- Ты чего привязался?
Паук, естественно, не отвечает. Только шипит, и куда-то мне за спину летит, разворачиваясь в сеть, сероватый ком...
- Дариииии! Иди сюда! Сюда! Под воду!
Нашли подводную лодку.
- Минутку... - а что это у наших сумотори голоса такие? Я повернула голову и вдруг поняла, что разговариваю с хот-догами. Два крупных хот-дога метровой величины. А это уже интересно-о...
- Дарья! - в лицо с размаху хлестнуло чем-то мокрым, убивая гастрономические планы на корню. Я села где стояла, заглючившие мозги прояснились настолько, чтобы узнать подбегающего Рада с ведром в руке. И настолько, чтобы увидеть на своей ладони крупного черного паука-многоножку. Ой! Гадость!
Снова больно...
- Не подходи! Рад, брысь!
Черная тварь не стряхивается, только глубже запуская в меня свои не то зубы, не то усы, я рычу и ругаюсь, горящие деревья отплясывают какой-то дикий хоровод, а где-то на улице уже набирает силу вопль насчет пожара...
Шипение - птицежор опять рядом. Какого черта? Ошибся, лохматый, я тебе не птичка, вычеркни строчку "Дарья" из сегодняшнего меню. Куча блестящих глазок внимательно таращатся на меня, а шипящий голос странным образом снимает боль. А, это он черную гадость с меня снял. Стоп. Снял?!
И ловко пришлепнул паутиной, превратив в белесую кляксу. А потом навис над телами жертв похищения... или переброса? Ага, вот они где, не растаяли, тихо лежат рядом, видать, с плеча упали. А паук неторопливо сощелкивает с них кусачую мерзость.
Эта картинка - птицежор, склонившийся над телами, - остается последним, что я помню. Дальше все сливается в мутный хаос, из которого выныривает то дрожащий сторожок на ладони, то мокрые насквозь деревья в облаках пара, то нестерпимо блестящие серебряные глаза - Джано...
Глава 23
Всё, что меня не убило... сильно об этом
пожалеет, потому что теперь моя очередь!
- А потом ты схватила дерево, выдрала его из земли и зашвырнула соседу на чердак. Оттуда как раз спускались Роберто и Мелисс, они хотели поймать этих, которые бандиты... но их на чердаке уже не было, и они попросили Тагира помочь. Поискать.
- Ага. Надеюсь, по ним я не попала?
Алишер хихикнул:
- По ним нет. Вот по соседу да. Потолком. Он обвалился - потолок, я имею в виду. Но не волнуйся, он вполне живой, бегает, и даже уже покупателей первых нашел.
- Потолок?
- Сосед!
- Очень мне надо за него волноваться! Погоди... покупателей?
- Сказал, что ему надо срочно переехать...- Шер развел руками, но для непонимания у него был чересчур хитрющий вид. - Ну так вот. А потом ты...
И он продолжил повествование о вчерашней ночи и эпических подвигах Дарьи. Да-а...
Не везет мне здесь с подвигами. В смысле, я их творю, но потом не помню. С бандитами тогда сцепилась как? На автопилоте. С аргентумами дралась как? На автопилоте. Кстати, тогда Алишер меня тогда тоже водой обливал...
А теперь эти... мортуги. Шер говорит, этих пауков даже вампиры боятся именно потому, что их укус отключает мозги. Кусанет тебя такой паучок, даже один-единственный, - скорей беги к друзьям-приятелям, проси, чтобы связали, на цепь посадили, в ковер укутали, что угодно. А то через минуту сознание отключится - и привет. Тело двинется, куда глаза глядят, а видят они в это время мноооого чего. И живые гамбургеры, и говорящие кактусы, и массовое нашествие динозавров. Тело, естественно, в ужасе начинает отбиваться от глюков-страшилок и в этот момент способно сотворить такое, что потом до конца жизни не расхлебаешь!
Поэтому вампиры и шарахаются от мортугов, как самурай от фотоаппарата. С их силами натворить что-то нехорошее легко, а вот исправить... да проще повеситься!
Поэтому они подожгли деревья, осветив себе место работы (и заодно отрезав кусачим тварям путь к отступлению), и стали аккуратно разбираться с ползучими неприятностями...
Ну то есть они планировали аккуратно. А получилось... ну как получилось. Во-первых, я вломилась спасать жертв. Это хорошо, что я вытащила их до того, как яд мортугов не достиг смертельной дозы, во всех отношениях хорошо, начиная с обычного гуманизма и заканчивая тем, что несостоявшийся обед мортугов явно включал в себя не самых простых людей.... Но плохо то, что я не подождала Джано, не подумала о самозащите, а сходу вцепилась в этот самый обед, и в результате меня саму покусали.
А на неместных яд мортугов, оказывается, тоже действует, спасибо, крыша съехала не сразу, а у самой границы пламени.
И спасибо, что наученный горьким опытом Алишер на всякий случай приволок из бассейна ведра с водой - меня гасить, если одежда загорится. Вода, оказывается, мортугов неплохо притормаживает. Не отгоняет, а заставляет замереть и втянуться в панцирь, как черепашек. Поэтому нам досталось меньше, чем должно было.
Но и этого хватило для того, чтобы моя крыша встряхнулась, встала в позу "Встреча радуги" и пошла на взлет, видно, ловить эту самую радугу.
Никого не слушая и, очевидно, ничего не видя, я двинулась обратно в кольцо горящих деревьев, громко объявляя, что защитник должен защищать и сейчас самое время показать, как это делается. Джано попытался призвать своего индетро к благоразумию, объясняя, что лично он в безопасности, а мне надо...
Я его перебила. Я сказала, что сама знаю, что мне надо, и никакие парни, даже очень симпатичные, даже если их поцеловать хочется, ничего за меня решать не будут. Я обозвала бедного вампира неполиткорректным расистом (как только выговорила) и потребовала равноправия для представителя нетрадиционных зеленых меньшинств. Пока вампиры соображали, что это значит, я добралась до горящего куста и спасла одного из этих меньшинств - сторожка...
Микеле и Джано облегченно вздохнули, подумав, что миссия по спасению закончена, и потребовали, чтобы я ушла, и ушла быстро! Тут очень опасно, и они должны выжечь мортугов, пока это возможно.
Но они рано обрадовались. Нет, я ушла, причем в ту сторону, куда просили, и даже на горящее дерево не наткнулась по дороге. Но я вернулась.
Микеле, уже нацелившийся метнуть в расползающихся мортугов очередной огненный заряд, взвыл, когда снова увидел мою пошатывающуюся фигуру. Я топала прямо к остаткам мортугов, не реагировала на окрики и кого-то уговаривала "сделать из этих уродов колбаску". Джано рванулся ко мне - уговорить уйти, и если надо, то выпихнуть силой, но я спустила на землю птицежора и пообещала, что "щас будет все путем, защита, как "орбит", всегда придет на помощь"!
- Дарья, а кто такой "орбит"?
Я вернулась в реальность. К оживленному Алишеру, молчаливо разлегшемуся у меня на животе Левчику и тихому Менялке, который под шумок уплетал опытную партию варенья из местных ягод...
- А он что?
- Кто? - не понял Шер.
- Ну птицежор! Он что сделал?
- А он мортугов собрал.
- Как?
- Ну... Ты скомандовала, он и стал собирать. Замотал в паутину, упаковал, как эти твои... сосиски. Вампирам осталось только чары сверху наложить. Так кто такой этот "орбит"? Он правда всем помогает? Ой, а как красиво ты спалила соседскую свалку...
Вампир...
Глава 24
Из рапорта Дауда ибн-Саддих, из расы мутахаллиб (изменчивых) земли Асфер. Ныне - летучей головы.
Выбраться из Инфериоры оказалось сложнее, чем забраться в нее - острозубые растревожились и принялись дотошно обследовать каждый угол. Пришлось затаиться в собственном тайнике, переждать волнение и, выждав должное время, прокрадываться укромными закоулками в приютивший меня дом...
Однако, добравшись до искомого дома, я замер и подумал, что, возможно, зря ушел из башни. Клянусь кольцом пресветлого Нейгэллаха и кинжалом его темного близнеца, там точно было спокойнее.
По словам седобородых мудрецов, именно так выглядит джахрим - место загробного пребывания для заблудших и недостойных. Огонь, обжигающий тело, нестерпимый шум, терзающий слух, и непристойные зрелища, смущающие сердце.
Деревья полыхали, треща и искрясь в темноте, вопли возмущали ночное спокойствие и сеяли страх, а зрелище... Одного вида пожара в саду "златоглазого" уже достаточно, чтобы разрушить покой правоверного и его веру в порядок, а тут еще зрелище моей временной хозяйки, скачущей по саду в своих (о Шергеллах и его козни!) в своих непристойных шароварах, да еще с открытой шеей!
Разбуженные соседи не знали, куда смотреть: то ли на пожар, то ли на это вместилище многих мер пахлавы...
- Расист неполиткорректный! - вопило вместилище. - Я требую...
Я тут же возблагодарил Нейгэллаха за милости его. Пусть я мутахаллиб, изменчивый, потерявший тело, пусть глава клана моего снова назовет меня неповоротливой ящерицей, но от одного позора я избавлен: это не моя рабыня сейчас при всех поносит мое имя!
Острозубый добр в ущерб силе или попросту слаб, потому что ни один мужчина не стерпел бы такого... или не слаб...
Застыв от удивления, я смотрел, как одним словом хозяин дома услал это подобие девы прочь, а затем вытянул руку... По земле хлестнуло огнем, и новый костер запылал меж деревьев. Так вот как начался пожар: по желанию вампира? Но почему?
"И кто из аргентумов может так?" - промелькнуло у меня в мыслях.
Я не видел такого. И не слышал... даже тогда, при том разговоре, когда меня убили. Не потому ли...
- Берегииииииись! - снова пронесся по саду дикий вопль, и стало ясно, что сегодня именно Шергеллах простер свою длань над этим несчастливым домом. Моя хозяйка вернулась. И с - дэв забери это порождение шайтана - проклятой тварью из пауков, имевшей ко мне нечестивые намерения.
Я постарался поскорей найти укрытие, ибо земля уже дрожала под ногами торопящихся на шум и пожар соседей, но и у дома не было мне покоя. Во-первых, там были мальчишки, а мальчишки - зоркое племя. А во-вторых, моя временная хозяйка воистину вездесуща и сейчас же возникла рядом. Хвала Нейгэллаху пресветлому, паука в ее руках больше не было, но возрадоваться этому обстоятельству я не успел.
В следующий миг случилось событие воистину досадное и чреватое многими неприятностями...
Наш многоумный (и крайне скупой!) сосед, увы, не сдержал досады из-за некоего приключившегося на его чердаке разорения и грозящих убытков и весьма громко поминал в своих причитаниях мою хозяйку... Та вновь не проявила ни малейшей скромности, присущей девицам, и на радость собравшимся, вступила в спор, всемерно понося соседскую скаредность. Призвала на его голову какую-то саниспекцию, пригрозила нашествием "профсоюза дворников" и посетовала, что "экологов" на него нету, на "нарушителя киотского протокола".
Обозленный (и весьма напуганный неизвестными проклятьями) сосед не сдержал гнева и перевел препирательства на внешность злоязыкой противницы.
- Умолкни и устыдись, слону подобная! Приличествует ли девице такое поведение? Увы, мы живем во времена, когда дочери бегемота смеют поднимать голову от пола и указывать правоверному... куда смотрит хозяин дерзкой? Хотя что ожидать силы характера от подобного зайцу...
Хрясь!
Напрасно сосед позволил себе увлечься руганью. Напрасно. "Дочь бегемота" слушала его молча совсем недолго. А потом последовало гневное: "Ах ты, сморчок облезлый!", от которого зрители испуганно присели, и треск сломанного дерева. Потерявший бдительность сосед потерял заодно и равновесие и, судорожно взмахнув руками, сорвался со своего недоразрушенного чердака...
Прямо в негостеприимные объятия раскинувшейся под стеной дома свалки.
Увы нам.
Премудрый Чшэн (достойный был человек, даром что предавался греху винопития) учил: не рыдай о горестях своих, ибо настанет день, и придут худшие горести, и тогда пожалеет печальный, что не радовался ранее. Да я тоже не сумел постичь всей глубины этой премудрости. Хотя не кажется, проще сказать так: не расстраивайся, ведь дела всегда могут стать еще хуже!
Когда сосед соприкоснулся с месивом свалки, в воздух полетели всяческие ошметки и остатки, увы, не сдерживаемые теперь густым забором. Вот тогда я и понял про "хуже". Добро бы еще вид, но аромат... пожелаю только злейшему врагу!
Собравшиеся зеваки заахали и принялись отряхиваться... и ругаться. Одни злились на соседа, другие на Дарью, как виновницу всего переполоха, третьи винили всех подряд и предрекали очередной конец света... пока до моей хозяйки не дошло, как ее на этот раз обидели.
- Так ты еще и наш двор решил испакостить? - взвыла эта дочь горести голосом дэва, не кормленного неделю. - Ты... да ты... Да чтоб у тебя в гареме были самки таракана мадагаскарского! Да я тебя в "Даместосе" утоплю! Да ты... хакарл тебе в штаны и за шиворот!
До сих пор я ни разу не видал, чтобы дерево падало от одного голоса... и почитал это невозможным в принципе!
Оказывается, возможно.
Полыхающее дерево дрогнуло ветками, треснуло... и полетело вниз. На свалку. Горящие ветви усыпали мусор.
Стало тихо.
- О... - после паузы пробормотала хозяйка.
- Сильна... - пронесся уважительный шепот.
- А где этот-то? - нерешительно поинтересовался кто-то из толпы за забором.
- Сгорел? - предположил второй голос.
- И-и-и-и! - тут же с готовностью откликнулась плакальщица.
- Правоверные! - неуместно радостно зазвучал высокий голос. - Восплачем о собрате нашем, ныне оборвавшем нить земной жизни! И пожертвуем на Храм, дабы облегчить путь его в светлые сады Нейгэллаха пресветлого...
Правоверные не всегда готовы поверить, что именно возносители славы божьей ближе к Плетущим судьбы (слишком часто божьи слуги уделяли внимание не столько душе собеседника, сколько размеру и содержимому его кошелька). Но в этот миг неверие многих было поколеблено. Свою волю по поводу нового поселенца бог выразил тут же: полыхнуло так, что все сразу перестали спорить, а взялись за ведра и воду.
Дело шло дружно (никто не желает распространения пожара!), ведра так и летали, хозяйка, позабыв об обидах, рвалась помогать и уже кому-то попала ведром по колену. Возноситель путался у всех под ногами и призывал жертвовать во имя счастливой загробной жизни погибшего собрата-правоверного. Люди вздыхали, но жертвовали... и все бы ничего, но в разгар пожертвований "погибший собрат" вылез из какой-то дыры прямо из-под ног Дарьи и кротко попросил прощения за недостойные слова. Оказывается, он каким-то образом прорыл подземный ход и тем самым избежал огня. И теперь желал слышать, что его прощают...
- Прощаем-прощаем, - пообещал молодой вампир. - Пойдемте в шатер, почтенный, поведаете, кто сегодня снял комнатку на чердаке...
- А как же пожертвования? - спохватился водонос Али.
Правоверные оживились:
- И впрямь...
- Как же пожертвования-то? Если он живой, то и деньги назад!
И все стали ловить возносителя, туфли которого шлепали уже по камням улицы...
Благослови Нейгэллах мою хозяйку.
Под шумок мне удалось удрать. Я быстро-быстро семенил своими не доросшими пока ножками от тени к тени, не забывая поглядывать на Дарью, которая никак не могла попасть в дверь. Не видела, что ли? Или не вписывалась? Так или иначе, но порог, косяк и занавесь по очереди становились непреодолимыми препятствиями, а обещания Дарьи покрошить кого-то на суши все громче. Наконец один из мальчишек подтолкнул мою временную хозяйку в спину, второй потянул спереди, и неизбежное свершилось... Правда, грохот в коридоре тут же показал, что неизбежно было не только прибытие, но и падение... а следовательно, и ночевка девушки на месте падения. Перенести такое тело под силу только вампирам, а они сейчас заняты.
- Дарья! - подтвердил мою догадку сердитый мальчишечий голос. - Ну встань, а? Ну Дарья...
- Ты нас вообще слышишь? - вступил второй голос, парнишки по имени Рад. Непростой он мальчик... но сейчас не об этом.
- Кхе, - отозвалась моя хозяйка. Слышит, значит?
- Миу! - отозвались за моей спиной. А, зверь хозяина. Кот Лев.
- Ну вставай. Ты же знаешь, что нам тебя не поднять?
- Знаю... знаю, знаю - не пустяк... - вдруг вывел проникновенный голос. Мальчишки опять что-то уронили, судя по звуку, вряд ли подушку - стеклянное. Но Дарья не обратила на это никакого внимания. Она пела. Если это можно так назвать.
- Знаю... знаю, знаю - не пустяк...
Чет так мне вдруг стало одиноко!
Петь она не умела. Но ОЧЕНЬ старалась. На весь дом. Интересно, у вампира все зелья в лаборатории свернутся или что-то останется? Котенок рядом фыркнул, дернул ухом и потопал утешать хозяйку.
- Это был случайный первый шаг, - надрывалась та.
Зачем к себе сейчас я так жестока
Так жестока...
- Я зову Джано, - пробормотал мальчишка.
- Миу, - одобрил котенок.
Дарья озадаченно замолкла, и я успел вознадеяться, что она отвлечется от своих песнопений. Напрасно...
- Я беременна! - с новой силой рванула песня. - Я беременна! Это временно! Это временно!
Мальчишка больше ничего не сказал. Видимо, у него не было слов. Меня потрясение тоже лишило дара речи. Воистину такая песня может быть придумана только дикарями. Варварская откровенность! К счастью, энтузиазм у моей хозяйки кончился очень быстро.
- Никому не интересно, - пожаловалась она коту. Тот тоже не ответил - оглушило его, что ли...
- Как сказать, - донеслось от порога, и я поспешно юркнул в тень. - Мне как раз очень интересно. Джано, ты с ума сошел? Это тебе что, научный эксперимент?!
- Микеле!
Небольшой скандал был поистине достойным завершением этого безумного дня и не менее сумасшедшей ночи! Вампиры вначале поругались (Дар, мол, должен быть нетронутым), потом помирились и принялись обсуждать, кто бы мог прислать тех мортугов, что в паутине, и как бы отправить подарок обратно отправителю или отплатить достойным...
- Осторожно! - вдруг прервался хозяин. - Их сейчас нельзя будить. Микеле, ты прости меня, я должен...
- Разумеется. Обсудим Даиза позже.
- Ты тоже думаешь...
- Аргентумы не стали бы трогать тебя сейчас. И таким образом. Слишком смертоносная шутка, а ты им нужен...
- Согласен. Но доказательств нет.
- Будут. Мелисс идет по следу, а это почти гарантия. И этот ваш сосед наверняка расскажет что-то интересное.
- Хорошо. Микеле, могу я тебя попросить известить родственников? Ты умеешь это лучше кого бы то ни было. Поговорим об этом потом?
- Можешь. Поговорим. Кстати, обсудим еще странные музыкальные выступления твоего Дара...
- Микеле!
- Все-все. Относи свое сокровище в ее комнату.
Слуги понесли следом еще двоих, незнако... о мешок змей у руки Шергеллаха! Одним из людей, несомых слугами, был Шариф из рода Халка! Последнее, что я знаю о нем - что Шариф назначен наставником сына эмира. Незаконного, но единственного и любимого...