Братнич его - Чура с двумя пацанами и пленными остановился прямо около дороги. Я так и не врубился кто этот братнич. То ли брат, то ли двоюродный брат, а может вообще дядя. Главное что родственник. В эти времена родовые отношения - это все.
Эти встали, а мы не спеша поехали к юртам. Увидев картинку столь 'победоносного' возвращения добытчиков и кормильцев в лагере поднялся дикий ор. Завыли бабы, кто-то сгоряча метнулся за луками.
- Шаис в руки если можно. А там как получится.
Не успел я договорить, как свистнуло две стрелы и самые горячие половецкие парни заорали от боли.
- Бросить оружие! Иначе смерть!
Третьяк мгновенно проорал перевод. Стоящий чуть поодаль чумазый парень с луком чуть замешкался, снова свистнула стрела, и он со стоном завалился, получив простое и доступное указание в плечо. Народ, держащий железяки, с фатализмом стал бросать похватанный походно-кухонный инструмент и сабли.
О, явление бойцов народу. Из ближней юрты выскочили двое раненых, с саблями, намереваясь подороже продать свою жизнь.
- Тупыми, - вполголоса скомандовал я.
Получив в голову тупую стрелу, первый завалился даже не успев чирикнуть. Второй на секунду оглянулся, чем и совершил стратегическую ошибку. Он тут же прилег рядом.
- Ваши мужья живы! - я показал себе за спину. - Ещё одна попытка сопротивления и их не больно зарежут! - проорал я.
Третьяк опять перевел.
- Собраться на дальнем конце луга! Всем! - указал пальцем.
Электорат внял. Подавленные, они покорно пошли, куда я указал. Подхватив оглушенных воинов, тоже потащили с собой. Кто-то из их пацанвы пытался было чего-то там вякнуть. Но пара затрещин, вразумила особо горячих. Появилась пара даже пера аксакалов. Их почтительно придерживая, повели под руки.
- Сгрузите пленных. Можно не сторожить. Не развяжутся.
Ко мне подъехал Чура с пацанами. Все сторожились. Держа луки наготове. Стрелять умели все - охотники. А толпа? Толпа навскидку около ста человек. Если кинутся - сомнут. Но судя по их лицам никто об активном сопротивлении уже не думал. Все ждали решения своей судьбы.
Я с Третьяком поехал поближе к толпе.
- Ты, ты, ты... - я указывал на девок посимпатичней.
В толпе горестно завопили.
- Запрягайте телеги! Где имущество купца?
Вперед вышел старый морщинистый дед и что-то залопотал.
- Они уже все поделили, - перевел Третьяк.
- По два человека от каждой юрты. Все имущество купца собрать сложить обратно на телеги. Оружие туда же. Если я после найду хоть ржавый наконечник - заложники умрут. Как и каждый десятый из вас.
Третьяк перевел. Вперед вышли с десяток баб и послушно пошли к своим юртам. Все! Они сломались.
- Теперь всем сесть! Кто встанет без команды - смерть!
Все послушно сели.
- Где пленники?
Несколько рук показали на шалаш между двух юрт. То-то я гадаю, что ж это за нетипичное сооружение посреди стойбища. Ненароком даже подумал, что это общественный туалет. Ну мало ли? Вдруг врут всякие писаки, а кипчаки - культурный, высокообразованный народ. Да, все как всегда оказалось гораздо проще.
Стоящая сзади меня пятерка чутко контролировала все это сборище. Девки ловили стреноженных коньков и вели их к телегам - запрягать. Те бабы, что постарше выносили барахло и послушно грузили в них мое имущество.
Я соскочил с коня, аккуратно положил лук на седло и пошел посмотреть на пленных. Подойдя к шалашу, я достал саблю и, подцепив его изнутри - развалил. Удачно. Трое воинов, два возчика и двое кое-как перевязанных раненых.
Все раздеты до портов и качественно связанны. У каждого во рту деревяшка, завязанная на затылке ремешком. Чё-то я думал это более позднее изобретение. Выходит, кочевники совсем не дураки. Хрен развяжешься, и веревки не перегрызешь. Да и ни вопить, ни сговариваться возможности - нет. Молодцы, однако, вот, что значит опыт.
Я подошел к ближайшему мужику без характерных шрамов и, достав нож, аккуратно перерезал завязки 'кляпа'.
- Жалуйся, - положив саблю на плечо, по неистребимой привычке глумливо предложил ему я.
- Прости, не ведаю, как обращаться к тебе боярин*, - выплюнув кору, с сырой деревяшки набившуюся в рот, обратился он ко мне.
- Я барон Ольт. Остального тебе знать пока не надобно.
- Мы - двое, челядинцы* купца Любомира. Шли обозом - для торговли. Да налетели проклятые силищей. Воинов - охрану, частью постреляли, и кольчуги не помогли. Кого сразу убили, а нас ярл, вишь, пленили.
Та-ак... если я правильно помню, то слово "челядь" восходит к тем же корням, что кельтское слово "клан". То есть челядь первоначально это все младшие представители семейства-рода-клана, подчинённые старейшине клана. Значительно позже, уже с появлением домашнего рабства, пленник становился частью клана в качестве слуги/раба. А наименование "челядь" распространилось на домашних слуг и рабов. Вообще сейчас, именно в это время "челядь" означает скорее "недееспособных" (то есть бесправных) младших членов клана, беспрекословно выполняющих все приказы старших. И в первую очередь главы/хозяина/огнищанина/купца. Надо потом выяснить поподробнее, как и что.
Лежавший и внимательно слушающий здоровенный рыжеватый мужик со шрамами на теле требовательно замычал. Я подошел перезал и ему веревку.
- Говори воин.
- Я, норманн. Сигурд - Бычий хвост, - представился он.
- Вольный ярл Ольт, Джок - Кровавая Секира, - представился я ему старым прозвищем.
- Развяжи. Я хочу посчитаться за побратима моего.
Да, месть - это святое. Я его очень понимаю.
- А зачем? - глядя на связанного воина сверху вниз, со скепсисом поинтересовался я. - Ты мне никто. К тому же освободи я тебя - кинешься мстить. Станешь баб и детишек резать? Невелика доблесть. К тому же ты видимо забыл - сейчас это моя собственность. (А вот к чужой собственности эти ребятки всегда относились очень трепетно). - Э, нет. Это в мои планы не входит. Веришь брат, у тебя - два варианта. Быть проданным в рабство или дать мне роту на мече. Я знаю, что воина никто не купит... (На что смуглые предки гастарбайтеров надеялись, совершенно непонятно). - Или я могу подарить тебе жизнь и оставить здесь.
Надо было видеть его рожу в этот момент, когда он услышал последнюю фразу.
- Откуда ты, ярл?
- О... издалека... - протянул я.
На его лице отразилась напряженная работа мысли. Я поглядел на остальных. Не, можно сказать, что у тех тоже отразилась... но мимика была несколько беднее. С распяленной рожей... в том смысле, что со вставленной в рот деревяшкой их лица напоминали взнузданную лошадь. Да, мимика была скудновата. Ещё один пучил глаза, напоминая собаку, севшую погадить возле вольера с медведем.
Я прошёлся и перезал завязки всем.
- Ну что господа? Считаю наше собрание - открытым. Голосовать не предлагаю. Ибо... ибо вам нечем, - не удержался я и высказался на "Великом и Могучем".
На меня несколько ошалело уставились. Современного моего, естественно тут не понимали, как не смогли оценить и мою шутку. Собрания и выборы как я понимаю тут не в ходу. Пришлось адаптировать.
- Ну что мнёшься... как девка на выданье. Говори.
- Нам надо посоветоваться...
- Советуйтесь...
Не понимаю и чего на меня смотреть так недружелюбно? Вот что мне тут нравится, это с дисциплиной здесь более или менее порядок. Да и к слову своему относятся достаточно трепетно. Это если правильно его дадут. Пустопорожних дискуссий на тему: "Разновидностей юридического акта, превалирующего над денежными средствами" - тут разводить никто не стал. А для тех, кто не понял, сие переведу. Это значит "Уговор дороже денег". Вот это они и решили обсудить.
Ну что ж не буду им мешать. Никогда нельзя лишать человек выбора. Пусть это и не выборы в Госдуму, но все равно. Думаю, им есть что обсудить.
Я пошел посмотреть, как грузят мое имущество. Погрузочные работы двигались по графику. Справедливое перераспределение богатств - шло полным ходом.
Черт, но как нас всё-таки мало! Никто не расслаблялся. Да, знали бы эти кочевники, чем кончится дело - давно бы кинулись... ну если не в лес, то на меня точно. Ладно, как сказал один юморист: 'Пускай сюрприз будет'. Род этих любителей конины послушно сидел. Мои, его сторожили. Очухавшиеся бойцы лежащие с краешку леса, не предавались праздным разговорам. С забитым кляпом особо не поболтаешь. Я неторопливо проехался по стоянке. Окинул так сказать хозяйским взором все кругом. Ну и заодно не мешало бы подумать.
Да, решение воинов идти под мою руку весьма неочевидно, но вот определенные надежды я питаю. Нет тут пока столь сильного деления по всяким национальным и прочим признакам. Кто я для них? Разбойник с большой дороги? Местный весьма удачливый бонд? Вот в этом главное слово УДАЧЛИВЫЙ. Насколько я понимаю, эти ребятки викинги. Сиречь отправившиеся в вик-поход. Хотя не совсем в поход они пошли. Пошли они наниматься. А по дороге решили подработать охраной. Дело хорошее и почетное. Но вот нарвались на засаду. Что хреново - это то, что кольчуга бронебойную стрелу в упор не держит. Ну и постреляли их. Вот только за каким чертом их не дорезали? Вот это непонятно. Брать воина в плен дело весьма неблагодарное. Хотя пес их знает с их резонами. Эти ребята прутся куда-то от войны. Значит либо не воевали, либо воевали и им навесили. Соответственно потери, ...но кто-то с головой тут есть. Просчитал ситуацию, а может, испугались и ломанулись просто так. Все равно информации мало и языком я не владею, чтоб досконально выяснить...
Мои размышления прервал призывный крик одного из норманнов. Послушаем, чего надумали.
- Мы шли наниматься к киевскому князю, - начал разговор рыжий Сигурд.
Эва, удивил?
- Тебя мы не знаем.
А я и не стремлюсь пока к широкой популярности.
- Какие условия?
О! вот это деловой разговор.
- Это, смотря что ты хочешь?
- Киевский князь обещал заплатить нам серебром.
- И сколько? - тут поинтересовался я.
- Десять гривен каждому мужу.
Так гривна в Киеве... это чё-то грамм сто с лишним.
- Сим сколько весит гривна?
- Сто сорок грамм, если твои книжки не врут, - откликнулся он.
Охренеть! Полтора кило серебра каждому. Их ещё добыть надо. Ну есть у меня с кило самородного золота. Цена у него то ли один к десяти, то ли к четырнадцати... где-то так. Но с ним ещё та морока. Только засветишь, будет столько желающих порасспросить, откуда оно, что затрахаешься отмахиваться. Хотя барахлишком я тут грамотно разжился. Это я товары купца имею в виду. Пусть в рай попадет или в Ирий. Но какого... он поперся не по реке, а обозом? Не иначе передать барахло по дороге кому-то. И тогда этот кто захочет узнать, куда делись его вещички. А... пусть ищет. Что на меч взято - то свято. Найдем мы денег на оплату. Но и соглашаться так сразу на такую цену не люблю. Это я все думал. А вслух произнес другое:
- Ну, я не Киевский князь. И потом ваша свобода разве ничего не стоит? Готовы вы дать выкуп за себя? А оружие, которое я вам дам?
Хе, задумались. Да уж, в софистике они явно слабоваты.
- Что ты предлагаешь?
Остальные пока помалкивали. Дисциплинка-то, однако, присутствует.
- Год службы, за половинную цену. Увечному - двадцать гривен. Будем воевать... - за это будет отдельное вознаграждение. Но мне нужны воины минимум на три года. Если договоримся - потом полная плата.
- Развяжи. Даю слово, что никто не попытается ни бежать, ни причинять вреда - ни тебе, ни твоим воинам.
Развязал. Сели договариваться.
Да-а, я думал это я умею торговаться и договариваться... обломался я. Мы обговорили каждую мелочь. Мля, это реально спецы. Я и о половине 'приколов' не знал. Как делить добычу, кому сколько долей, как с кормами... Караул! У меня почему-то в замках это не всплывало. Хотя... может, там более развит феодализм.
Наконец мы договорились. Мне от имени всех дал клятву Сигурд.
Ититная жисть! Вот это опыт?!
Не прошло и десяти минут как ребятишки отыскали свое оружие, переоделись, а потом пошла потеха. Заныканное барахло моментально отыскивалось с такой сноровкой, что я только диву давался. Пинками припахали ещё нескольких подростков и со сноровкой выдающий немалый опыт занялись самым приятным - грабежом. Причем тут имело цену не только железо...
В толпе сидящих поднялся вой. Это наконец до кочевников дошло, что их только что реально ограбили до исподнего. Нагрузив кучу арб немыслимым скарбом, весьма повеселевшие норманны пришли за распоряжениями:
- Дорезать сам будешь? Или нам поручишь? - обратился ко мне Сигурд.
- Э... у меня несколько другие планы... - туманно отозвался я.
- Из кочевников плохие рабы, - он понял мою заминку по-своему. - Никто не купит, - решил просветить меня он.
- Мы оставим их здесь. Даже коней немного оставим.
Он немного в удивлении покрутил головой:
- Ты ярл. Тебе виднее. Но они захотят отомстить... или приведут других. Безопаснее убить.
- Отвянь. Я гуманный, - доходчиво объяснил я ему по-русски. Потом пришлось переводить: - Делай, как я говорю. Потом увидишь. Раненных устрой получше. Девок посимпатичней привяжи. Пусть правят. Эти сгодятся.
Он кивнул головой и занялся привычным делом. Хотя кого я учу?! Профессиональных и потомственных грабителей. Вот я тормоз!
Третьяк со своими, с большим удивлением иногда поглядывал в мою сторону. Они по-прежнему с луками контролировали толпу. Лишь иногда кто-то из толпы отбегал к ближайшим кустам по нужде.
А я пошел разбираться с челядью купца.
С этими тоже проблем особых не возникло. Они до сих пор лежали связанными и, боясь, что таковыми и останутся при моем отъезде, они мудро решили, что быть челядью вольного ярла Ольта быть не менее почетно и пошли служить ко мне. За корм. Не, ну надо? Мерзкие тут реалии. Это я не о рабстве. Это я о том, какие проблемы меня тут ждут. Украсть - это пол проблемы. Чем добычу кормить? Урожаи тут не ахти. И все больше натуральное хозяйство. А я в этом ни бум-бум. Да, и проблему с семьями новых работников я обещал решить попозже.
Наконец обоз был готов, и мы тронулись в обратный путь.
Ну что я могу сказать? Обоз был больше двух десятков телег и арб. Из них шесть телег купца. Знатный приз. Меха - это считай серебро. Заготовки для мечей, наконечники стрел, несколько броней, пяток готовых мечей изукрашенных и явно на продажу или в подарок. Серебра, килограмм пять. Кольчуги и оружие убитых норманнов. Украшения и деньги кочевников. Луки. Мешки с какой-то крупой. Походные казаны, кой-какая посуда. Две юрты получше. Десяток девок разных возрастов. Десяток мальцов лет пяти-шести. Кони, вернее кобылицы. Верблюды... да были у них и верблюды. Я, правда, не знаю чем и как их кормят, но их бывшие хозяева наверняка это знают.
Увязалась с нами и пожилая тетка лет за тридцать оравшая громче всех и не пожелавшая расстаться с детьми. Она, кланяясь чего-то просила. Перевели - просила взять с собой. Я милостиво кивнул. Она ловко забралась на арбу. Думаю, присмотрит за девками в самый раз. Она и поехала с нами. Тем паче что по-русски, пардон по древнерусски она разговаривала.
Как не странно, но половцы в большинстве понимали русский. Пусть команды, пусть с пятого на десятое, но всё-таки. Только потом я сообразил. Рабы и грабеж. Долго они тут ошивались рядом с Русью. Грабить надо с умом. Надо расспрашивать про дороги и прочее, да и рабы были русские. Ну, пусть древляне всякие, но язык более или менее сходный.
Добыл я себе и рабов. Рабов было всего двое. Вернее осталось всего двое. Ну и плюс бывшие челядинцы купца. Остальных-то зарезали.
Вот так я стал достаточно богатым ярлом. Причем борясь исключительно за справедливость, полностью поддерживая закон и наказывая разбойников.
Была в весь ещё одна хитрая дорога, там можно было пройти с телегами. Туда мы и отправились. Девки плакали, родственники выли, верблюды помалкивали, кони ржали, народ довольно улыбался. Под народом я понимаю только своих.
Теперь осталось грамотно свалить с добычей и начинать думать, что дальше. Но в первую очередь свалить.
*Бояре в 10-12 вв. - это старшие дружинники князя. А обычные бояре - это просто, не очень богатые собственники. Например, в Рязани их в 1214 году было 300 человек (с Пронском и Муромом) - меньше чем при московском владычестве "дворовых детей боярских".
И кстати, слово "раб" вошло в русский из старославянского, (др. русск.) "робъ" - "работник".
Глава 10
Любая девушка может быть чарующей: всё, что для этого нужно, - стоять спокойно и выглядеть дурой.
Что интересно в основном народ был молодой. Это я викингов имею в виду. Хотя может они и варяги, черт их счас тут разберет.
Но вот что интересно. Часть захваченной мной толпы баб и девок были явные степняки. Ну монголоиды. А часть европеоиды. Поначалу я как-то не обратил на это внимания не до того было. Единственное, что я сразу сделал - это урвал себе доспехи, которые тут же напялил на себя, а то, мало ли, и меч. Доспехи были - супер, пластинчатые. К ним прилагались два шлема с личинами. Один подошел мне. По этим временам богатство немыслимое. Эти два комплекта - явно на продажу или взятка. А может чей-то заказ. Сейчас уже не узнаешь.
Второй доспех достался Гоше. Шаис почему-то отказался. Он ухватил кольчужку полегче и сменил лук.
Надо сваливать пока никто не проехал. А то потом греха не оберешься. Свидетелей... надо будет, скорее всего валить. Не те времена. Да и приз неслабый. А против трех или пяти десятков воинов нам просто не устоять. Это тут из засады один к двум нормальный расклад. А в прямом столкновении - сомнут и вырежут. Три десятка заводных коней мне за глаза. Ну, четыре. Да плюс верблюды. Особо прокормить их проблема. Хорошо травы кругом много. Да и коньки неприхотливые.
Едва тронулись, как ко мне кинулась ещё одна тетка. Гоша, обнажив меч, уже сторожил каждое её движение. Ну да, понты - дороже денег. Ухватив меня за стремя, она чего-то залопотала, целуя мой сапог.
- Эй! - заорал я на продолжающую сидеть толпу, - толмач есть?
Подскочил пацан. Что тетка, что пацан, были смуглыми и явно не кипчаки. Парень с пятого на десятое перевел.
- Она просить взять с собой.
- Ну пусть едет.
- Твоя всех взять!
- Кого это всех?
- Наш род - ясы. Едем с ними...
Минут пять понадобилось на то, чтоб вообще разобраться кто-что и чего тут вообще происходит.
Миленько. Третьяк повел обоз, а возле меня остались Шаис с Гошей и два викинга. Почетный караул, напрочь отбивающий дурные мысли у тех, кто остался. Ножи-то мы им оставили. Как и несколько луков. Да и не всю провизию забрали. Вот такой вот я немыслимо добрый.