащусь, мне и здесь неплохо.
- А мне надо!
- Ну и иди! - Бага начал злиться.
- Я не пройду без тебя!
- Ну, так хоть скажи зачем. У меня шкура одна, эту снимут - другой никто не сошьет. Если уж лезть Нидхеггу в пасть, так хоть знать за что.
Полуэльфа помолчала, и видно было, что ей совсем не хочется доверить тайны, которые ей, конечно, представляются очень важными, какому-то полуорку.
- Я… совсем одна, - наконец сказала она. - У меня никого нет.
Бага хмыкнул: удивила. Полукровки почти всегда одиноки. Может быть, один полукровка из десяти рождался в законном браке. Межрасовые браки признавались и в Мерсии, и в Элмете, и в Дейре, и в Далриаде, и только старый упрямый регедский король отказывался признать их законность. Но законность эта касалась только имущественных и судебных прав: наследования, поручительства и прочего в этом роде. А боги, создавая расы, явно не желали их смешения. Непосредственно в межрасовом браке дети рождались: полуэльфы, полуорки и даже полутролли (хотя какой там у троллей брак, дикий же народ). Но вот быть на четверть эльфом или орком было невозможно, потому что сами полукровки бесплодны. Всегда. Поэтому достойные представители своих рас, желающие видеть свой род продолженным, никогда не свяжутся с чужой кровью, ну, кроме тех, кто уже имеет детей и в новых не нуждается. И девять из десяти полукровок рождались в результате случайной встречи легкомысленных существ, каждое из которых явно не служило украшением своего народа. Жизненные пути их очень скоро расходились, и ни один из них, как правило, не желал обременять себя детенышем, которому все равно не будет в мире достойного места. И полукровки, выращенные какой-то доброй, но не родной душой, встречаются гораздо чаще, чем полукровки с хотя бы одним родителем в наличии.
Бага, например, о своих родителях не имел практически никакого представления. Матери своей он никогда не видел и знал только, что она была в каком-то из трактиров на рыночной площади служанкой, видимо, из тех, которые не только пиво подают. Кто был отцом младенца, не знала, скорее всего, даже она сама - то ли подмастерье из ремесленного квартала, то ли молодец из герцогской стражи. Но однажды она вручила младенца тогдашнему старшине квартала, папаше Йогуху, и заявила, что не может держать у себя полуорка, потому что должна, дескать, думать о своей репутации. Вообще-то у женщины в таком положении обычно не остается столько репутации, чтобы о ней приходилось много думать. Но орк детеныша не обидит, даже чужого, а по этому младенцу - по темной коже с черным мягким подшерстком, угловатым очертаниям тельца и мордочки, по зубам, которых у новорожденного оказалось аж четыре штуки - сразу было видно, что здесь орк руку приложил… ну, не руку, конечно, ну, вы поняли. Поэтому Йогух забрал младенца и отдал на воспитание кузнецу Гаахту, который только что выслужил звание мастера, обзавелся собственной кузницей и женился, но детенышей еще не имел. Куда и когда та служанка потом исчезла из трактира, орки не заметили, да и не интересовались. И Бага вырос в сознании, что ему здорово повезло - у него как-никак была семья, в которой к нему неплохо относились. А на большее, раз уж ты родился полукровкой, и рассчитывать нечего.
Полуэльфа, конечно, все это знала не хуже Баги и поняла, отчего он хмыкнул.
- Но у меня была мать! - сказала она с таким горделивым нажимом, словно это обстоятельство делало ее на две головы выше прочих. Сказывалась эльфийская кровь - когда гордиться нечем, эльфы будут гордиться просто так. - Была! - повторила полуэльфа, как будто наличие матери было чем-то возвышенным, но малодостоверным. - Она была швеей и работала в мастерской у Альберика, на Замковой улице. Я и сама там работаю, только теперь у нас хозяином его сын, мастер Ноэль. Она… она была очень красивой. И очень… мечтательной. Она любила сказки, песни, легенды, баллады. Она очень хорошо пела. Она была вся какая-то… неземная. Как будто здесь только ее тело, а душа - где-то за облаками.
Рассказывая, полуэльфа водила пальцем по влажной от дождя стене трактира, рисуя невидимые узоры.
- Однажды в день Майских Костров она пришла домой очень взволнованная, сияющая, и сказала, что встретила в лесу короля эльфов. Сначала никто не обращал внимания, потому что она всегда была такая… странная и восторженная. - Полуэльфа с трудом подбирала слова, чтобы не оскорбить память матери и в то же время дать о ней представление. - А потом… через какое-то время… стало ясно, что она и правда… кого-то в лесу повстречала. А потом, зимой, когда я родилась, стало ясно, что это и правда был эльф. Но что это был за эльф, откуда взялся и куда исчез, так никто и не узнал. Ее в квартале начали сторониться, но старый Альберик был добрый человек, он ее не прогнал и велел домашним ее не обижать. Он был хороший человек… - задумчиво повторила полуэльфа. - А мать… Она всегда была очень счастливой. Я не помню, но мне рассказывал и Альберик, и Ноэль, и другие женщины, которые тогда у нас работали. Она всегда была веселой, доброй ко всем, отзывчивой, всегда за работой рассказывала длинные, очень интересные сказки, притом никто не знал, откуда она их берет, они были совсем новые, ты понимаешь?
Она оглянулась на Багу, но он пожал плечами. Он никогда не задумывался, откуда берутся сказки. От этого странного рассказа о странной женщине он и себя чувствовал странно и неуютно.
- Она всем рассказывала, что скоро уйдет в другой мир и будет там королевой, - продолжала полуэльфа, и в голосе ее слышалось замешательство. - Никто, конечно, не обращал внимания, ну, сумасшедшая, что с нее взять? Ее так и звали - Сумасшедшая Фло. А потом… она пропала. Мне было три года. Она однажды весной взяла меня и пошла в лес. Как раз к перевалу Трех Ручьев. А потом, уже поздно вечером, меня нашли. Я сидела на земле у скалы, там, где Джекова хибарка. Джек меня и нашел. А ее не было. И отнес в город к Альберику. Ее искали и ночью, и на другой день, и еще два дня, но так никогда и не нашли. И никто-никто не узнал… куда она делась. А я ничего помню! - с тоской выкрикнула она и ударила кулаком по стене. - Ничего не помню! Если бы я могла вспомнить тот день, но я была слишком маленькая. А теперь появляешься ты и говоришь, что нашел дверь в иной мир на том же самом месте, где она пропала, понимаешь, на том же самом месте! Я ходила туда сто раз, тысячу раз, я хожу туда уже десять лет и все надеюсь что-то понять! А ты идешь и… попадаешь в другой мир. На этом самом месте.
- Так ты думаешь, что она тоже нашла эту дверь и ушла?
- Дошло наконец! - со смесью облегчения и презрения отозвалась полуэльфа. - Теперь ты понимаешь, как мне важно туда попасть! Но у меня не получается. А для тебя дверь опять откроется. Я должна попасть туда. Может быть, я наконец-то ее найду. А вдруг она и правда стала там королевой!
- Так он сказал, их королева пришла двадцать лет назад!
- А моя мать пропала двадцать лет назад!
- А как ее звали?
- Флореана.
- Флореана? - Бага почесал в затылке, и в эту минуту был как никогда похож на "тупого орка". - Что-то вроде похожее было, он говорил.
- Ну!
- Может, Флореана, а может, Гвендолина. А может, Алиана. Ну, не помню!
- Ты пойдешь со мной? - даже как-то угрожающе спросила полуэльфа.
- Пойду… если Гаахт отпустит. Ты, это… заходи еще на днях. Может, тут народ сообразит насчет угля, тогда пойду.
Полуэльфа хотела что-то сказать, но промолчала, сжала губы и подавила досадливый вздох. Потом повернулась и пошла прочь по улице. Ветер трепал ее плащ, с карнизов домов срывались капли стылого осеннего дождя, а она шла быстрее и быстрее. Бага запоздало махнул рукой: сообразил, что хорошо бы проводить, все-таки орочий квартал - не то место, где девушке стоит ночью ходить одной. Но полуэльфа явно не боялась и не нуждалась в сопровождении, и Бага вернулся в трактир. Сама справится… И так больно умная…
В следующий раз они встретились на третий день, когда Бага сам зашел в мастерскую Ноэля на Замковой улице. За эти дни орки, крепко почесав затылки, решили закупиться углем на зиму, и у Баги лежало за пазухой несколько свернутых листов, на которых рукой главного квартального грамотея Урулха Умного были указаны имена заказчиков и количество требуемого угля. Из полагающейся Баге десятой части денег половину, естественно, должен был забрать Гаахт, как его мастер и хозяин, но и остаток был больше, чем Баге приходилось держать в руках за всю свою жизнь. Посему он был в хорошем настроении и не погнушался сам зайти предупредить вредную полуэльфу, что завтра собирается идти к скале. А идет она с ним или нет - ее дело.
- А на день отложить нельзя? - спросила она, когда хозяин вызвал ее откуда-то из задних комнат.
- Ты как хочешь, - Бага пожал плечами, - а я завтра иду. У нас тоже дела, нам гулять некогда. Десять лет ждала, хочешь еще подождать?
- Дурак! - в сердцах бросила она. - Меня завтра не отпустят, у нас срочный заказ.
- Ну, как хочешь. Пойдешь - завтра на рассвете у городских ворот.
Она пришла, но вид у нее был измученный и помятый - видно, не ложилась, работая всю ночь, чтобы утром иметь возможность отлучиться.
- Как тебя зовут? - спросил Бага, когда они вышли за ворота.
- А с чего это вдруг такой интерес? - Полуэльфа вяло сверкнула на него глазами.
- Так в прошлый раз забыл спросить.
- А я думала, тебе это не интересно!
- Зря. Девчонки всегда много "думают" о том, о чем думать незачем. Ну, забыл и забыл, чего тут думать!
- А некоторые мальчонки не думают вообще!
- Это оскорбление? - лениво поинтересовался Бага. На самом деле он слишком себя уважал, чтобы всерьез обижаться на девчонку.
- Ты первый начал!
- Я еще не начинал. Так ты скажешь, как тебя зовут?
Она подумала, но все же снизошла до ответа:
- Вирта. Виртинсиль. Мать придумала. Означает "капля росы".
Бага кивнул. Это было известное в Клохе имя, эльфийское по происхождению. Разумеется, ее мать, уверенная, что родила ребенка от короля эльфов, дала девочке эльфийское имя. Но у законнорожденной эльфийской принцессы оно состояло бы как минимум из трех слов. Только ее собственное личное имя, не считая родовых.
- Стой! - Его вдруг осенило. - Ихнюю двергову королеву, кажется, тоже зовут Виртинсиль.
- Что? - Полуэльфа остановилась и схватила его за рукав. - Ты уверен?
- Не-ет, - в сомнении протянул Бага. - Ну, не помню, столько разных имен, как же все запомнить! Что-такое было… Такое… - Он покрутил в воздухе рукой, изображая нечто изысканное. - Ну, придем, сама и спросишь.
По дороге они почти не разговаривали. Полуэльфа шла быстро, в нетерпении скорее добраться до цели, Бага поглядывал по сторонам, ожидая, не появится ли опять Коричневый Человек. А еще он немного беспокоился, откроется ли Дверь сегодня. Не слишком-то здорово получится, если он прогуляются вдвоем в такую рань, чтобы поздороваться с похмельным и злым Джеком!
Но Джековой хибары на обычном месте не было. "Скоро забуду, как он выглядит!" - мельком подумал Бага. Зато опять были двустворчатые ворота. Никто не лежал перед ними на травке, да и сама травка была совсем мокрой от ночного дождя. Приблизившись, Бага постучал кулаком в створку. Потом подождал и постучал еще.
- Какой болван стучит? - вяло поинтересовались из-за двери, и одновременно загремел засов. - А, это вы, изысканный и красноречивый юноша, сын благородных родителей! - Наружу выглянул тот самый привратник, что приветствовал Багу в прошлый раз. - Не надо стучать, а то таким кулаком ворота выбить можно. А они совсем еще новые и почтенный Эрфидир, сын Бертира, наш заведующий казенной утварью, будет очень не рад отправить их на списание так скоро. Вот, видите, веревочка? - Как ребенку, он ткнул пальцем в веревку, конец которой свисал снаружи ворот, а продолжение через отверстие уходило внутрь. - Любезный и желанный гость дергает за эту веревочку, вежливо дергает, не так, чтобы оторвать, и у нас в привратницкой звенит колокольчик. Динь-динь! - для наглядности пояснил он, точно перед ним стояли двое слабоумных. - Э, да вы еще привели с собой прекрасную и учтивую деву, дочь благородных родителей!
Полуэльфа открыла было рот, но Бага схватил ее руку и слегка дернул.
- Помолчи! - буркнул он. - То есть поздоровайся лучше. У них тут принято так выражаться.
- Здр-равствуйте! - с усилием выговорила Вирта. Не выпуская ее руки, Бага чувствовал, что она вся дрожит.
- Вы насчет поставок? - Привратник зевнул. - Вообще-то у достопочтенного мастера Клаверина рабочий день еще не начался… но он скоро подойдет. Хотите эля? Или брусничного отвара?
Он пропустил их за ворота и сразу ввел в комнатку, которую Бага в прошлый раз не заметил. Там храпел на длинной широкой лавке еще один дверг, его топор на длинной ручке был прислонен к стене.
- Как это называется? - Бага показал на оружие.
- Бердыш! - с гордостью пояснил привратник. - Страшное оружие, между прочим. По убийственным возможностям не имеет себе равных! Что вы смеетесь, барышня?
- Нет, нет! - Вирта подавила улыбку, но Бага обрадовался тому, что она немного ожила.
- Ах, милая барышня! - Привратник прижал обе руки к сердцу, и лицо у него сделалось умильное и даже слащавое. - Скажу без преувеличения, никогда мне еще не случалось видеть такой красоты, что сияет, подобно звезде, под Прочным Сводом! - И он, как здесь было принято, кинул мимолетно-почтительный взгляд вверх. - Скажу без преувеличения, что только наша прекрасная королева способна так же услаждать взоры и пленять сердца…
- Королева! - ахнула Вирта. - Ваша королева?
- Да, Ее Величество королева Виртинсиль, Сиятельная Супруга короля Лаурина Пятого.
- Виртинсиль! - вскрикнула полуэльфа, но тут в сторожку влетел один из прислужников в серой накидке, поклонился и доложил: