- Сынок, вот тебе все мои деньги, за годы жизни скоплены, об одном прошу, отсеки мне голову не больно, а как бы ты своему князю отсек.
И узелок с деньгами протягивает, синоби взял деньги и меч обтер.
- Ну так что же, сынок? Сделаешь? - спрашивает дед, а у самого голова вдруг как съедет на бок и плюх в траву.
Оказывается, он, будучи уже мертвым, деньги за свое убийство синоби-палачу заплатил.
- А жизнь в качестве оплаты за услуги вы мне, стало быть, не предложите? - Ким старался не делать резких движений, чтобы синоби ненароком не понял его плана.
- Не резон. - Гость достал крошечный ножик кодзука и начал обрезать им ногти. - Если я помилую вас, вы можете узнать имена моих почтенных родителей, проберетесь в прошлое и изничтожите весь мой род, так что я даже не появлюсь на этом свете.
- Неплохая мысль, но я ведь понятия не имею, кто вы? И вряд ли сумею узнать. С другой стороны, секрет ордена "Змеи" - это не короткое заклинание. Это школа, которую начинаешь постигать, будучи ребенком, и заканчиваешь юношей или нередко зрелым мужем.
- Или женой, ваша жена Осиба ведь тоже рыцарь ордена, и дочь, я полагаю, тоже воспитана в этих традициях?
- Осиба - не моя печаль, мы много лет живем порознь. - Ким-Дзатаки задумался. - Мне нет до нее дела, да и обучить она вас все равно не может, так как готовили ее лишь с тем, чтобы она сделалась подстилкой Тайку. Баба, чего с нее возьмешь.
- Госпожа Осиба долгие годы самым серьезным образом влияла на политику в стране, а теперь мы вдруг узнаем, что ее действия были санкционированы орденом "Змеи". Непорядок. Теперь постельными делами сегуна верховодит другая дама, госпожа Косуга, любовница первого сегуна Иэясу и подстилка его сына… Вдруг выяснится, что и она прислана вашим орденом.
Ким пожал плечами.
- Агенты, или, как вы выражаетесь, шпионы ордена, обычно не знают друг о друге. Это общее правило. Все устроено на случай визита подобного вашему. Так что лично я согласен с вашим мнением о том, что план синоби истребить весь орден невыполним. - Ким грустно улыбнулся. - Что же до того, чтобы обучить лично вас перемещению во времени, - он сделал вид, что глубоко задумался, на самом деле сейчас ему хотелось только одного - вытащить из этой заварушки своих близких и затем принять заветный эликсир и попытаться уйти, - я мог бы попробовать обучить вас, но оплату за учебу придется слегка изменить.
В этот момент где-то в замке раздался протяжный крик, и несколько стоящих на страже синоби рванулись к двери, а один к окну. Ким невольно отметил, что их действия как будто бы согласованы заранее, во всяком случае, никто не метался, не выказывал паники, или, возможно, эффект подчеркивался непроницаемыми черными масками, за которыми было невозможно разглядеть лиц.
- Я дам вам уйти с честью, чего же вы еще желаете?.. - немного опешил от такой наглости гость.
Один из синоби вернулся из коридора и сделал какой-то знак главному.
- Этого слишком мало, - вздохнул Ким. - Я, конечно, понимаю, что если вы начнете жечь меня каленым железом, я стану орать, и любой человек рано или поздно будет кричать. Мое лицо побледнеет, и, возможно, я даже соглашусь, в конце концов, выполнить вашу просьбу, но с другой стороны, я стар и вполне могу не выдержать пыток. Пытка болезненна, я не любитель боли, хотя я действительно стар и не держусь за свою жизнь. Но боль… - Он поморщился. - Я понимаю, что вы обязаны в моем лице уничтожить хотя бы одного агента ордена "Змеи", опасного агента ордена, сумевшего обвести вокруг пальца даже хитрейших из хитрых. Я понимаю и благодарен за то, что вы предлагаете лично для меня такой благородный выход… - Он снова вздохнул, какое-то время разглядывая свою бороду, а на самом деле исподволь наблюдая за реакцией сына: Хаято уже почти что пришел в себя и теперь смотрел на него широко раскрытыми глазами.
"В крайнем случае можно будет попытаться уйти и без эликсира, раньше же получалось", - подумал он. Впрочем, это был нечестный выход из положения, выход, при котором рассерженные поражением синоби, без сомнения, покрошили бы и Хаято, и Садзуко, и вообще всех. Нет, Ким не собирался кидать всех ради своей шкуры, впрочем, чем-чем, а шкурой Дзатаки он в этот момент совсем не дорожил.
- Я готов обучать вас при условии, что вы позволите уехать отсюда моим близким, - твердо и спокойно сообщил Ким, - жене, моим сыновьям, дочери Тсукайко. - Имя он произнес специально для внимательно слушавшего его Хаято. Чтобы знал, кого спасать. - И тех их людей, которых они пожелают забрать с собой. Я хочу, чтобы они уехали в один из отдаленных наших замков, и после, когда меня не станет, чтобы Хаято занял мое место, став главой клана. Я согласен хоть сейчас вспороть себе живот, но протестую против того, что вместе со мной должен уйти в небытие весь мой род!
- Это ваше последнее слово? - Голос гостя звучал спокойно, слова, словно горошины, отскакивали от жестяной кастрюли, вызывая отталкивающее впечатление.
- Да, господин. - Ким склонился перед синоби, готовый в любой момент попытаться войти в транс.
- Что же, будь по-вашему, я согласен отпустить тех из ваших людей, которые не являются шпионами ордена "Змеи", слово синоби.
- Никто из них не является агентом, - с облегчением вздохнул Ким, - даю вам слово самурая. Никто, кроме Осибы, но о ней вы и так все знаете…
В этот момент во дворе снова кто-то крикнул, стоящий у окна синоби выглянул наружу, и тут же до Кима донесся порыв ветра с явно различимым осенним ароматом.
- Что там происходит? - не выдержал главный синоби.
- Должно быть, ваши люди приканчивают моих. - Реакция гостя показалась Киму забавной, ну надо же, грозный воин-невидимка, совершенный во всех отношениях шпион, вдруг теряется, услышав предсмертный крик. Впрочем, Ким также понятия не имел о том, что происходит.
- Посадите моих людей на коней и дайте мне слово, что не станете преследовать их. Когда я увижу, что они скрылись за горизонтом, я начну ваше обучение. Хаято, возьми тех, кого я перечислил, и их слуг и немедленно уезжайте отсюда.
- Куда именно я должен уехать, отец? - Хаято здоровой рукой придерживал раненую, стараясь не корчиться от боли и вести себя достойно.
- Теперь это твоя проблема, - грустно улыбнулся Ким, - отныне ты глава клана.
На самом деле меньше всего на свете он хотел, чтобы синоби услышали, куда именно Хаято повезет домашних. Предприятие и так носило крайне авантюрный характер, вот если бы сейчас рядом с ним был старый Иэёси-сан, знавших про ниндзя все или почти что все, Ким мог бы спросить его, можно ли, к примеру, доверять слову синоби или какая клятва ниндзя может считаться главной, преступить которую не вправе никто. Хотя, скорее всего, таких клятв просто не существует, вряд ли хитроумные ниндзя согласились бы связывать себя какими бы то ни было честными словами и тем более клятвами.
Проводив семью до ворот и так по-настоящему и не попрощавшись с ними, Ким наблюдал, как зареванная Садзуко с маленьким Содзо на руках неуклюже забиралась на коня, Ким специально распорядился, чтобы семья убиралась отсюда не в удобных паланкинах, а верхом, так и быстрее, и синоби своих людей в носильщики не поставят. Один из самураев взял на руки румяную Тсукайко, Ким проводил глазами самураев, взятых Хаято в качестве стражников, двух девушек-служанок, сопровождающих семью, невольно недоумевая, отчего никто не несет лесную деву. Неужели страсть к ней у сына вытекла вместе с его кровью?
Впрочем, спросить напрямик, куда проклятый Хаято дел пленницу, он не мог, ниндзя стояли за спиной старого князя, недвусмысленно упирая острие кинжала в поясницу.
Хаято мог только смотреть на отца, должно быть, ему запретили говорить, несколько раз Киму казалось, что сын Дзатаки пытается ему что-то передать, но рядом с ним тоже стоял человек в черном, и наконец парень отчаялся передать последнее послание, встав на колени перед отцом, он ткнулся лбом прямо в землю и, тут же распрямившись, взлетел на своего коня.
"Ну что же, остается только гадать, о чем хотел в последний момент поведать сын. Хотя о чем он не мог сказать при ниндзя? Скорее всего, об их пленнице, которую молодой ревнивец, пожалуй, зарезал, чтобы она не доставалась отцу". - Ким вздохнул, но не ушел, а дождался, когда крохотная кавалькада скрылась за горизонтом.
- Теперь я попрошу вас запереть ворота, чтобы отсюда не смогли выйти ни мои, ни ваши люди, - говоря это, Ким прекрасно понимал, что уж кто-кто, а ловких синоби, без сомнения, не остановят запертые ворота. Так что приказание было излишним. Но его чрезмерно раздражал вид опустевшей дороги.
Глава 45
Смерть Дзатаки
Решил убить - убивай сразу. Чем дольше медлишь, тем сложнее нанести удар.
Тода Хиромацу. Книга наставлений
- Насколько я понял, ваши даймё дали вам приказание убить меня, и теперь, после того как мы заключили наш договор, среди синоби вы уже будете считаться отступником? - попытался Ким отвлечься от грустных мыслей.
- В общих чертах это действительно так. - Главный синоби чуть понизил голос, рука его непроизвольно промокнула отсыревшую от пота ткань на лице, но, по всей видимости, снимать он ее пока не собирался. - Но когда мне удастся проникнуть в тайны ордена "Змеи" и сделаться непревзойденным… кто посмеет выступать против меня тогда?.. А посему давайте же приступим к обучению прямо сейчас.
- Почему бы и нет. - Ким натянуто улыбнулся. Во все времена люди, слепо стремящиеся к власти, делались чрезмерно предсказуемыми, так что был шанс, что ему удастся управлять этими ниндзя. Теперь нужно было каким-то образом заполучить эликсир, хранящийся в нижнем додзе. Конечно, он мог попробовать сконцентрироваться и без помощи волшебного зелья, как когда-то с Юкки, но Ким слишком давно не проделывал этого.
- Не будем стоять здесь. - Синоби занервничал, то и дело оглядываясь по сторонам.
Ким тоже оглянулся, пытаясь разобрать, что так насторожило незваных гостей. Его самураи все без мечей, стояли теперь кто где, готовые безоружными броситься на врага и погибнуть, спасая своего даймё. Да и врагов было больше, чем он рассчитывал. Пожалуй, даже вдвое больше, чем он видел наверху, впрочем, этого следовало ожидать, кто-то ведь должен был орудовать в его замке, пока начальник со своими ближайшими помощниками арестовывали его и сына.
Сейчас черные фигуры в открытую стояли поодаль от его самураев, так же готовые к смертельному бою или, скорее, к убийству, иначе и не назовешь бойню, которую вооруженные до зубов люди могут учинить безоружным противникам.
- Да, конечно. - Очень хотелось зайти в лабораторию доктора Кобояси, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на лесную деву. Хотя зачем, если сын не забрал ее с собой, скорее всего, она мертва. А значит, не на что и смотреть. С другой стороны, еще больше, чем увидеть деву, его сейчас волновал хранящийся в додзе эликсир.
- Пойдемте за мной, для практики нам идеально подойдет нижнее додзе. Это хорошее, защищенное со всех сторон место.
- С запасным выходом? - Главный синоби приблизился к Киму, покровительственно взяв его под локоть. - Мы лучше пойдем туда, где впервые познакомились.
- Хорошо. - Ким пожал плечами, внутренне проклиная перестраховщика. - Но перед тем как начать урок, мне необходимо принять прописанное лекарство, видите ли, я болен редкой болезнью, и доктор настаивал…
- Ах, бросьте! - чуть ли не выкрикнул гость. - Какие еще лекарства, вы не выглядите больным. - Он грубо толкнул Кима к двери, так, что тот чуть было не запнулся ногой о ступеньку. Безусловно, это было оскорбление, но Ким решил пока позабыть обо всех оскорблениях и унижениях, равно как и о чести самурая. Сейчас ему было необходимо выбраться, причем не просто выбраться, а по возможности добраться до Алекса или Умино.
- Спросите своих людей, шпионивших за мной в последнее время, и они скажут, что временами у меня случаются приступы ярости, в которые я бросаюсь на людей или могу причинить вред себе. - Он попытался заглянуть в глаза замотанного точно мумия синоби, но получил новый толчок и был вынужден сделать еще пару шагов.
- Нам известно об этом. Но что вы можете сделать безоружным против вооруженных синоби?
- Мое сердце может не выдержать напряжения. - Теперь Ким был готов к новому толчку и выдержал его, оставаясь на месте. - Вы отступили от приказа вашего начальства, и теперь, если еще и потеряете меня…
- Хорошо, назовите место, где хранится ваше средство, и кто-нибудь из моих людей принесет его.
- Эликсир находится в секретном месте нижнего додзе, вашим людям не обнаружить его без моей помощи. - Теперь Ким чувствовал прилив силы и какого-то юношеского задора. Наконец-то он взял ситуацию в свои руки, впрочем, о полной победе еще не шло и речи.
Вместе со всей компанией Ким спустился в свой любимый зал для медитации, где не без сожаления был вынужден продемонстрировать тщательно спрятанный отличным китайским мастером потайной шкаф с вожделенным средством.
- Простите, а что, если это яд? - Главный синоби схватил его за запястье, так что Ким едва не обронил заветный пузырек.
- Вы можете попробовать мое лекарство, - хрипло предложил Ким, облизывая губы.
- Но если это яд, вы можете отравить меня.
- Вы и так покойник, если я не приму лекарства и погибну. - Ким выдержал взгляд гостя. - Впрочем, можно же испытать на ком-нибудь еще, но учтите, здесь мало средства, и если я не получу необходимой дозы, я могу умереть.
Повисла неловкая пауза.
- Я мог бы испытать средство на одном из моих синоби, но, если он погибнет, я лишусь отличного воина, - рассуждал вслух главный. - Думаю, будет лучше, если мы проделаем это на ваших самураях.
- Испытывайте, все равно это просто лекарство. - Ким с деланым равнодушием зевнул.
Кто-то из черных фигур подошел к начальнику и, что-то шепнув ему, взял пузырек, открыл крышку, принюхался. Несмотря на то что рожа синоби была замотана, Ким явственно различил, как тот морщится от резкого запаха, и улыбнулся.
- Там слишком мало на двоих, - предупредил он.
- Отчего же вы не запасли себе еще лекарство и не отправили за ним гонца?
- Отчего же не отправил? - Ким попытался выглядеть беззаботным. - Думаю, завтра его уже должны доставить в замок. Моего-то врача порубили ваши люди.
- Какие мои люди? - не понял синоби.
- Те, что напали на замок. - Ким пожал плечами.
- Возможно, это были другие синоби. - Главарь повертел на ладони пузырек и, сев на подушку, поставил его рядом с собой на пол. - Подождем, пока не начнется приступ, - предложил он миролюбивым тоном, - не хотелось бы тратить впустую такой сильное средство.
Ким пожал плечами и сел без разрешения рядом.
В этот момент один из синоби открыл прозрачные ставни, освобождая вид на озерцо, и Ким в который раз с умилением уставился на идеальной формы крошечный искусственный прудик, точно такой, какой был у него, когда его называли даймё Кияма и он жил в фамильном замке клана Фудзимото.
Круглые зеленые листья мирно покачивались на зеркальной поверхности воды, от чего на ней образовывалась мелкая рябь. Должно быть, рыбы под водой задевали стебли лотосов своими телами.
- Здесь очень красиво, - похвалил додзё синоби.
- Да. Я люблю это место. - Ким взглянул на стоящий перед главарем пузырек, понимая, что нипочем не сможет взять его незаметно.
Вдруг неизвестно откуда взявшийся порыв ветра донес запах осенних листьев, и в следующее мгновение послышались звон стали и крики, полные боли и ужаса.
- Что это такое?! - вскинулся главный синоби.
- А я-то почем знаю? - огрызнулся Ким. - Возможно, стычка во дворе. - Впрочем, он лукавил, лязг и страшные звуки доносились уже не со двора, а из коридоров его собственного замка, перемещаясь с невиданной скоростью, словно разрывная волна. Крики, хрипы, падение тел, звон металла и снова крики, крики, крики. Они сливались в многоголосый хор, рождаясь и тут же умирая, точно унесенные в сам ад расторопными чертями.
Синоби, стоящий ближе всех к двери, отодвинул фусима и, выставив перед собой меч, выскочил в коридор. В следующее мгновение в додзе вкатилась его голова, а тело, простояв его несколько секунд, неуклюже осело на пол.
Все повскакивали со своих мест, готовые отразить атаку, но куда там, кто-то незримый влетел в зал, рассекая тела, отрубая руки и ноги, отрывая и бросая прочь головы. Сидящий на полу Ким наконец успел узреть тоненькую фигурку с длинными волосами, и тут же главный синоби пал рядом с ним, перевернув и чуть не разбив заветный пузырек, который покатился по полу в сторону искусственного озерца. Ким бросился спасать эликсир, успев перехватить его правой рукой, как раз когда бутылочка была готова перепрыгнуть через крошечный поребрик, отделяющий додзе от поверхности воды. Он сжал бутылочку пальцами и в следующее мгновение вновь обнаружил ее на полу, только теперь флакончик упал бесшумно, все еще стиснутый мертвыми пальцами его собственной отсеченной руки.
Брызги крови ударили Кима в лицо, он взглянул на алую, кровоточащую рану и, не помня себя от боли и ужаса, пополз по окровавленному липкому полу в сторону бутылочки. Вырвав зубами пробку, он глотнул вонючее пойло, одновременно с тем получая удар в плечо. Его скрутила знакомая боль, Ким закричал, запоздало зовя на помощь Ала, и в следующее мгновение ему уже не было чем орать. Его горло было перерезано, отчего голова неестественным образом запрокинулась назад, являя кусок окровавленного позвоночника.
Последнее, что успел увидеть и осознать захлебывающийся собственной кровью Ким, было божественно прекрасное лицо лесной девы, танцующей перед ним свой необыкновенно красивый, отрешенный от всего на свете танец "Лунного Ветра".
В то же мгновение он умер.
Глава 46
Вылазка в прошлое
Не злись, если господин не одарил тебя за исполненный приказ, если он вообще не заметил тебя, сделал вид, что все обычно. Если господин считает, что совершать подвиги для тебя обычное дело, следовательно, ценит тебя очень высоко, и его деланое небрежение следует расценивать как скрытую похвалу.
Даймё Кияма, из книги "Полезные нравоучения", рекомендованной для отпрысков самурайских родов
- Алебарда - штука хорошая. Особливо если места вокруг в достатке, - поучал длинноусый самурай с косым, глубоким шрамом через все лицо. Сидящая напротив него Юкки тихонько разглядывала свои новые руки, силясь догадаться, в кого это ей угораздило попасть на этот раз. Впрочем, если поучают, скорее всего, в только что поступившего на службу юнца вакато.