- Но он же спас нас, - воспротивился мальчик.
- К тому же это абсолютно бесполезно. Если бы я хотел, я бы уже давно от вас сбежал, - покачал головой Охотник.
Заметно осмелевший Аллен выхватил из ножен меч и кинулся на него.
- Лучше не позорься, - пристыдил его Николас, словив клинок между ладоней, и с силой оттолкнул его назад, так что хранитель не удержался на ногах и упал навзничь.
Не обращая больше на него внимания, Николас расседлал коня и улегся на землю рядом с Жаном. Патрик последовал его примеру и лег с другой стороны от брата. Аллен отвернулся от них и побрел в сторону леса.
***
Николас проснулся на рассвете от тихого жалобного плача. Жан держал руку возле обожженного лица и, всхлипывая, глотал горькие слезы. Ни Патрика, ни Аллена видно не было.
- Не три, а то хуже будет, - назидательным тоном сказал ему Охотник
Жан вздрогнул и утер рукавом катящиеся по лицу слезы.
- Это останется навсегда? - безнадежно спросил он.
Николас пододвинул к себе лицо мальчика за подбородок и с видом знатока ответил:
- Не думаю, волдырь зарастет новой кожей через пару недель, а потом ты загоришь на солнце, и станет совсем незаметно.
Николас достал из кармана давешний пузырек с мазью и снова обработал ею ожог на лице мальчика. Жан немного успокоился. На смену бесконтрольным всхлипываниям пришла икота. Пока мальчик пытался ее побороть, Николас успел развести огонь и сбегать за водой на обнаружившуюся совсем рядом криницу. Глядя на костер, Жан грустно вздохнул и опустил голову.
- Почему у меня ничего не получается? - спросил он ни к кому в особенности не обращаясь. - Зачем мне этот дар, если я даже использовать его не могу? Когда хочу зажечь хворост, то ничего не выходит. А когда это совсем не к месту, огонь возникает сам по себе и обжигает меня…
- А давно у тебя проявился этот дар? - поинтересовался Николас.
- Пару месяцев назад… Вообще-то это люди из компании Норн сказали, что я могу зажигать огонь. Что я этот, ну как его…
- Пирокинетик, - помог ему Охотник.
- Ну да, именно так. А потом меня познакомили с Алленом и отдали нас с братом ему в обучение. Правда, Аллен говорит, что я безнадежен.
- Знаешь, в детстве отец заставлял меня заниматься фехтованием. Мой учитель говорил, что я безнадежен. Я был мелким, щуплым, с трудом управлялся с тяжелым мечом. Мне все время приходилось думать о том, как бы удержать его и не поранить себя вместо того, чтобы отбивать атаки противника. Но потом у меня появился другой, более терпеливый и опытный учитель. Он начал с того, что показал, как примериться к собственному оружию, и перестать его бояться. Так и тебе надо побороть свой страх перед огнем.
Мальчик бросил задумчивый взгляд на танцующие языки пламени, а потом грустно вздохнул. Николас пошарил по дну своей сумки и извлек оттуда огарок свечи, завалявшийся там еще с Элама.
- Начни с малого, - он зажег фитиль от костра и передал свечу Жану. - Усмири огонь - потуши свечу.
Первым его порывом было просто задуть ее, но мальчик не стал этого делать. Жан повертел огарок на ладони, внимательно изучая его. Горячие капли воска стекали вниз и застывали, не попадая на кожу. Маленький огонек походил на лепесток диковинного цветка, какие они с братом видели за оградами особняков богачей в городе. Тогда так хотелось сорвать хоть один, чтобы рассмотреть поближе. Жан ухватился за эту мысль и накрыл фитиль двумя пальцами. Огонь тут же погас. Мальчик посмотрел на свою ладонь - на ней остались лишь крошки черной копоти от фитиля.
- Вот видишь, ты усмирил огонь. Теперь можешь попробовать ее зажечь.
- А как?
- Точно так же, как погасил.
Мальчик снова дотронулся двумя пальцами до фитиля, но ничего не произошло. Жан поднял глаза на Николаса.
- Ты неправильно дышишь, - подсказал ему Охотник. - Знаешь, откуда берется сила пирокинетиков?
Жан отрицательно покачал головой.
- От дыхания и эмоций. Чтобы зажечь огонь, вначале надо выровнять дыхание.
Жан успокоился и прислушался к себе, делая глубокий вдох и выдох.
- Хорошо, теперь закрой глаза, дотронься до свечи и дохни на нее огнем.
Мальчик сделал, как было велено, хотя не совсем понимал, что значит "дохнуть огнем".
- Эй, не теряй ритм, иначе огонь не удержать.
Жан открыл глаза и посмотрел на свечу. От фитиля поднималась тоненькая струйка дыма.
- Попробуй сначала, - видя его отчаяние, предложил Николас.
Мальчик снова выровнял дыхание, закрыл глаза и дотронулся до свечки. Из-под его пальцев вырос маленький огонек. Зацепившись за фитиль, он расцвел красным бутоном. Жан открыл глаза и с удивлением уставился на сотворенное им чудо. Он еще полчаса играл со свечей, то гася, то снова зажигая ее.
- Мастер Николас, а как черпать силу из эмоций? - спросил он, когда фитиль измочалился под его пальцами настолько, что утонул в плавленом воске.
- Из эмоций можно получить гораздо более мощный огонь, но для этого надо уметь их контролировать, а иначе не избежать таких вот несчастных случаев, - Охотник указал рукой на ожог на щеке мальчика. - Пока тебе надо научиться сохранять спокойствие, что бы ни происходило вокруг.
- Но это так сложно…
- Да, это непросто, но ничего в жизни не дается легко, иначе люди это просто не ценят. Но знаешь что, если ты справишься со своим страхом, то все остальное покажется тебе детской забавой.
Николас не успел закончить мысль, как из-за деревьев показались Аллен с Патриком. За собой они волокли тушу подстреленного ими кабанчика. Добыча была как нельзя кстати, потому что в ночной суматохе они не успели забрать свой провиант с пути Дикой Охоты. А поутру, когда все стихло, оказалось, что оставленные на поляне крупа и мясо изъедены червями и личинками.
Втроем, они быстро освежевали тушу и подвесили на рогатины запекаться над огнем. Патрик с Жаном о чем-то перешептывались. Маленький пирокинетик с радостью показал брату новый трюк со свечей. Аллен понурился и молча созерцал собственные колени. Николас сосредоточенно наблюдал за тем, чтобы мясо хорошо прокоптилось со всех сторон.
- Я провалил свое первое назначение, да? - тихо спросил Аллен, почему-то обращаясь к Николасу. Тот удивленно уставился на него. - Я месяц бился над тем, чтобы он перестал хотя бы обжигать себя, а тебе за час удалось показать ему, как управлять огнем.
- Зажигание одной свечи - это еще не управление огнем, - задумчиво ответил Николас. - Послушай, если ты действительно хочешь его чему-то научить, то тебе прежде самому надо научиться наблюдать, слушать и понимать. Но честно признаюсь, ты самый неподходящий наставник для этого мальчика.
- Потому что я слаб и глуп? - тут же напрягся хранитель.
- Я этого не говорил. Твой дар действует совсем по-другому, чем дар пирокинетика. У него нет ни твоих инстинктов, ни обостренных чувств, ни звериной ловкости. Только страх и ярость, в наивысшей точке перерастающие в неукротимый пожар. Научишь его контролировать себя - и он по-настоящему сможет управлять огнем.
Обдумывая слова Охотника, Аллен перевел взгляд на Жана. Впервые за этот месяц он видел мальчика таким воодушевленным.
Николас неожиданно вздрогнул и уставился на пустое пространство между их лагерем и лесом, где они ночевали вчера. Аллен тоже встрепенулся и повернулся в ту сторону. Его глаза широко распахнулись от удивления. Он вскочил на ноги и быстрым шагом направился к привлекшему их внимание месту. Земля задрожала под ногами. Теперь даже увлеченные каким-то спором мальчишки подняли головы и наблюдали за бегущим в непонятном направлении хранителем. Неожиданно Аллен остановился, как будто встретил на пути невидимую преграду. Воздух перед ним начал уплотнятся, пока в нем появилась брешь.
- Телепортация? - пораженно выдохнул Охотник.
Телепортация являлась весьма своеобразной разновидностью телекинеического дара. Эта способность позволяла Стражам перемешаться из одной точки в другую за считанные секунды, даже если в них не были установлены пространственные воронки. Телепорты или попросту прыгуны рождались очень редко. Один-два в поколение. Остальным телекинетикам приходилось долго и упорно тренироваться, чтобы "переместиться" хотя бы на несколько саженей.
Последний известный прыгун Фейн был главой Стражей Авалора во время последней Войны за веру и погиб тридцать лет назад, после чего к единоверцам отошла большая часть острова.
Из образовавшегося прохода на поляну ступил высокий мужчина.
- Ого, как у вас тут хорошо, а в Дюарле льет как из ведра уже третий день, - приветливо сказал он, скидывая с плеч промокший насквозь плащ.
- Мастер Ноэль, чем обязаны такой честью? - заискивающе спросил Аллен. Было видно, что в присутствии этого человека ему очень не по себе.
- Разве не ты прислал голубя с донесением, что вы захватили вражеского "соглядатая"? Мне стало любопытно, - все так же по-простецки ответил Ноэль и быстрым шагом направился к лагерю.
Ростом и телосложением он походил на Николаса, такой же высокий и худощавый, только в плечах немного шире. Коротко стриженные темные волосы серебрились сединой на висках. С правой стороны лицо пересекали два старых белесых рубца: один над бровью, другой - на щеке. Внимательные темно-синие глаза гостя осмотрели лагерь хранителя и остановились на Охотнике. Опытным взглядом оценив выправку Николаса и исходившую от него силу, новоприбывший подошел к Охотнику и протянул ему руку:
- Ноэль Пареда, адъютант главнокомандующего силами компании Норн в Нормандии. А вы, полагаю, Николас Комри, наследник Стражей Авалора?
Николас вымученно улыбнулся и пожал ему руку, хотя гораздо больше хотелось устроить диверсию, запрыгнуть в седло и умчаться прочь.
- Мы уже два года вас разыскиваем, - самодавольным тоном сообщил ему адъютант, несколько раз крепко дернув его за руку.
- Меня? - недоверчиво переспросил Николас.
- Да, вас. После последней зачистки на Авалоре мы связались с вашим наставником Гвидионом Галенским. Он сообщил нам, что вы отправились на Охоту в Священную долину Агарти. Мы направили отряд лазутчиков в веломовский Искер, и они принесли весть, что вы сгинули где-то на отрогах Снежных гор. Но мы не теряли надежду, и вот вы сами нашли нас. Разве это не перст судьбы?
В поисках поддержки Николас умоляюще посмотрел на Аллена. Но у того глаза от удивления были еще более круглые, чем у него самого.
- Ну что ж, нам пора отбывать в штаб, - с этими словами Ноэль потащил его в том место, куда он прибыл.
- Эй, погодите, какой еще штаб? Я знать вас не знаю. И про компанию вашу в первый раз слышу… ну, может, во второй. С какой это стати я должен с вами куда-то идти? - возмутился Николас, выворачиваясь из стальных объятий адъютанта.
- Не кипятитесь понапрасну, мастер Николас, мы на одной стороне, - Ноэль примиряющее поднял руки.
- Интересно, на какой? - бросил ему Николас, возвращаясь к своим вещам.
Головой-то он понимал, что находится на их территории и сбежать никуда не сможет. А сопротивлялся лишь для вида, чтобы успеть собрать таким трудом доставшиеся ему вещи.
- На той, что защищает Стражей, - с готовностью ответил ему адъютант.
- Почему-то мне всегда казалось, что это Стражи должны людей защищать, а не наоборот, - скептично хмыкнул Охотник.
- Мы можем продолжить этот занимательный разговор в более подходящем месте? - поинтересовался Ноэль с уже куда более натянутым радушием, чем живо напомнил Николасу его брата Эдварда. Тому тоже терпения хватало не больше, чем на пять минут.
- Так, Патрик, заботься о брате. Не позволяй ему сильно нервничать, а то он опять себе что-нибудь подпалит. Жан, не отчаивайся, редко у кого все получается с первого раза. Запомни хорошенько то, что я тебе показал. Аллен, наблюдать и слушать, а не давить, хорошо?
Все трое охотно закивали и помахали ему на прощание. Ноэль обхватил Николаса за плечи и толкнул вперед. Их закрутило по спирали, а потом ощутимо тряхнуло. Ноги больно ударились о землю, как будто они прыгали с большой высоты. К горлу подступила дурнота.
- А у тебя крепкий желудок, - ехидно заметил Ноэль.
Николас неприлично выругался. Крупные капли падали ему на голову, а холодная вода ручейками стекала за шиворот. Здесь действительно вовсю лил холодный дождь. Дюарль, если Николасу не изменяла память, находился далеко на севере страны, на берегу Западного моря. Осень здесь ощущалась намного сильней, чем на южной границе Нормандии.
- Жаль, что нельзя переместиться сразу в штаб. Пол тут же начинает трескаться, - Ноэль с досадой накинул на голову капюшон и зашагал куда-то на север… или на юг? Из-за телепортации Николас потерял ориентацию в пространстве и никак не мог обрести ее снова. Он пару раз моргнул и покрутился на одном месте.
- Пошли, не мокни почем зря, - прикрикнул на него адъютант. - Для тебя уже и комнату должны были подготовить.
Охотник бросил свое бесполезное занятие и нехотя поплелся за Ноэлем. Штаб компании Норн, огромный роскошный особняк, окруженный подозрительно похожими на казармы зданиями, находился за чертой города. Во дворе под полосу препятствий была расчищена огромная площадка, где под немилосердно хлещущим дождем тренировались новобранцы.
Завидев Ноэля, они замерли. Заметив их реакцию, адъютант специально замедлил шаг, чтобы они в полной мере могли разглядеть его спутника. Николас чувствовал себя очень неуютно под их любопытными взглядами.
- Ноэль, не выставляй нашего гостя напоказ раньше времени, - на пороге особняка появился высокий старик в темном сюртуке с золотыми нашивками. Седые волосы были острижены так же коротко, как и у Ноэля, а морщинистое лицо гладко выбрито.
Как только взгляд адъютанта упал на старика, его черты неожиданно смягчились, а на устах появилась вполне искренняя улыбка. Ноэль ускорил шаг и вскоре поравнялся со стариком.
- Мастер Жерард, это Николас Комри с Авалора, тот самый, - благоговейно сообщил он, подталкивая Охотника вперед.
- Ноэль, сколько раз тебя просить, чтобы ты называл меня дедом.
Адъютант тут же закатил глаза:
- Но это же несерьезно. Если мы хотим стать силой, с которой будет считаться даже армия единоверцев, то прежде всего мы должны строго подчиняться регламенту.
- Ноэль, расслабься, хорошо? Мы пока не на войне и даже не при дворе. Давай не будем тратить время на пустые формальности, - старик по-отечески положил руку на плечо адъютанта.
- А вы, молодой человек, не обижайтесь на моего внука. Порой он слишком увлекается своей игрой в солдатики, - добавил старик, кладя вторую руку на плечо Николаса.
Молоденький офицер, стоявший неподалеку, учтиво раскланявшись, открыл и придержал перед ними дверь. Он хотел было взять у Николаса сумку с вещами, но Охотник так красноречиво на него зыркнул, что тот отступил на несколько шагов.
- Вы пока тут устраивайтесь, а мы с внуком отправим вашему учителю донесение о том, что вас успешно встретили, - сказал Жерард
- А не лучше ли, чтобы все продолжали считать меня мертвым? - осторожно поинтересовался Николас.
- Но мой мальчик, зачем вам это нужно? Представьте, как обрадуются ваши друзья на Авалоре, когда узнают, что с вами все в порядке, - старик сделал вид, что не понимает желания Охотника сохранить в тайне весть о своем возвращении.
- А как обрадуются мои враги, - саркастично заметил Николас.
- О каких врагах вы говорите, мой мальчик? Откуда? - напускное удивление Жерарда начинало его нервировать.
- Из Священной Империи. У них есть прямой приказ убить меня, если вдруг выясниться, что я жив, - старик смерил его тяжелым взглядом.
- Ладно, поговорим об этом после.
Николас проследовал за перепуганным им ранее офицером. Обставлен особняк был шикарно, но без излишеств. Каждый предмет мебели здесь служил какой-то определенной цели: в шкафах стройными рядами располагались книги, стопками высились бумаги с донесениями. Посреди гостиной стоял большой круглый стол с семью стульями. На стене вдоль лестницы висели портреты знаменитых глав Стражей и картины, изображавшие их ратные подвиги.
Николасу выделили комнату на втором этаже в западном крыле. Она оказалось просторной и непривычно светлой, с огромным окном на всю стену. У стены находилась широкая кровать под балдахином. Рядом стоял платяной шкаф из дорогого красного дерева, ближе к окну располагался секретер с обитыми бархатом стульями. Из железной ванной на ножках поднимался густой белый пар.
Охотник подошел к окну, отвернул полупрозрачную гардину и уставился на узкую, едва заметную на фоне темного осеннего неба, полоску океана. Сейчас Николас находился всего в нескольких днях плавания от своего дома на Авалоре. Нет, на самом деле он находился больше, чем в четырех годах от дома. И возврата туда не будет уже никогда.
Николас отвернулся от окна, скинул с себя грязную одежду и сел в ванную. Горячая вода обжигала замерзшую на холодном дожде кожу. По телу медленно расползалась блаженная нега. Николас затаил дыхание и опустился в воду с головой. Не так хорошо, как в теплых источниках горы Кадзеямы, но куда лучше мутных илистых южных рек. Тщательно смыв с себя дорожную пыль, Охотник завернулся в теплый халат и упал на расстеленное на кровати мягкое покрывало. На тумбочке стояло блюдо с орехами и фруктами. Николас хотел было потянуться за ними, но вдруг передумал. Гроздь крупного зеленого винограда сама прилетела к нему в руку. За ней последовал большой желтый персик. Но предпочтение Охотник все равно отдал яблокам. Наевшись, Николас бросил взгляд на стопку бумаги, лежавшую на откинутой створке секретера. Все так же не вставая с кровати, Николас открыл один из его ящиков, где и обнаружился пузырек с чернилами и гусиным пером. Они поднялись в воздух и подлетели к Охотнику. Николас проверил на ощупь кончик пера. Оно оказалось остро заточено и будто само просилось в пляс. Николас открыл пузырек и понюхал чернила. Они были превосходны.
Он не брался за перо почти год, с самой гибели Юки. Тогда ему казалось, что вместе с мико умерла часть его самого, та самая, которая позволяла ему рисовать. Но сейчас, после всех невзгод долгого, трудного и опасного пути, чистый, отогретый и, самое главное, сытый, он снова чувствовал, как в его голове рождается волшебная картина.
Перо окунулось в чернильницу и легко заскользило по листу, повинуясь воле Николаса настолько четко, как будто он только вчера окончил тренировки в Храме Ветров. Через час Николаса сморил сон. Он проспал до обеда.
Повалявшись еще немного на кровати, Николас сладко потянулся и встал. На столе лежал его рисунок. Охотник достал из сумки свой альбом, чтобы сравнить его с предыдущими, но вместе с ним из сумки случайно выпала книга в черной обложке. На раскрытой странице красовался искусно выполненный эстамп.
Николас бережно поднял книгу с пола. На картинке было изображено рождение мира, как о нем рассказывал старый Гвидион. Четыре стихии соединялись вместе, порождая жизнь. Высокие волны накатывали на пустынный берег, на котором огромный вулкан извергал пламя, а небо поглощало его и ветром рассеивало его над землей. Под эстампом находилась подпись на том же древнем языке, на котором была написана вся книга.