"Тебе следует быть благодарной", – продолжал Аргон. – "Ты все еще жива. Ты здорова. Ты носишь в себе ребенка Тора. Ты пожертвуешь ребенком, чтобы убить себя? Просто из-за трусости? Неужели ты настолько эгоистична?"
"Я не эгоистка", – вызывающе ответила Гвен, зная, что он прав.
"Прямо сейчас, с того самого места, на котором ты стоишь, тебе кажется, что будущее принесет тебе еще больше боли, больше грусти", – сказал Аргон. – "Тебе кажется, что ты подверглась унижению, от которого ты никогда не сможешь оправиться. Но твое видение ограничено. Ты смотришь на время только с одной точки зрения, а она является очень узкой. Это объектив всех тех, кто прошел через страдание. А это искаженный объектив. Будущее удивит тебя. Оно может быть ярким – ярче, чем ты способна представить. То, что произошло с тобой сегодня, померкнет в твоей памяти, померкнет настолько, что ты никогда об этом не вспомнишь, словно этого никогда и не было. Жизнь не одна – жизней много. И твои новые жизни смоют ту боль и сожаление, которые были в старых жизнях. Когда в нашей жизни происходит трагедия, мы застреваем, как застревают люди в грязи. Когда мы находимся в грязи, нам кажется, что мы никогда из нее не выберемся. Но это приходит в нашу жизнь как величайшие уроки – только от нас зависит, вытащим ли мы себя из грязи. Не единожды, а снова и снова. Сейчас для тебя настало время вытащить себя, показать жизни, что ты больше своих страхов. Если ты не слишком боишься".
"Я не боюсь", – решительно ответила Гвен.
Аргон улыбнулся в ответ, и девушка впервые в жизни увидела его улыбку.
"Ты не меня должна убеждать", – сказал он. – "А себя".
Гвендолин отвернулась и медленно подошла к окну, тяжело дыша. Она чувствовала себя лучше. Ей казалось, что, может быть, все, что сказал друид, было верным. Но ее все еще беспокоил один вопрос.
"А как насчет Тора?" – спросила Гвен. – "После всего того, что со мной произошло, Тор больше не будет любить меня. Я упаду в его глазах".
"Ты так низко думаешь о Торгрине?" – спросил Аргон. – "Он даже может полюбить тебя еще больше".
Гвен не подумала об этом.
"Может быть", – сказала она. – "Но в глубине души он может чувствовать по-другому. Я не хочу возлагать на него это бремя. Я не хочу, чтобы он чувствовал, что должен быть со мной. Я хочу, чтобы он желал быть со мной".
Аргон медленно покачал головой.
"Ты значительно недооцениваешь нашего друга Тора", – сказал он. – "Его любовь к тебе сильна".
Гвендолин опустила голову и почувствовала, что по ее щеке бежит слеза. Когда Аргон произнес эти слова, она ощутила их правдивость.
"И что теперь?" – спросила девушка. – "Я не могу оставаться здесь. Меня схватят. Должна ли я просто сдаться?"
Аргон вздохнул.
"Ты хорошо начитана", – ответил он. – "Помнишь ли ты, что делали женщины в древние времена, когда они подвергались нападению? Куда они отправлялись?"
"Отправлялись?" – озадаченно переспросила Гвен.
Когда друид задал свой вопрос, она лишь смутно осознавала смысл его слов, но теперь к ней начала возвращаться память.
"Башня Утешения", – произнес Аргон.
Когда он произнес эти слова, Гвен вспомнила.
"На юге Кольца", – заговорила она. – "Место, куда отправляются женщины, чтобы исцелиться. Монастырь. Они дают обет безмолвия. Кто-то возвращается в общество, а кто-то остается там".
"Это священное место", – добавил Аргон. – "Место, где никто не может никого тронуть. Даже Андроникус. Залечи свои раны, поразмышляй. И затем принимай решение. Лучше отправиться туда и удалиться от мира, чем умирать".
Задумавшись об этом, Гвендолин посмотрела в окно и увидела, что войска Империи приближаются. Истории, которые она читала о Башне Утешения, о месте, куда сбегали женщины в древние времена, чтобы прийти в себя и исцелиться, медленно всплывали в ее памяти. Чем больше Гвен думала об этом, тем более правильным это ей казалось. Ее люди сейчас не нуждаются в ней. Им нужно, чтобы она выжила.
"Но что, если…" – Гвен обернулась, чтобы поговорить с Аргоном, но он уже ушел.
Она окинула взглядом комнату, сбитая с толку. Но друида нигде не было видно.
Гвен знала, что теперь у нее оставалось всего несколько минут. Она вынула из кармана пузырек и снова начала рассматривать его, борясь с собой.
И вдруг к ней пришло решение. Аргон был прав – она сильнее всего этого. Она никогда не поддастся трусости. Никогда.
Девушка потянулась назад и швырнула пузырек, разбив его о стену. Оказавшись на стене, жидкость зашипела, после чего медленно стекла, подобно смоле.
"Штеффен!" – позвала Гвен, поспешив к двери.
Через несколько секунд появился Штеффен, вбежавший в комнату, глядя на нее с паникой в глазах.
"Потайные туннели, о которых вы мне рассказывали. Ты их знаешь?"
"Да, миледи", – поспешно ответил он. – "Срог информировал меня. Он приказал мне оставаться рядом с Вами, и если эти туннели когда-либо понадобятся Вам, я должен Вам их показать".
"Покажи мне их сейчас", – велела Гвен.
Его глаза загорелись от волнения.
"Но, миледи, куда мы пойдем?"
"Я пересеку Кольцо на юг, и отправлюсь в Башню Утешения".
"Миледи, я буду Вас сопровождать. Это не то путешествие, которое Вы должны предпринимать в одиночку".
Девушка взволнованно покачала головой, услышав шаги солдат за воротами.
"Ты – настоящий друг", – сказала Гвен. – "Но это будет рискованное путешествие, и я не стану подвергать тебя опасности".
Штеффен непреклонно покачал головой.
"Я не покажу Вам путь, пока Вы не позволите мне сопровождать Вас. Моя честь запрещает мне это".
Гвендолин услышала отдаленные шаги приближающихся мужчин и поняла, что у нее нет выбора. И она была благодарна Штеффену за его преданность, как никогда.
"Хорошо", – согласилась она. – "Пойдем".
Штеффен повернулся и выбежал из комнаты, и девушка последовала за ним по коридорам, петляя и сворачивая, пока они не подошли к потайной двери в конце коридора, замаскированной в камне. Штеффен открыл дверь и, Гвен, опустившись на колени перед ним, заглянула внутрь.
Это был туннель черноты, холода и сырости, по которому ползали насекомые. По ее спине пробежал холодок от ощущения сквозняка. Гвен и Штеффен обменялись взволнованными взглядами, и девушка сглотнула при мысли о предстоящем пути. Но у нее не было выбора. Иди это, или смерть.
Когда шаги воинов стали громче, они оба поспешили войти в туннель и начали долгий, сложный путь к свободе.
Глава одиннадцатая
Тор открыл глаза и почувствовал покой и умиротворение, которых не знал уже долгое время. Он чувствовал себя отдохнувшим, обновленным, лежа спиной на мягкой роскошной траве, в то время как его лицо ласкал прохладный ветер. Он сел и осмотрелся по сторонам, спрашивая себя, не сон ли это.
Ранний утренний свет распространился по пустыне, освещая оазис, в котором лежал Тор. К нему медленно возвращалась память. Его сон, его мать, встреча с Аргоном, а затем пробуждение и встреча с тем человеком, жителем пустыни, который привел его сюда. Тор то терял сознание, то приходил в себя, и он немедленно оглянулся по сторонам, чтобы убедиться в том, что его друзья находятся с ним.
У молодого человека вырвался вздох облегчения, когда поблизости он увидел друзей. Они все спокойно лежали на траве, на берегу озера, с довольным видом погрузившись в сон. Они выглядели лучше, чем когда-либо в последнее время. Вокруг них были пальмы с фруктами, которые слегка покачивались на утренних прохладных ветрах.
Тор осознал, что жители этой пустыни спасли их, он обернулся и поискал их взглядом, чтобы поблагодарить их. Он заметил группу жителей, которая сидела у воды, протянув ладони, закрыв глаза, напевая что-то в каком-то ритуале. Их лица отражались в спокойных водах озера, и зрелище было прекрасным. Мягкий звук их напева поднимался и разносился в воздухе, делая это место еще более нереальным.
За периметром этого оазиса, со всех сторон находилась пустыня – желтая, высушенная на солнце пустыня, безжалостно простирающаяся бесконечно до краев горизонта. Было только начало дня, чтобы поднялась жара, но Тор знал, что это произойдет достаточно скоро.
"Ты проснулся", – послышался голос.
Тор обернулся и увидел одного из жителей пустыни, того самого, который спас его. Он стоял над молодым человеком, глядя на него добрыми, сострадательными глазами.
"У тебя был долгий и прерывистый сон".
Тор покопался в своей памяти. Оглянувшись, он увидел, что все братья поднимаются.
"Я в большом долгу перед вами", – сказал Тор. – "Все мы. Вы спасли нам жизнь".
Мужчина покачал головой.
"Вы ничего нам не должны", – сказал он. – "Это наш долг".
Тор растерянно посмотрел на него.
"Видишь ли", – сказал житель пустыни. – "Наша легенда гласит о тебе. Она рассказывает об этом дне. О дне, когда ты будешь проходить через эти земли. Мы ждали тебя в течение нескольких поколений, мы ждали этого момента, чтобы помочь тебе в твоем путешествии. Твои поиски не для тебя одного – они предназначены для того, чтобы освободить всех нас, даже здесь, в Империи".
"Ждали меня?" – переспросил Тор, поставленный в тупик. – "Я не понимаю. Должно быть, вы перепутали меня с кем-то".
Но они покачали головами.
Остальные молодые люди собрались вокруг, и Тор почувствовал, как о его ногу трется Крон. Он опустил руку и погладил леопарда по голове.
"Где мы?" – спросил О’Коннор.
"Мы глубоко в Великой Пустыне", – ответил мужчина, когда его люди, наконец, поднялись и присоединились к ним. – "Прямо посредине. Ни одному человеку не удавалось добраться так далеко. Те из нас, кто живет здесь, знают об этом оазисе. Эта пустыня неумолима. Вам повезло, что вы выжили".
"Я предупреждала их", – сказала Индра, качая головой.
"Мы отправились на поиски", – ответил Рис.
"На поиски украденного Меча", – вмешался О’Коннор.
"Нам сказали, что его унесли к Неверсинк", – добавил Элден.
Жители пустыни обернулись и удивленно посмотрели друг на друга.
"Все именно так, как предсказывают пророчества", – сказал их лидер, глядя на Тора.
"Можете ли вы отвести нас туда?" – спросил Тор.
"Конечно", – ответил лидер. – "Мы должны. Это наша обязанность. Следуйте за нами вплотную. И захватите как можно больше фруктов", – велел он, после чего все они опустили свои капюшоны, подняли свои жезлы и двинулись в путь. – "Это будет ваш единственный источник жизни".
Тор и его друзья обернулись и посмотрели на толстые желтые фрукты, свисающие с покачивающихся пальмовых деревьев. Каждый из них сорвал столько плодов, сколько мог унести, после чего развернулись и поспешили за жителями пустыни, которые двигались на удивление быстро. Их уже было едва видно в утреннем тумане.
Когда они все выстроились в линию, Тор быстро пошел рядом со своими братьями, чтобы не отставать. Он поднял один из желтых фруктов из любопытства и надкусил его. Плод взорвался жидкостью, сок брызнул ему на лицо, подбородок, горло и пролился на землю пустыни. Молодой человек постарался поймать как можно больше сока в свою ладонь, расстроившись из-за того, что пролил так много.
"Ты должен быть более осторожным", – сказала Индра. – "Водяные фрукты очень хрупкие. Они в основном состоят из воды, а кожура у них очень тонкая. Внутри находится не просто вода – это особенная вода, которая дает тебе энергию. Больше энергии, чем пищи".
Тор выпил воду, которая оказалась сладкой и дала ему прилив энергии. Кроме того, она была слегка терпкой на вкус. Он посмотрел на фрукт с новым уважением.
"Ты должен кусать их медленно и осторожно", – добавила Индра. – "Ты уже потерял один фрукт".
Тор наклонился и приложил остаток фрукта к губам Крона, позволяя ему лакать воду. Леопард жадно выпил воду, желая большего.
Тор и остальные молодые люди вплотную шли позади жителей пустыни, когда те вели их по какому-то непостижимому пути, который Тор не мог осмотреть. Пока они продвигались вперед, солнце на небе поднялось выше и стало жарче, и Тор почувствовал, что начал тяжело дышать. То и дело поднимающееся облако пыли никак им не помогало. Тор поднял к глазам руки, пытаясь спасти их от песка. Жители пустыни просто опустили свои длинные капюшоны. Казалось, они обладали иммунитетом к этим вещам.
Когда Тор начал испытывать жажду, он надкусил другой водяной фрукт, на этот раз медленно, и был так благодарен за эту жидкость, которой он поделился с Кроном. Все братья вокруг него делали то же самое. В отличие от их первого путешествия через пустыню, этот фрукт дал ему силы, необходимые для того, чтобы продолжить путь. Сначала, когда он собрал эти плоды, то негодовал из-за их веса, но теперь молодой человек был благодарен за то, что взял их с собой. На самом деле, теперь Тор боялся того, что ему становилось легче, поскольку он съедал все больше и больше фруктов.
"Эй, еще фрукты!" – крикнул О’Коннор.
Обернувшись, на другой стороне Тор увидел одинокую покачивающуюся пальму в центре пустыни, ветви которой гнулись от красных фруктов. О’Коннор направился к пальме, когда внезапно житель пустыни резко схватил его за рубашку и дернул назад. Тор и остальные молодые люди обменялись удивленными взглядами, не понимая, что произошло.
"Отпусти меня!" – крикнул О’Коннор.
Но затем вдруг земля под деревом разверзлась в огромную карстовую воронку, поглотив дерево и все вокруг него.
О’Коннор стоял там, во все глаза глядя на воронку. Если бы он сделал все один шаг, то сейчас был бы мертв.
"Пустыня наполнена своими собственными обольстительницами", – сказал житель пустыни О’Коннору. – "Как я сказал, держитесь вплотную к нашей тропе".
Они продолжили свой путь, О’Коннора трясло. Каждый из них испытывал новое уважение к этому месту, следуя по следам жителей пустыни как можно ближе.
Они все шли и шли, храня молчание, глубже и глубже в пустыню, пока их ноги не налились усталостью. Это все более напоминало паломничество.
Час проходил за часом, и Тор нуждался в перерыве от этого однообразия. Он пошел быстрее и присоединился к главному мужчине в группе жителей пустыни.
"Почему вы здесь живете?" – спросил Тор.
"Так же как и вы, мы хотим быть свободными. Свободными от досягаемости Андроникуса. Наша свобода для нас дороже того места, где мы живем".
Эти истории Тор слышал по всей Империи.
"Если вы сможете сразить Андроникуса, то освободите не только себя, но и всех нас", – добавил он.
"Но эта пустыня кажется таким враждебным и беспощадным местом", – сказал Тор.
Мужчина улыбнулся.
"Империя полна враждебных и беспощадных мест", – ответил он. – "Кроме того, она наполнена местами невообразимой красоты, изобилия и процветания. Города океана. Города, сделанные из золота. Участки зеленых сельскохозяйственных угодий, растянувшихся, насколько хватает взгляда. Бездонные водопады. Наполненные рыбой реки. Это места, на которые предъявил свои права Андроникус. Тем не менее, однажды они снова станут нашими".
Они продолжили свой путь, ступни Тора пульсировали от боли, пока второе солнце не опустилось пониже на небе. Их запасы водяных фруктов исчерпались уже давно, и Тор не знал, сколько еще он сможет продержаться. И когда он уже собирался заговорить, впереди, в ряби волн жары молодой человек увидел очертания чего-то. Тор несколько раз моргнул, спрашивая себя, не является ли это очередным миражем. Но когда они приблизились, он понял, что это не мираж.
"Неверсинк", – выкрикнула Индра.
Сердце Тора преисполнилось облегчением.
"Да", – сказал лидер местных жителей. – "Озеро граничит с пустыней. Это место, где заканчивается одна земля и начинается другая".
Ощутив новый прилив сил, они продолжили путь, пока на смену песку постепенно не пришла трава, пока они не добрались до края пустыни, где трава стала пышнее и зеленее. Там, возможно, на расстоянии в сотню ярдов, окруженный травой, находился Неверсинк. С одной стороны озеро было обрамлено высоким лесом, а с другой – покатыми зелеными холмами.
"Здесь мы вас и покинем", – сказал лидер жителей пустыни, остановившись и повернувшись лицом к Тору.
"Я не знаю, как нам удастся когда-либо вам отплатить", – произнес Тор.
"Найдите свой Меч", – ответил мужчина. – "Сразите Андроникуса. Этого вознаграждения вполне достаточно".
Он наклонился и обнял Тора, и молодой человек ответил на это объятие.
"Не забывайте нас", – попросил он.
После чего все жители пустыни развернулись, накрыли свои лица капюшонами и направились обратно в пустыню. Тор и его друзья наблюдали за тем, как они уходят. Они не ушли далеко, когда буря в пустыне подняла песок, обволакивающий их, заставивший их исчезнуть.
Тор и остальные молодые люди удивленно посмотрели друг на друга, после чего они все повернулись и посмотрели на бездонное озеро перед ними. Неверсинк. Оно было больше, чем Тор себе представлял, и, казалось, раскинулось на многие мили во все стороны. Оно светилось светло-голубым цветом, и Тор ощущал сильную энергию, исходящую от него. Оно не казалось обычным озером.
Тор посмотрел по сторонам в надежде увидеть какие-либо признаки Меча и воров. Он держался на страже, так же как и его собратья, схватив рукояти своих мечей, приготовившись к противостоянию. Если они опередили воров, те могли появиться в любой момент.
Но сколько Тор ни всматривался в береговую линию, он ничего не видел, не было никаких признаков того, что воры побывали здесь. Молодой человек молился только о том, что они не опоздали.
"Может быть, мы пришли слишком поздно", – сказал О’Коннор. – "Возможно, они уже бросили Меч и ушли".
"Или, может быть, они еще не добрались сюда", – предположил Рис.
"Если они действительно пришли и бросили Меч в озеро, у нас нет никакой возможности проверить воду", – сказал Элден.
"Если Меч находится в озере", – вставила Индра. – "Тогда он ушел к недрам мира. Ваша единственная надежда заключается только в том, что вы пришли сюда раньше них и сможете остановить их прежде, чем они избавятся от Меча".
"Мы должны выяснить, были ли они здесь", – сказал Тор. – "Если воры здесь побывали, они оставили след. Мы должны найти его. Мы должны узнать наверняка, что произошло. Давайте проверим береговую линию".
Все молодые люди сорвались с места и пошли вдоль белых песчаных берегов озера, высматривая любые признаки каких-либо следов, любые признаки разрушения. Тор снял свои сапоги и пошел босыми ногами по траве, а затем по песку, погружая ноги в ледяную воду. Ощущение было приятным, охлаждая его, особенно в тени возвышающихся деревьев. Остальные делали то же самое.
Они шли несколько часов, приближаясь к дальнему берегу озера, чьи воды сверкали, когда Рис крикнул: "Там!"
Все молодые люди взволнованно развернулись и последовали за Рисом, который указывал на следы на песке. Эти следы принадлежали большой группе людей. Они все стояли, рассматривая их.
"Они пришли из леса", – сказал Рис.
"Это значит, что они опередили нас здесь", – пришел к выводу Элден.
Сердце Тора упало, когда он поднял глаза вверх и увидел тропу следов на песке. Это не сулило ничего хорошего.