Повалившись на колени прямо в снег возле Скелли, он повел из стороны в сторону приплюснутым носом, надувая необычно широкие ноздри и принюхиваясь, потом наложил на шею несчастного указательный палец и резко надавил. Глаза Скелли закрылись, он затих и больше не дергался.
Не обращая внимания на перешептывания, в которых слышались недобрые: "Он его убил", "Добил беднягу", "Хоронить понес", Мунго поднял тело писаря на руки и широким шагом, будто вовсе не обремененный ношей, направился обратно в башню.
Провожая завороженным взглядом его статную фигуру, Ильда, молодая служанка, совсем недавно допущенная в замок, искренне жалела о том, что с ней самой не происходит ничего страшного. Даже увидев как-то на заднем дворе поварят, которые закалывали бычка, завывавшего и бившего во все стороны струями дымящейся крови, она не лишилась чувств. Так что рассчитывать на участие Мунго в ее женской доле в обозримом будущем, увы, не приходилось. Несмотря на свой невысокий рост и внешнюю хрупкость, Ильда была крепка в кости и тверда здоровьем. Такой уж уродилась скоро как двадцать зим тому назад.
Подхватив со снега корзину с выстиранным бельем, она продолжила свой путь к укромной сушильне под навесом возле дальней стены двора. Краем уха она продолжала слышать разговоры встревоженных обитателей замка, из которых поняла, что неприятность случилась с каким-то важным писарем, что все это явно неспроста и что теперь жизнь бедняги зависит целиком и полностью от умения Мунго.
Мороз сегодня отступил, со стены капало, так что белье безропотно дало себя развесить но веревкам. Подышав на руки, Ильда пошла было обратно, но солнце было таким ласковым и теплым, что она остановилась и подставила под его лучи улыбающееся лицо.
В замке ей правилось все. Постоянная необходимость что-то делать, множество людей, в большинстве своем, правда, хмурых, преобладание мужчин в целом и пожилых женщин в частности, вкусная еда на общей кухне, красивый вид даже с не самых верхних этажей башни на Вайла’тун, винтовые лестницы, запах камня, особенно когда моешь полы водой, взгляды бравых стражей, стороживших некоторые двери или проходивших парами по всем помещениям с регулярным осмотром, - одним словом, ей нравилось то, чего она была лишена в своей предыдущей жизни дочери рыбака и о чем даже не мечтала, когда незадолго до зимы выходила замуж за бойкого посыльного, частенько наведывавшегося к ее отцу за свежим уловом для замковой кухни. Муж из него оказался никудышный, вся его дневная бойкость по ночам пропадала, однако Ильда с самого начала отбросила всякую мысль о том, чтобы вернуться домой. Работа посыльного сплошь состояла из разъездов, так что Ильда порой не видела мужа целыми днями, что давало ей возможность не слишком горевать. Она умела ладить с мужчинами и не ведала огорчений по поводу отсутствия их внимания. При этом в ее гостеприимных объятиях мог побывать и умудренный сединами виггер, и желторотый мальчишка на побегушках, вроде ее последнего дружка, племянника главного повара.
Именно с ним она столкнулась лицом к лицу, когда, погревшись на утреннем солнышке и порядком ослепнув, юркнула обратно в темноту башни.
- Ой, прости, это ты! Я тебя не приметила. Потри, а то шишка будет.
Сартан, почесывая ушибленный лоб, посмотрел на нее, как всегда, оценивающе и с нескрываемым интересом. На правах пострадавшего протянул ладонь к полной груди и не встретил сопротивления. Ильда только глубоко вздохнула, вспоминая их вчерашнюю короткую встречу.
- Ты не заметила, что там на улице произошло? При тебе это было?
- Какого-то писаря кондрашка хватила. Ты об этом?
- Ну да. - Рука Сартана приятно сжималась. - Ты не разобрала, он помер?
- Я в таких вещах ничего не понимаю. Сразу появился лекарь и забрал его.
- Так он сейчас у Мунго?
- Думаю, что да. Сартан, пусти, больно!
- Ты когда сегодня свободна будешь?
- Сегодня - никогда, потому что Арли вот-вот вернется.
- Вот-вот не вернется. Я его к Томлину с письмом отослал.
- К кому?
- Неважно. Он там еще будет сидеть, ответа дожидаться. Так что, если хочешь, мы могли бы продолжить…
Завладеть ею на скорую руку, прямо здесь и сейчас, ему помешали шаги на лестнице. Вниз спускались стражники. Один из них уже был знаком Ильде. Он подмигнул ей и с подозрением покосился на отшатнувшегося к стене Сартана. Ильда одарила обоих многообещающей улыбкой, но постаралась воспользоваться ситуацией и поспешила наверх. Юноша нагнал ее на середине лестницы, ущипнул за ногу. Вероятно, по молодости он полагал, что подобные заигрывания нравятся девушкам. Тем более опытным.
- Перестань! Не сейчас! У меня много дел.
- Ты уверена?
Ей нравилась его настойчивость, но только до известных пределов. Решившись отделаться поцелуем, Ильда подставила губы. Сартан заглянул ей в глаза, потерся о щеку носом, однако целовать не стал.
- Пойдем ко мне.
- У тебя что, своя комната появилась? Ты ведь еще не настоящий писарь.
- Много ты знаешь. - Он лизнул ее в подбородок и прислушался. - Вчера не писарь, сегодня - писарь, а завтра, глядишь, самый главный во всем замке. Понимаешь, чего ты можешь лишиться, если не пойдешь сейчас со мной?
Она была старше его, однако он этого как будто не замечал. Болтал всякие глупости, любил похвалиться и прихвастнуть, но при этом совершенно не улыбался, словно сам верил в сказанное.
- А ты понимаешь, чего можешь лишиться, если Арли узнает? - Она игриво ткнула его между ног кулачком. - О, как ты тверд в своей решимости!
- Настолько, что готов предложить тебе вот это. - Сартан высыпал что-то из мешочка на шее, разжал ладонь и показал девушке два силфура. - Купишь себе что-нибудь потом на рынке.
- С каких это пор мы стали такими богатенькими и щедрыми? - наморщила носик Ильда, прикидывая, много это или мало, то есть стоит ли ей сейчас обидеться или все-таки принять подношение. Взвесив за и против, решила принять. - Ты меня купил, негодник.
Сартан увлек ее куда-то вверх, где ей еще не приходилось да и не дозволялось появляться, и вывел в сумрачную галерею, занавешенную хмурыми коврами и скупо освещаемую через узкие прорези в стенах под самым потолком. Торчавшие из стен факелы ждали, чтобы их подожгли. Вдоль противоположной стены располагались четыре высоченные двери.
- Где мы? Куда ты меня завел? - испуганно зашептала Ильда. - Нас увидят.
- Хозяин этих покоев сейчас сидит глубоко под землей, - ответил Сартан, подводя ее ко второй двери слева, от пола до потолка сплошь украшенной резьбой в виде гоняющихся друг за другом животных. - Если хочешь почувствовать себя владелицей замка, не останавливайся и не задавай глупых вопросов. Если я это делаю, значит, это можно.
И он попытался распахнуть перед ней дверь, однако створка оказалась слишком тяжелой и лишь приоткрылась с предательским скрипом. Ильда опасливо заглянула внутрь. Ее взору предстала огромная зала, пронизанная пыльными лучами дневного света. Лучи были разноцветными, потому что падали сквозь мозаичный витраж в форме распустившегося цветка. Ильда видела его и несколько ему подобных снаружи башни, но никогда до конца не понимала, зачем они нужны, равно как и истинного их размера. Посреди залы стояло несколько широченных кроватей с канделябрами, из которых торчали заранее приготовленные свечи. Очаг был не в центре, как в казарме у виггеров, чтобы равномерно обогревать все помещение, а утоплен в стену и выложен камнем. Рядом возвышалась горка дров.
- Это чья-то спальня, - поежилась девушка.
- Не стой. Заходи. - Сартан подтолкнул ее и юркнул следом. С трудом закрыл за собой дверь. Набросил щеколду. - Теперь нам никто не помешает. Нравится?
- Куда ты меня привел? - Ильда стала машинально раздеваться, зная, что в противном случае он сам на нее накинется и что-нибудь обязательно порвет, как было уже не раз. - Тут жуткий холод.
- Ну, топить камин я бы пока не стал. - Сартан с удовольствием наблюдал за ней, не спеша расставаться с одеждой. - Дым могут заметить. Да и перины тут вполне теплые. Не заболеешь. Подойди-ка.
Он помог ей избавиться от последнего и подвел за руку к ближайшей кровати.
- Повернись-ка.
У Ильды стучали зубы, но она не посмела отказать ему в небольшом представлении. Тем более что два силфура гораздо лучше, чем ничего. И только когда он вдоволь натешился зрелищем, попросила:
- Можно я теперь лягу под одеяло?..
- Ты права, - сказал Сартан, присаживаясь рядом с ней и стягивая сапоги. - Это место считается спальней. Мне удалось выяснить, что раньше здесь ночевали высокие гости Ракли. Ну, и тех, кто был до него. Помоги-ка.
Она помогла ему выбраться из сапог, мокрых от снега. Несколько капель упали ей на голую кожу, уколов холодом. Не дав ей вскрикнуть, Сартан прикрыл рот девушки ладонью. Повалил на подушки и забрался сверху. Она стала для видимости отбиваться. Старые простыни и еще оставшаяся на нем одежда приятно щекотали ей тело. Борьба закончилась коротким перемирием, после которого он снова пошел на нее в наступление с горячим клинком наперевес, а она сделала вид, будто отступает, но не выдержала и устремилась ему навстречу. Завязался ожесточенный поединок, из которого оба вышли со сладким ощущением победителя. Одеяло давно сползло на пол, но про него забыли.
Ильда блаженно потянулась и легла на живот. Сартан воспринял это как приглашение продолжить, однако сил для новой атаки у него уже не оставалось, а потому он уткнулся ей в спину носом и стал покусывать тонкую кожу вдоль позвоночника.
- Очень приятно, - промурлыкала Ильда. - Где ты этому научился?
- Чему именно?
- Доставлять удовольствие.
- Этому разве нужно учиться?
- Большинство мужчин стремится удовольствие получить, но не дать.
- Тебе виднее.
Он всегда догадывался о том, что кроме него и мужа у нее немало других поклонников, но никогда не выказывал ревности. "Вероятно, сам не промах", - думала она, перекатываясь на спину. Он смотрел на нее со знакомым выражением мальчишеского интереса на лице. Ей захотелось поговорить.
- Послушай, а почему этот лекарь, этот Мунго, такой странный. Я имею в виду его внешность. Он ведь непохож на обычного вабона. Такой приплюснутый нос, волосы странно вьются, кожа темная какая-то…
- А ты знаешь, кто был его предком? - Сартан водил по ее напряженному животу ногтем. - Тебе что-то говорит имя Мали?
- Кажется, это один из легендарных героев.
- Да. Некоторые строители даже исповедуют его Культ. Он появился в здешних местах неизвестно откуда, никогда, говорят, не мылся, черты лица имел, как ты выразилась, приплюснутые, волосы курчавые и тому подобное. Еще он считался силачом и отменным борцом. Вот откуда взялся наш Мунго.
Ильда закинула руки за голову и невольно представила на месте Сартана этого могучего лекаря. Едва ли тот дал бы ей передышку.
- Мне теперь точно пора, - спохватилась она, садясь и отстраняя руку юноши. - Представь, если нас тут обнаружат.
- Не обнаружат. Я ведь запер дверь изнутри.
- Тем хуже. - Она уже прыгала рядом с кроватью на одной ноге, пролезая в узкие юбки. - Тут все так замечательно! Я с удовольствием заглянула бы сюда еще. В другой раз.
- Верни мне силфур.
- Что?
- Ты не наработала на два. Верни мне один.
Она рассмеялась, однако он не шутил. Если это была игра, то довольно жестокая с его стороны и унизительная. Ильда бросила на постель обе монеты.
- Держи. Тебе они нужнее.
- Один можешь взять. Мне тоже понравилось.
- Да уж зачем же? Купишь себе еще кого-нибудь.
- Эй, - окликнул он ее у самой двери, - ты обиделась, что ли?
Ильда не ответила, подняла щеколду, навалилась на дверь всем телом и в последний момент вспомнила про корзину из-под белья. Хороша бы она была, оставив ее здесь.
Прачки не успели ее хватиться. Все увлеченно обсуждали случившееся с главным писарем, так что сбивчивый рассказ невольной свидетельницы пришелся ко двору. Склонившиеся над тазами собеседницы пребывали в полной уверенности, что несчастный отдал концы. Зашедший их проведать, а заодно поправить один из столов плотник рассказал, что, по его сведениям, писарь уже очухался и что Мунго быстро поставит его на ноги.
- А Ильда вот наша видела, как тот нажал ему на шею и старичок окочурился.
- Не окочурился, глупые вы головы, а заснул! - Плотник отложил молоток и почесал пальцем у себя за ухом. - Вот тут вроде место есть, на которое, если правильно надавить, можно любого спать заставить. Мунго это для того специально сделал, чтобы Скелли от мук не помер. Спас он его, а не убил.
Все попробовали найти у себя заветную точку, однако никто так и не заснул. Закончились разговоры на эту тему, как водится, дружным смехом и приглашением раскрасневшемуся плотнику проверить свои догадки тем же вечером - с каждой прачкой по отдельности.
Плотник не преминул поделиться этой многообещающей шуткой с сотоварищами. Те в свою очередь припомнили, с кем из прачек им приходилось иметь дело, и все сошлись на том, что неплохо было бы уточнить, что там скрывается под юбками у новенькой по имени Ильда. Возражения насчет ее замужества были встречены улюлюканьем и призывом к охотникам не ходить далеко за лосями, а украсить стены замка многочисленными рогами посыльного Арли. Который в это самое время, как и предполагал Сартан, томился без дела в холодной сторожке при въезде в обширное поместье Томлина, ожидая, когда кто-нибудь из прислуги принесет ему ответ хозяина на доставленное из замка письмо. Он думал о молодой жене, о том, как ему повезло в жизни, и о том, что на обратном пути обязательно нужно заехать к заболевшему брату, обитавшему, правда, по ту сторону Стреляных стен, но крюк отсюда получится небольшой, и уж точно это не повод, чтобы не видеться с ним второй день кряду. Последнее время брат оказывался прикованным к постели все чаще, а это ничего хорошего не сулило. В прошлый раз его подкосила простуда с сильнейшем кашлем, в этот, похоже, отравление. Брат сделался желтым вплоть до белков глаз и жаловался на слабость во всем теле. Семья у него была большая, заботливая, однако Арли считал, что его участие никогда не окажется лишним.
- Вот, доставь это, - сказал заглянувший в сторожку прислужник с кривым, явно перебитым в драке носом и протянул посыльному свиток, аккуратно обвязанный тесемкой и скрепленный сургучной печатью. - Только учти, велено передать лично в руки.
Арли кивнул, хотя едва ли ему представится такая возможность - отдать лично в руки. Письма он обычно получал от таких же прислужников, а уж кто их писал - одному тэвилу известно. Да и не больно-то охота знать.
Он поблагодарил сторожа за кружку горячего отвара, которым тот по доброте душевной его угостил, забрался в седло и, придерживая рукой великую ему шапку, пустил коня во весь опор.
Сторож долго еще глядел ему вслед, качая седой головой, но потом очнулся от недобрых мыслей, сощурился на пробившееся сквозь тучи солнце и сказал, ни к кому не обращаясь:
- Вылезай.
Сваленные в дальнем углу сторожки мешки зашевелились, один опрокинулся, и на свет появился невысокого роста человек с огненно-рыжей патлатой шевелюрой и грубо подрезанной бородой. Сев на поваленный мешок, он стал усиленно чесаться и жмуриться от удовольствия. Сторож с отвращением покосился на него и залпом допил свою кружку. Сейчас ему больше всего на свете хотелось оказаться в седле такого же проворного коня, как у того посыльного, и мчать где-нибудь по снежной степи, навстречу ветру, подальше отсюда, от этой опостылевшей сторожки, от этого наглого дикаря, от проклятого поместья, которое давно просится, чтобы его не сторожили, а сожгли дотла, от погрязшего во лжи замка и от бедного, раздираемого злыми людьми Вайла’туна, который когда-то назывался красивым именем Живград.
Подвиг
- Ты бы хоть, как нормальные люди, шапку иногда надевал, - буркнул сторож, на всякий случай проверяя, не идет ли больше кто от хозяйских домов. - С таким костром на голове, братец, тебя слишком издаля видать. Мне лишние занозы в заднице не нужны.
Буркнул он это на том языке, которому его учила еще старая бабка, а потом и мать с отцом. На языке, который, по их словам, должны были понимать все - чуть ли не звери в лесу. Поначалу он не задавался лишними вопросами и послушно запоминал странноватые, хотя и почему-то изначально как будто уже знакомые слова. Со временем и в самом деле выяснилось, что он может понимать если не всех лесных жителей, то уж, во всяком случае, самых опасных обитателей Пограничья - шеважа. Ахим, как звали сторожа, впоследствии почерпнул от своей ближайшей родни не только знания о некогда общем языке, но и много других удивительных сведений об окружающем мире и его истинных порядках, сведений, которые на старости лет сделали Ахима тем, кем он стал. Нет, не жалким сторожем в роскошном поместье самого богатого жителя Вайла’туна. И не добродушным дедом пяти славных внуков и одной непоседливой внучки, которые вместе со своими родителями, его сыновьями и дочерьми, благоразумно расселились вдали от замка и всяких там Стреляных стен, обителей проклятых матерей, рынков, воровских гафолов, жадных фра’ниманов и тупых виггеров. Ахим стал тем, к чему, как выяснилось, его со всем тщанием готовили с самого рождения…
Шеважа запустил грязные пальцы в рыжую шевелюру и посмотрел на Ахима с извиняющимся видом.
- Была у меня шапка, - сказал он, не переставая почесываться и коситься на входную дверь. - Веткой сбило. Я спешил.
- А вернуться и подобрать ее ты, конечно, не мог? - смачно сплюнул Ахим, угодив точно в то место замерзшего окна, за которым проглядывала конюшня. - На вот, прикройся хоть этим. - Он кинул гостю широкий платок, больше похожий на видавшую виды тряпку, которую совсем недавно использовали по назначению. - Ты давай там не принюхивайся! Вяжи голову, кому говорят! В другой раз не будешь шапками разбрасываться.
Соорудив на голове нечто невообразимое, гость стал похожим на взаправдашнего лешего из страшной сказки, которую больше всего любила слушать из-под одеяла внучка.
- Так разве лучше?
До появления посыльного из замка Ахим успел довольно подробно расспросить гонца из Пограничья, так что теперь ему оставалось безопасно выпроводить его восвояси. Среди бела дня это было не так-то просто, но он уже давно смирился с тем, что шеважа по многим вопросам отказываются руководствоваться здравым смыслом. Слишком давно их обрекли на одичание, чтобы теперь требовать понимания простых истин.
В дверь постучали.
Лесной гость нырнул обратно за мешки.
- Не заперто! - крикнул Ахим.
Вошел Рикер, молодцеватый конюх с такими же желтыми зубами, как у его многочисленных подопечных. Самодовольно хрюкнув, отряхнул свою гордость - недавно подаренную хозяйкой шубу, явно ему великоватую, - и растер кулаками широкие скулы.
- Морозец-то крепчает! - Он на правах старого приятеля плюхнулся за стол и покрутил в руках еще теплую кружку, оставшуюся после посыльного. - Угостишь?
- Отчего доброго человека не угостить, - хмыкнул Ахим, предусмотрительно готовивший свое излюбленное варево с утра сразу на целую кастрюлю - для таких вот жданных и нежданных гостей. - Подставляй. Что там хорошего у вас слышно?