Хейзит наивно полагал, что привык к виду трупов. После недавнего удачно отбитого штурма он по всей территории заставы собирал останки вабонов и шеважа и насмотрелся, казалось, самых невообразимых ликов смерти: расколотые пополам черепа, перерубленные шеи, вспоротые животы, люди-ежи, ощетинившиеся десятками пронзивших их стрел, и кровь, лужи крови. И все-таки то, что происходило на его глазах сейчас, это побоище, в котором не было противников, а были только беспомощные жертвы, тщетно пытавшиеся отыскать хоть какое-нибудь укрытие, заставило его содрогнуться от страха перед собственным бессилием и неизбежностью гибели.
Стараясь не обращать внимания на тяжелеющие от все новых стрел щиты, Хейзит из последних сил бросился через внутренние ворота туда, где, как он рассчитывал, оставался единственный путь к спасению. При этом он чувствовал себя последним предателем. Далеко не все эльгяр знали о существовании подземного хода, который начинался в одном из амбаров, а заканчивался далеко за пределами заставы. Но Хейзит в свои двадцать зим стал подмастерьем строителя и был знаком со многими хитростями возведения укреплений. Да, предводители на заставах не обязаны были рассказывать своим подчиненным о возможности спастись бегством, в их задачи входило поддержание боевого духа воинов, однако в случаях крайней необходимости им разрешалось воспользоваться подземным ходом и увести с собой остатки гибнущего гарнизона. Разумеется, если на то было время. Сам Хейзит не слышал ни об одном подобном случае. Вабоны сражались до конца и почти всегда одерживали победы. До сих пор шеважа если и побеждали, то числом, а не хитростью, против которой у растерянных защитников, как выяснилось, не было иных средств, кроме храбрости и отчаяния.
Хейзит провел на заставе недостаточно времени, чтобы знать по именам всех ее защитников. Тех троих, что увязались за ним сейчас, он видел несколько раз среди арбалетчиков донжона.
Вероятно, они каким-то образом услышали их разговор с Граки, потому что один все не унимался:
- Куда, куда ты идешь? Где мы можем спастись? Ты уверен? Нас наверняка убьют! Скажи, куда мы идем!
Остальные двое молча бежали следом, прикрываясь, как и Хейзит, щитами с обеих сторон. Одному из них стрела угодила в ногу, но он будто не чувствовал боли, твердо решив выжить любой ценой. Третий был слишком толст и высок, чтобы укрыться за круглыми щитами, больше смахивавшими в его случае на налокотники. Его безмерный живот колыхался под короткой кольчугой, щеки и шея лоснились от пота, но он только морщился, слыша шорох пролетающих мимо стрел, и даже не пригибался, словно сознавая всю тщетность попыток увернуться от них.
Путь от ворот до заветного амбара показался Хейзиту бесконечным. Амбар был на месте, однако крыша его в двух местах уже занялась и грозила в скором времени рухнуть на голову любого, кто осмелится войти внутрь.
- Нет, я не пойду туда! - взревел паникер. - Уж лучше пусть меня убьют здесь, чем я сгорю заживо.
Тем не менее он первый юркнул вслед за Хейзитом в задымленное помещение амбара и даже догадался упасть на четвереньки, чтобы дым не так сильно ел глаза.
Хейзит не сразу нашел то, что искал. По всей видимости, до них здесь уже побывал кто-то из эльгяр. Амбары нередко использовались как склад оружия. Ящики с провиантом были перевернуты, мешки с зерном вспороты, из опрокинутой бочки, как кровь, хлестало вино.
- Ищите подпол! - крикнул Хейзит, а сам бросился сдирать со стены потушенный факел.
Как странно, думал он, тыча факелом в дымящиеся балки крыши, горит все, кроме того, что должно гореть.
- Кажется, здесь, - закашлялся дымом раненный в ногу. Он лежал на полу и пытался просунуть руку под доски, придавленные пузатым бочонком. - Под ними пустота. Помогите же мне, тугодумы!
Паникер и толстяк дружно навалились на бочонок и откатили его в сторону. Под слоем соломы оказались не просто доски, а деревянная крышка люка. К счастью, никто не удосужился запереть ее на замок, и теперь беглецам не составило большого труда ее поднять.
На глазах потрясенного Хейзита крыша стала проседать.
Столб огня, обернувшийся бревном, саданул толстяка по затылку. Тот только крякнул и потер пятерней опаленные волосы.
- Сюда, быстрее! - донеслось уже из-под земли. - Я ничего не вижу! Я не ослеп? Огня, дайте огня!
- Тэвил! - выругался раненый. - Нужен огонь - лезь обратно! Откуда только такие болваны берутся…
Ему никто не ответил. Хейзит с горящим факелом в руке соскочил в приятную прохладу подпола и уперся в спину неизвестно как обогнавшего его толстяка. Тот, раскинув руки, ощупывал стены, словно до сих пор сомневался в возможности двигаться между ними и не застревать. Позади застонал приземлившийся на больную ногу раненый:
- Эй, впереди, пошевеливайтесь, а то у меня тут уже темечко дымится! - И добавил с невеселым смешком: - Надеюсь, закрывать за собой дверь мы не будем? В такой костер ни один шеважа не сунется.
Все четверо тронулись вперед по широкому, по низкому проходу, выкопанному первыми строителями заставы прямо в земле. Путь шел под уклон, и Хейзит сообразил, что таким образом они в какой-то момент должны будут оказаться ниже рва. А значит, на самом деле ход прорыли относительно недавно, поскольку сначала на этом месте возводились постройки и оборонительная стена, а уж ров появился примерно тогда же, когда и просека, отделявшая стены от леса. Хейзит размышлял об этом непроизвольно, как будущий строитель, хотя, наверное, в действительности он просто избегал мучительных мыслей о творившейся вокруг катастрофе. Крахе всего того, во что он верил, что и ему, и его спутникам еще вчера представлялось незыблемым.
Движение сзади замерло. Хейзит поднял чадящий факел над головой и оглянулся. Раненый сидел, ссутулившись, у стены и сосредоточенно пытался вытащить из ноги стрелу.
- Эй, не останавливайтесь! - донеслось из темноты впереди. - Дайте света!
Оказывается, толстяк тоже остановился и насупленно наблюдал за происходящим.
- Да погоди ты, Мадлох! - буркнул он, по-прежнему упираясь в противоположные стены руками. - Негоже человека вот так бросать.
- Идите, я сам справлюсь, - чуть не со злостью прервал его раненый. - Стрелу подцепить угораздило, мне и выкручиваться. Ступайте, не ждите.
Не обращая ни на кого внимания, Хейзит присел возле него на корточки и внимательно осмотрел стрелу, что вызывающе торчала прямо из ноги. Она вошла в плоть немного выше щиколотки, да так глубоко, что наконечника не было даже видно. Обыкновенная деревянная стрела с продольными красными полосками, какие отчего-то любят делать шеважа.
- Как тебя зовут? - спросил он раненого.
- Фейли. - Тот морщился, упорно дергая обеими руками за древко и причиняя себе лишнюю боль. - Я вас догоню.
- Так ты ее не вынешь, Фейли.
- Выну.
- Нет. Ее нужно не вынимать, а вырезать. И радоваться, если стрела окажется не отравленной.
- Что ты в этом смыслишь?
- Думаешь, раз ты умеешь с арбалетом обращаться, а я - подмастерье, то ты про стрелы больше моего знаешь? У меня мать еще не такие раны умеет выхаживать. Я видел, как она это делает. Нужно вырезать.
- Ножик дать? - поинтересовался толстяк.
- Нет, здесь мы только хуже можем сделать, - отмахнулся Хейзит. - Если грязь занесешь, потом всю ногу отрезать придется. Уж лучше потерпеть до замка.
- До замка я концы отдам, - закатил глаза Фейли. - Нет, идите, я ее как-нибудь все-таки выдерну.
- Не трогай! - повысил на него голос Хейзит, удивляясь собственной решимости помочь этому совершенно чужому человеку. - Хуже будет. Идти можешь?
- Да не знаю я! По земле вроде бы ничего шел, а тут эта гадина за стену цепляется, шагнуть не дает.
- Все понятно. - Хейзит с силой отвел дрожащую руку Фейли от стрелы. - Есть веревка или на худой конец тряпка подлиннее?
Тот отрицательно мотнул головой.
- Вот держи, - снова вмешался толстяк и протянул кожаный ремешок. Обрадовавшись такому подспорью, Хейзит не сразу сообразил, что это перемычка одного из щитов: силач просто взял и оторвал ее, как будто то была не кожа, а тонкая марля. - Еще дать?
- Должно хватить.
- Что вы тут затеяли, Исли? - В отсветах факела появилась недовольная физиономия.
- Да вот, стрелы вынимаем. Ты бы, Мадлох, пока суд да дело, сходил, проверил, все ли впереди чисто.
- Вот еще, буду я по подземельям один шататься! Без света никуда не пойду.
- Чем болтать языками, лучше нож дайте, - прервал приятелей Хейзит.
- Все-таки будешь резать? - обреченно вздохнул раненый.
- Нет. - Хейзит оценивающе взглянул на факел. - Вообще-то мог бы, но ты потом совсем идти не сможешь. Так что поступим проще. - Он крест-накрест туго перетянул кожаным ремнем щиколотку, осторожно подрезал древко и одним резким движением переломил стрелу. - Ну вот, теперь хотя бы о стены цепляться не будешь. Встать можешь?
Фейли попробовал. Бледное лицо его озарило подобие улыбки.
- Постараюсь до замка дотянуть. Видно, мать тебя и правда кое-чему научила. Ладно, пошли, чего уставились?
Исли посторонился, пропуская обоих вперед. Хейзит подставил Фейли плечо. Предложение было нехотя принято.
Мадлох не без удовольствия завладел факелом и теперь шел во главе маленького отряда, то и дело останавливаясь и недоверчиво оглядываясь. У Хейзита возникло подозрение, что они все трое, хотя и каждый по-своему, с такой неожиданной для себя готовностью взялись выручать нового товарища лишь затем, чтобы отвлечься от происходящего наверху. Счастье еще, подумал он, что воины отправляются служить на заставы без семей. Если бы он не знал, что сейчас его мать и сестра находятся под надежной защитой в замке доблестного военачальника Ракли, он бы вел и чувствовал себя совершенно по-иному. То, что где-то там, над головой, идет бой, вернее, избиение, кто-то с криком отчаяния гибнет под градом стрел, кто-то не менее громко радуется точному выстрелу - чудовищно и ужасно, однако эльгяр знали об опасности, на которую шли, когда давали присягу и отправлялись служить на лесную заставу вдали от дома и домочадцев…
Хейзит утешал себя. Он уговаривал свою запятнанную совесть не принимать происходящее близко к сердцу, не воспринимать побег как предательство - да, он спасает свою жизнь, но ведь он бежит не один, и вообще, кто мешал и другим вабонам последовать за ним в горящий амбар. И Граки наверняка последовал бы, если бы не шальная стрела…
- Постойте, - громким шепотом сказал Исли. - Кажется, я слышу погоню. За нами кто-то идет.
Они замерли прислушиваясь. Мадлох машинально попытался спрятать факел, однако скоро понял, что избавиться от него можно, только потушив огонь ударом о стену. Но на это безрассудство он не готов был пойти даже перед лицом вернейшей опасности, хотя Хейзит, вероятно, так бы и поступил, если бы не был занят раненым: он знал, что подземелье представляет собой один-единственный коридор, в котором при самом большом желании просто невозможно заблудиться.
Теперь все четверо отчетливо услышали шаги. Они быстро приближались. На всякий случай беглецы вооружились, кто чем мог. В руках у Хейзита был только нож, которым он недавно перепиливал стрелу. Исли снял с пояса увесистую дубинку. Мадлох сжимал в руках факел, намереваясь при необходимости пустить его в ход. Оружия не оказалось лишь у Фейли, но и тот, судя по выражению лица, готовился дорого продать свою жизнь.
В проходе обрисовалась высокая фигура. Фигура не бежала, а торопливо шла прямо навстречу затаившейся четверке. Незнакомец не мог не заметить их на небольшом расстоянии, которое с каждым мгновением сокращалось, и тем не менее не думал замедлять шаг.
- Эй, назови себя! - предупредительно крикнул Исли.
Ответа не последовало. Остановился незнакомец, только поравнявшись с угрожающе поднятой дубинкой, да и то явно не от страха, а потому что должен был перевести дух. Бритая голова великана - а он оказался одного роста с Исли, если не выше - была вымазана сажей, длинная борода спуталась и местами заметно обгорела, на прикрывавших широкую грудь доспехах виднелись свежие вмятины и глубокие царапины.
Теперь даже Хейзит, хоть и с трудом, узнал этого человека, неустрашимого Фокдана, сына проповедника Шигана. Фокдан не имел громких званий, но на заставе его знали все, знали как храброго и искусного бойца, быть может, несколько медлительного в мирной жизни, зато неудержимого в битве.
Исли опустил дубинку и уважительно попятился, не решаясь больше приставать к новому попутчику с вопросами.
Фокдан вытер кулаком рот, еще больше размазав грязь, выругался и спросил, куда это они собрались. Надо ли говорить, что беглецы не сразу решились ему ответить. В руке Фокдан все еще сжимал рукоятку широкого меча, похоже, так до сих пор и не обагренного вражеской кровью, и кто знает, как бы он отреагировал, услышав правду.
- Этот подземный ход выводит в лес, - осторожно начал Хейзит, надеясь, что Фокдан заметит присутствие среди них раненого. - А вы разве здесь не за тем же?
Фокдан ошпарил его гневным взглядом.
- Тэвил! Я здесь потому, что сдуру угодил в яму, а выбраться обратно мне помешал пожар. Нам нужно срочно возвращаться и показать этим шеважа, кто здесь хозяин. Где ваше оружие?
- Нам не возвращаться нужно, а ноги отсюда делать, - подал голос Мадлох.
Хейзит почувствовал, что сейчас кому-то несдобровать. Меч в руке Фокдана предостерегающе задрожал. Но тут вмешался Фейли.
- При всем моем уважении, Фокдан, - тихо и как будто устало сказал он, - ты сейчас рассуждаешь как мальчишка. Мы уже проиграли бой. После драки кулаками не машут. Раз уж ты тоже здесь, присоединяйся к нам, и постараемся добраться до замка, чтобы предупредить Ракли об опасности.
- Заставу мы все равно потеряли, - добавил Исли, опасливо косясь на меч.
Ко всеобщему удивлению, Фокдан в ответ встретился с каждым из говоривших взглядом и молча потупился. Хейзит попытался, но так и не смог представить себе, что творится сейчас в душе этого бесстрашного воина. Пауза затягивалась.
- Хорошо. Сначала надо выбраться отсюда, а там посмотрим.
Беглецы украдкой переглянулись. Они молча двинулись по коридору дальше, только теперь группу замыкал Фокдан. Исли заметно подтянулся и нес дубинку на плече. Хейзит поймал себя на мысли, что внезапная сговорчивость Фокдана кажется ему подозрительной. С какой стати человек лезет в горящий амбар, чтобы там случайно провалиться в подпол? Почему он не старается выбраться обратно, а устремляется прочь, следом за ними? Уж ни слукавил ли великий воин, осознавший там, наверху, зажатый между пожаром и смертью, что от его отваги мало проку? Отчего храбрецы стесняются здравого смысла и инстинкта самосохранения? Неужели думают, будто остальные смертные их не поймут?
Коридор заканчивался крутым подъемом. Ожидавшихся веревок или лестницы здесь не было, однако при свете факела в земле проступили уходящие вверх глубокие ямки.
Мадлох оставил факел Хейзиту и первым полез вверх.
- Тут опять деревянный люк, - крикнул он через некоторое время. - Только он чем-то завален. Я не могу его поднять.
- Придется попробовать мне, - вздохнул Исли, засовывая дубинку за пояс и плюя на ладони. - Эй, спускайся!
- Поищи там замок, - Хейзит вспомнил основной принцип устройства подземных ходов: защитники укреплений должны иметь возможность воспользоваться ими всегда, тогда как проникнуть внутрь можно только с их ведома.
- Погодите-ка, - снова донеслось сверху. - Тут, кажется, есть засов. Да, все в порядке! Он открывается.
Потянуло свежим лесным воздухом. При этом светлее в подземелье не стало: на улице стояла непроглядная ночь.
- Сможешь взобраться сам? - поинтересовался Хейзит у Фейли.
- Руки меня пока слушаются. Спасибо. На всякий случай отойдите в сторону, если вдруг свалюсь.
Исли хмыкнул, оценив нежданный юмор.
Беглецы по очереди воспользовались ямками в склоне и благополучно выбрались наружу. Последним был Фокдан. Проследив, куда смотрят его товарищи по несчастью, он увидел высокое зарево пожара. В ночи стоял только треск горящего дерева да завывало предоставленное самому себе пламя. Ни лязга металла о металл, ни воплей сражающихся, ни стонов раненых. На заставе все было кончено.
Не сговариваясь, все пятеро побрели прочь, сначала медленно, будто неохотно, но постепенно ускоряя шаг. Никто не оглядывался. В этом не было смысла: как только зарево осталось позади, путников обступил кромешный мрак. Факел же пришлось бросить догорать в подземелье. Сейчас он мог разве что навредить.
- Не понимаю, почему так темно, - ни к кому не обращаясь, шепнул Исли.
- Дым от пожара, - предположил Хейзит. - Он стелется по небу и закрывает звезды.
Через некоторое время их глаза все-таки постепенно привыкли к мраку, и вокруг стали проступать кое-какие очертания.
- Вы уверены, что мы правильно идем? - поинтересовался Мадлох.
- А кто нас ведет? - спохватился Хейзит.
- Разве не ты?
- Скажите спасибо, что я вывел вас из подземелья. Здесь я ничего не знаю.
- Замечательно! - чуть не взвизгнул Мадлох. - Избежать одной верной смерти, чтобы встретиться с ее подружкой! Тэвил! Кто-нибудь видит, куда нам идти?
- Да прекрати ты причитать, храбрец! - снова зашептал Исли. - Во всяком случае, не так громко. Кстати, какие будут соображения?
Они остановились и стали тщетно озираться по сторонам.
- Если появятся звезды, я всех выведу, куда надо, - сказал Фокдан.
- А если нет? - Мадлох все же перешел на шепот.
- Тогда мы останемся здесь и будем ждать утра.
- Чтобы нас сцапали шеважа?
- Едва ли они догадаются, что кому-то удалось сбежать. - Последнее слово далось Фокдану не без труда.
- Может, нам стоит разделиться? - предположил Исли.
Красноречивое молчание было ему ответом.
- Одно мы знаем наверняка - застава находится вон там, позади нас, - сказал Хейзит. - Если пойдем дальше прямо, то уйдем от шеважа на безопасное расстояние. А на рассвете решим, что делать.
За неимением лучшего предложение было принято. Возразил только Мадлох, которому шеважа мерещились теперь повсюду. В конечном счете он тоже оказался прав: не прошли они по лесу и тысячи шагов, как казавшиеся издали светлячками огоньки превратились в многочисленные костры. Они приближались к стойбищу шеважа. Вероятно, здесь остались те, кто не принимал участия в огненном штурме. Фокдан немедленно высказал пожелание расправиться с тылом вражеской армии. Даже Мадлох поддержал его, заметив, что в подобных случаях в стойбищах остаются разве что женщины да старики. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы их пыл не остудил Фейли.