Уже начав поправляться, Лерика не раз задавала себе вопрос: почему ее наставница, столь сильная и опытная ведунья, так долго не могла справиться с обычным воспалением легких, пусть и тяжелым? А если считать появление Старейшей не горячечным бредом, то и подавно непонятно. Да, без вмешательства ведающих люди нередко умирали и от менее тяжелых простуд, но так это без вмешательства. Лерика помнила, как наставница рассказывала ей, что можно излечить и более тяжелые недуги, но для этого нужны не только травы, но и сложные заклинания, и многое другое, что девочке пока изучать было рано. Но сама-то Альда владела всем этим… Может, все дело в использованном Лерикой заклинании?
У самой наставницы Лерика спросить стеснялась, а та почему-то так и не заговорила с ученицей о том случае, что было не менее странно - как правило, все ошибки она разбирала и объясняла тут же. Учеба девочке нравилась и давалась легко, но без ошибок, конечно, не обходилось.
Вспомнилось, что, приведя незнакомца в землянку Альды, она наткнулась на разожженный очаг. Отапливался дом печкой, сложенной из камня, которая находилась в дальней комнате. На ней же готовили еду, но никогда не совершали магических действий, для них служил очаг, который разжигался в передней; значит, в тот вечер наставница совершала обряд или другие действия, для которых требовалось открытое пламя. Может, Альда и так знала все, что случилось с ученицей? Или не все?
Думала девочка о многом, особенно потому, что порой к ней начали приходить странные сны о Закатной Дороге. Сначала она представлялась просто дорожкой, ведущей от берега по воде к заходящему солнцу. В следующих снах дорога стала еще более невесомой, состоящей из огненно-рыжего солнечного света, каким он бывает на закате. Были во снах и встречи с разными людьми, порой весьма странными. Одни из них что-то говорили девочке, даже объясняли, другие просто безучастно уходили в сторону заката. Из снов она запомнила далеко не все, а поняла очень мало, но каждый раз старалась запомнить как можно лучше, чтобы обдумать потом, когда придет истинное знание.
В один из дней к ним неожиданно пришла наставница и сказала, что через декаду девочка переезжает жить к ней, потому что обучением теперь придется заняться всерьез. И Лерика переехала в полуземлянку ведающей, где стала помогать той во всех делах, заучивать многочисленные рецепты снадобий и новые заговоры.
Девочка не знала, что в ту страшную ночь, когда она сама, едва живая, привела в дом наставницы странного незнакомца, выброшенного на берег морем, матушка Альда пошла вместе с ним к Старейшей ведающей этих мест.
- Ну кого там принесла нелегкая?! - сварливо отозвалась та, когда поздним вечером раздался стук в ее дверь.
- Это я, Альда, мать Сорана! Простите, что в столь поздний час, но дело очень срочное!
- Открываю, открываю! - проворчала Старейшая, распахивая дверь. - Ну входите! Только не студите дом!
Ворчливость Старейшей была напускной, о чем Альда прекрасно знала и другой раз она бы улыбнулась на такое приглашение, но сейчас ей было невесело. Судя по сбивчивому рассказу человека, принесенного морем, и состоянию ученицы, ведающая поняла, что спасение гостя не обошлось без запредельного вмешательства, но какого именно, она пока не смогла отследить. Ученица промолчала, а незнакомец ничего толком не помнил, поэтому она и решилась потревожить Старейшую. Простой разговор с ней, на чем настаивал гость, можно было отложить до утра.
- Садитесь, молодежь непутевая! - проворчала Старейшая, скидывая с лавки какое-то тряпье и зажигая масляную лампу.
Она села напротив и уставилась пронзительным взглядом на пришедших. На вид это была пожилая, но еще крепкая женщина, однако сколько ей лет - толком не знал никто.
- Ну говори, девочка, - обратилась она к Альде.
Та смутилась, как юная ученица, но начала говорить:
- Матушка! Моя младшая ученица привела в дом этого человека с берега. Я не ведаю, что она сделала! Я боюсь за нее, матушка! - Альда еле сдерживала себя, чтобы не броситься более опытной ведающей в ноги, моля о помощи.
- Тише! Тише, дитя! Сейчас посмотрим. А теперь рассказывай ты! - обратилась Старейшая к незнакомцу.
Тот задержался с ответом, явно не зная, с чего начать.
- Я не знаю, Старейшая, что случилось со мной, - начал он. - Раньше я никогда не бывал в этих краях, и здешние звезды на небе мне незнакомы. Как я очутился на этом берегу, тоже не имею ни малейшего представления!
- Ты помнишь что-нибудь, что было до того, как ты очутился на берегу? - с интересом спросила его пожилая ведающая, давая знак Альде, что о ее вопросе она тоже помнит.
Незнакомец вздохнул:
- Сначала мне казалось, что я что-то помню, но теперь я уже не так уверен в этом… Возможно, это был бред, ведь я уже замерзал.
- И что же ты помнил? Не стесняйся!
- Я видел город с домами в пять-шесть этажей, хотя и не знаю, был ли это мой родной город или я просто путешествовал в тех местах.
- А ты почувствуй свое отношение к этому городу, - наклонилась к нему Старейшая.
Незнакомец ненадолго прикрыл глаза и ушел в свои мысли, потом ответил:
- Я не уверен, но мне кажется, что тот город не был моей родиной, хотя, возможно, я прожил в нем некоторое время.
- А что для тебя представляется при слове "родина"?
Гость опять задумался, потом неуверенно продолжил:
- Простор. Степь. - Увидев непонимание во взгляде собеседницы, он пояснил: - Очень большое пространство, заросшее травой, деревьев немного, и они в основном встречаются возле рек и озер или в других низменностях.
- А было ли там море? - задала свой вопрос заинтересовавшаяся Альда.
- Нет. То есть, наверное, нет. Я не помню такого большого пространства воды, по крайней мере в том месте. Возможно, позже я и видел что-то подобное.
- Странно, - пробормотала Старейшая. - Но ты рассказывай все, что помнишь.
- Больше ничего не приходит в голову, - смутился мужчина. - Потом стало холодно, очень холодно, я быстро начал замерзать, потому что был мокрый.
Ведающая пожевала губами и уточнила:
- Там тоже была ночь? Воду или лодку ты не помнишь?
- Наверно, там была ночь… Воду не помню, но, кажется, был дождь, сильный дождь. Скорее всего, я сбился с пути…
- Да уж!.. - вздохнула Альда. Ей стало жаль незнакомца, судя по всему, попавшего неизвестно как в абсолютно чужой для него мир.
- А что ты помнишь дальше, после того, как стало холодно? - продолжила расспрос Старейшая.
- Некоторое время я ничего не слышал и не чувствовал, кроме холода, потом неожиданно ощутил чьи-то прикосновения и голос.
- Что говорил этот голос? - нетерпеливо поинтересовалась Альда и тут же смутилась, вызвав неодобрительный взгляд старшей ведающей, которую она нечаянно перебила.
- Я помню только одну фразу: "Именем Закатного Огня" и еще что-то было о Закатной Дороге, но до или после - не помню, а потом что-то произошло, и я очнулся окончательно.
Обе женщины на мгновение застыли в ступоре, они-то хорошо знали, откуда могла взяться эта самая фраза. Древнее, очень древнее заклятие "на жизнь" начиналось с нее. Заклятие страшной силы, требующее огромной отдачи от заклинающего. Альда побледнела, она помнила, где и когда ее ученица могла его услышать. У малышки оказалась на редкость хорошая память, из-за чего теперь ее жизнь висела на волоске - заклятие такого уровня даже она сама поостереглась бы произносить, что, уж тут говорить о Лерике.
- Да помогут ей добрые боги! - пробормотала Старейшая, тоже поняв все. - Теперь жизнь девочки в руках Высших.
- Матушка!!! - бросилась Альда к Старейшей, но та жестом остановила ее.
- Молчи, беспутная, я буду думать, чем можно помочь твоей ученице! А пока ступай к ней!
Гость, ничего не понимая, смотрел на обеих знахарок, как он их привычно воспринимал. Заметив его реакцию, старшая сказала:
- Та девочка, что спасла тебя, заплатила за это своей жизненной силой, теперь ее жизнь висит на волоске! Тебе больше ничего не грозит, если сам не найдешь приключений на свою задницу! Но помни о той, которая заплатила за тебя!
Незнакомец сник, осознав сказанное, но все же решился на вопрос:
- А что такое Закатная Дорога?
- Дорога Жизни и Смерти, - проворчала старая знахарка. - Не тебе про то знать! Ступай! Не хочу тебя больше видеть! Альда проводит тебя к Торну, там и заночуешь. Хотя… - пробормотала она себе под нос, - давненько я не слыхала о Закатной Дороге и тех, кто был бы с ней связан… Может, ты и неспроста явился в наши края…
Посмотрев на застывшую Альду, она сказала:
- Ступай же! Я сама укажу дорогу пришлому. Мне надо еще кое-что посмотреть!
Альда вышла. А старая колдунья еще долго бормотала что-то над металлическим зеркалом, зажигала странные воскурения из трав, порой внимательно глядя на мужчину, но как бы сквозь него, от чего у того по коже ползли противные мурашки. Но постепенно он начал дремать и, когда ведунья наконец-то закончила свои непонятные ритуалы, подошла к нему и взяла за руку, не сразу понял, где находится.
- У тебя свой путь, - негромко сказала она. - Теперь пойдем, я укажу дорогу.
И пожилая женщина проводила его до порога какой-то хижины, стоящей неподалеку, велев выскочившему заспанному хозяину уложить гостя спать. Тот, ничем не показав несвоевременности визита, поклонился и проводил неожиданного гостя в дом, где и уложил на топчан возле печки.
Сперва Райсен Норль, как звали человека, спасенного Лерикой, очухавшись за пару дней после своего неожиданного прибытия в этот мир, несмотря на снежные заносы, решил отправиться в ближайший крупный город, в надежде найти там ученых, знающих или способных разгадать тайну "пришедших с моря", к которым его причислили местные ведающие. Но вскоре чужая неведомая жизнь мягко взяла его в свои стальные объятия, подобно лапе карайна.
С этими великолепными животными Норль познакомился в первую же зиму. До Ирвайда, куда он намеревался добраться, конечно же дойти не вышло. День ото дня снега становилось все больше, и местные ездовые животные не могли его преодолеть. Соорудив снегоступы, Райсен ухитрялся пройти около тридцати с лишним миль от побережья от жилища к жилищу, где его всегда пускали переночевать и кормили, чем богаты; потом зима заставила его остаться в хижине охотника. По словам последнего, дальше человеческое жилье встречалось слишком редко, чтобы успеть преодолеть расстояние между селениями на снегоступах за день. Ночевать же в крепчающие морозы в снегу и без горячей пищи Райсену не улыбалось - очень легко не проснуться очередным утром.
На побережье зимы были несколько мягче. А здесь, за прибрежным кряжем, холода стояли те еще. Райсен поддался на уговоры одинокого охотника зазимовать вместе с ним, благо тому удалось сделать запасы на зиму, вполне достаточные, чтобы прокормить двух взрослых мужчин.
Декады через две, после трехдневной пурги, избушку замело до окон. Расчищать входную дверь стало бессмысленно, и хозяин откупорил специальный зимний лаз, ведущий наружу с чердака. В один из дней после пурги, когда светило яркое солнце, они, сидя на краю лаза, и увидели двух огромных палевых, с темными пятнами, кошек, резвящихся на снежной целине. Вероятно, это были самец и самка. Они катались в снегу, играли в догонялки и просто радовались жизни. Взлетающий фонтанами снег искрился на солнце. Густая шерсть и длинные сильные лапы с широкими подушечками давали великолепным зверям возможность чувствовать себя прекрасно в такую погоду и свободно передвигаться даже по глубокому снегу.
- Какие красавцы! - с завистью выдохнул Дирен-охотник. - Жаль, что их так мало!..
- А если они доберутся до нас? - с беспокойством спросил Райсен, с опаской поглядывая на мощные когти огромных кошек, которые вряд ли питались растительной пищей. - Они наверняка смогут забраться по этой стене.
- Конечно, смогут. - Охотник недоуменно обернулся к Норлю. - Только вряд ли станут. Карайны предпочитают не нападать на людей, разве что в крайнем случае. А в этих местах для них достаточно другой пищи.
Райсен в сомнении покачал головой, а Дирен продолжил:
- Диких карайнов вообще мало. Я даже не думал, что они остались в этих краях, хотя слухи ходили. Почти все однохвостые содержатся в питомниках.
- Зачем?! - удивился Райсен.
- Ты, видать, совсем из диких краев?! - удивился охотник в свою очередь. - Малыша карайна можно запечатлеть, и тогда он становится твоим другом на всю жизнь.
Собеседник непонимающе хлопал глазами:
- Запечатлеть?..
- Если котенок выбирает человека и кусает его, то между ними устанавливается тесный мысленный контакт, и они могут слышать друг друга на любом расстоянии.
- Они еще и говорят!! - совсем удивился Норль.
- Конечно, они ведь разумны, хотя и мыслят по-своему. Поэтому мало кто не хотел бы запечатлеть котенка. Только вот в питомнике даже попытка запечатления пятнистого стоит бешеных денег - две тысячи золотых. - Дирен вздохнул. - И без всякой гарантии, что какой-то котенок тебя выберет. Поэтому личные карайны есть только у очень богатых людей, да и то у немногих. Редко кто случайно запечатлевает дикого котенка. За дикого, особенно двухвостого, платят огромные деньги золотом, но для этого надо убить его родителей. И то, к убийце родителей котенок никогда не пойдет, для убийцы укус котенка смертелен. Обычно перепродают, если уж повезло. Но я считаю это подлостью.
- Я бы тоже не смог так поступить… - произнес Райсен, все еще любуясь на игры карайнов.
- Ну большинство из охотников за карайнами становятся их добычей, - хмыкнул охотник. - Таковых они не жалеют, а убить карайна очень сложно, разве что из арбалета или тяжелого лука. Карайн - боевая сила не хуже хорошо обученного бойца. Поэтому невидимок боятся как огня. Только у них есть черные карайны, а они еще больше.
- Куда уж больше?! - покачал головой Норль. - И кто эти невидимки?
- Ну ты совсем с дикого острова! - хохотнул Дирен. - Черные карайны - двухвостые; говорят, они в холке ростом с человека, хотя сам тоже не видел. А невидимки - элитный боевой отряд, куда много кто мечтает попасть, да берут мало кого.
- Ты сказал, что черные карайны двухвостые? Я правильно понял? Как это может быть?
- А Беранис его знает как! Двухвостые - и все. Может, маги постарались. Но если и так, то это было когда-то очень давно.
- Странно, зачем котам два хвоста?.. - пробормотал Райсен. - Может, ошибка в эксперименте?..
Тем временем карайнам надоело играть, и они бодро поскакали в сторону ближайшего мелколесья, быстро скрывшись из виду.
Ну вот и все!.. - разочарованно протянул охотник. - Да и ладно, пора закрывать дверь и спускаться в дом, и так уже настудили.
Спустившись в почти темную комнату, поскольку единственное маленькое окошко было практически занесено снегом, хозяин зажег две масляных лампы и подкинул дров в печку. Усевшись за стол, он повернулся к Райсену и сказал:
- Я тебе еще не то расскажу. Моя бабка, добрая ей память, сказочница еще та, говаривала, что в стародавние времена на наших землях и дальше к северу располагалось великое княжество. Народ в нем жил странный - вроде люди, а вроде и нет. В наших краях до сих пор сохранились их потомки. Города строили сказочной красоты и чистоты, что теперешним до тех. Был я раз в Ирвайде - не город, а убогий клоповник. Магия там была на первом месте, только что по небу не летали. А так, что захотел - щелкнул пальцами, вот оно и появилось. Денег, понятно, не считали, да, может, их не было вовсе, зачем колдунам деньги. А уж женщины там были! И не захочешь - сам за такой пойдешь, каждая как королева. Жили долго, ничем не болели. Путешествовать тогда можно было по всем мирам, да и в нашем никаких каверн тогда не существовало - иди куда захочешь. И ездили те люди на серебристых карайнах, типа теперешних черных. Они были быстры, как мысль, даже сквозь скалы могли проходить.
Рассказ становился все фантастичнее. Райсен слушал повествование охотника и прикидывал, сколько процентов в нем может быть от реальных событий, а на сколько приукрасила народная молва. Если хоть что-то подобное существовало, то должны были остаться какие-никакие следы - тех же городов, к примеру, о чем он и не преминул спросить:
- А что-то от тех времен сохранилось?
Дирен вздохнул, прерванный на самом интересном месте:
- Города, говорят, сохранились, только все под воду ушли.
- А что же случилось? Неужели все так и ушли, и на земле ничего не осталось?
- Может, и осталось, да потом землей все занесло, - недовольно ответил охотник. - А что случилось, так слушай дальше.
Райсен уточнять не стал, поняв, что от рассказчика ничего толком он не добьется, и приготовился слушать, может, хоть капля информации позволит напасть на след истинных событий тех давних времен.
- Но потом, откуда неизвестно, появились у них враги-завистники, - продолжил Дирен. - Как водится, не понравилось кому-то, что людям хорошо живется. Силой тот народ было не победить, вот и стали строить против них всяческие козни.
Те враги тоже были магами, только другими. Исподволь они стали изменять землю за пределами Великих Стен. От их магии зеленеющие поля превращались в пустыни, а чистые озера в зыбкую трясину, испускающую миазмы неведомых доселе болезней. Рыба уходила от тех берегов, дикие и домашние животные умирали или сходили с ума. Люди стали болеть и голодать. И воззвал тогда князь к своим сородичам: "Доколе мы будем терпеть, как уничтожают людей, поверивших нам?! Встанем как один! Уничтожим бездушных тварей в человеческом обличии, как делали наши предки!" Но не было единства в их рядах, не все захотели идти в бой ради людей, чуждых им по крови. "Мы выживем под защитой Стен в наших заколдованных замках, - думали они, - а остальным пусть помогают боги! И выберем князя среди своих, если не вернется нынешний". И решили они сделать так, чтобы князь не вернулся и не узнал про их подлость и малодушие.
Князь и верные ему сородичи вышли из-под защиты Стен и вступили в схватку с врагами. Месяц шел за месяцем, год за годом, а битва не стихала. Враги прятались в глубинах земли, но маги находили их и там; они поднимались в горы, прячась среди облаков, но птицы докладывали князю, где притаился неприятель, и тени погибших карайнов преследовали врагов по пятам, не давая им покоя даже в мире теней. И падали горы, и реки уходили в открывавшиеся провалы земли, и горело небо, и морская вода становилась черной как ночь. Люди бросили свои города и прятались в лесах и холмах, как дикие звери. Во множестве гибли враги, но и ряды магов-защитников таяли день ото дня.
Но оставшиеся под защитой Стен были недовольны, что битва не закончена и живы обе противоборствующие стороны. Предатели стали опасаться, что если победят враждебные маги, то они и будут править на завоеванной земле, а территория внутри Стен все же была довольно мала. И тогда предатели решили столкнуть обе стороны в последнем бою и послали вести к обеим, чтобы свести их в выбранном месте.