Глава 1
Каэль отвернул голову в сторону, чтобы не видеть начала казни, на которой был обязан присутствовать. Исполнение наказания еще не началось, но приятного уже сейчас было мало. Ужас в глазах жертв, их отчаянные мольбы о милости и снисхождении, голодное безумие в зрачках палачей и летящая из оскаленных пастей пена, неясный гул толпы, возбужденной предвкушением отвратного и вместе с тем захватывающего зрелища. Зачем на все это "любоваться"? Не лучше ли, к примеру, внимательно изучить свое отражение в щите стражника, стоящего в паре шагов от тебя и охраняющего то ли зрителей от "содержимого" амфитеатра, где вот-вот прольется кровь и оборвутся жизни, то ли тех, кому предстоит убивать или быть убитым.
Острое зрение перворожденного позволило его обладателю увидеть в начищенном металле высокого жилистого эльфа, облаченного в простую зеленую одежду без украшений. Овальное лицо с правильными чертами выглядело довольно симпатично. Зеленые глаза под длинными ресницами смотрели цепко и умно. Природную бледность кожи подчеркивали искусно выполненные черные татуировки. Рисунки иных цветов смотрелись несколько хуже, но тоже не портили общей картины. Да их не так много и было. Так, пара алых мазков на висках, говоривших о том, что их обладатель - воин, причем не рядовой; небольшая синяя точка в центре лба, показывающая всем, что искусство магии тоже не чуждо ее хозяину, ну и бледно-зеленая метка принадлежности к вассалам лорда-жреца на кончике подбородка. Все остальные знаки были темными. Древние руны, повествующие о смерти в родах матери, лишенной клана, и отсутствии отца, сплетались с символами траура по погибшим начальникам и подчиненным. Весьма многочисленными. Лишь тонкость нанесенных линий уберегала прекрасное лицо Каэля от того, чтобы стать гротескной маской выходца из нижних планов.
Раздался отчаянный крик, наполненный болью и ожиданием неизбежной смерти, впрочем быстро перешедший в едва слышное бульканье. Мужской. Каэль захотел выругаться, но привитая в детстве дисциплина пусть и с немалым трудом, но уберегла перворожденного от прилюдного сквернословия.
"Хотя, - невесело ухмыльнулся про себя эльф, - кто обратит на столь мелкий проступок внимание? Да и в любом случае мне сейчас навредить сложно".
Новая серия криков была куда продолжительней. И громче. Потому что исторгала их глотка женщины, с которой убийца решил немного поиграть. А жертва, к его радости, попалась живучая.
Каэль всерьез задумался, не заткнуть ли ему уши, но потом все же решил этого не делать. Следующие осужденные наверняка умрут быстро. Дети. Долго они не протянут, да и не одобряют жрецы их мучений. Даже если страдают те, кого они самолично приговорили.
Звуки, доносящиеся с арены, подтвердили его предположения. Эльф невольно восстанавливал происходящее на песке, словно видел это своими глазами, которые впились в злополучный щит стражника так, будто хотели расплавить отражающий свет металл. Вот жертву, перепуганную смертью родителей, выталкивают из предназначенных специально для преступников ворот. В руке у нее жалкий нож, скорее всего, тупой и ржавый. А прямо к ней, скалясь перемазанной в крови пастью, идет палач и вестник невиновности в одном лице. Священный белый волк, взращенный жрецами специально для травли преступников и проведения ритуалов. Здоровенная и практически разумная зверюга, вполне пригодная для того, чтобы встать под седло и нести наездника без устали целыми днями. Своеобразный ответ верховым ящерам дроу, в бою добавляющим остроте клинков подземных отродий вечно голодные оскалы. Если волк пощадит обвиняемого, тот вернется к прежней жизни и о его проступке забудут, ведь боги по каким-то своим причинам воспротивились смерти нарушившего закон. А если на песок арены упадет мертвым священный зверь, тогда уж солоно придется обвинителям. Но это бывает редко. С обычным верховым волком справится далеко не каждый воин в полном вооружении и броне. А питомец жрецов благодаря священной магии крупнее собратьев раза в полтора. Выходить на такого с ножом… странно, но мастеров меча на арене за всю ее историю, кажется, не бывало ни разу.
Шум стих. Спустя время, необходимое для успокоения зверя и уборки трупов, над амфитеатром разнесся голос глашатая, объявлявшего о новом наказании. Публичной порке новобранца, посмевшего оспорить приказ командира.
"Смертельных приговоров сегодня больше не будет, - понял Каэль и облегченно вздохнул. Очередная жертва, сапожник, пытавшийся покинуть пределы Древнего леса со своей семьей, но пойманный пограничниками и осужденный на показательную кару жрецами, больше уже никогда не возьмется за свое ремесло. - Жаль мастера, хорошую обувь делал. В детстве были у меня сандалии его работы. Пять лет носил, пока из размера не вырос, а потом обратиться к нему не было возможности, потому как началась учеба в Зеленой страже".
- Знаешь, пойду-ка я, пожалуй, - решил эльф и, сделав два шага в сторону, отдал копье соседу по цепи, служащей дополнительной защитой для того сектора трибун, что облюбовали жрецы и знать.
- Так ведь смена еще только началась… - удивленно раскрыл рот от такого пренебрежения обязанностями новобранец, только-только заступивший на службу. - Это ведь… ну… карцер!
- Для тебя, - хмыкнул Каэль, наконец-то нашедший в наступившем дне хоть что-то хорошее. - А я со вчерашнего дня не служу, просто остался должен одно дежурство в соответствии с расписанием караулов. Но наверное, в связи с увольнением стоять его мне уже и необязательно? Как считаешь?
И, не дожидаясь ответа, ввинтился в боковую улочку и был таков. Комнату в казарме он вправе держать за собой до конца года, а одежда стражника, пусть и без полагающегося по уставу оружия, помогала прокладывать путь в любой толпе. Дорога его пролегала туда, куда простым воинам, да и не очень простым, если на то пошло, она была заказана. В Цитадель Мудрых. Вопреки названию обитель сильнейших волшебников народа перворожденных на неприступную крепость походила слабо. Зеленая изгородь по пояс, приятные глазу белые стены полированного мрамора, а рядом на лужайке несколько начинающих чародеев, медитирующих или просто слоняющихся. Впрочем, не в высоких укреплениях была сила Цитадели, а в искусстве и мастерстве тех, кто жил и обучался тут.
Дверь одного из самых больших и роскошных домов сама собой захлопнулась перед лицом Каэля. И он, выругавшись для разнообразия вслух, потянулся за амулетом-ключом.
- Не подобает осквернять обитель знаний подобными словами, - мягко, но непреклонно прозвучал знакомый голос за спиной эльфа, у которого при распознавании недовольных интонаций рефлекторно заныло место пониже спины.
- Как прикажете, о сиятельнейший и великолепный… - начал он официальное извинение, разворачиваясь, но, прежде чем фраза была закончена, в лицо ему как будто ударил порыв свежего ветра и последние слова услышали уже стены особняка того, к кому Каэль и направлялся.
- В раскаяние твое верю, - солгал ему в лицо эльф, на испещренном морщинами лице которого без труда читалась мудрость столетий. А кто не обладал достаточными навыками в ее распознавании по внешнему виду собеседника, легко мог справиться с подобной задачей при изучении плаща магистра магии, накинутого на плечи. - И все равно не подобает!
- Зачем тебе это нужно было? - помолчав несколько мгновений, спросил бывший стражник.
- О чем речь? - Старый волшебник не только не разгневался на грубый тон, но и демонстративно неумело изобразил полную непричастность к обсуждаемой теме. Если бы чародею понадобилось, то догадаться о лжи без помощи мага-менталиста было бы затруднительно.
- Мое увольнение, - уточнил Каэль. - В этом деле, как говорят варвары, заметны кончики чьих-то длинных ушей. И обладателя их я вижу перед собой!
- Ты слишком много с ними общался и научился непочтительности! - буркнул старик и устало побрел к ближайшему предмету мебели, которым оказалась невысокая кушетка. - Но да. Ты прав. Скажи, в твоей жизни ничего не казалось несколько… странным?
- Да ну как сказать?! - вскричал Каэль, чувства которого, до того старательно сдерживаемые, рванули наружу. - Дай-ка подумать… Все! Начиная от любовной истории молодого чародея и отвергнутой кланом преступницы, ставших моими родителями, и заканчивая тем, что родной дед сломал мне тщательно выстроенную им же самим карьеру! Во имя всех богов и демонов, знал бы ты, чего мне стоило устроиться в столичный гарнизон! Чтоб ты в Бездну провалился, старый хрыч! Знаешь, каково это - терпеть за спиной шепотки и сносить косые взгляды? Знаешь, каково это - когда все считают тебя куском отбросов лишь по причине того, что мать была осуждена за запретную магию, а отец, наплевав на добрую половину традиций, не отрекся от невесты и взял ее в свой дом наложницей, которую, впрочем, так и не решился назвать женой?!
- Не кричи! - тихо, но очень убедительно попросил маг. - Да, любовь моего единственного сына… наделала глупостей. Много. Но в том, в чем ее обвинили, она виновата не была. А церемонию бракосочетания своей властью запретил я, если это тебя так волнует. Сначала надеялся, что отпрыск найдет другую спутницу жизни, а потом… потом осталось только воспитывать внука и искать виновных в гибели его родителей. Но я говорил не о том. Тебя не удивляет, что, несмотря на происхождение, ты смог поступить сначала в Зеленую стражу, а затем перевестись в столичный гарнизон, где намеревался делать карьеру?
- Чей я потомок, знали многие, - пожал плечами Каэль. - Да и потом, после тренировок под руководством чародея, разменявшего восьмую сотню лет, даже самый строгий наставник новобранцев выглядит неопасным и симпатичным, как бешеный волк или саблезубый тигр, например.
- Ну, может, я и был иногда излишне требователен, - с явной неохотой признал магистр магии, - но даже с такой подготовкой сына преступницы не приняли бы в ряды воинов… не окажи ему поддержку некое высокопоставленное лицо.
- А потом это самое лицо сделало так, что сына преступницы вышвырнули оттуда с треском, - зло бросил Каэль. - Да, я знаю, что все твои попытки официально закрепить наше родство провалились. Лорды-жрецы были против. Но… но так-то зачем?!
- Лучше я, чем другие, - развел руками старый эльф. - Наш сюзерен Висфоэль, да будут милостивы к нему предки, погибший незадолго до твоего третьего совершеннолетия, когда можно было совершить нужные ритуалы, хорошо относился ко мне. А вот его сын не желает знать старика, который когда-то давал ему уроки чародейства с применением… несколько грубых методов для лучшего усвоения материала. Еще два правителя не хотят вызывать его неудовольствие по столь ничтожному поводу. Мое же время уходит. Скоро оно закончится совсем. И тогда многие из тех, кому пришлось перейти дорогу нашему роду, вспомнят об одном из лишенных защиты его представителей. Другим родичам ты безразличен. В лучшем случае.
- Что ты имеешь в виду? - От удивления Каэль забыл об обиде, кипевшей в его душе раскаленной лавой и так и норовившей выплеснуться жгучими и, самое главное, обоснованными словами наружу.
- Я стар, - пожал плечами чародей. - И я не архимаг, что мог бы попытаться обмануть смерть. С каждым днем мне все труднее оставаться среди живых. До того момента, как ты лишишься единственной защиты, совсем недолго, и раз уж мой внук так и не успел обезопасить себя собственными достижениями, дело взял в свои руки его дед.
Молодой эльф обескураженно молчал. Мысль о том, что суровый воспитатель, заменивший ему родителей, не вечен, была… странной. Она не желала укладываться в сознании.
- Я знаю, ты давно хочешь покинуть пределы нашей страны, - продолжал магистр магии. - И лишь надежность пограничных кордонов и наложенных при вступлении на службу клятв, которую ты знаешь лучше многих других, останавливает тебя от этого шага. Но есть и официальные способы покинуть государство. Владыкам нужны… шпионы. И ты станешь одним из них. О том, что на эту роль в ближайшем времени не подойдет никто другой, я позаботился, на это моего влияния хватило. По идее, наши родственные узы должны служить гарантом твоей верности, ведь спастись от магии крови почти невозможно. Но других близких живых родичей, кроме дряхлого старика, стоящего одной ногой в могиле, у тебя нет, а потому, убравшись подальше от границ, можешь послать полученные приказы к демонам. А можешь и не посылать: верного слугу вознаградят. Вернуться в Лес не бесправным парией, правда, все равно вряд ли получится, но будешь пожизненно обеспечен денежной и очень опасной работой.
Каэль мог только открывать и закрывать рот, сраженный обрушившимися на него новостями.
- И… что мне делать, ну… потом? - растерянно спросил он у деда.
- Понятия не имею, - вздохнул маг. - Я прожил долгую жизнь, но назвать ее счастливой не могу. Постарайся сделать так, чтобы своим внукам ты не говорил подобное. Куда податься, решай сам. Среди смертных ты будешь одним из первых, но всегда чужим. А тех, кого короткоживущие расы не могут понять целиком и полностью, они рано или поздно пытаются уничтожить. Западный лес беглеца приютит, но наших шпионов, способных испортить жизнь, в нем хватает. Да и не любят там восточных сородичей после некоторых событий. Совсем недавно в далекой пустыне появился еще один Лес, образованный беглецами из какого-то дальнего мира… но… не знаю. Слухи про него ходят разные. Я даже точное название не сумел выяснить. То ли Сумеречный, то ли Новый, то ли Русский… всякое говорят.
- Как-как? - переспросил Каэль.
- Русский, - с готовность повторил маг. - Вроде бы к этому народу принадлежит тамошняя верхушка, включая их лорда-жреца… ой, нет… короля… или вождя? Ну не знаю я, в общем, как там у них правитель называется, но имя его - Михаэль, и он вроде бы высший маг, вернее, шаман. И что-то его связывает с Келеэлем. То ли ученик он его, то ли потомок… неизвестно, но самый могущественный маг мира дал понять, что это молодое государство он будет опекать изо всех сил.
- Да, слышал от торговцев, которых сопровождал в последнем походе, похожие слухи, - признался Каэль, немного подумав и вспомнив сплетни, принесенные из-за пределов Древнего леса, до которых был, впрочем, не большой охотник. - Правда, не придал им значения, решил, что речь идет о какой-то новой затее выжившего из ума пятитысячелетнего архимага.
- Древнейший представитель нашего народа отнюдь не безумен, - покачал головой дед. - Просто его логика и образ мыслей сильно отличаются от привычных нам. Но тем не менее есть закономерности, которых даже он вынужден придерживаться. Высшего мага так просто не воспитать и уж тем более не проконтролировать. А Михаэль доказал, что он один из них, сначала уничтожив заклинанием, очень похожим на известную тебе по хроникам "пелену висельника", целую армию орков, а потом на равных схватившись с правителем Западного леса. Про него никто ничего не слышал и не знал до того дня, когда он во главе нескольких десятков подданных объявился в человеческих землях. А значит, шансы на то, что он обычный инструмент в руках Келеэля, ничтожно малы. Да, у них абсолютно точно союз, в котором, возможно, шаман играет подчиненную роль, но, бесспорно, является силой, с которой считаться придется любому.
- Лорды-жрецы горят желанием узнать про него как можно больше, - понимающе кивнул Каэль. - И твои слова буквально подталкивают меня к тому, чтобы помочь им в этом. Почему? Впрочем, нет, молчи, сам догадаюсь. Хочешь вымолить у них разрешение назвать меня внуком?
Магистр магии скривился.
- Не хочу уходить к предкам последним прямым потомком нашего рода, - сознался он. - В этом случае ушедшие за грань могут встретить меня… неласково. Но это не все. Тебе, после того как покинешь Древний лес, надо прочно где-то закрепиться, чтобы научиться жить во внешнем мире. Краткие вылазки во время охраны наших послов и торговцев - это все-таки не то. Единственное, что абсолютно точно удалось узнать про новый Лес и его эльфов, то, что они принимают изгнанников. Даже дроу. И не ухмыляйся, я не шучу. Есть среди верхушки их государства бывшая жрица Ллос. Ее во время известного тебе инцидента с нашим покойным господином едва не прибили по ошибке, потому и слухов о ней разнеслось раза в два больше, чем о Михаэле и его землях.
- Это… необычно. - На ум молодому перворожденному пришел куда более нецензурный эпитет, но произнести его при старшем родиче, да еще, как выяснилось, умирающем, он не решился. - По крайней мере, среди тех, кто готов на такое, мои метки значения иметь точно не будут. Да и шпионов там, судя по твоей плохой информированности, действительно нет, а значит, я буду первым и довольно высокооплачиваемым. Как думаешь, если направлюсь к ним, мне выделят подъемные?
Спустя пару дней Каэль, связанный по рукам и ногам, с воем и руганью катался по мягкому песку небольшой арены, окруженный тройкой магов, двое из которых были целителями. Боль, терзавшая тело юного эльфа, сделалась невыносимой.
- Терпи, - вздохнул магистр магии, наблюдая за мучениями внука. - Срезание печатей с частью ауры - не самая приятная процедура, но пройти ее ты должен. А иначе первому встречному чародею станет ясно, что ты находишься вне пределов Древнего леса по поручению владык.
Каэль не ответил старику. Был занят. Чудом нашел в песке камешек и теперь грыз его, стараясь заглушить ощущения, вызванные потерей большого куска ауры. Но осколок пробыл в крошащихся от натуги зубах недолго, будучи выдернутым одним целителем при помощи телекинеза.
- И как только преступники такое терпят? - покачал головой второй целитель, менее опытный по причине молодости, наблюдая за мучениями Каэля и накладывая на него заклинание, призванное немного облегчить боль, убрать которую полностью без высшей магии было невозможно.
- У них же обычная клановая символика, - пожал плечами его старший коллега. - А у этого, кроме того, печати командира отряда воинов и боевого мага… были. Это если о наградных знаках умолчать, которых данный индивидуум заработал удивительно много для низкорожденного.
- Да, - продолжал рассуждать вслух юнец, - это понятно, шок от повреждений ауры, вызванных более слабыми травмами, вполне может быть преодолен при помощи больших доз лечебных снадобий или даже просто вина, но как они проводят ритуалы? Среди низших каст магов нет.
- Стихийные, не принятые на обучение по различным причинам, но развившие свой талант до заметного уровня самостоятельно, бывают, - поправил его магистр магии, отодвигая внука мягкой и почти ласковой песчаной волной от бортика арены, о который тот пытался биться головой. - И для первичного обезболивания обычно используется простой удар по голове, а потом бессознательное тело накачивают алхимической смесью, сделанной на основе слабеньких реагентов противоположных стихий. Если доза угадана верно, аура начинает временно деформироваться и преступник может в это время попробовать удрать за пределы охранной магии Леса.
- А если расчеты провели неправильно? - не унимался молодой.
- При передозировке тело и аура получают множество повреждений, что ведет к смерти, а при слишком низкой концентрации эликсиров татуировки при пересечении внутренних или внешних границ исправно подают сигнал, по которому их владельцев легко отследить и догнать, - пожал плечами магистр магии. - Каэль, ты пришел в себя?