Естественно, в таком обществе шестнадцатилетняя дочка графа де Волонсон из северо-восточной провинции Нормандии, воспитанная в строгости и целомудрии, с редкой способностью исчезать в самый неподходящий момент, чувствовала себя очень неуютно. С ней-то и было больше всего проблем. Купца можно было напоить элем, тогда у него развязывался язык и он выкладывая перед Охотником все свои проблемы и ощущения от общения с усопшими как на духу. Для того, чтобы заставить вора вернуть очередную "позаимствованную" невесть у кого побрякушку и наставить его на праведную стезю, достаточно было лишь слегка пригрозить мечом, радостно шипевшим "ату, ату".А вот найти графскую дочку, если на то не было ее воли, оказалось не так-то просто. Но и с этой напастью Николасу удалось справиться. Когда она услышала, что Охотник не раз бывал на приемах во дворце Дюарле и даже танцевал с прекрасными фрейлинами, одетыми в дорогие наряды с горностаевыми воротниками и немыслимыми высокими прическами, то сразу же оттаяла и заинтересовалась. Про придворные сплетни, манеры и моду графская дочка готова была слушать часами. И ради нового рассказа готова была преодолеть собственный страх перед грубоватыми "простолюдинами" и даже смириться с тяготами долгого путешествия в дикую северную страну.
Настоящего имени Охотника ученики не знали. Для них он был просто Николя дю Комрой, приставленный к ним наставник из компании Норн, невесть зачем тянущий их за собой в Лапландию. И относились к нему совсем по-другому, чем в Дюарле, где его история была известна каждой дворовой собаке. Все-таки приятно начинать все с чистого листа. Будто и не было этих тягостных 18 месяцев неволи.
До Упсалы оставалось всего несколько часов пути. Николас не сильно надеялся, что Эглаборг до сих пор ждет его возвращения из осажденной Александрии. Все-таки два года прошло с тех пор, как они расстались в тот памятный день в Мараканде. Но ханская награда уже не имела значения. Лапландская земля богата на демонов - работа для Охотника всегда найдется. Да и главнокомандующий Пареда оказался весьма щедр, назначив ему баснословное содержание. По приезду в Упсалу поселится у кого-нибудь до весны, а там за лето и сруб поставит, благо лесов тут много и к работе руками он привык за время своего четырехлетнего путешествия.
Погруженный в свои мысли, Николас не заметил, как напряглись его спутники, указывая куда-то в сторону заснеженного плато.
- Смотрите, что это? - испуганно спросила графская дочка.
- Кажется, это лошадь! - удивленно воскликнул купец.
- Мастер Николя, а в Лапландии водятся демонические лошади? - пихнул его в бок локтем молодой вор.
- Только если Ненниры, но это не они, - задумчиво ответил Охотник.
На горизонте четко обозначился силуэт огромного вороного коня. Он так легко и быстро летел по глубокому снегу, что создавалось впечатление, что конь и вовсе не касается ногами земли. В лучах яркого зимнего солнца его шкура отливала серебряным лунным светом. Дугой изгибалась мускулистая шея. Длинный хвост возбужденно задран вертикально вверх. Из широких ноздрей клубами вырывался белый пар.
- Кажется, он бежит к нам, - графская дочка встревожено приложила руку ко рту.
Николас нахмурился. У него появилась дикая догадка относительно чудесного животного. Но поверить в это было слишком сложно.
- Может, нам надо спрятаться? - аккуратно предложил вор, стараясь не выдать своего страха.
- Не думаю, что он опасен, - покачал головой Николас и двинулся навстречу вороному коню.
Тот резко остановился в нескольких шагах от Охотника и буквально подплыл к нему легкой высокой рысью. Николас протянул руку к точеной сухой голове с огромными раздувающимися ноздрями.
- Харысай, ты ли это? - удивленно присвистнул он, но тут животное больно цапнуло его за плечо.
- За что? - возмущенно вскрикнул Охотник, быстро отдергивая руку.
- За то! - ответил ему конь низким баритоном. - Где тебя демоны носили все это время?! Ты ведь сказал, что только съездишь в Александрию и вернешься, а сам пропал куда-то на два года. Мы с Эглаборгом уже не чаяли тебя живым увидеть.
- У меня возникли… неожиданные затруднения, - расплывчато ответил Николас, потирая ушибленное плечо.
Ученики испуганно таращились на него. Конечно, они и раньше замечали, как их наставник бубнит что-то себе под нос, но чтоб вот так в открытую ругаться с бессловесной тварью… А ведь он даже не звероуст.
- Какие еще затруднения?! - продолжал негодовать Харысай. - Подружку себе нашел? - тут конь принюхался к его одежде. - Или изменял мне с другой лошадью?!
Николас закатил глаза.
- Не хватало мне баб, так теперь вот лошадью ревнивой наградили.
- И не надо из себя невинность строить. Это я тут жертва! Ты хоть представляешь себе, как я тосковал? Меня между прочим даже заездить было некому.
Конь резко развернулся на задних ногах, обсыпал Охотника снегом и помчался прочь.
- Стой! - сквозь смех крикнул Николас. - Хоть до города проводи.
Конь притормозил, недобро покосился на Охотника и, гордо вкинув голову, повел их за собой через плато.
Харысай не пошел в город, а свернул к стоявшему на отшибе скиту - огромному двухэтажному деревянному срубу на толстых дубовых сваях с высокой двускатной крышей, наверху которой красовался резной конек. Ставни чистых светлых окон раскрыты настежь. С одной стороны от сруба баня, с другой большой сарай, похожий на конюшню, рядом небольшой погребок.
"Да, вот именно такой бы дом я себе построил", - подумал про себя Николас, разглядывая рунные узоры на двери.
Харысай встал посреди двора, поднялся на дыбы и пронзительно заржал. Дверь сарая поменьше тут же распахнулась, и оттуда выбежал худощавый, гладко выбритый, седовласый мужчина с изборожденным глубокими морщинами лицом.
- Вот негодник! - заругался он на коня. Харысай смущенно опустил голову. - Где тебя демоны полдня носили?! И кого это ты притащил на хвосте?
Конь с надеждой глянул на Николаса. Мужчина тоже повернулся в его сторону. Его глаза широко распахнулись, лицо озарила счастливая улыбка.
- Мастер Николас! - вскричал он, сгреб Охотника в охапку и начал колыхать на руках, словно малое дитя. - Вы вернулись… А этот пройдоха бургомистр говорил, что вы сгинули где-то на южной границе Нормандии, но я ему не верил. Я знал, что вы вернетесь. Вы ведь обещали.
- Эглаборг, - сдавленно прохрипел Николас. - Полегче, задушишь.
- Ой, извините, - тут же отпустил его целитель.
- И вообще-то Николас Комри действительно погиб в южной провинции Нормандии. Теперь я Николя дю Комрой, старший офицер компании Норн, поданный короля Нормандии Орлена XII.
- Что-то случилось? - нахмурился Эглаборг.
- Да, но об этом потом. Просто не называй моего настоящего имени при посторонних, - Охотник выразительно глянул на мявшихся за его спиной учеников.
Эглаборг только заметил их присутствие и приветливо улыбнулся.
- Ой, да что ж это я. Видать, совсем старый стал - из ума выжил. Вы с дороги наверняка устали, проходите скорее, дом свой посмотрите, а я пока баньку затоплю да какой-нибудь снеди на ужин соберу.
- Погоди, ты сказал мой дом?
- Ну конечно ваш, а чей еще? Вы же сами перед отъездом сказали все здесь устроить. Дом, банька, сарай для скотины всякой, - Эглаборг махнул рукой на вороного коня. Харысай тут же насупился. - Еще погребок, помещение для моих трав и снадобий. Правда, кузницу и птичник не успел к вашему приезду доделать.
- А зачем нам птичник?
- Будем почтовых голубей разводить. Надо же чем-то на жизнь зарабатывать, когда маракандское золото закончится, да и дело это полезное очень. По нашим снегам по полгода ни один скороход пройти не может. Я уже и с бургомистром договорился. Осталось только птиц из Нормандии выписать.
- Таких птиц? - спросил Николас, снимая навьюченную на одну из его лошадей клетку с голубями.
- Какая прелесть! - хлопнул в ладоши целитель. - Но откуда они у вас?
- Должностная привилегия. Одна из… - целитель непонимающе уставился на него. - Компания Норн, забыл?
Эглаборг пошел за покупками на рынок. Николас сообщил своим ученикам о предстоящем завтра выпускном испытании и оставил разбирать вещи, а сам отправился по делам в город.
Часть его имущества должна была прибыть из Дюарля с обозом в течение недели-двух. До этого Охотник хотел успеть разобраться со всеми проблемами, возникшими при переезде в другой город.
За прошедшие восемь лет Упсала почти не изменилась. Разве что прибавилась пара-тройка простеньких домов, да выросло несколько новых вересковых холмов за домом бургомистра. Как и в день своего прибытия в городской порт, Николас первым делом направился на главную площадь к ратуше. За столом бургомистра сидел тот же самый помощник, что и восемь лет назад и увлеченно перебирал какие-то отчеты. Николас деликатно закашлялся.
- Как можно увидеть вашего бургомистра?
- Мастер Гарольд сейчас за городом осматривает свой табун. Вернется ближе к ночи. Если хотите, можете его подождать или сообщить мне свое дело, и я подумаю, как вам помочь.
- О, нет, пожалуй, я сам лучше разыщу его за городом.
Помощник безразлично пожал плечами и вернулся к своим бумагам.
Николас направился в знакомое ему место, где раньше гулял табун бургомистра и не ошибся. Гарольд находился именно там. Он внимательно наблюдал, как несколько крепких мужиков выезжают молодняк по глубокому снегу.
- Мастер Гарольд, - позвал его Охотник.
- Я, - не отрывая взгляда от лошадей, отозвался бургомистр.
Он тоже мало изменился за прошедшие годы, разве что стал чуть шире в талии, да заработал несколько прядей седых волос на голове, которые впрочем, были мало заметны на фоне густой соломенной шевелюры.
- Я прибыл из Нормандии на поселение в Упсалу. Вот мои бумаги, - отрапортовал Охотник и передал свиток с печатью королевской канцелярии Нормандии. Гарольд развернул его и принялся читать.
- Э-э-э, потише, ты ж так ноги ему оторвешь! - подняв глаза от бумаг крикнул он на молодого краснолицего парня, который лупцевал тонкошеего жеребчика, заставляя его бежать настильным галопом по глубоким сугробам. - Вот стервец!
- Похоже, тут все в порядке, - наконец, ответил бургомистр. - Вам надо будет уплатить пошлину в три золотых, ну и прийти на общий сход третьего дня, чтобы я вас со всеми познакомил, мастер Ни-ко-ля дю Ком-рой, - прочитал он по слогам из свитка.
Бургомистр встрепенулся и поднял глаза на Охотника.
- Демоны меня подери, Николас! - вскричал он, с трудом признавая в высоком широкоплечем мужчине бледного худощавого мальчишку, которого он знал когда-то. - Живой! Здоровый!
Николаса снова схватили в охапку и начали трясти.
- И даже целый! - закончил за бургомистра Охотник.
- А почему дю Комрой? - спросил Гарольд выпуская его из стальных объятий.
Николас протянул ему запечатанное красным сургучом письмо с гербом компании Норн.
- Неужели мастер Пареда смилостивился и внял моим просьбам послать нам своего офицера? А то от этих ливонских рыцарей никакого толку, только лясы точить могут, - тут же просиял он. - А что за история с твоей гибелью в Ланжу?
- Хитрый политический ход. Чтобы не искали.
- У нас не будут, - заверил его бургомистр. - Край света как-никак. Ближе к червоточине уже просто некуда. Живи в Упсале и ничего не бойся. Работа для тебя у нас всегда найдется… То Ненниры к городу слишком близко подберутся, то Дану с холмов куролесить начнут, то еще какую-нибудь дрянь из океана к нам на берег волной прибьет.
- Я тоже так подумал… Кстати о Неннирах, что это, мастер Гарольд? - Николас указал на коренастого лохматого серого жеребца, которого с трудом удерживал самый крупный из всадников.
- Где? - заливаясь краской, переспросил бургомистр.
- Вот! Разве это не Неннир? - спросил его в лоб Охотник.
- Ах, это, - нарочито небрежным тоном ответил Гарольд. - Да кобыла из моего табуна нагуляла где-то, родила полудемона, а он такой хорошенький, ладненький как назло получился. Как-то жалко его на бойню.
Жеребец, в конце концов, высадил надоевшего ему седока, победоносно гикнул и подбежал к бургомистру. Гарольд любовно провел рукой по мягкой шерсти.
- Ну, разве он не прелесть?
Николас предпочел убраться подальше от агрессивно клацающей зубами морды. С досадой заметив, что жертва сбежала, конь начал мягко теребить губами куртку Гарольда.
- Ничего, мы найдем тебе другого, лучшего наездника, - проворковал он, хлопая коня по шее. - Ну, а как ваш эламский жеребец? Что собираетесь с ним делать? Я было хотел помочь Эглаборгу его заездить, да уж больно горячий оказался. Мои парни в один голос закричали, что лучше Неннир, чем он… Может, уступишь мне его, как производителя, а я тебе первого жеребенка отдам.
- Нет, я, пожалуй, откажусь. Думаю, я найду подход к своему коню, как и вы к этому… полукровке, - Неннир снова оскалил зубы в его сторону, но чувствуя на плече руку хозяина, тут же успокоился.
- Дяденька-дяденька! - дернул Николаса за штанину невысокий мальчик с взъерошенными темными волосами. - Вас мама зовет!
- Знакомый? - удивился Гарольд.
Николас заглянул в раскосые глаза ребенка.
- Да, - задумчиво ответил он. - Мастер Гарольд, передавайте привет жене и детям. Заходите, если что надо будет.
Николас проследовал за мальчиком.
- Дяденька, вы туда без меня идите, к вересковым холмам. У ребят сейчас битва снежками с детьми рыбаков началась. Боюсь, без меня им не выстоять.
Охотник лукаво усмехнулся и коротко кивнул. Мальчик сорвался с места и побежал обратно к городу.
Николас зашел за дом бургомистра и поднялся на самый высокий холм. Там его уже ждала Эйтайни, королева Дану Лапландии, все такая же ясноглазая и прекрасная, как и раньше. На плечах ее был накинут теплый плащ с меховой оторочкой.
- Ваше величество, - Николас склонил голову в учтивом приветствии.
Лицо королевы озарила счастливая улыбка. Ее тонкие пальцы коснулись его подбородка и приподняли голову.
- А ты изменился. Уезжал мальчишкой с необсохшими от материнского молока губами, а вернулся настоящим мужчиной, сильным и мудрым.
Николас промолчал, не смея смотреть ей в глаза. Почему-то рядом с этим небесным созданием он не чувствовал себя ни возмужавшим, ни тем более поумневшим.
- Как прошло твое путешествие?
Охотник пожал плечами.
- Неужели все было так плохо?
- Не плохо, просто тяжело, - наконец, смог выдавить из себя Николас. - Я рад, что вернулся. Хоть это не Авалор, но ближе к дому мне не подобраться. Но вы, верно, не за этим за мной послали?
- Не за этим, - согласилась Дану. - Я хотела пригласить тебя на нашу вечу, как представителя от города.
- Представителя? - нахмурился Охотник. Он слабо представлял себя в роли посредника между людьми и Дану.
- Мне нужно доказать вече, что не все люди - дикари с топорами и вилами. Видишь ли, наши северные селения приходят в упадок. Все больше Дану перебирается в окрестности Упсалы. Думаю, мы не сможем больше скрываться от людей. Надо попробовать жить в мире. Но для этого я должна убедить своих сородичей, что с вами можно иметь дело.
- Ну хорошо, я не могу вам отказать и приду на собрание… Но на вашем месте, я бы не слишком надеялся, что с помощью меня, вы сможете кого-то в чем-то убедить. Боюсь, что политические игры - не одна из моих сильных сторон.
- Все лучше, чем стоять перед ними совсем одной, - тяжело вздохнула Эйтайни. - Веча назначена на десятую ночь после Самайна, то есть на завтра. Приходи сюда на закате. Я отведу тебя в залу для собраний. А до этого времени мы должны что-нибудь придумать.
Однако ни вечером, ни на следующий день времени на то, чтобы обдумать свою стратегию на вече у Николаса так и не нашлось. Испытание продлилось вдвое дольше ожидаемого, а потом ученики никак не могли с ним проститься, переживая о своей дальнейшей судьбе.
- Неужели все? - ошарашено спросил купец, когда Николас вручил ему грамоту компании Норн.
- А вы хотите еще что-то показать?
- Да, нет, просто неправильно это, - замялся он.
Графская дочка и вор молча созерцали пол, но уходить тоже не спешили.
- Я не чувствую себя… просветленным, - продолжил купец, с трудом подыскивая нужные слова.
- Просветленным? - ошарашено переспросил Охотник. - А какого просветления вы, собственно, ждете?
- Ну, хотелось бы понять, как жить с этим дальше, - он начал искать поддержки у своих товарищей. Те ободрительно кивнули и опустили глаза.
- Как хотите, так и живите, - Николас всем видом показывал, что не понимает сути вопроса. - Послушайте, мое дело - лишь научить вас использовать свой дар так, чтобы не причинять вред себе и окружающим. А уж то, как вы станете им распоряжаться: помогать заблудшим душам, воровать у рассеянных прохожих деньги из карманов или всю жизнь прятаться от проблем - решайте вы сами. И ответственность за это ляжет только на вас.
Он обвел своих учеников суровым взглядом, убеждаясь, что каждый из них хорошо расслышал и понял его слова. Но тут его перебил громкий стук в дверь. Николас не успел даже к ней подойти, как в прихожую ввалилось трое суровых детин с длинными бородами, мохнатыми лисьими шапками на головах и большими топорами наперевес.
- Вы Николя де… то есть дю… короче, вы на демонов охотитесь? - вышел вперед один из них.
- Ну, я, - закатил глаза Николас. Зачем было придумывать новое имя, если его никто и выговорить не сможет?
- Так это… бургомистр сказал, что вы нам поможете.
- В чем?
Гости неловко переглянулись, потом одновременно стянули с себя шапки.
- Тролли, мастер Охотник. Они напали на нас возле моста Биворн, когда мы на вырубку шли. Съесть грозились, мы насилу ноги унесли. Помогите, а?
Николас задумчиво почесал затылок. Строго говоря, тролли, вопреки людской молве, к человечине особой любви не испытывали, в отличие от своих более примитивных и агрессивных сородичей огров. Искусные колдуны, настоящие горные тролли очень редко попадались на глаза людей, а если такое и происходило, то имевшие несчастье их повстречать мигом об этом забывали.
- Как хоть они выглядели, ваши тролли?
- Как обычно… - ответил один. - Ну большие такие. Седые все и лохматые.
- В оленьих шкурах. На них были оленьи шкуры, - добавил второй.
- А запах? От них чем-нибудь пахло?
Лесорубы нахмурились и дружно начали себя обнюхивать.
- Не-не, ничем не пахло, - заключил третий.
- Понятно, - хмуро ответил им Николас и повернулся к своим ученикам: - Так чего вы ждете? Можете приступать к своим назначениям. Денег на дорогу вам должно хватить.