Большую часть года Джихорна была предоставлена только лименам. Но летом не было драконов.
В начале лета палатки искателей любопытного начинали распускаться, словно калимботы после теплого дождя, по всему побережью Зимроеля, от южной точки у Пилиплока до края непроходимого Зимрского болота. Это было время, когда стада морских драконов совершали ежегодное путешествие вверх по восточной стороне материка, проходя в водах между Пилиплоком и Островом Снов, где они откладывали свои яйца.
Берег ниже Пилиплока был единственным местом в Маджипуре, где можно было близко рассматривать драконов, не выходя в море, поскольку здесь беременные самки любили подходить почти к берегу и поедать маленьких существ, живших в густых зарослях морских водорослей, широко распространенных в этих местах. Поэтому каждый год во время прохода драконов тысячи наблюдателей прибывали со всего мира и расставляли свои палатки. Некоторые были волшебными воздушными конструкциями, настоящие дворцы с тонкими, взмывающими вверх полюсами из блестящей ткани. Их занимали аристократы. Другие представляли собой крепкие и рациональные палатки процветающих торговцев и их семей. И еще были простые навесы рядового люда, который откладывал деньги годами, чтобы отправиться в это путешествие.
Аристократы приезжали в Джихорну в сезон драконов, потому что они находили занимательным наблюдать за огромными морскими чудовищами, скользящими по воде, и потому что это считалось престижным - провести отпуск в таком ужасно непростом месте. Богатые торговцы приезжали потому, что совершение такого дорогостоящего путешествия поднимало их положение в их кругах, и еще потому, что их дети могли узнать что-либо полезное о настоящей истории Маджипуры и это пригодилось бы им в школе. Простые люди приезжали, потому что верили, что наблюдение за проходом морских драконов приносило счастье, хотя никто точно не знал этого.
И еще там были лимены, для которых время драконов не было ни развлечением, ни делом престижа, ни надеждой на благосклонность судьбы, но имело самое основательное значение для спасения и даже выживания.
Никто не мог точно предсказать время, когда драконы повернут к побережью Джихорны. Хотя они всегда приходили летом, иногда они приходили рано, а иногда поздно, и в этот год они опоздали. Пять лименов, занимавшие свои позиции на маленьком мысе, каждое утро не видели ничего изо дня в день, кроме серого моря, белой пены, темных масс морских водорослей. Но они не были нетерпеливыми людьми. Рано или поздно прибудут.
День, когда они наконец появились в поле зрения, был теплый и душный, жаркий влажный ветер дул с запада. Все утро крабы взводами, ротами и полками беспрестанно маршировали взад-вперед по пляжу, словно тренировались отражать захватчиков. Это всегда был знак.
К полудню появился второй знак: на гребне волны поднялась вверх и свалилась вниз большая жирная жаба, вся состоявшая из живота, рта и оскаленных зубов. Она проковыляла несколько ярдов по берегу, присела на песок, задыхающаяся, дрожащая, моргающая своими мутно-молочными глазами. Вторая такая же появилась вслед за первой и унеслась, недоброжелательно оглядываясь на нее. Потом появилась процессия большеногих омаров, дюжина или больше ярко-синих и пурпурных созданий с раздутыми оранжевыми задними ногами. Они целенаправленно выходили из воды и быстро начинали закапываться в грязь. За ними следовали красноглазые устрицы, вытанцовывающие на проволочных коротких желтых ножках, и маленькие нескладные белоголовые хатчетилы, и даже некоторые рыбы, которые беспомощно лежали, ударяясь о песок, когда на них нападали крабы.
Лимены кивали друг другу в нарастающем волнении. Только одна причина могла вызвать то, что обитатели прибрежного мелководья выбрасывались таким образом на берег. Мускусный запах морских драконов, немного опережавший их самих, постепенно распространялся по воде.
- Смотрите,- кратко сказал самый старый мужчина.
С юга показался авангард драконов - две или три дюжины огромных чудовищ, державших свои черные кожистые крылья распростертыми, а их длинные массивные шеи изгибались вперед и назад, словно в поклонах. Невозмутимо они подплыли к зарослям морских водорослей и начали объедать их: шлепая крыльями по поверхности воды, создавая беспорядок среди существ, населявших эти водоросли, ударяя с внезапной яростью, проглатывая водоросли, омаров, жаб и все остальное без разбора. Эти гиганты были самцами. За ними плыла небольшая группа самок, переваливавшихся из стороны в сторону на манер беременных коров, выставляя свои оттопыривающиеся бока, и после них - сам король стада, настолько большой, что был похож на перевернутый корпус какого-то большого опрокинувшегося судна, и это была только половина его, поскольку задние ноги и хвост были скрыты под водой.
- Опускайтесь на колени и отдавайте восхваление,- сказал самый старый мужчина и упал на колени.
Семью длинными костлявыми пальцами своей вытянутой руки он снова и снова делал знак морского дракона: трепещущие крылья, вытянутая шея. Он наклонился вперед и потерся щекой о холодный влажный песок. Он поднял голову и посмотрел в направлении короля - морского дракона, который находился теперь не более чем в двухстах ярдах от берега. Он пытался всей силой воли заставить огромное чудовище выйти на берег.
- Иди к нам… иди… иди…
- Теперь пора. Мы так долго ждали. Иди, спаси нас… веди нас… спаси нас…
- Иди!
С максимальной витиеватостью он подписался на том, что казалось десятитысячным официальным документом за день: Элидат из Морволя, Главный Советник и Регент. Он нацарапал дату рядом с именем, и один из секретарей Валентайна выбрал еще одну пачку бумаг и положил ее перед ним.
Это был день Элидата на свершение подписей. Это было необходимым еженедельным тяжелым испытанием. Каждый Втородень со времени отъезда лорда Валентайна он оставлял собственную штаб-квартиру в Пикиторском дворе и приезжал в официальную резиденцию Коронованного, во внутренний Замок, усаживался за чудесный стол лорда Валентайна - большую полированную плиту темно-красного палисандрового дерева с яркими крупинками, напоминавшими эмблему лучистой звезды,- часами секретари, сменяя друг друга, подавали ему бумаги, которые приходили из различных отделов управления для окончательного одобрения. Даже при том, что Коронованный убыл на великий крестный ход, колеса власти продолжали вертеться. Нескончаемая цепь декретов, поправок к декретам, аннулирования декретов была бесконечной. И все должно быть подписано Коронованным или назначенным им регентом, одному Богу было известно почему. Еще раз - Элидат из Морволя, Главный Советник и Регент. И дата. В сторону.
- Давай следующую,- сказал Элидат.
Сначала он добросовестно старался читать или по меньшей мере пробегать глазами каждый документ, прежде чем поставить свою подпись. Потом он стал читать только краткое изложение в восемь-десять строчек, которое каждый документ имел прикрепленным сверху. Но он давно уже оставил даже это.
Читал ли это Валентайн, думал он. Невозможно. Даже если бы он читал только краткое изложение, он все дни и ночи проводил бы за этим, не имея времени на то, чтобы поесть или поспать, оставив исполнение своих прямых должностных обязанностей. Теперь Элидат подписывал уже не глядя на документы. Не беспокоясь, он мог подписать прокламацию, запрещающую есть колбасу в Зимодень или же делающую незаконным дождь в Стоензарской провинции, или даже декрет, конфискующий все его земли и передающий их в пенсионный фонд управленческих секретарей. И тем не менее он подписывал. Король или дублер короля - должен верить в компетентность своего штата, иначе работа станет совершенно немыслимой.
Он подписывал. Элидат из Морволя, Главный Советник и… Следующая!
Он все еще чувствовал себя немного виноватым, но не читал больше. Но действительно, нужно ли Коронованному знать, что между городами Мальдемаром и Тидиасом заключена договоренность, касающаяся совместного управления некоторыми виноградниками, принадлежность которых оспаривалась с седьмого года правления Понтифика Тимина и Коронованного лорда Кинникена? Нет. Нет. Подписать и перейти к другим делам, думал Элидат, и пусть Мальдемар и Тидиас радуются в своей новой дружбе, не беспокоя короля своими проблемами.
Элидат из Морволя…
Когда он потянулся за следующей и начал искать место, где поставить подпись, секретарь доложил:
- Лорды Мириган и Дивис.
- Пусть войдут,- ответил он, не поднимая головы.
Элидат из Морволя, Главный Советник и Регент… Лорды Мириган и Дивис, советники внутреннего ранга, соответственно кузен и племянник лорда Валентайна, встречались с ним каждый день в это время, поскольку он бегал с ними по улицам Замка и таким образом давал разрядку своим взвинченным нервам от того напряжения, которое вызывало в нем регентство. У него вряд ли была какая-то другая возможность для упражнений в эти дни: ежедневная пробежка с ними была для него неоценимым вентилем спасения. Ему удалось подписать еще два документа за время, пока они входили в большую комнату, со вкусом отделанную панелями из банникопа, семотана и других деревьев редких пород, и прошли к нему, постукивая обутыми в сапоги ногами по мозаичному полу. Он взял третий, сказав себе, что это будет последний в этот день. Это был только одиннадцатый листочек, и Элидат поймал себя на том, что лениво просматривает его, пока подписывает, патент на аристократию, не меньше, поднимающий какого-то удачливого человека незнатного происхождения в ранг Посвященного в Рыцари Горного Замка в признание его высоких достоинств и добросовестной службы и тому подобное…
- Что ты подписываешь? - спросил Дивис, наклонившись через стол и заглядывая в бумагу, лежащую перед Элидатом. Это был большой, с массивными плечами и темной бородой мужчина, который, войдя в средние лета, стал смутной копией своего отца, бывшего Коронованного.- Что, Валентайн снова понижает налоги? Или он решил сделать День рождения Карабеллы праздничным днем?
Хотя и привыкший к остротам Дивиса, Элидат не испытывал желания их выслушивать после целого дня этой мучительной и бессмысленной работы. Внезапный гнев вспыхнул в нем.
- Ты имеешь в виду леди Карабеллу? - выпалил он.
Дивис прикинулся удивленным:
- О, мы так официальны сегодня, Главный Советник Элидат?
- Если бы я вдруг назвал твоего покойного отца просто Вориаксом, я могу представить, что бы ты…
- Мой отец был Коронованным,- сказал Дивис холодным строгим голосом,- и заслуживает уважения, какое мы оказываем умершему королю. В то время как леди Карабелла всего лишь…
- Леди Карабелла, кузен, супруга твоего настоящего короля, - резко сказал Мириган, оборачиваясь к Дивису с таким гневом, какого Элидат никогда не видел в этом добром человеке.- И также я напоминаю тебе, что она жена брата твоего отца. То есть по двум причинам.
- Правильно,- сказал Элидат утомленно.- Довольно глупостей. Мы сегодня будем бегать?
Дивис засмеялся:
- Если ты не очень устал от всех этих корональных дел.
- Мне не хотелось бы ничего лучше,- сказал Элидат,- как сбежать вниз по горе отсюда в Морволь, что заняло бы, возможно, месяцев пять хорошего легкого бега, а потом провести еще три года, обихаживая мои сады и… о! Да, я побегаю с вами. Дайте мне только закончить эту последнюю бумагу…
- Праздник Дня рождения леди Карабеллы,- сказал Дивис, улыбаясь.
- Патент аристократа,- сказал Элидат,- который даст нам, если вы потерпите достаточно долго, нового Посвященного в Рыцари, некоего Хиссуна, сына Элзиномы, как здесь сказано, жителя Лабиринта Понтификата в признание его высоких достоинств и…
- Хиссун, сын Элзиномы? - вырвалось у Дивиса.- Ты знаешь, кто это, Элидат?
- Откуда мне знать о таких вещах?
- Вспомни церемонию восстановления Валентайна, когда он настоял, чтобы все те люди неприятной наружности были с нами в Конфалюмском тронном зале,- его жонглеры и однорукий морской капитан, скандар и хьерт с оранжевыми бакенбардами и все остальные. Ты помнишь, там был еще мальчик?
- Ты имеешь в виду Шанамира?
- Нет, даже младше его! Маленький тощий мальчик лет десяти или одиннадцати, без почтения к кому-либо, мальчик с глазами вора, который ходил вокруг, задавая нескромные вопросы, выпрашивая у людей их медали и украшения, а потом он прикалывал их на свою тунику и беспрестанно смотрел в зеркало? Того мальчика звали Хиссун!
- Маленький мальчик из Лабиринта,- сказал Мириган,- который заставлял всех обещать, что они наймут его проводником, если когда-нибудь отправятся в Лабиринт. Да, я помню его. Очень хитрый мошенник, я бы сказал.
- Этот мошенник теперь Посвященный в Рыцари,- сказал Дивис.- Или будет им, если Элидат не порвет этот лист бумаги, на который он так глупо уставился. Ты не собираешься утверждать это, правда, Элидат?
- Конечно, я собираюсь.
- Посвященный в Рыцари, родом из Лабиринта?
Элидат пожал плечами.
- Мне неважно, если бы он был даже формодеем из Илировойна. Я здесь не для того, чтобы изменять решения Коронованного. Если Валентайн говорит - Посвященный в Рыцари, он есть Посвященный в Рыцари, будь он мошенником, рыбаком, мясником, метаморфом, уборщиком навоза…- Он быстро подписал дату рядом с подписью.- В сторону. Все. Теперь этот мальчик так же благороден, как и ты, Дивис.
Дивис напустил на себя важный вид:
- Мой отец был Коронованный лорд Вориакс. Мой дедушка был Главный Советник Дамиандан. Мой прадедушка был…
- Да. Мы это все знаем. И я говорю, что мальчик теперь просто столь же благороден, как и ты, Дивис. Эта бумага так говорит. Как и подобная же бумага сказала о каком-то твоем предке, я не знаю, как давно и решительно не знаю - почему. Или ты думаешь, что благородство - это что-то врожденное, как скандары, имеющие четыре руки и темную шерсть?
-Ты сегодня не в настроении, Элидат?
- Так оно и есть. Прими это во внимание и постарайся не быть таким утомительным.
- Тогда прости меня,- сказал Дивис, не слишком сокрушаясь.
Элидат встал, потянулся и выглянул в большое изогнутое окно перед столом Коронованного. Оно открывало изумительный вид на открытую бездну, уходящую с вершины Горы Замка по эту сторону королевского дворца. Два мощных черных рантора чувствовали себя совершенно свободно на этой головокружительной высоте, высокомерно кружась один перед другим, солнечные лучи ослепительно отражались от глянцевого оперения их золотистых голов, и Элидат, наблюдая за легкими, широкими движениями огромных птиц, почувствовал, что завидует свободе их парения в неограниченных просторах. Он медленно покачал головой, Элидат из Морволя, Главный Советник
и Регент…
На этой неделе уже шесть месяцев, подумал он, как Валентайн отправился в крестный ход. Они показались ему годами. Это и есть быть Коронованным? Такая нудная работа, такая порабощенность. Уже десятилетия он жил мыслью о возможности стать Коронованным, поскольку он был следующим в очереди. Это стало понятно едва ли не с того дня, когда в лесу был убит лорд Вориакс и корона неожиданно перешла к его младшему брату. Если что-либо случится с лордом Валентайном, Элидат знал, они придут к нему с короной лучистой звезды. Или если Понтифик Тиверас когда-нибудь действительно умрет и Валентайн вступит в лабиринт,- это тоже могло сделать Элидата Коронованным. Если только он будет не слишком стар для этой работы, когда это случится, поскольку Коронованный должен быть мужчиной в энергичном возрасте. Элидату же было больше сорока, и похоже, что Тиверас будет жить вечно.
Это признание придет к нему, он не станет, не сможет отказаться. Отказ был невообразим. Но с каждым годом он замечал, что молится все более пылко о продлении жизни Понтифика Тивераса и долгое процветающее правление Коронованного лорда Валентайна. А эти долгие месяцы только углубили эти чувства. Когда он был еще мальчиком и это был замок лорда Молибора, ему казалось самым чудесным делом в мире быть Коронованным. Он остро завидовал, когда Вориакс, который был на восемь лет старше его, был избран после смерти лорда Молибора.
Теперь он не был так уверен, как чудесно это может быть. Но он не откажется, если корона перейдет к нему. Он вспомнил старого Главного Советника Дамиандана, отца Вориакса и Валентайна, который сказал однажды, что лучший, кого следует избрать Коронованным, не тот, кто этого хочет, а тот, кто подходит для этой должности. Ну тогда, ободряюще сказал себе Элидат, возможно, я есть лучший кандидат. Но может быть, до этого не дойдет.
- Мы будем бегать? - сказал он с напускным радушием.
- Пять миль, а потом немного доброго золотистого вина?
- В самом деле,- сказал Мириган.
Когда они выходили из комнаты, Дивис остановился у гигантского глобуса из бронзы и серебра, неясно вырисовывавшегося у дальней стены, на нем светился указатель передвижения Коронованного.
- Посмотрите,- сказал он, положив палец на рубиновый шарик, светившийся на поверхности глобуса, как налитый кровью глаз горной обезьяны.- Уже много западнее Лабиринта. Что это за река, по которой он плывет? Глайдж, не так ли?
- Трей, мне кажется,- сказал Мириган.- Я думаю, он несется в Треймонию.
Элидат кивнул. Он подошел к глобусу и легко провел рукой по его металлической оболочке.
- Да, а оттуда в Стоен, а потом вверх по побережью до Алазора.
Он не мог оторвать руку от глобуса. Он ласково гладил рельефные материки, словно Маджипура была женщиной, а ее грудями были Альханроель и Зимроель. Как прекрасен мир, как прекрасно это его изображение! Это была только половина глобуса, поскольку не было необходимости представлять другую сторону Маджипуры, которая была океаном, и вряд ли даже исследованным. Но на одном этом огромном полушарии были показаны три материка: Альханроель, с большим возвышающимся шпилем Горы Замка, и покрытый лесами Зимроель, и пустынная никчемная земля внизу - Сувраель и Остров Снов святой Леди во Внутреннем Море между ними. Многие города были обозначены в деталях, черные кряжи, большие озера и реки. Какой-то механизм, действие которого Элидат не понимал, постоянно прослеживал передвижения Коронованного, и мерцающий красный шарик перемещался вслед за маршрутом Коронованного, поэтому никогда не было сомнений в его местонахождении. Словно в трансе, Элидат прослеживал пальцами маршрут великого крестного хода. Стоен, Перимор, Алазор, Синтальон, Даниуп, вниз через Кинслянский Разрыв в Сантисконию и назад обратным курсом к Горе Замка.
- Тебе хотелось бы быть с ним, не так ли? - спросил Дивис.
- Или проделать, путешествие на его месте, а? - сказал Мириган.
Элидат повернулся к старшему:
- Что ты этим хочешь сказать?
Взволнованный Мириган проговорил:
- Это должно быть очевидно.
- Вы обвиняете меня, я думаю, в незаконных амбициях?
- Незаконных? Тиверас пережил свое время на двадцать лет. В нем поддерживается жизнь только благодаря какому-то волшебству.
- Благодаря самой блестящей медицинской заботе, ты хочешь сказать,- уточнил Элидат.
Пожав плечами, Мириган сказал:
- Это одно и то же. При естественном ходе вещей Тиверас давно должен был умереть, а Валентайн быть нашим Понтификом. И новый Коронованный предпринял бы свой первый крестный ход.
- Эти решения не мы принимаем,- проворчал Элидат.
Дивис сказал: