Казалось, в Либрополисе не было ни площадей, ни парков - лишь бесконечный лабиринт узких улочек, напоминавших Фурии сцены из её сумасшедших снов, которые она видела, прочитав книги Диккенса, Кафки или Мервина Пика. На первый взгляд архитектурно здесь всё ничем не отличается от живописной британской деревни - эркеры, мелкие окошки, мостовые из щебня. Это создавало ощущение старой книжной иллюстрации: всё выглядело гораздо уютнее, чем в реальности - там, за мостом.
Фурия уже довольно долго блуждала по улочкам, когда впереди за поворотом раздались шаги. Возможно, это были торговцы, которые хотели пораньше оказаться в своих лавках, или работники складов, возвращавшиеся после ночной смены.
Но двое мужчин, завернувших за угол, совсем не походили ни на тех, ни на других. Оба в длинных чёрных пальто и фуражках, на шеях - кроваво-красные шарфы. Полиция Академии, глаза и уши агентов.
Отец не жалел сил на то, чтобы его дети раз и навсегда запомнили: с полицией шутки плохи. "В некотором смысле они даже хуже, чем агенты, - как-то сказал он. - Агенты Академии работают независимо друг от друга, они умны и поэтому опасны. Полиция же состоит из подкупленных недалёких исполнителей, которые только и умеют, что получать команды, и могут подстрелить лучшего друга ради ордена". Укрыться в дверном проёме Фурия бы не успела. Один из полицейских, заметив её, что-то сказал напарнику.
Фурия была в замешательстве: она не знала, что лучше - опустить глаза или ответить на взгляды полицейских.
- Доброе утро! - поприветствовала она обоих и, выпрямив спину, пошла дальше.
- Доброе утро! - сказал один из них, худой мужчина с рябым от оспы лицом, таким же серым, как и его седые волосы.
Второй был моложе, на вид младше тридцати, рыжеволосый и стройный - наверняка отлично бегал.
- Доброе утро, гражданка, - сказал он таким голосом, что внутри у Фурии всё похолодело.
Она уже прошла мимо них, когда поняла, что не слышит шагов за спиной.
- Минуточку! - раздался голос младшего полицейского.
- Да? - спросила она.
- Куда идёте в такой ранний час?
- На работу.
- И где эта работа? - Он сделал шаг ей навстречу, а седовласый остался на месте.
- На складе.
- На каком складе?
Она понятия не имела, как различают склады в Либрополисе - по номерам или по названиям. Её шансы соврать и отделаться таким образом от полиции были равны нулю.
- На севере, - сказала она.
- Почему же вы тогда направляетесь на восток, гражданка?
Старший полицейский коснулся плеча рыжеволосого. Он казался более грозным, но тут почти милосердно промолвил:
- Она ещё совсем ребёнок, отпусти её.
Молодой скинул его руку с плеча.
- Ну так как? - спросил он, повернувшись к Фурии.
- Кажется, я потерялась. Я здесь новенькая. Только начала учиться.
- Новенькая. Ну-ну…
- Это что, преступление? - Она готова была прикусить себе язык, но слова уже слетели с её губ.
- Что-что?
- Ничего, всё в порядке.
Старший наклонился к младшему и что-то прошептал ему на ухо. Рыжему, казалось, его слова не очень-то пришлись по душе. Он продолжал пристально глядеть на Фурию. Из-под длинных пальто полицейских выглядывали чёрные блестящие туфли, но у младшего они были забрызганы грязью - может, шаг рыжего был жёстче и сильнее, чем у его коллеги.
- Ваше имя? - спросил он наконец.
- Ферфакс. - Она не знала, почему вдруг сказала ему правду. Возможно, скрывать свою настоящую фамилию после событий сегодняшней ночи уже не казалось ей такой уж необходимой мерой предосторожности. У неё появилось чувство, что так она предаёт Пипа и отца. Возможно, она слишком устала, чтобы лгать. - Фурия Саламандра Ферфакс.
- Откуда ты?
- Из Лондона. Мои родители книготорговцы. Вон там, с той стороны моста.
Само собой, что Лондон находился по другую сторону моста, но ей нужно было взять себя в руки, чтобы не запаниковать и не наговорить глупостей.
- Значит, ты хочешь сказать, что ты не экслибра?
- Именно так.
- Но, возможно, ты лжёшь. Я бы так и поступил на твоём месте. Тот, кто покидает поселение без письменного разрешения…
- Я не экслибра!
Она перебила его слишком строго и нетерпеливо. Её отец редко говорил об экслибри что-нибудь хорошее. Он сам рос в атмосфере отвращения к этим существам и поэтому не прилагал особых усилий, чтобы воспитать в детях любовь к ним. Академия преследовала Ферфаксов и подавляла экслибри. Но враг врага в данном случае необязательно оказывался другом. Экслибри не были настоящими людьми. Более того, они были выдумкой, чистым плодом фантазии, который по ошибке обрёл плоть и кровь. Чем чаще люди использовали силы библиомантики, тем более проницаемой становилась мембрана, которая отделяла реальность от литературы. По всему миру экслибри стали прорываться из книг, потому что библиомантика распространялась всё шире и шире. Академия пыталась ограничить её использование, но это относилось только к обычным библиомантам и не касалось агентов, полицейских и самих членов Академии. Количество экслибри продолжало расти, убежища и гетто были переполнены, и методы, с помощью которых новичков держали под контролем, с каждым годом становились всё более безжалостными.
- Ну что же, - сказал младший полицейский с ледяной улыбкой, - тебе придётся доказать мне, что ты порядочная гражданка, а не одна из них.
Фурия отчаянно искала ответ, но вдруг снова вспомнила про закладку. Она сунула правую руку в карман комбинезона, чтобы её вытащить, но рыжеволосый уже накинулся на неё:
- Эй, поаккуратней! Что это у тебя там?
- Ну, право, - сказал седоволосый полицейский, - она всего лишь девочка! Не веди себя с ней, будто с преступником.
Но второй не дал себя запутать. Фурии стало ясно, что он не оставит её в покое, пока не найдёт улик, которые бы подтверждали его подозрения.
- Ужас! - сказала она. - Вы действительно круглые идиоты, как все говорят.
Седой открыл рот, чтобы что-то возразить, а молодой подпрыгнул и, протянув к ней руки, уже собрался схватить её.
Фурия повернулась к ним спиной и побежала.
Глава ВТОРАЯ
Ушибленное колено давало о себе знать, но в тот момент боль не имела значения.
- А ну вернись! - крикнул полицейский.
Его команда прозвучала так грозно, будто он отдавал приказ о расстреле.
Фурия бросилась за угол и оказалась на очередной узкой улочке с витринами, заполненными книгами, и даже сквозь закрытые двери проникал запах бумаги и типографской краски.
- Стоять! - Полицейский пронзительно засвистел в свисток и снова крикнул: - Экслибра сбежала! Приказываю немедленно остановиться! Побег!
В некоторых окнах зажегся свет.
- Я не экслибра! - крикнула Фурия через плечо, не слишком надеясь на то, что преследователь к ней прислушается.
Что бы она ни сказала, сейчас это было уже не важно. Полицейский жаждал лишь одного: как можно скорее схватить эту наглую девчонку.
Когда она добежала до следующего перекрёстка, преследователь был всего в нескольких метрах от неё. Вместо того чтобы свернуть в следующий переулок, она стала карабкаться вверх по узкой пожарной лестнице. Шаги её преследователя по-прежнему приближались, второй полицейский остановился.
Лестница закончилась у закрытой двери на уровне второго этажа, но Фурии было всё равно. Не доходя до последней ступеньки, девочка решила рискнуть: схватившись за перила, она перемахнула через них и спрыгнула. Если бы она подвернула ногу, пиши пропало. Но Фурия благополучно приземлилась и побежала дальше по улице.
Лишь на секунду она оглянулась и с удовольствием заметила, что её преследователь, теряя драгоценное время, обыскивает лестницу. Фурия тем временем втиснулась в узкий проход между двумя домами. В темноте она налетела на мусорные баки, преграждавшие путь, и, забравшись на один из них, побежала по ним вперёд. Перескочив через несколько баков, девочка снова спрыгнула на землю и бросилась в тёмный проход.
В нём воняло отбросами, канализацией и кошками, но Фурия всё же не смогла сдержать улыбку, когда услышала, что полицейский за её спиной впечатался в мусорный бак. Он выругался, а другой попытался его успокоить. Значит, второй полицейский нагнал своего напарника. Фурия выскользнула из укрытия, прошла по туннелю, ведшему вглубь домов, и оказалась во внутреннем дворе. Рабочие как раз грузили коробки и ящики на трёхколёсную тележку. Мужчины вышли из какого-то сарая, внутри которого раздавался гомон и шум. Фурия недолго думая ринулась туда. Никому не было до неё никакого дела.
В сарае работало несколько конвейерных лент: одни вели вниз, в подвал, другие шли под наклоном наверх. Все они были нагружены ящиками и коробками с книгами. Несколько мужчин и женщин рассылали книги с помощью таинственной системы, а некоторые издания снимали с конвейера и переставляли местами. Скорее всего, эти коробки приходили с другой стороны моста или из типографских убежищ, где изготовлялись книги, которые можно было купить только здесь.
Где-то рядом снова послышался полицейский свисток. Многие обернулись, но на Фурию никто не обратил внимания. Девочка спряталась за ящиками, прокралась вдоль стены и подошла к отверстию в полу, куда уходил конвейер, растворяясь в глубине. Фурия подумала, не забраться ли на ленту, но на конвейере и так уже слишком много ящиков. Если хоть один из них случайно свалится, то привлечёт внимание работников и она окажется в безвыходном положении. Ей нельзя так рисковать. Тогда Фурия подошла к самому краю отверстия, присела, свесив ноги, и прыгнула вниз. Оказавшись между полом и конвейером, она проскользнула на волосок от ржавого железа и приземлилась на корточки.
Здесь, внизу, оказалось ещё больше конвейеров, огромное количество коробок и книг, которые громоздились на других книгах. Один из работников заметил её и что-то прокричал, но его слова потонули в гуле машин. Грохот и скрип заглушал все остальные звуки. Сильно пахло клеем и картоном. Фурия проскользнула вглубь, огляделась и поняла, что находится в большом зале с низким потолком. Девочка мельком подумала: сколько же таких помещений скрыто ещё в Либрополисе?
Фурия шла мимо рабочих, которые были слишком заняты, чтобы обращать на неё внимание. Наверное, она угодила в рассылочный цех этого района, который, возможно, соединялся с другими подземными помещениями.
Снова и снова она слышала полицейский свисток, но с каждым разом он становился всё тише. Фурия надеялась, что полиция наконец-то отстала, но на всякий случай решила не подниматься по следующей лестнице, ведущей наверх, а пробежала до конца помещения. Там она повернула в сводчатый кирпичный коридор, прошла мимо нескольких кладовых, наконец взобралась по одной из лестниц и, задыхаясь, выбралась наружу.
Фурия оказалась на очередном заднем дворе, из которого был только один выход. Мужчины и женщины сидели на лавочках и ящиках, ели бутерброды, пили дымящийся чай из термосов и курили. Наверное, здесь работники проводили свободное время. Никакой специальной униформы они не носили, поэтому Фурия в своём тёмном комбинезоне не особенно бросалась в глаза. Энергия библиомантики в этот момент в ней едва теплилась, поэтому девочка надеялась, что никто не почувствует её особенный дар.
Она покинула двор через ворота и оказалась около двухэтажного здания с нишами. У задней стены здания полукругом стояла толпа. До Фурии доносились крики восхищения, смех и визг. Мужчины и женщины стояли спиной к девочке и наблюдали за тем, что происходило у стены. Выждав ещё минуту, она под неистовый рёв толпы оглянулась на выход из подземелья. Каждую секунду ей казалось, что следом за ней вот-вот вынырнет рыжий полицейский.
Лишь почувствовав себя достаточно уверенно, Фурия вошла в здание и чуть не оглохла от диких криков, которые, достигнув наивысшей точки, снова стихали.
Сомнений быть не могло: там, впереди, шёл бой. Может, сцепились между собой двое рабочих или двое псов, что было бы гораздо хуже, но нет - лая или визга слышно не было.
Девочка с интересом протиснулась в толпу. Воняло потом и нестираной одеждой. То один, то другой рабочий тихо ругался, когда Фурия пробиралась мимо. Она протиснулась под чьей-то подмышкой и остановилась в первом ряду. Хор голосов что-то яростно скандировал. Шум стоял просто оглушительный.
Это действительно был бой.
Бой книг.
Фурия слышала об этом, как и о многом другом, чего ей никогда не доводилось видеть собственными глазами. Расправив страницы, две книги нападали друг на друга. Они пытались столкнуть друг дружку с широкой деревянной доски, положенной на два камня.
У каждой книги посередине обложки был упругий нарост, напоминавший кожистую морду. В конце этого нароста изгибался острый клюв. Этими клювами они и пытались достать друг друга, словно боевые петухи. У книг не было конечностей, поэтому они едва удерживали равновесие, покачиваясь на углах своих корешков, хлопали обложками, словно крыльями, и, расправив страницы, вспархивали с доски, чтобы перелететь через противника.
Фурия читала о таких сражениях, но никогда не думала, что выглядят они именно так. Петушиные книги с клювами были созданы именно для этих показательных драк, их разработали в одном из убежищ Восточной Европы с сомнительной репутацией. И хотя Адамантова Академия не одобряла эти поединки, она так и не издала официальный запрет. Петушиные книги развлекали рабочих. Они не являлись настоящей литературой, а представляли собой лишь связанные стопки бумаги с произвольными метками, поэтому полиция закрывала глаза на такие зрелища.
Эти две дерущиеся книги казались совершенно разными. Первая - увесистая, с чёрной обложкой, громоздкой и тяжёлой, но удивительно проворная. Вторая - с кроваво-красным рисунком на обложке - гораздо меньше и тоньше, почти как томик стихов, который мог бы уместиться в кармане брюк. Её длинный скрюченный клюв то вытягивался, то складывался гармошкой, она била быстро и безошибочно, оставляя на переплёте соперницы глубокие царапины и зазубрины. Подпрыгивая, словно на пружинах, книги иногда теряли страницы, иногда издавали странные звуки, напоминавшие хриплый кашель.
Грязный бородатый мужчина с двумя кружками, наполненными купюрами, бегал перед толпой взад-вперёд, принимал новые ставки, флиртовал с женщинами, переругивался с мужчинами, но ни на минуту не упускал из виду поединок.
- Простите, - обратилась Фурия к старику, стоявшему рядом с ней, - что произойдёт с книгой, которая проиграет?
- Её разорвут на клочки, разумеется.
- А зачем они вообще сражаются?
Старик раздражённо покосился на девочку: казалось, он серьёзно задумался, всё ли в порядке у неё с головой.
- Петушиные книги глупы. Они не знают, что их ждёт. Если бы только… - Тут старик громко заорал, подняв руки, и затопал ногами.
Фурия снова поглядела на доску. Чёрная книга свалилась и волочила обложку по земле, словно ворона с подбитым крылом. По толпе прокатился лёгкий гул. Организатор поединка взял книгу обеими руками и со смехом швырнул её зрителям. Кто-то схватил её, остальные тоже потянулись к проигравшей, и уже через несколько секунд книгу разорвали на две части. Всем хотелось поучаствовать в уничтожении неудачницы, и, наверное, могло дойти до драки, если бы уже через мгновение первые счастливчики не порвали её на клочки и не подбросили эти клочки в воздух, словно конфетти.
Фурия больше не могла смотреть на это зрелище. Она наблюдала за маленькой красной книгой, которая, слетев с доски, поскакала вдоль стены шаткими, неуклюжими прыжками. Когда бородач с кружками оглянулся, ища глазами победительницу, та уже почти скрылась из виду. Мужчина яростно выругался и направился к стене, но, видимо, не успел заметить, куда убежала книга. Наверное, красная петушиная книга пробралась между ног зрителей, и тут уж ей ничего не оставалось, как надеяться на собственное везение, - не так-то просто выбраться невредимой при таком столпотворении.
Фурия еле сдерживала отвращение, но всё же осталась на месте, дожидаясь, пока поделят прибыль и толпа начнёт расходиться.
Гонг во дворе возвестил о новой смене, зрителям пора было возвращаться к работе. Маленькими группами они спускались в подземные помещения.
- Эй, ты! - крикнул Фурии бородатый.
- Что?
- Красную книгу не видела?
Девочка прикинулась, что не поняла его.
- Ту, которая выиграла?
- Это единственная книга красного цвета, известная в округе, не так ли?
- Я не видела.
Он что, решил, что Фурия её спрятала? Книга Северина оттягивала карман на бедре. Но мужчина не решился ни в чём обвинять девочку, возможно, потому, что не хотел наживать себе лишних неприятностей. Полиция терпела книжные бои, но наверняка брала за это взятки и могла схватить его за любую провинность.
Волоча правую ногу, мужчина медленно подошёл к Фурии. В его бороде застряло что-то липкое.
Он оглядел девочку с головы до ног.
- Как тебя зовут?
- Дженни.
- Слушай-ка меня, Дженни. Если схватишь книгу и вернёшь её мне, получишь вознаграждение. Ну, что скажешь? Я снимаю комнату в "Толстых колбасках", это всего в двух кварталах отсюда. - Он улыбнулся, и Фурии это совершенно не понравилось. - Спроси Иеремию, это я. Может, даже угощу тебя пивом. Мы могли бы задружиться, ты и я.
"Уж лучше съесть пуд соли, чем встретиться с ним снова", - подумала девочка.
- Ладно, - сказала она, чувствуя на губах горький привкус.
- Это ценная книга. Надо бы заказать расследование, но эксперты нынче берут недёшево. Так что если ты согласишься мне помочь…
Фурии следовало бы промолчать, но она всё же спросила:
- А петушиные книги испытывают боль?
- Уж можешь не сомневаться. Иначе они бы так не защищались и это были бы не поединки, а сплошная скучища.
- Настоящая бойня.
Его взгляд помрачнел.
- Что ты хочешь этим сказать?
Он сделал ещё один угрожающий шаг в её сторону.
Ей не составило бы особого труда увернуться от удара. К тому же Фурия слишком отчаялась и слишком злилась, поэтому могла бы причинить противнику довольно сильную боль. Ей даже хотелось, чтобы он набросился на неё, тогда Фурия смогла бы выместить на этом идиоте всю свою злость.
- Оставь её в покое, Иеремия! - раздался чей-то голос.
В дверях показался парень, высокий и широкоплечий. Он казался немного старше Фурии, на вид ему было лет восемнадцать-девятнадцать. Тёмно-каштановые волосы, спадавшие на лицо, придавали ему бесшабашный вид, будто он только-только выбрался из передряги и не боялся никаких испытаний.
- Иди своей дорогой, Финниан, - отрезал Иеремия.
Фурия сердито зыркнула на парня. С какой стати он вмешивается в их дела? Но она конечно же понимала, что помощь подоспела вовремя. Ей нужно было найти директора Кирисса, а не терять время на идиотов вроде этого Иеремии.
- Уходи и не мешай мне делать мою работу! - сказал Финниан Иеремии. - Твоё счастье, что я за вами убираю, иначе полиция рано или поздно наверняка пронюхала бы, что ты не соблюдаешь правила.